Золотая лихорадка

Милый маленький Ёши-чан хотел убивать. Он показывал гостям милую улыбку, но прятал в глубине своей пока ещё чистой (возможно) души полный раздор и хаос. Детские ручки черкали что-то на бумаге, пока ка-чан ходила на кухне, недовольно пыхтя себе под нос, что рабыней она не нанималась, хотя и продолжала готовить вкусности для гостей. Милый маленький Ёши-чан рисовал пистолет и ненавистного ему человека. Никто не догадается, что в детском рисунке нарисовано убийство его отца. Милый маленький Ёши-чан пугает всех. Даже собственную мать. Но не призраков. — Ты станешь гением, — заметил полувидимый человек, облокотившись о подушку. Ребёнок дёрнул плечом, проследив за ним взглядом. — У тебя есть талант. Ты есть Бог. Но ты слишком мал, чтобы удерживать на своих хрупких плечах такую ношу. Тсунаёши поёжился. — Я и не хочу этого. Сепира приподняла уголки губ. — Разве судьба спрашивает нас — хотим мы чего-то или нет? — женщина поправила свои волосы, спустив ноги с кровати. Она задумчиво глядела на полупрозрачные конечности, грустно вздыхая. — Джотто, как только появится здесь, будет не рад, что я рассказала тебе ужасы мафии. Всё же, ты совсем малыш. Даже шести нет. Но меня бы съела совесть, не поделись я своими знаниями с тобой, маленькое Небо.. я в любом случае хотела лишь помочь. Упомянутое Небо скривило мордашку. Совсем не по-детски. — Но ты сделала только хуже. — Знаю. В комнате повисла тишина.

