The once and future queen

Джейме никогда не думал, что в одной комнате может быть столько напряжения. Но если бы взгляды метали искры, Винтерфелл уже бы догорал. Он фыркнуть, поражаясь банальности сравнения, и столкнулся с неодобрительным взглядом Тириона, косившегося в его сторону с самого начала этого заведомо провального предприятия. Тирион сидел напротив Ройса, оба – по правую руку от своих королев. Джейме удостоили места рядом с Ройсом, которое он смиренно занял, хоть никто не был в восторге от соседства: ни он, ни Десница Сансы, ни оказавшийся напротив Джейме Джорах Мормонт. Он и сам не понимал, для чего был здесь, политика никогда не была и не будет его сильной стороной. Но у него был приказ его королевы, а Арья все шутила о спорах о стоимости его головы. Шутила ли? У нее было своеобразное чувство юмора, у всех Старков, если задуматься. Он никогда не мог понять, что творится в голове у вечно задумчивого Брана, сколько правды раскрывает окружающим своими полузагадками Арья и какие эмоции скрывает за очередной своей маской Санса. Хотя, с последней как раз было проще, чем с ее братом и сестрой. Джейме привык к маскам, за которыми придворные леди прятали свои истинные чувства. Серсея когда-то в совершенстве владела этим мастерством. Она умела быть вежливой, обольстительной и насквозь лживой. Он хорошо помнил, как она негодовала, когда Роберт объявил ей о своем решении обручить Джоффа со старшей дочерью своего старинного друга Неда. Но на людях она мило улыбалась Сансе, называла ее голубкой и хвалила ее рукоделие, словно ничего важнее в жизни юной леди не могло быть. Санса ей верила, поэтому и раскрыла планы отца. Но теперь Санса держалась перед Дейенерис Таргариен не хуже Серсеи, с достоинством королевы и хладнокровием Старков. Джейме отчетливо видел боль и страх в ее глазах перед тем, как они вошли в эту комнату. Пускай прячется, подумал он. Так даже лучше, чем первой вспыхнуть от гнева. Когда Дейенерис и ее свита вошли в Винтерфелл этим утром, Санса не предложила им хлеба. Ее слова вызвали неодобрение в глазах старых лордов, но она своим лучшим холодным тоном проговорила: – Я не предлагаю вам своего гостеприимства, потому что вы не гости в этом доме. Я предпочла бы, чтобы ваша армия убралась из-под моих ворот и из моих земель. Но я даю вам слово, что никто из моих людей не поднимет оружие в вашу сторону, пока вы первыми этого не сделаете. Да будут мне свидетелями старые и новые боги. Она была честна, и это было глупо, так по-старковски, но почему-то Джейме все равно чувствовал гордость, понимая, что волей случая оказался на стороне этой странной женщины. И пока они садились за стол переговоров и обменивались приветствиями, он все думал, кого же должен благодарить за такой подарок судьбы. Санса не отдаст его Дейенерис. В этом он был так же уверен, как в том, что тетя Дженна, отправленная в Кастерли Рок несколькими днями ранее, сможет привести Запад в порядок. Тетя была умной женщиной, она умела мыслить практически, и единственным большим ее недостатком было неудачное замужество. Конечно, Старки с настороженностью и почти брезгливостью относились к Фреям. Хотя когда на днях прибыл ворон от Эдмура Таллли, в котором тот сообщал королеве о рождении ее кузины, Санса с легкостью позволила ему назвать малышку в честь своей покойной матери. Немного странно, правда, было то, что Талли просил разрешения, тем более – назвать дочь в честь любимой сестры, но он всегда был осторожным человеком. Семья – это хорошо, но кто же знает королевские причуды. Джейме, как оказалось, знал достаточно. Поэтому он так был уверен в своей безопасности. Сансе он был нужен, потому что на нем держалась верность лордов Запада, а это было немаловажно. Теперь, когда у нее была эта страна, она стремилась удержать свои земли, заставить своих