Рукотворный Избранный

Рудольф уснул прямо на улице, укрывшись каким-то куском ткани. Пришёл в себя он в совершенно другом и незнакомом месте. Всё, что запомнилось из недавних событий – как его, беспомощного и одурманенного, переносили в телегу люди в чёрных балахонах и масках с большими носами… Пришёл в себя он уже на полу, всё ещё голым. Он сонно утёр глаза, при помощи рук приподнимаясь и устраиваясь на коленях, испугано озираясь. Он сидел в окружении бронзовых чаш с пляшущим в них огнём, что разил густым дымом и благовонием. В ушах нудил низкий, из раз в раз повторяющийся звук удара в барабан. Взор обрамила странная пелена, не позволяя как следует сфокусироваться. Да и не на чем было, ведь вокруг была лишь кромешная темнота. Происходящее напоминало скорее сон, чем явь… – Здравствуй. Рудольф резко обернулся к голосу из-за спины, звучащему искажённо и неестественно, только сейчас заметив в некотором отдалении силуэт, расположившийся в роскошном кресле. Он чуть покачивал закинутой на колено ногой, подперев голову в уже знакомой носатой маске. Стоило Рудольфу его заметить, как всё остальное в зале будто прояснилось. Из темноты вырисовались контуры каменных колонн, ступени, отделяющие его от человека в маске, и, как бы то ни было вульгарно – красная ковровая дорожка. – Как твоё имя, мальчик? – вновь подал голос незнакомец, снимая руки с подлокотников и переплетая их между собой. – Я… Моё имя… Рудольф, сэр… Руди. – Рудольф, значит… Руди. Что ж, Руди, будь добр, расскажи мне, как же ты оказался на улице в подобном виде. Меня это весьма и весьма интересует… – Я… шёл домой, сэр. Был поздний вечер, и я… был ограблен. – У тебя отняли одежду? – Д-да… – Забавно. Весьма презабавно… Кхм, я имею в виду, печальный инцидент. Сожалею. Незнакомец какое-то время помолчал, почёсывая свою бледную шею тонкими длинными пальцами в кожаной перчатке. – Мы незнакомы, Руди, но, поверь мне, бояться нечего. Я – Доктор… Можешь так ко мне и обращаться. – Сэр, я бы хотел спросить… – Здесь я задаю вопросы, мой мальчик. – Да, сэр… Незнакомец довольно хохотнул, резво скидывая свою закинутую на колено ногу и поднимаясь с кресла. – Ты посмотри, какой послушный мальчик. Покладистый… – Доктор вновь засмеялся, соступая со ступеней по ковру и приближаясь к юноше. – Так ты, говоришь, домой шёл? К семье? – Да, сэр… – В каком она составе? – Сестра и мать, сэр… – Вот как… – Он приблизился почти вплотную. Стоящие в тенях люди в точно таких же масках, доселе незамеченные, все разом шевельнулись, но Доктор жестом остановил их. – Будь добр, поднимись на ноги. Рудольф послушно поднялся с колен и выпрямился. Незнакомец был немногим его ниже… Рука в перчатке коснулась подбородка юноши, чуть поворачивая его голову, в которую даже не пришло мысли попытаться сопротивляться. Ему казалось это совершенно немыслимым... Доктор внимательно осмотрел его тонкую шею, ощупал кадык и кожу за ушами, после спускаясь всей поверхностью ладони к ключицам, ощупывая плечи и руки. – Узковато. Недостаточно объёма, – пробормотал он тихо, подключая уже вторую ладонь и продолжая «обыск», касаясь едва заметных кубиков на прессе и грудных мышц. – Недостаточно рельефа. – Ладони обвели бёдра, без стеснения ощупывая зад. – Чересчур дрябло. – Пальцы легко коснулись полового члена и мошонки, заставив юнца вздрогнуть. – Мелковат… – Очередь ног, особое внимание в которых Доктор акцентировав на икрах. – Тут неплохо… А вот ступни маловаты. Он отстранился, застыв с выставленными перед собою руками с растопыренными пальцами, будто зависнув. Было сложно понять ход его мыслей из-за маски. – У вас прекрасное лицо, мой милый... – Доктор вдруг обхватил залившегося краской парня за голову обеими руками, скользя пальцами от ушных раковин до подбородка. – Превосходная симметрия, всё органично и на своих местах. Даже не хочется производить корректировки, дабы не исказить эффект… – Б-благодарю вас, сэр, – смущённо поблагодарил юноша, совершенно утратив нить происходящего. – Но не лицо есть самое прекрасное твоё сокровище, верно? – Доктор коснулся одной ладонью груди Рудольфа в том районе, где предполагалось… – Сердце. Оно прекрасно… Я хочу видеть его в своём творении. Хочу сделать жемчужиной всей композиции… – Пальцы на коже сжались, причиняя в месте касания лёгкую боль, будто пытаясь вырвать искомое сокровище. – Да… Именно так. Ты мне подходишь, Руди. Поздравляю. Рудольф ощутил боль, не заметив, как другой рукой Доктор ухватил его за запястье, незаметно произведя укол. – Теперь можешь поспать, Руди, – сладко прошептал Фармацевт, тем самым лишь нагоняя эффект снотворного. – Спи, Руди. Засыпай… Сознание вновь провалилось в темноту.

