Золотая лихорадка

      Уже не первый год живёт она в этом теле, и уже не впервые признаётся сама себе, что ей даже нравится такая жизнь. Всё относительно спокойно. Никаких перестрелок, никаких войнушек, никакой нервотрёпки!.. Ну, почти никакой. Порой, сына приносит немало проблем. Впрочем, это не может испортить ей простую жизнь. Будто бы на курорт попала. Прям душа поёт, а сердце плачет. От счастья. — Тсу-кун, ты хочешь вкусняшку после садика? — маленький ребёнок в задумчивости склонил голову в бок, сложив ручки за спиной. — Разве мамы не должны давать своим детям сладости после какого-то выполненного дела? — как-то отрешённо отозвался мальчик, в том же задумчивом жесте склоняя голову в другой бок. — Ребята из моей группы хвастались, что помыли ложки или собрали все свои игрушки в комнате и получили за это конфеты. Мне тоже нужно выполнять какие-то поручения? Ни для кого не было секретом, что её сын был гением. Его речь была понятнее других, формулировка предложений слишком сложная для трёхгодовалого ребёнка. Нана пожала плечами на слова Тсунаёши, не особо заботясь о том, что там творят мамочки других пиздюков. — Нет. Просто будь паинькой. Ладно? — Как скажешь, ка-чан.       Но также ни для кого не было секретом, что её сына за это обижали. Он был слишком умён для своих свёрстников — умел делать то, чего не умели делать другие. Нана имела твёрдые намерения сходить в детский сад и поговорить с охреневшими (хотя, скорее уж охуевшими) детьми, показать им, где раки зимуют. А после показать свои мафиозные умения мамашам и папашам этих зверей. Ну, всего лишь ради профилактики. Да. (но она не уверена)       Вообще, Коё просто иногда забывает, что может показать врагам. У неё за спиной годы прошлой жизни, куча опыта от неё и миллион способностей. Но это вылетает из памяти. Ты забываешь о прожитом страхе, о крови и прочем дерьме. Конечно, как только приходит осознание, то ты сразу же хочешь вновь забыть об этом, лишь продолжить жить жизнью классической домохозяйки с замашками убийцы. Странно, да? Правда, Одзаки иначе и не умеет. Кажется, избавиться от того мира довольно сложно. Даже Чуя не забывается, хотя очень даже хочется. Слёзы обиды и тоски прям вырываются из груди. Рыдание, которые невозможно сдержать. Тоска, грусть, обида. Что там дальше? Ненависть? Нет. Скорее, беспричинная злость. Всё проходит. И это пройдёт. Главное не жить прошлым. (что невозможно, ведь все люди живут тем, что уже давно пролетело) — Иемицу.. Иемицу.. — бормотала Коё себе под нос, роясь в кабинете своего мужа. Нана бы так никогда не сделала. Только вот... Одзаки не Нана. Совесть давно померла в муках. Тогда, когда умирали и люди, которых она резала острым лезвием и вспарывала им животы, открывая вид на внутренний вид хомо сапиенса. Злобно фыркнув, рука вытянула из-под кипы бумаг такой же белый листок, как и все другие. Загвоздка одна — здесь явно что-то написано. Либо её зрение упало до уровня крота, либо здесь шифровка. Задумчиво почесав кончик носа, она вытянула руку с документом (?) в свет, попытавший что-либо разглядеть. Итоги: ничего. Опечаленно выпустив воздух из лёгких, Савада сгорбилась, резко звезданув по столу этим изделием человека. Момент, и стакан, стоявший на краю дерева, опрокинулся, заливая всё водой. Побледневшая домохозяйка в срочном порядке всё собрала (то, что не затронула жидкость) и притащила фен, врубив его и начав сушить. И стол, и бумаги, и даже свой лоб, лишь бы по нему не скатывались градом капли холодного пота... Мда. Рукожопость нынче популярна.       Трель телефона заставило её отвлечься. А задорный голос мужа на той стороне трубки заставило её побледнеть на кучу слоёв с лишним. А известие о том, что он приезжает уже завтра.. Нервный смешок вырвался из неё сразу. Ой бля... Капли, мерно капающие на ковёр, будто намерённо отсчитывали её время смерти. Иемицу точно будет зол. И когда же Нане, наконец-то, повезёт?

***

      Сегодняшняя ситуация стала последним решающим моментом. Громкое и злобное шипение Савады Наны слышали все. Точнее, лишь те, кто был с ней в комнате. То есть, воспитательница, мамаши и их чады. Если последние удерживали себя от слёз своими жалкими силами (это им не помогло — горящий взгляд, что был кинут на инициатора отбирания игрушек у Тсунаёши, стал итогом рыдающего дитя. И определённо Коё даже не почувствовала никакого сострадания к мальцу), то первые старательно себя удерживали от позорного ужаса и страха к Саваде. Не, ну а что? Сами виноваты. Нечего было обижать сыночку, что сейчас как-то гаденько похихикивал в свой длинный рукав кофты. Внутри Коё даже гордость поднялась. Её сын!       Пусть это и была простая перебранка, в которой она была главная и злодейная (такого слова нет, но оно будет), да вот бывшую (ха) мафиози очень даже вымотали. Уставшая, перегоревшая — так захотелось мороженого или ещё чего-нибудь холодного, дабы умерить свой пыл. Хотя.. Глаза скосили на ребёнка, что сейчас шагал рядом с ней, держась за руку и играясь со своим плюшевым львёнком. Некое облегчение разлилось в душе — его никто не задел по-настоящему. Слёзы Ёши были наигранными, дабы вызвать у воспитательниц и родителей хулиганов панику. Умный, но пугающий ребёнок. — Тсу, ты нарочно? — Коё как-то устало спросила, не желая развивать тему дальше, но, всё же, ожидая ответа. Золотой Демон («Ух ты, как же она давно не показывалась,» — думала Одзаки, не обращая внимания на свою способность), сияющий за спиной молодой матери, подмигнул задумчивому мальчишке. Он кивнул, вспыхивая желанием познакомиться с этой красивой женщиной, такой же красивой, как и его ка-чан, за спиной Наны поближе. — Ути моё солнышко, — Одзаки подкинула его в воздухе, усаживая на руку. Мальчик заливисто рассмеялся, цепляясь за шею матери. — Но лучше так не делай. Иначе твою ка-чан никто не полюбит. Общество такое жестокое.. — наигранно сокрушалась она, уводя сына домой. Вообще, её не особо волновало мнение других, как и само общество, но ради проформы можно и сказать. Их ждал шикарный ужин на двоих — детская домашняя пюрешка для маман и карри для сына... или же наоборот?.. — Как насчёт мороженого, мой юный падаван? Тсунаёши широко улыбнулся, скрывая свои янтарные глаза за густыми ресницами. — Всегда, ка-чан. Я всегда согласен насчёт вкусного мороженого. День был диким, а завтрашний день будет ещё более диким... Ещё и эти бумажки, которые наверняка до сих пор высыхают.. Ух.