лордов полюбить ее. А вообще, странно, что Дейенерис с порога не стала требовать его голову. Похоже, у нее тоже была выдержка. Чего он точно не ожидал, так это того, что Тирион встанет и, не глядя на него, проговорит: – Дом Ланнистер требует выдачи Джейме Ланнистера, убийцы и клятвопреступника, чтобы наказать по законам королевства. Он почувствовал себя преданным. Конечно, он представлял себе, что Тирион сделал это по приказу своей королевы, и он все еще злился за Тишу, но они были братьями, одной кровью. Впрочем, это ведь не помешало Тириону убить отца. Джейме хотел бы подняться и ответить, но заметил, как Санса усмехнулась одним уголком губ, практически незаметно, но не для него. Она благосклонно кивнула, глядя своими невозможными голубыми глазами на Тириона, и в это время поднялся кто-то другой. – Дом Мормонт, – о, этот голос Джейме не спутает ни с чьим, – требует выдачи Джораха Мормонта, осужденного работорговца и клятвопреступника, чтобы наказать по законам королевства. – Сир Джорах – мой доверенный советник, – резко ответила Дейенерис. – А лорд Джейме – мой, – парировала Санса. У Джейме дыхание перехватило от уверенности и настойчивости в ее голосе. Санса не отдаст его. Он и раньше был уверен, но теперь даже самые крохотные сомнения развеялись. Она не отдаст никого из своих людей. И они были готовы к требованиям Тириона, именно поэтому за столом восседала гордая и свирепая леди Мормонт. Джейме уважал ее, она была не просто маленькой девочкой, а настоящей северной воительницей. Пусть даже в искусстве обращения с оружием она и не достигла пока уровня мастерства некоторых оруженосцев. Зато маленькая леди Мормонт превосходно владела словами. Джейме заметил, как поежился под ее презрительным взглядом Джорах Мормонт и усмехнулся. Взгляды леди Мормонт были определенно тяжелее еще детской руки. В это время Дейенерис отступила в соревновании взглядов и расслабленно откинулась на спинку своего стула. Ее муж рядом с ней чувствовал себя явно неуютно, иногда посматривая на сидящую напротив него Арью. Джейме готов был поклясться, что нелепый инцидент со стульями был предусмотрен и наперед продуман, но не знал, кто из королевского окружения приложил к нему руку. Это было не похоже на благородного Ройса, к подобному не додумался бы Мандерли, и уж вряд ли идея пришла в голову Уайнвуду. Дело было в том, что по обе стороны стола поставили по высокому стулу с резной спинкой, своеобразному трону. По левую руку от каждого из них стояли стулья чуть попроще, один из которых спокойно заняла Арья. Остальные были вполне обычными. Дейенерис без задней мысли заняла импровизированный трон, но когда поняла, что место рядом несколько уступает ее собственному, бросила на Сансу резкий взгляд, на который та ответила демонстративным безразличием. Недовольство, впрочем, длилось недолго, поэтому кто бы не попытался задеть Дейенерис за живое такой глупостью, как стулья, должен был ощутить разочарование. Она была не столь мелочна, как ее хотел выставить неизвестный хитрец, хоть и оскорблена до самой глубины своего королевского достоинства за себя и свою семью. Ее мужу и племяннику в одном лице, наверное, было бы неуютно на любом стуле, ведь он оказался под испытывающим взглядом Арьи. – Дом Таргариен, – начала Дейенерис с улыбкой на губах, – требует наказания для Джейме Ланнистера за жестокое и хладнокровное убийство Эйриса Таргариена. Дейенерис прямо мечтала увидеть его голову на пике, возможно даже росла с этими мыслями. К тому же, как объяснил Ройс, если убрать Джейме, законным наследником Кастерли Рок станет Тирион. Вот только лорды Запада не пойдут за ним после убийства отца. – Ваша милость, вы позволите? – спросил сидящий рядом с Джейме Сэм, глядя прямо на Сансу. Она кивнула ему. – Конечно. – Дом Тарли требует наказать за убийство лорда Рендилла