***

Фармацевт устало ступил во владенья лаборатории. Рудольф в молчании проследовал за ним, покладистый, как и всегда. – Демонстрация удалась на славу… Представляю, как у этих олухов затряслись поджилки от одного твоего вида. Он ухватил маску за клюв, начав снимать её, но запоздало заметил присутствие посторонних. Фигуры в тёмных балахонах и таких же носатых масках семенили меж столов с мензурками и перегонными аппаратами, колдуя над чем-то. – Пошли вон, – последовал грубый приказ. Ученики тотчас же поспешили удалиться. Фармацевт брюзгливо отбросил маску в сторону, демонстрируя впалые щёки со столь же впалыми глазами, массивные надбровные кости, лысый череп и бледный, болезненный оттенок лица, балансирующего на грани сносной невзрачности и уродства. – Сними рубашку и располагайся, Руди, – мягким мурлыкающим тоном произнёс мужчина, указывая питомцу на кушетку, куда тот поспешил опуститься, вытягивая ноги и откидывая голову на подушки. – Умница… Фармацевт небрежно потрепал его по длинным волосам, подкатывая ближе капельницы с различным содержимым. Хотя, пожалуй, эти конструкции были далеки от известного нам современного термина… Грубо сбитые железные пруты с противным скрипом волочились по полу, трясясь и расплёскивая содержимое стеклянных колбочек с идущими от них длинными кожистыми образованиями, бывшими, вероятно, скреплёнными вместе артериями крупных животных. Тем не менее, подобное считалось чуть ли не пиком инженерной мысли, вполне исправно исполняя свою функцию по внутривенному введению медикаментов, настоек, зелий и микстур. Фармацевт чуть плюнул на иглу, надавливая ею в районе вены предварительно перетянутой жгутом руки, однако игле не сразу удалось пройти сквозь кожу. – О-о… Вижу, эпителиальный покров прочнее с каждым днём. Даже мифрил едва справляется… – Губы Фармацевта растянулись в самодовольную улыбку. – Прекрасно. Игла всё же прошла внутрь. Процесс повторился несколько раз, пока питомец не оказался утканным мутными сосудиками в самых разных, порою неожиданных местах… Однако шорох в углу заставил доктора насторожиться. – Кто здесь? Фигура в облегающих тёмных одеждах материализовалась в неосвещённом углу лаборатории. Барон недовольно покривил губы, быстро узнавая одного из Кровавой Троицы. – У вас, господа, страсть к укромным местам. – Незаметность – первая заповедь каждого убийцы. – Хочешь сказать, ты явился сюда как убийца? – Мужчина напрягся ещё сильнее, обходя койку с Руди и становясь у изголовья. – Нет. Мы пришли поговорить. – Поговорить? О чём же? – О ликвидации Дюжины. На несколько секунд Фармацевт оторопел, не веря своим ушам. Однако соображал он быстро, прикинув в уме различные варианты. – А я вам зачем? – спросил он быстрой скороговоркой. Барон сильно вздрогнул, когда его плеча коснулось что-то невесомое. – Мы думаем, вы уже сами догадались, – шепнул ему на ухо второй голос. – Дюжина – как гидра, – заговорил и третий, являя свой силуэт на фоне кирпичной стены. – Отсечёшь одну голову – вырастет три. – Раздробятся на более мелкие структуры. – Дробление, как известно, ведёт к уничтожению. – В уничтожении всей экосистемы мы не заинтересованы. – Поня-ятненько, – протянул Барон, не сумев скрыть дрожь голоса. – Так вот что сталось с теми тремя… «отсутствующими». Ассассин пред ним коротко кивнул