***

— Иемицу, ты понимаешь, что поступил очень безответственно? Мало того, что пригласил гостей, так ещё и не предупредил об этом, — между прочим, Нана не давала своего согласия на каких-то посторонних людей в её доме. Савада закатил глаза, облокотившись о столешницу и приблизившись к носу жены. Она молча и недовольно сверлила его взглядом. — Не понимаю. Это по работе. А что по работе, то тебя не касается, Нана-чан, — эти слова больно задели по самолюбию Коё, из-за чего женщина резко дёрнула его за шиворот, притягивая к себе ещё ближе ошарашенную морду мужа. — Это мой дом. Я обязана знать всё, что здесь происходит и будет происходить. А ты просто обязан отчитываться. У нас в семье матриархат, у нас в семье я главная, муженёк, — злобно шикнув на него, Савада отпустила впавшего в ступор Иемицу, вышла из комнаты и направилась к незнакомцам, дабы познакомиться с ними и разузнать чего интересного. Тот горячий итальянец был так подозрителен, как и дедок, что она не могла не поспрашивать о них самих и об их профессии.       Они представились Реборном и Тимотео. Ни фамилий, ничего подобного. Нана стала сильнее щурить свои красивые глаза с двойным веком, постепенно выпрямляя спину, как напряжённая пружина. От неё так и сквозило раздражением и чем-то ещё, мало похожим на ненависть или дружелюбие. Реборн усмехнулся, прикрыв глаза и пригубив чашку с эспрессо. Идеально. И, видимо, она готовит его не впервые, пусть и от неё самой не исходит аромат кофе. Возможно, у неё есть друзья, что любят напиток из кофейных зёрен. — Мы ей не нравимся, — Реборн говорил на итальянском, приподнимая уголок губ в намёке на насмешливую ухмылку. Нана недовольно блеснула глазами, явно не понимая, что они говорят. Тимотео улыбнулся, облокотившись о свою ладонь. — Как думаете, Ноно, что она хочет сделать с нами? Мужчина проследил за ней взглядом, когда она ушла на кухню. Иемицу вернулся немного недовольным и чутка ошарашенным, но их это даже не заинтересовало. — Может, устранить, как опасность для сына? — он с улыбкой предположил, мысленно беря на заметку Нану. Она не так проста, как кажется. — Домохозяйки нынче очень обозлённые и сильные. Думаю, нам стоит бояться, — пусть Тимотео и говорил это в шутку, с явным смехом в голосе, но, всё же, им стоило бы напрячься, только увидев странного Внешнего Советника.       Вообще, им правда стоило бы её бояться. Савада была зла, недовольна и очень агрессивна. Золотой демон пытался хоть как-то успокоить свою хозяйку, чтобы не случилось что-либо не поправимое. В таком состоянии Коё могла и убить. Привычки бывшей работы так легко не искореняются, а уж привычки бывшей работы со стажем около десяти-двадцати лет* — уж точно. Пробовать и проверять это Коё не советует, ибо быть мафиози — штука жёсткая и до жопы страшная. Скажет она по секрету: «У меня чуть трижды не случился инфаркт, когда маленький милый Чуя-чан приходил весь избитый, да вдобавок ещё и в отключке. А когда мимо меня, прям в опасной близости лица, пролетали пули.. Знаете, лучше не вспоминать. Вся жизнь пролетала перед глазами! И пролетает до сих пор...» Женщина вздохнула, присев в кресло.       Ей нужно обсудить с итальянцами много чего интересного и не очень. Особенно с Тимотео. В нём, по шепоту «подружки», слишком много силы. Жуткой, пугающей и навеивающей покорность. Слишком велика сила для старого деда. Но они не менее велики. С Золотым демоном они смогут все. Даже горы свернуть, Иемицу нагнуть, Реборна уложить в постель и.. Так, стоп, последнее явно не из той оперы. Она мысленно неловко кашлянула перед своей способностью, чтобы та не вздумала над ней смеяться. Ухахатываться, точнее. Потому что великая Коё Одзаки думает о том, как бы заманить в постель такого жгучего итальянца, как Реборн.. Конечно, Иемицу тоже неплох, но, простите, не её типаж.       Кстати, оставшееся до обеда время её никто не трогал. К счастью, даже Тимотео не лез со своими подозрительными вопросами о маленьком Тсунаёши. Конечно, по большей части она увиливала, но старалась отвечать честно и максимально правдиво. Ибо темневший на лжи взгляд говорил о многом, если не обо всём. «Точно ведь какие-то бизнесмены. Наркодилеры или кто-нибудь ещё из этой подборочки, » — думала мрачная Савада, разливая гостям чай. На мгновенье она подумала — раз мафия, то должны странно отреагировать. — Знаете, Реборн-сан, Вы так своим видом походите на таинственных мафиози, что не впопад можно и спутать, а то и вовсе пристрелить. Хотя, больше напоминает один анекдот: «Играли с друзьями в мафию. И сели», — просто бросила Нана, на мгновенье кинув взгляд на мужчин. Все замерли, так и не донеся до рта чашку с чаем. — Ой, простите, я обидела Вас? — сразу закопошилась, сияя доброжелательно-виноватой улыбкой. Но в глазах светилось предвкушение, от которого все разом поёжились. Видимо, у неё уже есть мысли на их счёт.. И если она догадается — всем придёт полный.. В прочем, не особо важно, что им там придёт. Пока не знает — ладно. Будут решать свои проблемы по мере их наступления. — Нет-нет, всё хорошо, кхм, — кашлянул в конце Тимотео, снова улыбнувшись домохозяйке, которая в скором времени думает найти себе другое занятие, нежели домохозяйничать дома... Она повторила действия Тимотео, растягивая губы и оголяя небольшие клычки. Дикая и никем не обузданная кошка. Такая красивая, грациозная и хищная. Слишком изящная для грязной псины, слишком.. много слишком. Кошка. Тигрица.. Или скорее львица. Львица, которая охраняет своего львёнка. Готовая за него убить и пожертвовать собою. — М-мама! Сердце ухнуло в пятки.