The once and future queen

Конечно, Арья знала, что Джон приезжал в Винтерфелл. Ни одно важное событие не происходило в замке без ее ведома. Не то чтобы она любила контролировать все происходящее вокруг нее, но сейчас стоял вопрос о безопасности ее семьи и ее дома. Она не могла отнестись к этому без всей серьезности. К счастью, она знала, что Джон не причинит Сансе вред, по крайней мере не физически. Душевная боль могла быть такой же ужасной, Арья это понимала, но с этим Сансе придется столкнуться самостоятельно. Именно поэтому она не поспешила в покои Сансы, когда узнала о приезде Джона. Вместо этого Арья скрылась в Богороще, надеясь, что он не станет искать ее там. Она предполагала, что Джон захочет поговорит с ней после неминуемой ссоры с Сансой, но не была готова встретиться с ним один на один. Она не знала, чего хочет больше: обнять его или сильно огреть чем-то тяжелым по голове. Поэтому она спряталась, повторяя себе, что это – не трусость, а тактический прием. Арья не могла понять, что он нашел в Дейенерис Таргариен. Ей было достаточно слов Якена, достаточно того, что Дейенерис была угрозой для ее семьи, но она знала гораздо больше, чем многие могли себе представить. Бран ей рассказал. После победы над Королем Ночи он провел долгие часы в покрытой снегом Богороще. На все вопросы отвечал по-брановски загадочно, что Арью страшно раздражало. Но в ночь перед приездом Джона в Винтерфелл он появился в комнате Арьи, готовый к разговору. На тот момент Арья уже собиралась ложиться, но решила, что Бран, внезапно желающий поговорить, куда важнее. Они просидели у камина практически до утра. Бран рассказал ей просто и без лишних загадок о жизни Дейенерис. Это было жутко, когда один человек мог знать такие детали о любом живом человеке в целом мире. Но Бран, даже обладая огромной силой, оставался всего лишь ее младшим братишкой. Иногда Арье казалось, что сквозь маску безразличия и отстраненности проглядывается старый Бран. Как в тот момент, когда после рассказа о смерти Серсеи он предложил спуститься в крипту. Они знали, что ни тела их родителей, ни тело Робба не были похоронены там, но Бран хотел пойти к Рикону. Их младшему брату не нравилось там одному, настаивал Бран. Только в крипте Арья позволила себе слезы. Она плакала по матери, отцу и Роббу, которые покинули их, по своему нерожденному племяннику или племяннице и даже по жене Робба, которую она не узнала. Но больше всего она плакала по Рикону, которого не смогла защитить. Никто из них не смог. В крипте они с Браном пообещали друг другу, что позаботятся о Сансе и ее ребенке. Их сестра была сейчас уязвимой, она нуждалась в помощи, нуждалась в защите. И пусть Арье было больно выбирать сторону в конфликте Сансы и Джона, она могла хотя бы быть честной с собой: это не Санса хотела отдать их дом не посоветовавшись с ними. Она даже могла понять, что Джон верил в Дейенерис, возможно, он там на Стене себе все мозги отморозил, но у нее в голове не укладывалось, как он мог пренебречь желанием людей Севера быть независимыми. Ему стоило просто отказаться от короны. Арье нравилось проводить время в Богороще. Там она была сама, иногда ее находил Бран, но гвардейцы, которые иногда пытались следовать за ней по пятам, не лезли сюда, словно не желали мешать ее уединению с богами. Ей это было на руку, хоть и уединилась она здесь разве что со своей волчицей. Нимерия в последнее время вела себя странно, но Арья полагала, что это – от присутствия других магических существ. Драконы лютоволкам не нравились, Нимерия бросала на них кровожадные взгляды. Призрак же затерялся в Богороще еще до приезда его хозяина и выходить не спешил. Арье было любопытно, значит ли это, что Призрак не одобрял выбора Джона, как и его семья, или переживал муки выбора между Джоном и Сансой. Нет, решила она, скорее между Джоном и его нерожденным ребенком, которого Призрак словно решил защищать от всех вокруг. Она услышала шаги до того, как приближающийся человек показался в поле зрения. Еще одно преимущество времяпровождения в Богороще: на снегу скрыть свое приближение совсем непросто. То, что это умела Арья, не значило, что другие так же легко могли спрятаться. Шаги были знакомыми, и Арья позволила себе расслабиться. Она точно знала, кто мог искать ее здесь. – Ваши