вместо ответа. – Что ж… Мой мальчик пока ещё не готов. – Мужчина провел рукой по обнажённому, испещрённому тонкими белыми линиями торсу Руди. – Бароны прислали нас в качестве меры контроля и возможного противодействия. – Но, как вы поняли, всё было спланировано с самого начала. – Они так сильно вам доверяют? – поинтересовался Доктор недоверчиво. – За нас поручились. Полагаю, у них не должно быть повода для подозрений. – Повод можно найти всегда, господа. Именно поэтому следовало бы поторопиться… Но я боюсь, что исполнять замысел пока что рано. – Барон Микстур позволил себе расслабиться, отступая от изголовья и приближаясь к одному из шкафчиков, откуда извлёк бутылку самой крепкой своей настойки. – Мне кое-что понадобится от одного из них. Боюсь, с его кончиной мне не удастся достать эту вещицу. Хотите выпить, господа? – Дайте нам знать, когда всё будет готово. Все трое растворились в тенях, не попрощавшись. Барон же откупорил бутылку, вливая в себя спиртное и оседая в кресло, откидываясь на спину. Голова запрокинулась, глаза закрылись. Рука потянулась за платком, утирая взмокшую лысину. Ему ведь всё это не привиделось, да? Ох, как бы хотелось, чтобы это была лишь галлюцинация, игра воображения… Будто других проблем ему мало. Фармацевт приоткрыл один глаз, фокусируясь на утыканной капельницами фигуре, медленно дышащей. Остался завершающий этап ввода настоек в тело для закрепления результата. В этом деле не следует торопиться, дабы избежать нежелательных побочных эффектов… Вот он и не торопился, попивая настойку, прекрасно зная, что не опьянеет. За годы работы он получил иммунитет к любым ядам и токсинам. Его не брали алкоголь, психотропы, транквилизаторы и прочие наркотики. Даже слабительное и гормональные средства никак не сказывались на организме… Довольно внушительные недостатки такой выдающейся черты – сильная токсичность тела и невозможность производить эксперименты, корректировки и модификации на самом себе, ведь организм игнорирует как негативное, так и позитивное воздействие. Странно, что один из убийц смог так легко его коснуться и остаться при этом невредимым… А впрочем, чему тут удивляться? Почти наверняка им всем прививают иммунитет ко всевозможным ядам. Фармацевт поспешил закупорить бутылку, с отвращением отталкивая её, после набирая в лёгкие воздуха. – Минерва! – звучно окликнул он по имени кого-то, неспешно поднимаясь с кресла. В лабораторию вошла фигура в неизменной маске, застыв перед Фармацевтом в полупоклоне – Да, учитель, – разнёсся тонкий голос по помещению. – Будь добра, моя милая, по окончанию всей процедуры извлеки иглы из тела. И… побудь здесь до моего возвращения. Я бы хотел вздремнуть. – Как прикажете, учитель. Фармацевт поспешил исчезнуть в боковой двери, ведущей в его личные покои. Фигура же, дождавшись ухода хозяина, поспешила стянуть маску и сбросить капюшон, обнажая красивое женское лицо и распуская по плечам чёрные длинные волосы. Правая Рука преступного Барона Микстур вполне могла позволить себе такие вольности... Но рамки надо знать. Холодный взгляд жадно бегал по столам с лабораторным оборудованием и книжным полкам с альманахами, однако Минерва лишь с кротким видом опустилась в кресло перед кушеткой с Руди, замирая. Всему своё время. Однажды придёт и её черёд править всем балом…