«Начало:11:00 Конец 13:00»
Стрелка часов неумолимо клонилось к 12, а парень до сих пор даже не взял ручку. Лицо его после ночи рыданий было опухшим, а глаза красными. В голове была лишь какая-то несвязная каша, и ничего похожего на алгебру. Его преследовала картина — он кладёт тело своего брата в мешок, а затем в крупный походный рюкзак, и, ловя последний ночной автобус, едет на кладбище. Голые деревья траурно сопровождают его путь до места упокоения Сэмми. На глазах сново выступают слёзы, но Дин сдерживает их, иначе всё обернётся неконтролируемым плачем. Смотря в окно, Дин видел места, где Сэм учился кататься на велосипеде, где покупал газировку и где всегда гулял с друзьями. Слабая, грустная ухмылка мелькает и тут же пропадает. Нужная остановка. Кладбище было старым и безнадзорным, но Дину всё равно было уж очень страшно быть кем-то замеченным. Он действовал торопливо и на эмоциях. Парень достал из мешка лопату, стараясь не смотреть на выжженные глазницы брата, и начал копать землю под каким-то простеньким каменным надгробием. Докопав до старых, прогнивших деревянных досок гроба, Дин аккуратно и бережно положил закрытый мешок с телом Сэма и с вновь подступившими слезами на глазах начал закапывать. Пытаясь сделать всё как можно менее заметным, Дин закапывал землю очень небрежно и набрасывал сверху оставшихся ещё с осени трухлявых листьев. Удовлетворённый своей работой, Дин пошёл в глубь кладбища, уговаривая себя не оборачиваться на место упокоения младшего. Его разрывали на части боль, отчаяние и вина. Ещё совсем недавно он был уверен в завтрашнем дне, пусть внезапно, но обрёл рядом прекрасного человека и совершенно не верил в бредни сошедшего с ума после смерти матери отца, а теперь он в полном недоумении от происходящего. Дин вытер глаза и лицо рукавом своей клетчатой рубашки и продолжил пробираться сквозь рассаду каменных изваяний к небольшому, но достаточно для его целей глубокому болоту. Донеся лопату до места назначения, находящегося неподалёку от кладбища, Дин быстро кинул лопату в пучину вязкой жидкости, не оттягивая момент. Он бы и сам хотел полететь следом за этой лопатой, но но останавливал лишь один маленький нюанс. Лишь один человек, ворвавшийся в его жизнь слишком быстро и слишком быстро ему приглянувшийся, мешал ему прямо сейчас закончить этот кошмар. Чувства к Касу всё ещё были для него в новинку и он считал, что всё несётся вперёд слишком быстро, как будто боится не успеть закончить к сроку.***
Утром Дин проснулся и позвонил директору школы, объяснив, что Сэм уехал в другой город на неопределенный срок на лечение. Нужные бумаги у Дина были, потому всё это выглядело вполне правдоподобно и на какое-то время должно было скрыть смерть Сэма. Дин старался не думать об этом слишком часто, чтобы не вгонять себя в бесконечно глубокую яму поздних сожалений и вины. Придя в школу, как обычно, стараясь игнорировать ненужные мысли, он общался с остатками своих друзей. Большинство бросили его, как мусор, когда он стал как-то взаимодействовать с Касом. Дину они никогда особо и не были важны, он общался с ними для галочки, потому чувствовал лишь облегчение на этот счёт. Они с Касом сблизились ещё сильнее, общались каждую перемену, находя друг друга в школьных коридорах. Дин боялся даже обнять своего парня, хотя знал, что никакой особо реакции большинства учеников не последует. Он побаивался своих старых друзей, которые не стеснялись в открытую обсуждать ненависть к кучке школьных однополых пар. Несколько раз Дин даже видел избиения, потому и не рисковал, не имея ни малейшего желания оказаться в их числе. —Сегодня у меня? — спросил Дин Кастиэля на выходе из школы. Людей уже практически не осталось, только старшеклассники, устало плетущиеся с разбора полётов по пробному экзамену. Он был уже две недели назад, что для всех остальных значило отрезок тяжёлого ожидания, а для Дина то, что вот уже четырнадцать дней как он похоронил своего брата. Чувства не ослабевали и были всё такими же, как на том кладбище. Словно то болото, они утягивали его на дно крепкой хваткой, и как только Дин пытался спастись, лишь продолжали с новой силой.