северные боги с их деревьями жуткие, – заявил Пес, подходя ближе. Он чувствовал себя неуютно в Богороще, она это знала, но если появлялась необходимость, он приходил за ней сюда. – Что-то случилось? – поинтересовалась она, не оборачиваясь. – С чего ты взяла? – Ты приходишь сюда только если что-то случилось. С Псом было проще, чем с большинством гвардейцев. Он не называл Арью ее высочеством, только если хотел поиздеваться, не кланялся и не соглашался со всем, что она говорит. В общем, он не видел в ней принцессу, хотя со времени их путешествия вместе в его поведении появилось какое-то странное уважение. Арья любила тренироваться с ним, потому что он сражался в полную силу, по крайней мере с того момента, как понял настоящие возможности Арьи в бою.Ей было комфортно с ним, насколько может быть вообще комфортно с чужим человеком. – Так что? – настояла Арья. – Тебя ждут на королевском совете, твое высочество, – насмешливо ответил Пес. Она вздохнула. С одной стороны это значило, что Джон наконец уехал в лагерь своей жены, с другой – ей придется сидеть несколько часов в присутствии советников Сансы и изображать готовность править страной. Арья пока формально была наследницей Сансы, она не могла пропускать заседания. Ее долгом перед семьей было поддержать Сансу. Нравится ей это или нет, следующие три-четыре луны она сделает все, чтобы жизни ее родных были вне опасности. В конце концов, не на Брана же оставлять подобные обязанности. – Санса собирается присутствовать? – спросила она, пока они с Псом возвращались в замок. Арья не удивилась бы, будь Санса инициатором встречи. – Она отдыхает после встречи с вашим родственником, – ответил Пес. Это не было ни да, ни нет, и Арье это не понравилось. Она надеялась, что советники Сансы не решили править из-за спины королевы, которая не может пока контролировать их. Она не позволит им подобные вольности. – Ланнистер сказал, что встреча не пошла ей на пользу. – Не сомневаюсь, – пробормотала Арья. Она резко открыла дверь в комнату, которую отвели для заседаний Малого совета. Уже собравшиеся советники поднялись со своих мест, приветствуя ее. Арье хотелось от них отмахнуться, но она не позволила себе подобное. Она обвела взглядом собравшихся. Ройс сидел по правую руку от пустующего королевского кресла, место напротив него, по левую руку от королевы, занимала чем-то недовольная Бриенна. По соседству с Ройсом расположился Виман Мандерли, а дальше – Ролланд Уайнвуд, временно занимающий в совете место его бабки и Уильям Мутон, трусливый, но состоятельный лорд Мейденпула, которого Санса назначила мастером над монетой. Арья едва удержалась от гримасы, когда он чуть не подпрыгнул, напуганный ее появлением в комнате. Она испытывала отвращение к нему, но понимала, что в управлении финансами нужна не храбрость, а умение приумножать богатство, а это Мутоны умели. Рядом с Бриенной расположился Ланнистер, так как она, кажется, была одной из немногих, кто не был против его соседства. По другую сторону от него сидел Сэм, а в конце стола, напротив трусливого Мутона – Бран. Конечно, Арья рада была видеть его здесь, но она также была и удивлена. Бран обычно не участвовал в заседаниях Малого совета и только передавал информацию, когда она у него была. Значит, сегодняшнее собрание может оказаться что настолько интереснее , что Арье не терпелось приступить. Она прошла к своему месту – стулу напротив того, что предназначался для Сансы, и первой села. Все остальные последовали ее примеру. Арья не любила церемонии, но понимала, что так проще добиться порядка. Только когда Пес закрыл дверь, оставаясь внутри, чтобы защитить в случае необходимости ее и Брана, Арья заговорила: – По какому поводу собрался совет? – Переговоры с Дейенерис Таргариен начнутся завтра, ваше высочество, – начал Мутон. Арья фыркнула. Как будто она сама этого не знала. – Мы подумали, что имеет смысл обсудить нашу позицию перед их началом, – объяснил Ройс. – Без участия моей сестры? – холодно поинтересовалась Арья. Тот выдержал ее строгий взгляд. – Наша королева сильно потрясена визитом вашего кузена. По крайней мере, по словам Цареубийцы. – При всех моих недостатках, лорд-Десница, я не настолько глуп, чтобы не заметить деликатного душевного состояния женщины в положении ее величества. Арья