День седьмой.
Вчера Алисия осталась ночевать с Кларк, тем более она пообещала ее больше не оставлять одну. Но, как показала эта ночь, с блондинкой ей спалось довольно хорошо, даже лучше, чем дома одной. И да, она до этого момента откидывала все свои факты любви, искала логическое объяснение всему, но, кажется, она что-то чувствует к Кларк. Поначалу ей казалось, что это обычная забота, помощь, пока она не переросла во что-то большее. Эти все переживания за Кларк, кошмары девушки отдают неприятными ощущениями в области сердца. От слез вообще начинается ломота во всем теле, а чистый, заливистый смех голубоглазой пробуждает в ней совсем непонятные ощущения... Сейчас, лежа рядом с Гриффин на больничной койке, ей хочется ее поцеловать. И совсем не по-сестрински... Дебнем отгоняет эти мысли, поднимается и идет в ванную комнату. Там делает заказ еды из ресторана на разное время: завтрак, обед и ужин. Еще вчера она за деньги договорилась с медсестрой, что та будет поднимать блюда с первого этажа на третий. А одежда? Походит и в пижаме доктора.***
Расставив завтрак на столе, брюнетка садится на край койки, но не хочет будить пока девушку. Сон должен быть полноценным, особенно когда не нужно никуда идти, торопиться. А тем более Кларк сейчас не спит днем. Но и, конечно, плюс ко всему то, что Кларк видит воспоминания во сне, поэтому он должен быть длительным. Вчера они уснули рано, а сейчас еще нет и восьми часов. Кстати, Алисия побаивается того, что ей придется вечером столкнуться с подругой Кларк или братом. Тогда весь обман может раскрыться, а блондинка закроется от всех. В начале девятого Гриффин начинает возиться, и актрисе ничего не приходит в голову, как сгрести ее, сонную, в свои объятия, тем самым приподнимая к себе. — Кларк, я рядом, рядом... — нашептывает она ей на ухо. Голубоглазая моментально просыпается, не успевая начать биться в слезной истерике, как обычно. — Дом... Ал, дом горит... — произносит испуганным голосом Гриффин, вцепившись сильно в брюнетку, и принося ей незначительную, но боль. — Чей? Какой? — Я не знаю... — Ты в доме? Голубоглазая отрицательно покачивает головой. — Нет, я как будто снаружи. И крики... ужасные крики... женский и мужской. — Они что-то говорят? — Я не понимаю, — вздыхает Кларк, — или не помню... Почему мне снится такой сон, Ал? Дебнем глубоко вздыхает. — Я не знаю, малыш... Наш разум во снах не подвластен нам. Может, это неприятные эмоции и впечатления, которые ты испытываешь, или какие-то неразрешенные внутренние конфликты обрабатываются твоим мозгом и нейтрализуются во сне при помощи ночных «фильмов ужасов». Тем самым ты получаешь психологическую перезагрузку, избавляясь от излишней нервозности и стресса. А если кошмары повторяются, мы получаем подсказку: на подсознательном уровне существует проблема, которую необходимо проработать. — Сейчас ты говоришь, как Анья... Ты тоже думаешь, что у меня проблемы из-за Финна? Хотя я ничего не ощущаю, — блондинка пожимает плечами. — Нет неприятных эмоций, нет у меня и внутренних конфликтов, нервозности, стрессов. Я просто хочу, чтобы такие сны закончились. — Нет, не думаю, что дело в Финне. Кларк, а что, если постараться понять свой сон? И тогда он уйдет сам по себе, — Алисия лишь пытается успокоить девушку, но как? Она сама не знает. Вот что ее мозг выдает, то она и произносит. Все же ей не хочется врать голубоглазой малышке. В другие времена она бы спокойно соврала, и даже совесть ее бы не мучала. Нет, это не значит, что она врет всем, просто в мире шоу-бизнеса все приукрашивают, а за правду тебя съедят с потрохами, точнее обольют грязью. — Это какое-то безумие, — Кларк