Твоё лицо подобно сну

— Мое имя — Канаэ Кочо, — приложив ладонь к груди, представилась мечница, и Сабито настороженно следил за каждым ее движением. У нее было очень доброе и красивое лицо, совсем не подходящее для Истребителя демонов, однако то, что она принадлежала к их Организации, не было никаких сомнений. Кроме того, Сабито прекрасно запомнил ее имя: Иошинори-сан уже называл его однажды. — От лап этого демона пало немало моих товарищей. Стоит отдать тебе должное — ты большая умница, раз смог его победить. Юноша никак не ожидал похвалы и лишь нахмурился, поднимаясь на ноги и крепко держа в руках катану. Эта девушка знала о Сутоко. Сейчас был день, и о`ни никак не могла ни защитить себя, ни убежать. Сабито чувствовал, как ледяное волнение стремительно разливалось по венам, и боль от синяков и ссадин вдруг совсем позабылась. Канаэ грустно улыбнулась, положив свою тонкую руку на цветочную гарду клинка ничирин. — Мне совсем не хочется вредить тебе. Так что, прошу, убери свой меч и позволь мне убить о`ни, — сказала она спокойно и удивленно приподняла брови, когда юноша перед ней злобно оскалился и встал в боевую стойку. — Я никому не позволю убить Сутоко! — Так у нее есть имя? Замечательно, — произнесла она со все той же улыбкой и с тихим звоном обнажила свой клинок. Цвет его лезвия переливался на солнце нежно-розовым. — Но зачем? Ты ведь талантливый мечник и явно хочешь сражаться с демонами. Почему тогда защищаешь ее? На порог вдруг выбежал встревоженный Такуё и, завидев мечницу, остановился, тут же спрятавшись обратно за седзи и осторожно выглянув из-за него. — Сабито, что случилось? — спросил он. — Уходи, Такуё, — грозно приказал мечник, совсем не желая подставлять ни в чем неповинного юношу. — Но… — Это тебя не касается! Уходи! Такуё хотел было возразить, но лишь поджал губы и вновь скрылся в доме. Сабито сомневался, что тот действительно решит убежать, однако разбудить о`ни у него все равно не получилось бы. Сутоко редко когда была в состоянии вот так просто проснуться в дневное время. Оставалось только победить мечницу и убежать отсюда куда подальше. — Будет жаль убивать тебя, но… — Канаэ перестала улыбаться, сделавшись серьезной, и также встала в боевую стойку. — Свой выбор ты сделал. Я не могу позволить опасному чудовищу угрожать жизням людей. Её хаори колыхнулось, подобно взмаху крыльев бабочки, и, с трудом парировав столь стремительный удар, Сабито понял, что имеет дело вовсе не с простой мечницей. Каждое её движение было быстрым и грациозным, в отличие от грубых и резких ударов юноши: он был сильнее физически, но девушка все равно уходила от всех его атак, плавно и от того незаметно подбираясь к слабым местам. Она казалась совершенно расслабленной, будто воспринимала этот бой не более чем как простую тренировку. Сабито начинал злиться все больше, нанося тщетные удары один за другим. Сильно мешало то, что он совсем не хотел её убивать, но разница в опыте оказалась столь ощутимой, что думать об этом и вовсе стало бессмысленно. Канаэ ушла от его выпада, вдруг оказавшись за спиной, и Сабито не ощутил боль сразу, только почувствовал, как ткань хакама прилипла к кровоточащей ране на бедре. Он скривился, резко развернувшись, чтобы избежать очередной атаки, но девушка оказалась быстрее. Она вонзила лезвие ему в правое плечо, и Сабито пошатнулся, растеряв всю концентрацию от внезапной боли. Уперев ступню ему в грудь, Кочо выдернула клинок и толкнула противника на землю. Челюсть Сабито онемела, так сильно он стискивал зубы от гнева и боли. Он никак не мог позволить этой девушке навредить