Часть 2.
10 февраля 2020 г. в 21:34
Сегодня я просыпаюсь от того, что спина еще сильнее ломит, а когда открываю глаза, то слышу голос сестры.
— Ну наконец-то проснулась! Пора уже обедать. Еда на столе, — машет она рукой в сторону нашей кухни.
Я позевываю, встаю и иду к раковине на кухне, там умываюсь и сажусь за стол. Еда не мамина, поэтому совсем не радует.
— А почему другие не едят? И повкуснее ничего нет?
Гречку не люблю с детства, Эбби это знает, а вот Анья или кто это готовил, похоже, нет.
— Октавия и Рей в университете, Линкольн на работе, — немного печально отвечает сестра. Почему ей грустно?
— А Ал? — выглядываю из-за Аньи и вижу, что девчонка лежит на своем уже собранном диване, читает книгу.
— Ах да, Ал... Она уже поела.
Пожимаю плечами, но принимаюсь есть кашу с мясной подливой.
— Кларк, ты готова поговорить?
Киваю ей головой, посматривая в то большое окно. Странно, но там все та же непроглядная мгла. Я что, опять проспала до вечера?
— Ань, почему на улице так темно?
— Разве?
— Да, посмотри, — показываю ей пальцем на окно.
Она разворачивается, затем поворачивается с тяжелым вздохом.
— Не знаю, Кларк... Может быть, затмение...
— Я хочу посмотреть, — улыбаюсь, поднимаясь со стула, но слышу сердитый возглас сестры:
— Нет! — а после она опять глубоко вздыхает, опуская свой взгляд в пол. — Прости, Кларк, просто нам нужно поговорить, ты же знаешь...
Я киваю и сажусь обратно, продолжая есть.
Да, сестра бывает иногда строгой, но, не смотря на все, я знаю, что она меня любит, и я ее люблю. Иначе кто бы приезжал в такую глушь, чтобы просто со мной поговорить о Финне? Она и работу, думаю, забросила.
— Ты в отпуске?
— Нет, Кларк. Давай все же поговорим о тебе. Что ты помнишь последнее?
Пожимаю плечами, я как-то не задумывалась об этом.
— До того, как ты напичкала меня снотворным и привезла сюда?
— Кларк, я не...
— Ладно, я не злюсь на тебя. Мне даже тут нравится. Только я не понимаю, кто эта девочка Ал, и что она делает здесь с нами?
— Это ты мне расскажи.
— Я пока не знаю сама.
— Как она выглядит, Кларк?
— Ну, она очень красивая. Совсем не красится, но и без макияжа выглядит хорошо. У нее красивые, длинные и кудрявые волосы, зеленые глаза... Я не знаю, я лучше нарисую.
Да, я очень хорошо рисую, намного лучше, чем описываю на словах.
— Хорошо, это будет твоим заданием на сегодня, — Анья кладет простой карандаш и скетчбук на стол. — Нарисуй мне эту девочку и помещение, где ты сейчас находишься.
— Анья, ты странная, — смеюсь. — Разве ты сама не видишь, что мы в загородном доме?
— Мне просто нравятся твои рисунки, систер, — подмигивает она мне.
— А Ал не девочка, это я просто так говорю. Ей так же, как и мне, семнадцать.
— Ты хотела сказать восемнадцать, да?
— Нет, ты чего, Ань, мне же семнадцать.
Она опять вздыхает. Что я такого говорю? Это, знаете, кажется, как будто вас отчитывает учитель перед родителями, а те вздыхают, понимая, какое их чадо несносное. Но я даже в школе всегда вела себя хорошо.
— Да, извини, Кларк, — негромко произносит она. — Так что ты помнишь?
Я отставляю полупустую тарелку, показывая тем самым, что больше не буду, и задумываюсь.
— Я, Линкольн и ты провожаем Эбигейл в командировку.
— В какую из?
— Ну, ту, когда она поехала на нашу родину, в Австралию.
Да, мы все родом из Австралии, Мельбурна. В возрасте моих пяти лет, Линкольна пятнадцати, а Аньи тринадцати мама вышла второй раз замуж за Маркуса Кейна, и мы все переехали в город Лос-Анджелес на юге штата Калифорния.
Ничего плохого, да и хорошего про отчима сказать не могу. Он все время в работе. Если и уделяет внимание, то только маме, а мы от него имеем хорошие подарки на праздники.
Папа погиб вместе с родителями Аньи и Линкольна в авиакатастрофе, поэтому брат выучился на механика, чтобы проверять и подготавливать самолеты ко взлету, чтобы история не повторилась... Я почти не помню Джейка, но Линк – хороший брат, так что я не особо ощущаю себя покинутой, одинокой без отца.
Сестра делает, как обычно, свои пометки в блокноте. Психолог в ней присутствует всегда, даже с родными. Я же закатываю глаза, и пью сок.
— Ань, а где мой телефон? Я хотела бы позвонить маме.
— Здесь не ловит... А Эбби... далеко, в командировке... Ты же сама знаешь, что лучше ее не отвлекать...
— Угу... Просто я соскучилась...
Вижу, как глаза сестры поблескивают. Неужели от слез? Она никогда не плакала.
— Мы все скучаем, Кларк... — очень тихо произносит она, а затем встает. — На сегодня все. Чуть попозже я занесу ужин.