выскальзывает из объятий брюнетки и садится за стол, принимаясь за завтрак. — Почему же? — Я понятия не имею, что значит этот огонь. Я лишь знаю, что хочу уйти оттуда, но не могу, как будто ноги не двигаются. — Но ты должна понять, что это значит, малыш! Не думай о том, что хочешь уйти, просто стой и наблюдай. Горишь же не ты, а дом... — То есть мне напиться снотворных и смотреть сны? — усмехается блондинка. — Нет, я такого не говорила, — серьезно отвечает Алисия. — Знаю, не ты, а Октавия. — Октавия... — Дебнем поджимает губки и тоже принимается за завтрак. — Что такое, Ал? — непонимающе переспрашивает Гриффин. — Ничего. — А все же? — Я ревную... — признается брюнетка. — К О? — удивляется Кларк. — Да, но ты же с ней так же лежишь, как и со мной, и спишь... — Раньше да, сейчас нет, — улыбается блондинка. — Сейчас мы отдалились друг от друга. Она все чаще с Линкольном или на учебе, а я только с тобой. У Кларк не возникает по этому поводу каких-то иных мыслей, ибо ей тоже как-то во сне приснилось, что Рей целовала Ал в щечку, и ей тоже это не понравилось. — Тебя расстраивает, что Октавия не проводит с тобой время? — брюнетке становится грустно от этого разговора. — Нет, Ал. Я понимаю, что когда-нибудь мы все разъедемся, и у нас будут свои семьи. А этот дом... Это просто детская мечта – жить вместе с лучшей подругой и нашими будущими семьями. А, познакомившись с Линкольном, О хотела уехать в Австралию, там у нее живет брат и бабушка. — Я понимаю. — Но все же ты грустная. — А вот и нет! — Кери показывает язык блондинке. — А вот и да! Кто еще из нас малышка? — Гриффин язык не стала показывать, а стала помогать складывать пластмассовые контейнеры в пакет. — Что, дома закончилась посуда? — усмехнулась блондинка. — Нет, просто я заказала завтрак из ресторана... — Ладно, но мне нравится, когда ты готовишь. — А вот когда переедем ко мне, тогда и буду готовить тебе все завтраки, обеды и ужины, — подмигивает брюнетка. — Обедать я буду в университете, — Гриффин входит в ванную комнату. — Да, домашнюю еду из контейнеров, — улыбается Алисия, и пока блондинка принимает душ, избавляется от пакета с отходами. Кери не строит никаких планов, это все «ревную», «переедешь ко мне», «готовка» – это как игра... Кларк если и переедет из лечебницы, то только к сестре. Тем более как будет относиться к ней голубоглазая, когда все вспомнит и поймет, что Ал была плодом ее воображения, а Алисия – просто похожая на нее девушка?***
— Странно... — Что? Девушки спускаются по винтовой лестнице на прогулку. — Я раньше не замечала в доме лестницы... А когда Кларк увидит, что она не в доме, а в палате... Как тогда Алисия будет ей все это объяснять?.. — Это плохо? — Нет, — Гриффин улыбается. — Просто это все больше походит на «Сумерки»: дом в лесу, на втором этаже, Анья – Розали, Октавия и Линкольн – Элис и Джаспер, я – Белла, которая временами ничего не понимает. — А я? — Эдвард, — смеется блондинка. — Хоть ты и приписала нашему местонахождению схожесть с этим фильмом, он все равно мне не нравится. И, кстати, ты сама свою семью записала в вампиры, поэтому, может быть, ты – вампир, а не я, — улыбается брюнетка, сжимая в своей ладони чужую руку. — Не-ет. Смотри, — Гриффин поднимает руку. — Я бледная, как Белла. — И что? Вампиры тоже бледные. — Хорошо. Рядом с тобой я чувствую себя в безопасности, и мне даже не страшен этот лес. А так без тебя я бы давно испугалась. — Все хорошо, убедила. Я – этот дрищ, читающий мысли на серебристом вольве... — Кери закатывает глаза. — Тогда я – твой личный сорт героина? — смеется блондинка, держась уже за живот. — В какой-то степени да...