Сутоко! Но у него попросту не было столько сил. От чувства собственной никчемности тошнило. Сабито сжал рану на плече, приподнимаясь, но удар сандалией прилетел ему прямо в подбородок. Он снова упал, а Канаэ лишь стряхнула скопившуюся на лезвии кровь. — Будь умницей и дальше, прошу тебя. Она развернулась, последовав в дом, и, видя её отдаляющееся хаори, Сабито запаниковал. Несмотря на обильно кровоточащеи раны, он быстро пополз по земле, схватив девушку за лодыжку. — Не трогайте её! Кочо печально посмотрела на него сверху-вниз и ткнула кончиком катаны его ладонь. Сабито вскрикнул, невольно отпустив её, и девушка быстро забежала в дом. — Сутоко! Я не могу позволить ей вот так умереть! Не могу! С трудом юноша поднялся на ноги, кряхтя от боли, и, запинаясь, так же забежал в дом. Внутри Такуё с разбитым носом сжался в углу, испуганно таращась на то, как мечница перешагнула одной ногой через спящую о’ни, занося свой розовый клинок. Сабито что есть мочи ринулся к ним, спотыкаясь и больно падая на колени, но успевая прикрыть собой шею Сутоко. Он обнял её, и в отчаянии глаза его защипало от непрошенных слез. — Мне хватит сил, чтобы разрубить тебя вместе с ней. Ты в самом деле хочешь пожертвовать своей жизнью ради демона, Сабито? — серьёзно спросила Канаэ, и юноша лишь сильнее прижал о’ни к себе. Сердце его гулко билось в груди, а руки предательски дрожали, но он упрямо стоял на своём. Настоящий страх овладел им, когда мечница наступила ему на спину, вновь занося катану, и юноша зажмурился. Такуё в ужасе закричал его имя, но даже спустя несколько мгновений удара не последовало. Сабито почувствовал, как кровь закапала ему на спину, а несколько сильных рук крепко обхватили его туловище. Сутоко остановила меч, схватив лезвие ладонью, и резко отпрянула вместе с Сабито в другую часть комнаты. Канаэ также отступила назад. — Мы с тобой обе в невыгодном положении, — произнесла она, с сосредоточенной серьёзностью следя за демоном. Каждой клеточкой своего тела можно было ощущать всю концентрацию ярости и гнева, исходящую от о’ни. Она скалилась, волосы её взъерошились, а когти на руках удлиннились и изогнулись. Верным оружием для Кочо было солнце, но она явно не обладала такой силой, чтобы разворотить крышу дома. Зато вполне могла Сутоко по неосторожности. Она положила Сабито на пол, набросившись на мечницу, и комната наполнилась мерцанием и шуршанием искр, рассыпающихся от ударов катаны о длинные когти. Канаэ не была глупой, и быстро отступила к порогу, оказавшись под защитой солнца. Она не могла не знать о яде, а потому сражаться с шестируким демоном в закнутом пространстве было слишком опасно. Мечница взмахнула клинком, и кусок седзи с хрустом отвалился, впуская в помещение ещё больше света. Зашипев, о’ни отпрянула назад. Прятаться в доме было негде. Канаэ вновь замахнулась, но вдруг её плавно накрыла тень, и мечница обеспокоенно поглядела на небо. Густое облако проплывало как раз над ними и ненадолго укрыло солнце. Не теряя ни секунды, Сутоко тут же рванула вперёд, сбивая Кочо с ног и вылетая с ней прямо во двор. — Нет! Сутоко! Это слишком опасно! На короткий миг Сабито опешил, осознав, что о’ни сейчас защищала вовсе не себя. Он поднялся на ноги, с трудом вытащив себя на порог. Рана на бедре ужасно кровоточила и больше не давала возможности ему нормально ходить. Такуё подбежал к нему, не позволяя в таком состоянии вновь вмешаться в драку. — Остановись, Сабито! У тебя кровь! — Она сгорит ведь! От кожи о’ни исходил сероватый дым, но при такой концентрации света она успевала в мгновение восстановиться. Но