усмехнулась словам Ланнистера. Он был странным образом привязан к Сансе, но так она хотя бы была уверена, что ее сестру исключили из этой встречи, исходя из ее интересов, а не интересов жадных до власти лордов. Она присматривала за всеми, кого Санса ввела в свой Малый совет, ожидая предательства от любого и каждого, но в то же время ее внутреннее чутье подсказывало, что эти люди, нравятся они ей или нет, будут преданы Сансе до конца своих дней. – Мы ведь не собираемся реально договариваться с Дейенерис, – заметила наконец Арья. Ройс странно посмотрел на нее. – Она не из тех, кто договаривается, – вмешался Бран. Все остальные тут же обратили внимание на него. Бран редко высказывался, но каждый раз говорил по сути, даже если не всегда понятно. Люди боялись его, человека, знающего все и о всех. Арья их понимала. Иногда она сама боялась Брана. Но его знания были полезны, именно благодаря им она смогла составить впечатление о Дейенерис, причем достаточно объективное. Бран рассказал ей только факты. Все, начиная от свадьбы с дотракийским кхалом и заканчивая встречей в Королевской Гавани. Большего Арье и не нужно было. Она знала о расправах, которые Дейенерис устраивала сначала в Эсоссе, потом – в Вестеросе. Бран никогда не поддавался своим эмоциям, когда рассказывал ей о прошлом, и Арья постаралась сделать то же самое, слушая. Это оказалось сложно. Хоть она не симпатизировала рабовладельцам, жестокость Дейенерис многое говорила о ее характере. Арья убивала, да, но она делала это быстро и эффективно. Одно движение зажатого в ее руке кинжала – и ее жертва была на полпути к Многоликому. Она не сжигала людей заживо и не прибивала их к столбам, оставляя медленно умирать. Нет, в Браавосе ее научили уважать смерть. И пусть она считала, что некоторые жертвы Дейенерис заслужили мучения, та легкость, с которой драконья королева отдавала жестокие, нечеловеческие приказы о расправах, пугала ее. Королева должна устанавливать справедливость, но ей не должно быть чуждо милосердие. Именно поэтому Арья считала, что никогда не сможет править. Она не была милосердным человеком. Она скорее расправилась бы со своими врагами, чем подарила кому-то второй шанс. – Тогда зачем она предложила переговоры? – с недоумением спросила Бриенна. – Ее армия вряд ли готова долго стоять под стенами замка. – Чтобы выиграть время, – ответила Арья, когда поняла, что Бран не собирается говорить ничего больше. – Паук предложил ей, ведь кто знает, что может случиться во время переговоров. – Как на него похоже. Презрение в голосе Ланнистера четко говорило, что он думал о Варисе, и Арья не могла с ним не согласиться. Чем дальше, тем больше они находили общего в своем отношении к миру и людям. Ей нравился Ланнистер, и это было странно, это было ненормально, учитывая, что его семья сделала с ее. "Но сам Джейме Ланнистер ничего не сделал, – прошептал настойчивый голосок в ее голове. – Только попал в плен к твоему брату и дал обещание твоей матери". Арья практически была готова сдаться. Ланнистер достаточно отплатил за нападение на отца в стенах Королевской Гавани, он потерял руку, которую поднял на королевского Десницу, пусть наказание и нашло его не в виде королевского правосудия. – Я распоряжусь усилить охрану врат и всех возможных выходов из замка. Сюда никто не пройдет: ни птица, ни мышь, ни паук. – Хорошо, леди Бриенна, – согласился Ройс. – Вы думаете, этого будет достаточно? – спросил Мандерли. – Это план паука, – напомнил Ланнистер. – Нам следует быть осторожнее. Теперь Арья понимала желание Сансы включить Ланнистера в свой совет. Она не только взяла как минимум по одному человеку с каждого своего королевства, не желая возвышать одних над другими. Только у Ланнистера был опыт общения с Варисом и Тирионом – двумя из немногих ключевых советников Дейенерис. Хотя, возможно, Санса не думала об этом, предлагая ему место в совете. – Дейенерис знает о беременности Сансы, – вдруг заметил Бран. Арья вытаращилась на него в немом шоке. – Эйгон рассказал ей. – Седьмое пекло! Этот идиот… – Принцесса, – возмущенно пробормотал Мутон. Арья решила его проигнорировать. – Что она планирует, Бран? Ты должен посмотреть, у меня не проходит это предчувствие… Предчувствие было всего лишь оправданием. Дейенерис не могла иметь