Тарли и его сына и наследника Дикона Дейенерис Таргариен. Джейме знал, что скажет Сэм, он ждал этих слов, потому что понимал, что Санса не сможет долго держать эту карту. Поэтому он смотрел на Эйгона, который был другом Сэма на Стене, к которому и было обращено требование, ведь именно он был законным наследником Железного Трона. Эйгон его не разочаровал: на его лице вмиг отразились неверие и печаль, практически вселенская грусть, которую раньше так часто Джейме видел на лице его отца. Его настоящего отца, вечно задумчивого и меланхоличного Рейгара Таргариена. – Люди погибают на войне, – ответила, вмиг взяв себя в руки, Дейенерис. – Они сложили оружие, – безжизненный голос Брана заставил всех посмотреть в его сторону. На секунду Джейме показалось, что сейчас его глаза закатятся, и он будет поглощен очередным видением. – Он отказался преклонять колено, сказал, что у него есть королева. Ланнистер предлагал послать их на Стену. Вы отказали. Вы сказали, что у них есть выбор: преклонить колено или умереть. Они предпочли умереть, оба. Тогда вы сказали: "Дракарис". Судя по застывшим лицам соратников Дейенерис, они не могли прийти в себя после такого подробного описания событий. Особенно Эйгон. Он словно отказывался верить, но в то же время понимал, что все услышанное – правда. Он повернулся к Дейенерис в поисках опровержения, объяснения, чего угодно, но на ее лице не было даже капли сожаления. Она оставалась полностью уверенной в собственной правоте. Нет ничего хуже человека, неспособного принять собственные ошибки. Так он никогда не сможет стать лучше. Интересно, считала ли Дейенерис себя лучше других людей? Джейме полагал, что да. Впрочем, какая разница? Дейенерис Таргариен могла считать себя хоть живым воплощением семерых, или в кого она там верит. Она считала нормальным жестоко убивать людей. В очередной раз Джейме убедился, что выбрал правильно. – Дом Таргариен отзывает свои требования, – вмешался Эйгон. Это стало такой внезапностью для всех, что они несколько секунд пялились на него. Конечно, он не стал бы казнить свою жену, как бы не хотел расправиться с Джейме. А он хотел, Джейме хорошо знал, как выглядит ненависть. – Прости, Сэм. Мне очень жаль. – Это не вернет моих отца и брата. И вам не за что извиняться, Ваша милость, это не вы с ними сделали. – Так или иначе, Ланнистер – клятвопреступник и дезертир, – веско заметил Эйгон. Он предпочитал говорить просто, но такие вещи, что заставляли волей-неволей согласиться с ним. Джейме и сам был почти согласен. – Нельзя просто так покинуть Королевскую гвардию. Спорить с ним здесь было было трудно. В этом была вся опасность Эйгона: он был благородным северянином, его воспитывал Нед Старк. Он знал, как говорить с этими людьми, как убедить их в своей правоте. Это небольшое преимущество заставляло нервировать, ведь большая часть совета Сансы ненавидела его. Но Джейме знал, что на его стороне кто-нибудь найдет ответ, потому что он был нужен там, где находился сейчас. – Дезертирство – преступление, – согласился Ройс. Джейме был удивлен, что дождался слов поддержки от Ройса, который предпочитал игнорировать присутствие Джейме. – Но лорд Ланнистер был освобожден от службы в Королевской гвардии и лишен белого плаща королевой. – Удобно, должно быть, когда королеве выгодно держать тебя рядом, – саркастически заметил Тирион. Джейме улыбнулся, пытаясь казаться обаятельным нахалом, каким он был до смерти Роберта. – Возможно, – пожала плечами Арья. – Можешь спросить у Серсеи, когда встретитесь, зачем она это сделала. Тирион бросил на нее удивленный взгляд, но Арья никак не отреагировала. Ему сложно было представить, что они продумали этот ход наперед, договорились с Ройсом на всякий случай. К тому же, Серсея не отпускала его никуда, она хотела, чтобы Джейме навсегда остался рядом с