— Занесешь? — это удивляет меня. Откуда она занесет? — Ты дождешься Рей и не поедешь домой?
Да, слезы... Одна капля «выпрыгнула» из ее правого глаза, и мокрой дорожкой поползла по щеке. Шатенка быстро смахнула ее ладонью.
— Нет, не дождусь, у меня дела. Я хотела сказать, что Октавия занесет с улицы ужин, разогреет, и вы все поедите. На улице прохладно, а у вас холодильника нет.
Киваю головой.
— Поняла. Тогда позвони маме сама или смс отошли, скажи, что я скучаю.
— Если не забуду, Кларк. Ты же знаешь, что у меня много пациентов.
Вновь киваю, а сестра подходит ко мне, целует в лоб, приговаривая:
— Будь умницей, сестренка.
И после уходит. Я мою за собой тарелки и иду к креслу, которое находится недалеко от дивана Ал. Девушка сразу замечает мое присутствие и отодвигает книгу от своего лица.
— Как книга называется? — с улыбкой спрашиваю я, но реакции никакой. Она даже переплет не показывает мне. Я поджимаю губы. — А давай я тебе почитаю вслух?
Не дожидаясь ответа, подхожу к ней, забирая книгу, и начинаю читать прям с начала правой страницы. Это был роман Джейн Остен «Чувство и чувствительность». Когда-то давно я его читала, поэтому не прочь была обновить память.
Какое-то время я ощущала напряжение от Ал, но потом в процессе моего чтения она расслабилась, откидываясь на спинку дивана.
Я не умею долго читать, ибо меня начинает клонить в сон, как и сейчас я дремлю. Сквозь сон слышу голос сестры:
— Запеканка остывает!
Но когда открываю глаза, то вижу рядом со столом Октавию. Я спала, могла и перепутать голоса.
Сажусь за стол и замечаю три крохотных таблеточки разного цвета: голубую, розовую и белую, в гладких оболочках.
— Анья просила выпить, — добавляет Октавия.
— Хорошо, а вы есть будете? — выпиваю таблетки, запивая их водой.
— Мы ели в университетской столовой, Линк на работе.
— А Ал?
— Пока ты спала.
Ох, да, я слишком много сплю последнее время. Может, от таблеток, а может, мне просто заняться нечем?
Октавия как будто читает мои мысли.
— Зря ты не пошла с нами учиться.
— Если бы и пошла, то не в ваш вуз, ты же знаешь, О. Я пошла бы в медицинский или в художественный.
— Ну, может, еще в музыкальный, — улыбается подруга.
Она меня хорошо знает, даже лучше меня самой, иногда так кажется.
— Да, — соглашаюсь и обещаю. — Я пойду учиться обязательно в следующем году.
— Ты все еще скучаешь по Финну?
Пожимаю плечами.
— Да, а еще по маме...
— Может, нам не стоило переезжать так скоро?
— Нет, все хорошо, О. Я привыкну. Ведь Анья как-то живет без мамы, — успокаиваю я подругу, имея в виду не только их родителей, но и Эбигейл.
Она отходит и садится вновь за учебники.
— А где Рей? — я встаю и начинаю мыть тарелки после ужина. Творожная запеканка была так себе, но есть что-то же нужно.
— Она ушла в клуб. Ты же знаешь, она не такая ботаничка, как я, — усмехается шатенка, сразу отвечая на мой следующий вопрос, но у меня их много, ибо я очень любопытная.
— Почему она живет с нами, а не с Аньей? Они что, поссорились? Сегодня Анья даже заплакала, когда я спросила о Рей... — беру в руки карандаш и скетчбук, усаживаясь рядом с Октавией.
— Я не знаю, Кларк. Это их дела, не наши.
— Да... но мы их друзья, семья... — тихо протестую, так как подруга права, но и я права.
— Я знаю, Кларк. Благодаря тебе мы — семья, и всегда будем вместе, но Рейвен и Анья уже давно взрослые девочки. Ты же знаешь прекрасно, что в чужие отношения лучше не вмешиваться.
— Да... — вздыхаю и отстаю от подруги, начиная рисовать.
Справилась я достаточно быстро. Гостиную нарисовать было легко, а вот Ал... я просто хотела ее рисовать. Она такая красивая! Как не нарисовать такую красоту? Искусство совершенства. Если бы я была настоящим художником, то создала галерею из ее лиц и тела, но ни одну картину не продала бы. Пусть восхищаются со стороны, как и я.
Позже я отправилась опять помогать девушке разбирать диван.
— Почему бы его просто не собирать? — спрашиваю я сама у себя, но улыбаюсь ей и знаю, что мне не ответят. — Хорошо, я буду помогать тебе его разбирать каждый день.
Обещаю, раз ей так нужно. Я не против. Она ложится опять на свою сторону, а я, поддавшись нежному чувству, накрываю ее одеялом и аккуратно убираю кудрявый локон с ее лица, совсем забывая о словах брата.
— Спокойной ночи, Ал, — шепчу и отхожу к своему дивану.
— Спокойной ночи, Линк, — произношу, когда прохожу мимо брата.
— Спокойной ночи, Кларк, — занято отвечает мне он.
Как только ложусь, мне кажется, что я сразу проваливаюсь в сон. Похоже, таблетки подействовали.