детей, она вряд ли приняла новости положительно. К тому же, если Джон догадался и сказал ей… Арья похолодела. Теперь она понимала, что имела в виду Санса, когда только рассказала им об отце своего ребенка. Дейенерис ревновала Джона к Сансе до того, как у нее были реальные основания. Узнай она всю правду о ребенке, это может обернуться катастрофой для Сансы и дома Старков. Она надеялась, что Джон вернется к ним, его семье, что он выберет их, а не свою жену, которая приходилась ему родной тетей. Арья хотела в это верить. Но реальность, как и всегда, оказалась жестокой, и теперь Джон был ее врагом. Она не хотела этого, она все еще яростно делала верить, что все изменится, когда он увидит истинное лицо Дейенерис, но она боялась надеяться. Лучше не рисковать и сильно не разочаровываться. – Я вижу слова и действия, не мысли, Арья, – терпеливо напомнил Бран. Что, конечно, тоже помогало, но не конкретно сейчас. Если Дейенерис что-то планировала, но никому ничего не говорила, они не будут знать, чего ожидать. – Прости, – вздохнула она. Бран не был виноват, он и так делал все, что мог, чтобы уберечь их семью. – Ладно, – обратилась Арья к совету, – раз мы не собираемся договариваться, значит, будем тянуть время. – Разве мы не сыграем на руку королеве Дейенерис таким образом, ваше высочество? – поинтересовался Уайнвуд. Арья многозначительно улыбнулась. – Она не единственная, у кого есть козыри. Ланнистер, кажется, был единственным, кто понял намек в ее словах, но Арье было все равно. Если придется, она сама проберется в лагерь врага и убьет Дейенерис. Из того, что рассказал Бран, было очевидно, что больше других Дейенерис доверяла своей переводчице, бывшей рабыне из Наата, и Джораху Мормонту, одному из родственников Лианны. Любой из них подойдет. Она позволила советникам Сансы поспорить некоторое время между собой. В конце концов, что еще нужно мужчинам для счастья? Демонстрация собственного превосходства явно была наверху списка Арьи в этом случае. Не вовлеченными в беседу оставались только Бриенна, Бран и по большей части Сэм, который пытался высказаться, но его постоянно перебивали. Должно быть, его природная робость давалась взнаки. Поняв, что пора заканчивать этот балаган, Арья поймала взгляд Брана, неожиданно ясный и теплый, и кивнула своим мыслям. – Нам лучше всего спросить себя: "Что хочет Дейенерис Таргариен больше всего?" – стоило ей начать говорить, все замолчали. Их внимательные взгляды раздражали. Это – не та роль, которую Арье нравилось играть, поддерживая стойкий фасад. – Все Семь Королевств и мою голову на пике, – с сухим юмором ответил Ланнистер. – Прекрасно, – заключила Арья, поднимаясь. Все посмотрели на нее, как на сумасшедшую. – Значит нам просто нужно достаточно долго спорить по поводу вашей головы, лорд Ланнистер. А за это время Арья найдет способ обезопасить Сансу и ее ребенка. Возможно, ей удастся обойтись угрозами в сторону Дейенерис. Конечно, всегда легче просто устранить неприятности, да и Дейенерис не была невинной, но Арье не хотелось видеть страдания Джона. Даже после всего, что он сделал Сансе, она не хотела убивать его жену, не рассмотрев другие варианты. Она слишком любила Джона. Жаль только, что он, судя по всему, не любил их достаточно, чтобы выбрать свою семью. С этими мыслями Арья направилась назад в Богорощу. Она была почти уверена, что Бран последует за ней, он часто проводил время в послеобедненную пору за наблюдениями. В мире одновременно происходило слишком много всего, говорил он. Поначалу Арья об этом не задумывалась, но они с Браном разделили обязанности мастера над шептунами между собой. Арья могла раствориться в толпе, принять чужое обличье и узнать, о чем говорили люди. Бран мог увидеть все, что происходило в мире, в любой его точке. Конечно, Сансе не нужны были шпионы, когда у нее были Бран и Арья. У входа в Богорощу ее встретили Нимерия и Призрак. Арья остановилась на секунду, наблюдая за играми волков в снегу, покачала головой. Только двое осталось из шести, Леди понесла незаслуженное наказание от рук отца, Серый Ветер и Лохматик были убиты предателями, Лето спас своего хозяина от Короля Ночи. Лишь Нимерия и Призрак избежали участи своих братьев и сестры. Они были единственными лютоволкам по эту сторону Стены, возможно