ней, чтобы он был привязан к ней, как только бывает привязан гвардеец к королевской семье. Они вообще не предполагали, что Эйгон решит принять активное участие в переговорах. Санса предполагала, что большую часть времени играть против нее будет Дейенерис и, должно быть, растерялась, когда вступил ее кузен. К счастью, ее наследница и ее лорд-Десница смогли составить впечатление, что ей просто нет смысла вмешиваться в подобные споры. Но чем дальше, тем более абсурдными выглядели эти переговоры. Сторона Таргариенов только и делала, что пыталась разными способами добиться казни Джейме, а их сторона только защищала свои позиции, пытаясь заставить Таргариенов отказываться от своих же требований. Как будто основной сутью этой встречи был действительно спор о цене его головы. Джейме она нравилась там, где находилась сейчас. Он чувствовал себя неудобно наблюдая за обсуждением его предполагаемой казни. Ему не нравилось то, как спокойно Санса реагировала на каждый предлог избавиться от него, словно на самом деле допускала подобный вариант. Чем дальше, тем более заметно было, что Дейенерис пытается тянуть время. Она не была сильно расстроена, когда и первая, и вторая ее попытки не оказались успешны. Немного раздражена, но гораздо спокойнее, чем предпочла бы видеть ее Санса. Джейме знал, потому что она сама ему говорила, что хочет показать всем истинное лицо Дейенерис. Под всеми она наверняка понимала в первую очередь своего идиота кузена, но того, кажется, даже известие о гибели родных его лучшего друга не проняло. Джейме отчасти его понимал, ведь он любил Серсею даже когда она превратилась в чудовище. Взрыв септы Бейлора был ужасным преступлением, много людей погибло, сгорело заживо, но Джейме все вспоминал юную Серсею, девушку, которой можно было восхищаться. Все уже начали уставать от слишком затянутых переговоров. А еще даже до сути не перешли, хоть какой-нибудь, хоть самого поверхностного обсуждения отношений между двумя странами. Естественно Санса предпочла бы вынудить противоположную сторону признать независимость Севера. Называть новообразованную страну Четырьмя Королевствами было нелепо, поэтому пока сошлись на условном названии. Впрочем, все понимали, что, признав независимость, Дейенерис не сможет предъявлять претензии на эти земли, основываясь на праве своих предков. Скорее всего она этого не сделает, но Арья и Бран решили, что им, равно как и Дейенерис, будет выгодно тянуть время. Он подозревал, что есть что-то, что знает только Бран, потому что Арья то и дело бросала на него полные любопытства взгляды, на которые он реагировал с присущей ему стойкостью. – Полагаю, мы наконец можем закрыть тему лорда Джейме, – устало сказала Санса. – Если кому-нибудь еще не понятно, я не собираюсь отдавать одного из своих подданных человеку, который по своей прихоти сжигает других людей. – Я села за один стол с убийцей моего отца не для того, чтобы меня оскорбляли, леди Санса, – гневно ответила Дейенерис. – Мы все здесь чьи-то убийцы, – проникновенно проговорила Арья. Ее выражение лица было пугающим, таким безразличным, словно убийство для нее – рутина. И только Джейме за пределами ее семьи знал, что так оно и было, учитывая, кем она стала. – Чьих-то детей, чьих-то отцов, – Джейме мог поклясться, что она взглянула на Тириона на секунду, прежде чем перевести взгляд на Дейенерис. – Чьих-то сестер, не так ли, принцесса Дейенерис? – Королева Дейенерис, – с нажимом поправила она. Арья улыбнулась. Эта улыбка, подумал Джейме, будет сниться ему в кошмарах. – Как и моя сестра – королева Санса. – Арья, – одернула ее Санса. – Это все не важно. У королевы Дейенерис не было кому научить ее хорошим манерам. Возможно, это было мелочно и жестоко – шпильки в сторону женщины, которая росла сиротой, но Джейме не мог не чувствовать удовлетворение от