***
мне сказочно везло, Анна заснула еще по дороге к океану, так что я катил коляску и думал о Тео. все мои мысли были о Тео, ничего нового, так годами было. захочет ли он вернуться в Нью-Йорк, о чем они говорили с Хоби? что ты делаешь тут с этим маргиналом, Тео, езжай домой. мог Хоби сказать это ему? мы неплохо поладили, пока я искал Тео, пару раз я заходил, проверял, как он держится. мы сблизились с ним, оба неспособные отпустить и перестать беспокоиться. исчезновение Тео почти подкосило старика, он любил его, был ему отцом больше, чем родной отец, уж мне ли не знать. он мне нравился, и думаю, он тоже неплохо ко мне относился, но ведь у меня на лбу написано, что я человек-проблема. что за мной тянутся плохие новости, опасности, темная сторона жизни, плохие, мать их, компании, люди, с которыми лучше не иметь ничего общего. я и был этой плохой компанией, и он это знал. отцу Тео на Тео было плевать, но Хоби видел, что я не ровня его коллежскому мальчику. я научился носить дорогие костюмы, шмотки брендовые, часы - штук сорок евро, я знал, как пользоваться всеми тремя вилками в любом помпезном ресторане, я мог быть обаятельным плутом с подвешенным языком и очаровательным винирным оскалом, но черта с два Хоби повелся на это. думал ли я, что Тео заслуживает большего? заслуживает кого-то потрясающего? да, всегда. я хотел для него лучшего, конечно же, хотел. чтоб он был счастлив, чтоб рядом был кто-то, кто займет мое место и справится со своей главной задачей в сто раз лучше меня - спасти Тео от самого Тео. но мог ли этот кто-то на самом деле понять, через что он прошел? не Хоби, нет, ему-то как раз не надо было объяснять, он и сам потерял того, кого любил, но все остальные? эти лицемерные рафинированные мальчики и девочки, которые только и знали, как пиздеть о политике, о фуршетных закусках, об очередной выебистой выставке, и положить им было всем вместе и каждому в отдельности на то, что после Метрополитана Тео ни в один музей не мог зайти, не скатившись в паническую атаку. хоть кому-то из этих богатеньких благополучных деток было дело до того, как близко Тео был к смерти, как он приветствовал ее и хотел? Борис, оставь меня здесь, я хочу умереть.. и я показал ему массу возможностей это сделать, подсадив его на наркоту. совершенно не умеющий пить, безбашенный алкоголик и наркоман с четырнадцати, он решился на это в Амстердаме. мне снятся кошмары о том дне, я ничего не могу с этим поделать. вот я опоздал, и пульс не прощупывается под его бледной холодной кожей, вот он лежит на этой огромной гостиничной кровати мертвый, не отвечает, когда я зову его, когда я кричу и хлестаю его по щекам, и это моя вина. Боже, Тео пытался покончить с собой и почти преуспел, я так близко подошел к тому, чтобы потерять его тогда, что меня начинает трясти, стоит только вспомнить.. мы вернулись к ужину, тихонько закатились в квартиру, чтобы не проснулась малышка. они нас не услышали, продолжали свой разговор, пока я копошился в коридоре. - .. он тут, помогает тебе с Анной, он.. живет здесь, Тео, вы уверены, вы.. - это не.. - я уже ждал, что Тео скажет: "это не то, что ты думаешь", но он меня поразил. - я бы кончился без него, Хоби. я с пятнадцати лет, всегда.. он поперхнулся, закашлялся. я привалился спиной к стене, чувствуя головокружение. Тео, думал я, Тео. - я просто хочу, чтобы ты был счастлив, малыш. - не думаю, что это возможно, Хоби. - он замолчал, справляясь с эмоциями. - но это.. Анна, он здесь.. я и рассчитывать на это не мог, я этого не заслужил. - ты, - голос Хоби стал твердым, горячим. - заслуживаешь всех прекрасных вещей в этой жизни, Тео! тепла, безопасности, заботы. любви, Тео! - и стейков. - они вскинули головы, мгновение мы с Тео смотрели друг на друга. я выгнул бровь, приподнял подбородок. ты в порядке? - ты вовремя, я голодный, как волк. - Тео отвел глаза, поднялся и забрал у меня пакеты. - развлекай Хоби, я займусь. за ужином я расспрашивал Хоби о последних заказах, купила ли таки та старушка комод, и краем глаза видел, как Тео наблюдал за мной. Хоби вежливо отказался остаться у нас, сказал, что снял неподалеку номер в отеле. - ты мне как сын, Тео, - он мазнул ладонью по его щеке, когда уходил, - береги себя. они обнялись, и он повернулся ко мне. я удивился, но позволил ему притянуть меня к себе. - позаботься о них. - сказал он тихо. - о нем. я не ответил. мы оба знали, что меня не нужно было просить об этом.***
когда мы наконец покормили, искупали и уложили Анну, я был выжат, как лимон. хотелось только упасть на любую горизонтальную поверхность и просто отключиться, но Тео меня беспокоил. он замкнулся после того, как Хоби ушел. улыбался машинально, кивал в нужных местах, но был будто не здесь, не со мной. Тео нельзя было позволять уходить в себя слишком надолго. - он спросил меня, моя ли она. или Тома Кейбла. - сказал Тео, не глядя на меня, когда я приплелся на кухню. - ты тоже об этом думал? - нет. - я сел напротив, закурил сигарету для него, для себя. - она твоя. у нее твои глаза и твои гримаски. а еще твой отвратительный характер. - после Амстердама мы с Китси не спали. трахнулись один раз, по пьяни, можно сказать. - он рассеянно рвал салфетку. - она говорила, Кейбл был бесплоден. застудил яйца в колледже. я знаю, она хотела, чтобы ребенок был от него, но вышло так, что отцом стал я. - карма. Тео усмехнулся безрадостно, скривил губы. - я боюсь. - он откинулся на спинку стула, обхватил себя руками, словно защищался. - Хоби здесь.. он напомнил о том, чего я боюсь. - чего ты боишься? - облажаться. в теплом электрическом свете черты его лица стали мягче, очки съехали к кончику носа, и он не поправлял их, взгляд был близоруким, немного несфокусированным. я встал, потянул его за плечо. - идем. Анна спала, в сумраке комнаты ее личико было совсем неземным, таким невинным. что за сны снились маленькой девочке, что за дивные миры, в которые взрослым не попасть? - она здоровый счастливый ребенок, смотри. - я сломлен, и я наркоман, и я алкоголик. ты помнишь моего отца, ему до меня никакого дела не было, Господи, ты помнишь, что мы творили.. вечно голодные, таблетки, водка, его только деньги мамины интересовали, если бы не ты.. я бы убил себя, совсем с ума сошел бы от горя, он бы и не заметил, наверное.. мама была.. она была хорошей матерью, но я так плохо помню ее, Борис, почти и не помню уже, представляешь? а Хоби.. он потрясающий, она заслуживает кого-то вроде него, не меня.. я никогда даже не думал, что стану отцом, я не должен был им стать, ну какой из меня отец, Борис.. это я должен был умереть тогда, не Китси.. - Тео поправил одеяльце, говорил почти неслышно, и в его торопливом, сбивчивом шепоте был страх, истерическое, бессильное отчаяние. - что я могу дать ей? - мы справимся. - я положил руку ему на шею, так же, как сегодня днем, и пообещал ему то, о чем просил меня Хоби. - я о тебе позабочусь, Тео. о вас обоих.