даже единственными живыми вообще. Арья хорошо помнила лютоволка с ярко-синими глазами, которого она убила, вернула к мертвым. Сколько их было в армии Короля Ночи? Сколько осталось за Стеной и не было убито, чтобы возвратиться к жизни марионетками? Ей не стоило зацикливаться на этом. Случившегося не изменить, как бы ни хотелось, остается лишь идти вперед. Арья дала себе обещание никогда не останавливаться, никогда не поворачивать назад. С того дня, как ее нога снова ступила на землю Вестероса, она собиралась двигаться только вперед. Они найдут выход из ситуации с Джоном и Дейенерис, даже если Арье придется самостоятельно расправиться с врагом. – Ты могла бы убить драконов, – услышала она позади голос Брана. – Я думала, ты не читаешь мысли, – раздраженно заметила Арья. – Мне этого не нужно. Я хорошо знаю тебя. Она фыркнула. Для человека, который постоянно повторял, что он больше не их брат, Бран уделял слишком много внимания их личным проблемам. Он изменился, но они все не были прежними, мало осталось от тех беззаботных детей, что встречали Роберта Баратеона во дворе замка. Это было настолько естественно, что Арья больше не придавала значение всем изменениям. Всем, кроме одного: Джон растерял где-то свои мозги, если не видел настоящего лица Дейенерис Таргариен. Мысль о прекрасных валирийских чертах, на которые так легко повелся Джон, натолкнула ее на другую, абсолютно ужасающую. – Бран, – прошептала она, – что мы будем делать, если ребенок Сансы будет похож на Таргариенов? Серебряные волосы и фиолетовые глаза не так легко объяснить. Если лорды поймут, ее семья снова будет в опасности. Арья не могла допустить этого. Ледяное спокойствие на лице Брана чуть не заставило ее потерять равновесие. Как он может так безмятежно смотреть в никуда, если здесь перед ними стоит такая проблема? Арья не верила, что ему все равно, она видела, что Бран заботится о своей семье. – Мы скажем, что его отцом был бастард из Дорна. Это действительно могло сработать. Арья вспомнила глаза Эдрика Дейна, его черты лица. Он был больше похож на наследника Таргариенов, чем Джон. Если им не повезет, и ребенок Сансы унаследует внешность семьи своего отца, Бран сможет убедить людей, что все – не то, чем кажется. Возможно, они даже убедят Джона, что он не имел никакого отношения к этому ребенку. Арья все еще чувствовала, что это неправильно и несправедливо, но она смирилась и заставила себя уважать желание Сансы. По правде говоря, она была потрясена, что Бран продумал все настолько наперед. Он всегда был умен, постоянно пытался доказать отцу и матери, что достоин стать лордом и знаменосцем Робба. Не только потому, что он был братом будущего лорда Винтерфелла и Хранителя Севера, а потому, что у него был талант и знания. Конечно, никто не предполагал, что все обернется таким образом, хотя мама часто любила говорить о том, что Санса станет королевой. – Думаешь, родители нами гордятся? – внезапно даже для себя спросила Арья, заглядывая Брагу в глаза. Он покачал головой. – Очень в этом сомневаюсь. – Ты прав, наверное. Мама не переносила Джона. Она, наверное, прокляла Сансу еще в тот миг, когда… Арья не хотела об этом думать. Она выросла с Джоном, для нее он оставался братом, пусть и не по крови. Она понимала, что ничего отвратительного или противоестественного в отношениях Джона и Сансы, получается, не было, но ей все равно от самой мысли становилось плохо. Ее же мама отчаялась превратить в правильную южную леди. Увидела бы она, что Арья наряжается в мужские одежды и орудует клинком и копьем, наверняка была бы недовольна. Она ведь даже занятия стрельбой не одобряла, хоть южные леди ездили на охоту вместе с лордами. Отец, ставящий честь и справедливость выше всего, не одобрил бы, наверное, отсоединение. Как и союз с Джейме Ланнистером, который столько лет помогал своей сестре наставлять рога лучшему другу отца. Но у Железного Трона не было законных наследников. Последнюю из них, Ширен Баратеон, принес в жертву ее собственный отец. Арья не была избалованной девчонкой, но ее откровенно пугал подобный фанатизм. И подумать только, отец считал, что Станнис должен стать королем, ведь он был старшим из братьев Роберта. Страна утонула бы в крови и без войны. Арья любила родителей, но теперь она видела, что они