***
Открыв входную дверь, Головин отошёл, пропуская брюнетку вперёд. Она замялась, опустила глаза в пол, теребя в руках "собачку" замка, и с места не сдвинулась. – Что-то не так? – Нахмурившись, спросил шатен, не понимая, что могло произойти в этой голове за каких-то три-пять минут. Ника поджала губы, вжав шею в плечи, но ничего не ответила. Сгорала от стыда, от неловкости, что канатной верёвкой связала ее по рукам и ногам, и, ковыряя носком ботинка плитку, всё возвращалась к мысли о том, чтобы провалиться. А ещё лучше превратиться в горсть пепла и развеяться по ветру. – Роня, я не умею читать мысли, – Тяжело вздохнул полузащитник, начиная уставать. Девушка нерешительно покосилась на него, а затем произнесла тихо: – А твои родители...? Они не будут против, что... – Будут против? Что за глупости? – Удивился футболист, ведь, что мама, что отец души не чаяли в Яковлевой. Всегда звали её в гости, всегда были рады видеть и относились, словно к родной дочери. Но заметив, что Ника абсолютно искренне переживает быть не желанным гостем, тяжело вздохнул, сделал шаг вперёд и приобнял ее за плечи, улыбнувшись. – В нашем доме для тебя двери всегда открыты, ты же знаешь. Брюнетка слегка кивнула в ответ и всё же переступила через порог, заходя в квартиру. Инстинктивно подняв руку, нажала на выключатель, зажигая свет, и увидев, что ничего за эти годы не изменилось, не смогла сдержать улыбки. Почувствовала тепло этого дома, уютную, семейную атмосферу, вспомнила, как днями напролёт бывало пропадала здесь, практически не появляясь у себя дома, и глубоко вздохнула, окунаясь с головой в счастливое прошлое. Но услышав шаги, девушка вернулась в реальность и начала разуваться. Стоило ей снять ботинки, как в прихожую вошла Светлана Андреевна. – Саш, вы чего так долго? Я вам чай заварила, он сейчас холодный будет, – Произнесла женщина, на что Ника, стоя к ней боком и растегивая парку, невольно улыбнулась. В детстве, загулявшись, они частенько опаздывали и возвращались домой гораздо позже, чем говорила Головина. И она вечно возмущалась, что "чай" остынет. А на самом деле детей на кухне ждал полный стол ещё горячей, невероятно вкусной еды. – Да там, – Протянул полузащитник, почесав затылок, не найдя, что сказать. Яковлева лишь тихо хмыкнула. В их паре врала всегда она, потому что у семнадцатого номера с детства были проблемы с ложью. Особенно, когда придумать что-то нужно было мгновенно. – Привет, Роня, – Укоризненно покачав головой, смотря на сына, Светлана Андреевна перевела внимание на брюнетку, и улыбнувшись, подошла к ней, обнимая. – Здравствуйте, – Обняв женщину в ответ, проговорила Ника. – Красавица, – Отстранившись, рассматривая девушку, произнесла Головина, чем вбила ту в краску. – Здесь просто освещение плохое, – Попыталась отбиться шуткой брюнетка, покраснев, словно помидор. – Неправда. Саш, скажи же, что Ронечка у нас прелестная, – Обнимая Веронику за плечи, развернувшись вместе с ней к сыну, произнесла Светлана Андреевна. Шатен застыл, побледнев, и во все глаза уставился на мать, что с довольной улыбкой ждала ответа. Перевел взгляд на багрово-алую Нику и поперхнулся воздухом, увидев, что она тоже не смотря на смущение ждёт его ответ. – Ну... да, прелестная, – По привычке потянувшись к затылку, опустил глаза в пол полузащитник. Женщина разочарованно вздохнула. – Тебе бы пособия издавать, сынок, по тому, как делать комплименты. – Ладно, Ронечка, вы идите на кухню. Мы с Сережей вам мешать не будем, у нас сериал, как раз сейчас начинается. Но если что, мы в спальне. Стоило Головиной уйти, футболист шумно выдохнул, закрывая лицо ладонями. Казалось ещё чуть-чуть и от стыда у него пар из ушей пойдет. – Прости пожалуйста, мама просто всегда грезила о том, чтобы мы с тобой вместе были. "И не только она.." — Подумала девушка, но в слух ничего не сказала. Только кратко кивнула. Не зная, куда себя деть от неловкости, чем заняться и где скрыться, Сашка обвел глазами прихожую и вспомнив о чае, что остывал, проговорил: – Ну пойдем на кухню? – Пойдём, – Тоже желая поскорее забыть произошедшее несколькими минутами ранее, моментально согласилась Яковлева.***
Сев за стол, на котором стояли две чашки чая с лимоном и блюдо с мясным пирогом, Ника тепло улыбнулась. Но стоило парню сесть напротив, как улыбка тут же сползла с её лица. – Ты серьёзно сказал о том, что... что я поеду с тобой? – Робко спросила брюнетка, прокрутив чашку в руках, ощущая приятное, колючее тепло, медленно растекающееся по ладоням. В грудной клетке начинало что-то клокотать, стоило только подумать о том, что они действительно уедут вместе. Но она одергивала себя, прекрасно понимая, что не быть этому. Ведь так не бывает. Все сказки хранятся в книгах. А в жизнь им дорога закрыта. – Серьёзно, – Кивнул Саша. – Завтра соберём вещи и вечером полетим в Москву. Оформим визу, плюс я кое-какие дела там улажу, и тогда уже отправимся в Монако. – Подожди, но разве виза оформляется так быстро? Я слышала, что минимум месяц нужен, – Нахмурилась девушка. – У меня есть знакомый, я договорюсь, он поможет за несколько дней всё