выражения гнева и обиды на ее лице. Она называла его Цареубийцей, они все так его называли. Но задумался ли кто-нибудь, почему он сделал то, что сделал? Лишь дважды за всю его жизнь ему задали тот вопрос, и обе женщины, что интересовались, были вместе с ним по одну сторону стола переговоров. Для остальных любая причина была недостаточно хороша. Они все, в том числе Нед Старк и Джон Аррен, самые благородные мужи Семи Королевств, готовы были осудить его, даже праздного любопытства ради не поинтересовавшись, зачем он убил короля. Для всех Семи Королевств он был преступником, помилованным новым королем только потому, что не стоит начинать правление с казни близнеца своей жены. Ну и еще потому, наверное, что Роберт ненавидел Таргариенов, как никого на свете. Даже когда ему принесли завернутые в алые плащи тела маленьких детей Элии Мартелл, он был рад смерти драконьего отродья. А благородный Нед даже после этого не отказался от друга. Рассорился с ним, но все равно пришел на помощь, когда Роберт в ней нуждался. Люди всегда повторяли, что Север помнит, но когда дело доходило до лучшего друга, у Неда Старка, судя по всему была короткая память. В отличие от него его дочери действительно помнили. Они готовы были мстить, не собирались сгибаться под влиянием обстоятельств и твердо придерживались своих принципов. Единственное, что заставляло Джейме сожалеть: они не знали, какую роль он сыграл в жизни их брата. Санса и Арья хорошо относились к нему, насколько это вообще возможно, учитывая историю их семей. Они не презирали и не ненавидели его, напоминая о том, что он не убивал никого из их семьи, он не был виноват во всем том, что сделали Старкам Ланнистеры. Его роль, сказала ему однажды Арья, была настолько мелкой, что за фигурами отца, Серсеи и Джоффа даже не заметно было его действий. И совесть Джейме, обычно говорящая с ним твердым голосом Бриенны, твердила, что он не имеет никакого права на такое отношение. Но Бран взял с него слово, что он никогда не расскажет Сансе и Арье о своем участии в падении с башни. Джейме не знал, зачем это Брану, но был готов молчать до самой смерти. – Манеры? – с удивлением переспросила Дейенерис. – Зачем дракону пресмыкаться перед овцами? – Вот как, – голос Сансы дрогнул, и Джейме подумал, что, наверное, пора завязывать с этим представлением на сегодня. – Вы побледнели, леди Санса, – с участием произнесла Дейенерис. Насквозь фальшивая, лживая, подумалось Джейме. Она играла не хуже Серсеи и Сансы. – Это нормально в моем положении, – Санса положила руку на свой живот. Сегодня его округлость была подчеркнута платьем, а не скрыта, как раньше. – Мы с вами обе женщины, думаю, вы понимаете меня. Теперь побледнела Дейенерис. Кажется, эти слова задели ее за живое куда сильнее, чем все предыдущие вместе взятые. Спокойствие Сансы сейчас контрастировало с ее гневом и болью, и на какую-то секунду Джейме стало жаль Дейенерис. А потом он вспомнил, что та убила Серсею и их нерожденного ребенка, и решил, что она заслуживает все жестокие слова, которые только можно придумать, все издевки и скрытые шпильки, ведь ничто не сравнится с болью от потери ребенка. Джейме пережил это четыре раза, он хорошо знал, о чем говорит. – Достаточно, Санса, – внезапно резко сказал Эйгон. Он собирался продолжить, но Санса улыбнулась ему и согласилась. – Ты прав, кузен, достаточно. Если у вас есть другие вопросы для обсуждения, что-то кроме нелепых требований выдать вам одного из моих подданных, мы можем поговорить об этом завтра. Она поднялась из-за стола, не дожидаясь ответа. Наверное, это можно было бы считать нарушением правил хорошего тона, но демонстративное пренебрежение, проявленное Дейенерис, добралось до Сансы, как бы она не хотела показать обратное. Бриенна немедленно пошла за своей королевой, а Клиган повернулся к Дейенерис