тоже ошибались. И очень сильно ошибались, потому что эти ошибки стоили им жизней. Они не смогли защитить себя и свою семью, а ведь Арья и ее братья и сестра были в то время всего лишь детьми. Им очень повезло, что они вообще остались живы. Арья не собиралась повторять их ошибки, она дала себе обещание сохранить то, что осталось от ее семьи. Плевать на верность слову, на благородство, на честь и долг, единственное, что важно – семья. И что бы Бран ни говорил, его действия просто кричали, что он с ней полностью согласен. Родители наверняка были бы разочарованы в них, во всех троих, пожалуй, потому что именно Бран должен был стать наследником Робба. Но Брану это было не интересно, он нашел свое место и не собирался менять его ни на что. Арья улыбнулась. Они все нашли свои места, какая разница, как отнеслись бы к этому их родители. Они сделали все, чтобы защитить семью и Север, своих людей и свою землю. Разве не это было их долгом? Разве не в этом была честь? Девиз ее матери, ее семьи никогда не был настолько далеким и настолько осязаемым одновременно. Все ведь зависело не от того, принимать слова или нет, лишь от того, как их понимать. Была ли честь в том, чтобы обречь на ужасную смерть сотни людей, только ради подчинения традиции? Если да, Арья не хотела иметь с ней ничего общего. Ведь Станнис по большому счету ничем не отличался от Дейенерис. – Я рада, – сказала наконец она. Бран посмотрел на нее с пониманием. – Мы выжили, неважно как, но мы сделали это. Это единственное, что имеет значение. – Каждый из нас должен был пойти навстречу своей судьбе, – ответил ей Бран своим излюбленным загадочным тоном. Арья фыркнула. – Пожалуйста. Я не очень-то верю в судьбу. Я верю в себя. – И в то, что всегда сможешь сказать богу смерти "не сегодня"? Конечно, Бран многое видел. И это тоже, ее обучение в Черно-белом доме. Ее становление никем. Она ведь так и не спросила у Якена, что значили его последние слова в том зале с лицами. – Только почувствовав, что такое быть никем, можно по-настоящему оценить то, кто ты на самом деле, – перебил ее мысли Бран. – Я думала, ты не читаешь мысли. – Ты иногда спрашивала себя о том же вслух, – охотно ответил он. В том, что говорил Бран, был смысл. Арья мало задумывалась о том, что значит быть Старком из Винтерфелла, именно для нее значит, а не для кого-то, кто жил столетия до нее. Но только отказавшись от идеи стать Безликой она увидела со стороны, кто такая Арья Старк. Она увидела себя, поняла, что может сама создать себя. Значит, они все трое в какой-то миг стали в некоторой степени никем. Иначе не нашли бы своего места. А Бран, возможно, за найденной им маской до сих пор прятался. Короля Ночи больше не было, Брану пора было отпустить Трехглазого Ворона. Теперь Арья это понимала. Потому что это не было сущностью Брана, лишь ролью, тем, кем Бран мог быть. – Так что мы собираемся делать? – Спорить с Дейенерис Таргариен о цене головы Джейме Ланнистера. Разве ты не сама так сказала? Арья закатила глаза. Иногда серьезность Брана совершенно убивала настроение. То есть, сейчас она спрашивала всерьез, а он говорил вроде бы тем самым тоном, но такие вещи, что ей казалось, он шутит. Впрочем, она была даже рада немного, ведь это значило, что она права, и Бран все еще был ее братом, а не непонятной сущностью. – Ты слишком много думаешь. – Не думала, что можно думать слишком много. – Арья, – она вздохнула, услышав в его голосе укор. Словно вся тяжесть мира была на плечах Брана. Да уж, вся история так точно. – Нам просто нужно четыре-пять дней. – Ты что-то знаешь! – воскликнула Арья. На секунду ей показалось, что она и не выросла, что она все та же маленькая шумная девчонка, какой была годы назад. – И ты собираешься держать это в тайне. – Пока, – примирительным тоном заверил ее Бран. Арья терпеть не могла секреты, если уж они не могут друг другу доверять, то кому. – Я все расскажу. Дай хотя бы ворону вылететь из окна. – Черные крылья – черные вести, – вспомнилось вдруг. – Только не для нас, – с загадочной улыбкой отозвался Бран. И Арью она даже не раздражала. Брану можно было довериться, если не ему, не семье, то кому? Бран всегда знал лучше. – Не для нас, – повторила Арья, толкая кресло Брана в направлении замка. Они оба порядком замерзли. – Не сегодня.