ей наверняка было очень больно! Сабито пытался вырваться, но Такуё держал его на удивление крепко. — А ты отчаянный демон, — произнесла Канаэ, отбиваясь от яростных атак о’ни. Сутоко заметно теснила её, и мечница отступила на среднюю дистанцию. Выиграв себе немного времени, Кочо поменяла стойку и наклонилась, приготовившись к использованию техники Дыхания. — Пятый стиль. Её клинок вдруг стал совершать молниеносные и на первый взгляд хаотичные взмахи, и Сабито не сразу разглядел, что это похоже на геометрию цветка. Канаэ не только парировала все удары, но ещё и отсекла все руки, и фантанирующая кровь демона стала заливать траву вокруг. У Сутоко не было сил, чтобы так быстро регенирировать свои конечности, и от последующего удара она отступила назад, тяжело дыша. Невидимой она не могла стать из-за того, что солнце обжигало её кожу. Облако тем временем неумолимо плыло дальше, и солнечный диск вот-вот должен был снова появиться. О’ни успела восстановить одну руку, когда Канаэ вновь ринулась к ней, и парировала удар, спустя мгновение регенирируя и вторую. Ядовитые когти полоснули попытавшуюся увернуться мечницу по плечу. Сабито взглянул на небо, ужаснувшись, когда солнце уже стало просвечивать из рваных краёв облака. — Сутоко! Не смей вот так умирать! Не оставляй меня! — закричал он вне себя, и о’ни на миг опешила, пытаясь отступить, но Канаэ успела провести ещё одну атаку, воспользовавшись замешательством противника. Она крутанулась, создавая клинком смертоносный вихрь, но промахнулась и лишь перерубила тело демона пополам. Сабито закричал, таки вырвавшись из рук Такуё. Сутоко упала на землю, лишившись ног, и как-то заметно уменьшилась, сначала отползая, а потом резко поднимаясь на маленькие ножки уже в облике девочки. Солнце вышло, и лучи стали обугливать её кожу. Сабито поймал её, укрыв своим телом от света, и, заметив тень от забора, тут же резво отполз к ней. Маленькая о’ни прижалась к нему мёртвой хваткой и задрожала, как-то совсем по-детски хныча от боли. Юноша хотел сказать, что теперь все хорошо, но услышал шуршание приближающихся шагов. Канаэ не парализовало ядом, и она спокойно подошла к ним, высставив вперёд меч. — Было бы тяжело, если бы я не успела сделать противоядие, — сказала мечница, и Сабито перевернулся на бок, чтобы взглянуть на её лицо. Кочо улыбалась, и от злости юноше едва не снесло крышу. — Отчаянный шаг. Не каждый бы демон решился истратить столько сил, лишь бы выжить. Кибутсуджи не простил бы им такой жалкий облик, — она нахмурилась, разглядев выражение лица Сабито. — Что? Почему ты смотришь на меня с такой ненавистью? Или на моем месте ты бы поступил как-то иначе? Сабито совсем не хотелось с ней говорить и уж точно думать о том, каким бы было его решение в другой ситуации. Он едва не потерял её, потому что был слишком слаб, чтобы защитить. О чем тут ещё можно думать? Какое-то время вот так разглядывая их двоих, Канаэ чуть прикрыла глаза и вздохнула. Затем убрала меч обратно в ножны. — Я увидела достаточно. Я сохраню вам жизнь и заступлюсь за вас перед Оякатой-сама. Сабито в удивлении распахнул глаза и воззрился на мечницу в неверящем непонимании. После всего, что она тут пыталась с ними сделать, это заявление было самым последним, что юноша вообще ожидал от неё услышать. — Почему? — Она готова была сражаться под угрозой сгореть заживо ради тебя. Я верила… — Канаэ замялась, улыбнувшись чуть шире и более искренне. — Верила, что сосуществовать с демонами однажды будет возможно. Признать это на самом деле оказалось слишком трудно, но с увиденным уже не поспоришь.