и ее сторонникам. У него была новая обязанность: провожать драконью королеву и ее свиту до ворот Винтерфелла, и он, кажется, наслаждался этим. Джейме знал, что Клиган позволял себе грубость в сторону их непрошеных гостей, и те даже не могли ему ответить, опасаясь враждебно настроенных людей. – Эй, Клиган, я могу остаться и поговорить с братом? – спросил Тирион. Джейме хотелось бы отказать, но ему было интересно, что может сказать ему Тирион. Он бросил быстрый взгляд на Арью. – Я не знаю, как у него язык поворачивается называть тебя братом после того, что он сделал сегодня, но воля твоя. Ты за него отвечаешь. – Конечно, ваше высочество. Арья скривилась, но кивнула, соглашаясь. Ей не нравились титулы и вежливые обращения, но она легко приняла ответственность, которую накладывало на нее положение наследницы престола. Удивительно, как просто она смирилась со своей ролью, хоть в прошлом, насколько Джейме помнил, яростно противопоставляла себя Сансе. Теперь она старалась быть поддержкой для своей сестры. Джейме повел Тириона в свою комнату, полагая, что их предстоящий разговор не следует выносить на обсуждение жителей Винтерфелла. Здесь, как и в любом другом замке, сплетничали все: слуги, солдаты, собравшиеся лорды. Джейме не хотелось давать больше поводов для слухов вокруг своей персоны, чем уже было. В его комнате было тепло и уютно. Слуга, видно, помня о том, что он не привык к суровой северной погоде, хорошенько растопил камин. Пусть поначалу северяне относились к нему с опаской, теперь он бы одним из советников королевы, а значит – заслужил жизнь с некоторым комфортом. Отложив оружие в сторону, Джейме прошел вглубь комнаты, к камину, и налил себя ароматного сидра со специями. Северяне всегда были неважными виноделами, но яблочный сидр пришелся ему по душе. Он взглянул на Тириона и заметил, что тот с интересом рассматривал комнату. Она была простой: минимум мебели, таких было полно во всем замке. Они практически ничем не отличались одна от другой, разве что в этой столик стоял слева от кровати, чтобы Джейме было удобнее утром привязывать золотую руку к культе. Сначала он был справа, но однажды Джейме пришел после очередного совета и заметил небольшую перестановку. Он был практически уверен, что Арья распорядилась об этом. Кому как не ей понимать чувство незащищенности, что может возникнуть у воина, привыкшего к выработанному распорядку? Тирион наконец посмотрел на него и как-то криво усмехнулся, безрадостно, но с легко уловимой насмешкой. – Я вижу, ты стал примерным северянином, Джейме. – Можешь смеяться, сколько угодно. Это не я отмораживаю задницу в палатке на Севере в разгар зимы. Тирион заметно сник, и Джейме пожалел, что упомянул об этом. Что бы ни говорила Арья, они оставались братьями. Если бы Тирион не служил Дейенерис, Джейме бы с радостью принял его, объявил своим наследником. Если бы только его братец, считающий себя самым умным из всей их семьи, перешел под знамена Сансы Старк. – О чем ты хотел поговорить? – решил перейти к сути Джейме. – Что, даже не предложишь мне выпить? Считая, что отвечать словами нет смысла, Джейме налил сидра в другую кружку, оставленную на столике на случай гостей, которых у него никогда не было. Кто захочет общаться с Цареубийцей? Он мотнул головой, понимая, что так недолго и утонуть в жалости к себе, и сделал приглашающий жест. Тириону не пришлось предлагать дважды. – Лучше тебе говорить то, что хотел сказать, я не знаю, сколько времени пройдет прежде, чем кто-то явится, чтобы выпроводить тебя из замка. – Я думал, леди Арья оставила меня под твою ответственность. – Принцесса Арья. Тебе лучше бы не забываться, Тирион. – Мне лучше никогда даже не думать о том, чтобы назвать ее принцессой, – парировал Тирион. Джейме усмехнулся. Конечно, Дейенерис четко дала понять, что не