Золотая лихорадка

— Знакомься, ка-сан, это мои знакомые. Моя.. банда, — Тсуна оскаливается по-пугающе кровожадному. — Сасагава Рёохей, Ямамото Такеши и.. Хибари Кёя.       Нана смотрит внимательно. То на одного, то на другого, то на третьего. У неё милая улыбка, милый прищур — она Нана, она ка-сан. У неё должна быть на лице постоянная доброжелательность, которую она использует слишком часто. Но если это банда Тсунаёши, то смысла скрывать себя настоящую.. ну, попросту нет. И Коё меняет улыбку на ухмылку. Дерзкую, жуткую и по-знакомому притягательную. Парни не мнутся на пороге, парни проходят на кухню, ощущая вполне себе уютную атмосферу дома, не считая потемневшие обои, да и не только обои.       Одзаки давит улыбку, когда Золотой демон с каким-то особенным рвением летает вокруг ребят, с ярким восторгом осматривая их. Она говорит — да, им можно здесь быть, никто не предаст Тсунаёши. Потому что они связаны с ним напрямую. Как именно — Нана не уточняла. Уточнит, но позже — наедине. Иначе сочтут за поехавшую. А им этого не надо. Ни Коё, ни сыну. — Я Савада Нана, — женщина чуть насмешливо сделала реверанс, не поклон, а реверанс, отчего Такеши с Рёохеем заразились усмешкой, сверкнув белыми и острыми зубами. Кёя хмыкнул, прикрыв глаза. — И я всё же хотела бы узнать, как так получилось, что вы теперь с моим любимым сыном. Ни в коем случае — как мать, я не против, да и как учитель, в принципе, тоже, но любопытство сильнее. Сасагава пожал плечами, откидываясь на спинку стула и с глубоким вздохом расслабляясь. — Случайно. Наткнулись друг на друга в подворотне, убегая от Кёи, — Рёохей улыбается искренне, но в глазах странная грусть. — Года два назад, наверное. У меня ещё тогда была нога вывихнута, поэтому я бежать просто физически бы не смог — кто знает, может, из простого вывиха могло всё вылиться и в перелом. Тсуна был меньше меня раза в два, но всё равно помог, не смотря на то, что ему явно было тяжело, — Савада-младший закатил глаза, но промолчал, позволяя другу (другу!, а не знакомому, как пока что думает Нана) продолжить. — Обособил свои действия тем, что прекрасно понял меня и мою ситуацию. Без обид, Кё-кун, но ты бываешь до ужаса жутким парнем. А умирать мне тогда из-за порванной в бою формы ой как не хотелось, — Хибари фыркнул, тихо что-то проговорив Такеши, из-за чего он понятливо кивнул. — И вот так мы начали, хе, дружбу водить. Такеши мы с ним нашли, когда того чуть не сбила машина, а Хибари мы знали уже давно, поэтому тихонечко к нему прицепились, как пиявки. Ёжик, кстати, в принципе был не особо-то и против, — со смешком закончил свою историю Рёохей, затихнув.       Повисла тишина, в течение которой Нана тщательно обрабатывала информацию. А после рассмеялась, лукаво сощурив янтарно-золотые глаза. Тсунаёши с лёгким изумлением увидел изменение цвета радужки, а после очень даже удовлетворённо улыбнулся. Кажется, у его ка-сан есть Пламя. Неожиданно. Правда, ей вовсе не обязательно знать об этом. Как и о том, что он тоже смог вернуть свою способность к владению Небом. Всё равно не поймёт, что это. Наверное. — Неожиданно услышать такую занимательную историю, в которой сын является неким героем-спасителем других. Обычно всё было с точностью да наоборот, — она смеётся, пока сын тщательно строит из себя обиженную личность, но не выдерживает и поворачивается к ним, сверкая весельем. Все дружно поддерживают Нану, даже тихий и мрачный Кёя присоединился, что, непременно, обрадовало всю компашку. — Ну что, кому вкусняшек, а? Я устроила вам сегодня чудеснейший пир, а никто даже на мои старания не обратил внимания, — дуется, подобно сыну, и все сравнивают этих двоих, отмечая, насколько же они похожи. Банда Савады Тсунаёши кивает, громко переговариваясь между собой и наполняя дом прежним позитивом. Золотой демон мягко оплетает детей нитями связи между друг другом, ласково прижимая к себе юное Небо, пусть её руки и просачиваются сквозь тело. Коё снова понимает, что всё налаживается. И всё благодаря Тсу. Его силе духа и.. ему самому.

***

Время тикало, Дино был непривычно счастлив. Покуда Реборн был чересчур непривычно хмур и мрачен. — Мне кажется, Ноно поспешил с выбором, — он читает анкету претендента на пост десятого босса мафии, внимательно так читает, и дивится, насколько же он бездарен его будущий почти что ученик. Отвратительные оценки, ужасная неуклюжесть, схожая с Дино, зажатость, неудачливость.. "Неудачник Тсуна", "Тунец".. Интересные же прозвища у этого парня, пусть и мафиози уже ненавидит этого японца. — И куда катится мир? Хотя, логично. В большую и беспросветную задницу, — громко хлопает папкой, закрывая бумаги и встаёт с места. Ренато скользит взглядом по боссу Каваллоне, громко хмыкает и сжигает уже никому ненужный мусор. — К сожалению, с Девятым спорить — себе дороже. Не знаю, чем уж так приглянулся ему Тсунаёши, но.. Так уж и быть. Хотя, я до сих пор помню взгляд юного гения. Надеюсь, что здесь — просто неверно указанная информация. Разочаровываться в парнишке мне вовсе не хотелось бы, — киллер бормочет, но понимает, что уже разочаровался от одного вида анкеты. Грустно, ничего не скажешь.       Дино уже две недели не запинается, не ударяется о лишний угол и вполне себе живёт прекрасной жизнью, сверкая чистым позитивом. Реборн сомневается, что всё настолько хорошо, возможно, где-то от него скрываются подчинённые коня, но он показывает нереальные результаты за год, которые не мог показать раннее за лет пять-шесть* (сколько он уже с ним? А, чёрт знает. Плевать как-то), а.. кхм, это значит, что обучение закончено. Каваллоне вполне уже может стать настоящим боссом своей семьи, Небом для других. И Ренато не спорит, молча соглашается со своим внутренним "я". — Пора отправить птенчика в полёт, — шепчет голос в голове, и мафиози ухмыляется. — Ты вырос, неудачник Дино, — он жмёт новоявленному дону руку, видя нехороший блеск в глазах своего бывшего ученика. Кажется, киллер чересчур сильно доволен тем, что получилось. Менее наивный, более жёсткий. Но всё такой же милосердный мальчик Дино. Как смешно. — Я рад. Но мне придётся тебя покинуть, — с наигранной скорбью прижимает к груди ладонь, скрывая насмешку в глазах за шляпой. Конь неловко улыбается, пряча Энзо в нагрудном кармане — черепашке там вполне себе уютно. — Желаю удачи, маленькое глупое существо. Реборн машет рукой на прощанье как-то вяло-радостно, но, думаю, больше расслабленно. Свобода на две недели, а после к Саваде в дом. О Боже, ну почему? За что? Этот вопрос он не устанет себе задавать. Никогда. Потому что вечно ему достаётся всякое дерьмо! И кстати, часы-то дотикали.