признает правления Сансы и отделения большей части государства, которое считала своим. – Это безумие, Джейме. Он решил не уточнять, что Тирион имел в виду. Захочет – сам расскажет. Зачем изводить себя бессмысленными вопросами, если большая их часть может не быть задана вообще? Вместо того, чтобы мучить себя догадками, Джейме с наслаждением потянулся и протянул ноги к камину. Стаскивать сапоги сейчас он не собирался, не хотел показывать свою слабость перед Тирионом, хоть и понимал прекрасно, что тот знает о его руке. Рано или поздно его братец устанет и начнет говорить то, что хочет сказать, а пока Джейме мог подождать. Долго ждать не пришлось. Тирион осушил свою кружку, налил себе еще сидра и вздохнул: – Тебе следует отговорить леди Сансу от этой затеи с отделением. – Ты говоришь о моей королеве, Тирион, – перебил его Джейме. Хотят они этого или нет, им придется проявить уважение. – И ты будешь говорить о ней, как положено, иначе этот разговор закончится прежде, чем ты успеешь сказать то, что хотел. Он сам не понимал, почему так разозлился, но это было совершенно не важно. Правда Тирион, судя по его задумчивому выражению лица, сделал свои выводы, но Джейме и на них было все равно. Пусть думает и говорит, что хочет. – То, что ты назвал "затеей с отделением" – это всего лишь следствие действий твоей драконьей королевы. Никто не хочет служить второму Эйрису. – У королевы Дейенерис сложный характер… – Сложный характер? – чем дальше, тем сложнее было Джейме сдерживаться. – Ты был там, когда она сожгла Рендилла Тарли и его сына. Скажи мне, Тирион, как долго после этого тебе мерещилась вонь горелой плоти? Тирион помрачнел. По нему видно было, что он все это понимает, но не собирается отступать. Что ж, Джейме не мог ничем ему помочь. Нельзя спасти того, кто не желает быть спасенным. Тирион был слишком мал, чтобы помнить и понимать все ужасы правления Эйриса, пусть теперь узнает, как это было. – Если вы будете упорствовать, от Винтерфелла камня на камне не останется, – веско заметил Тирион. – Если верить тебе, моя голова все равно не задержится на плечах. Уж лучше сложить ее в бою. Эти его слова стали последней каплей. Тирион вскочил на ноги и принялся расхаживать перед камином. Джейме никогда не замечал за ним такой нервозности, Тирион обычно был спокойным и собранным, полагался на свой ум, но сегодня он был напряжен до предела. О чем-то это должно говорить. Наверное, после того, как Тирион отправится в лагерь, ему стоит найти Арью и рассказать ей. Сансу беспокоить он не хотел. – Ты мог бы скрыться. Уехать, поселиться в Браавосе, никто не станет идти войной на город ради убийства одного человека. – Но я не собираюсь отдавать своих людей на волю случая, – возразил Джейме. – И я не собираюсь оставлять королеву, которой я поклялся. – Серсею ты оставил. – Убийцу к нашей сестре подослала твоя драгоценная королева! – не выдержал Джейме. Тирион отшатнулся, услышав неприкрытую ненависть в его голосе. Джейме и сам испугался себя в тот миг. – Это Дейенерис Таргариен руками Безликого убила нашу сестру и моего нерожденного ребенка. Я сделаю все, чтобы отомстить ей за это. – Как ты не понимаешь, Джейме? – в отчаянии воскликнул Тирион. – Я пытаюсь спасти тебя! Джейме рассмеялся. Ему показалось, что он сходит с ума, окончательно теряет рассудок, потому что все это не могло происходить с ним. Он откинулся на спинку своего кресла и вздохнул. – Уходи, Тирион. Нам больше не о чем говорить. Словно услышав его желание, боги, в которых Джейме давно не верил, прислали одного из солдат за Тирионом. Вот и все. Сейчас он немного успокоится и пойдет искать Арью. Уже возле двери Тирион обернулся к нему, словно собираясь что-то сказать, но Джейме только покачал головой. – Иди к своей королеве, братец. Невозможно спасти того, кто не хочет быть спасенным.