сделать, – Пояснил Головин, отпивая из чашки. Ника отрицательно замотала головой, встала и подошла к окну. Открыв его на небольшую щель, почувствовала спасительную прохладу и втянула её носом, вдыхая. Просто необходимо было проветриться, чтобы мир перед глазами не поплыл, и сознание окончательно не помутнело. Он всё так чётко разъяснил и разложил по полочкам, что принять это она была просто не в силах. Если бы футболист сказал, что не знает, понятия не имеет, как ему взять её с собой в княжество, но они что-нибудь придумают, честное слово, ей было бы легче. Она бы приняла тот факт, что ничего у них не получится и в миллионный раз просто смирилась бы со своей участью. Но теперь, когда появилась возможность оттолкнуться от дна и глотнуть свежего воздуха, она... испугалась. Запутавшись в водорослях, медленно погибая от недостатка кислорода, покрываясь тиной, существовать, – как бы ужасно это не прозвучало – в привычных для себя условиях, — одно. А вот осмелиться на резкий рывок и выплыть (хотя бы попытаться) — совершенно другое. – Ты чего, Роня? – Подойдя к подруге, мягко спросил полузащитник и подняв руку, замерев на секунду, всё же прикоснулся осторожно к её плечу. Яковлева покрылась мурашками, но виду не подала. Сглотнула ком, застрявший в горле, мешающий говорить, и произнесла хрипло: – Что будет потом? Ну возьму я академ на месяц, а дальше? Мне придётся вернуться и будет только хуже. Лучше уже.. – Перестань жить на тысячу лет вперёд. Побудь в настоящем хотя бы пару мгновений, – На ухо, полушепотом проговорил футболист. – Давай сначала уедем, а потом что-нибудь придумаем. – Давай, – Практически безмолвно прошевелила губами Вероника спустя несколько минут, приняв, что в чем-то он прав. Прикрыв глаза, ощущая на плече его ладонь, тепло от дыхания и нахождения рядом, девушка задержала дыхание. Сердце трепетало, стучало гораздо быстрее обычного, и плавилось, наполняя тело горячим воском. Но опомнившись, услышав крики разума о том, что к друзьям не испытывают ничего подобного, Яковлева резко распахнула глаза и потянулась, чтобы закрыть окно. Сашка, естественно, убрал руку и снова ощутив странную неловкость в душе, отошёл к плите. Не нашел ничего, чем бы мог отвлечься, и открыл верхний ящик, в поисках чего-то, не зная толком чего. – Конфеты будешь? – Зацепившись взглядом за пакет со сладостями, облегчённо выдохнул полузащитник, не разворачиваясь. Услышал в ответ "угу" и взял его, вместе с корзинкой, чтобы высыпать конфеты в неё, мысленно радуясь своему спасению.***
Засидевшись до поздна, лишь ближе к двум часам ночи ребята собрались идти спать. Одолжив брюнетке свою футболку и шорты, полузащитник пошёл в свою комнату, чтобы разобрать диван, пока она была в ванной. Достав из шкафа постельное белье и подушки, футболист взял плед и начал искать второй, но не нашёл. Родители уже давно мирно спали в своей спальни и будить их не хотелось совершенно, а зная чуткий сон своего отца, парень был уверен, что только подойдет к двери и тот уже проснётся. Тяжело вздохнув, проведя ладонью по волосам, Сашка осмотрел комнату, но не нашел иного выхода кроме того, что им всё-таки придётся спать под одним одеялом. Благо, оно было большим. Разложив диван, Головин заправил простынь и натянул на подушки наволочки. Закончил как раз в тот момент, когда Ника вошла в комнату. С распущенными волосами, в его футболке, что была ей по колени практически, и с его шортами в руках. – Как я не пыталась, но они с меня слетают, – Проговорила девушка. Шатен же всё продолжал смотреть на неё, а именно на худые, длинные ноги, отвести взгляд от которых было трудно. Кивнув зачем-то, он опомнился вдруг, взглянув в карие глаза, и прочистив горло, произнёс: – Ну ты укладывайся, а я пойду.. в душ. И тяжело вздохнув, поспешил выйти из комнаты. Яковлева же подошла к окну, обняв себя руками, и долго всматривалась в ночную темень. Окно выходило на заднюю часть двора, которой являлся пустырь, и над которым всегда либо полыхал огненный прекрасный закат, либо мерцало звёздами чёрное небо. В эту ночь небо было затянуто тучами, но сквозь них порой пробивался рассеянный серебряный свет луны. Засмотревшись, Ника даже не услышала, как парень вернулся в комнату. Когда же услышала, обернулась и едва удержалась от того, чтобы вскрикнуть и закрыть глаза руками. Точнее, не удержалась, а просто застыла парализованная. Полузащитник стоял перед ней в чёрных, спортивных штанах, с влажными после душа волосами, полотенцем на плечах и... абсолютно голым торсом. – С-Саш, а ты.. так будешь спать? – Изо всех сил постаралась спросить будничным тоном брюнетка, но вышло нечто нечленораздельное, больше похожее на жалобный писк сверчка. Парень нахмурился, сперва не понял, что не так, но проследив за взглядом Яковлевой, кажется, находившейся на грани обморока, понял. За несколько лет холостяцкой жизни, а затем за годы совместной жизни с Линой, он привык спать без майки. Так ему было гораздо удобнее. Но что-то подсказывало, что если он уснёт также и в этот раз, то Вероника действительно потеряет сознание, и привести её обратно в чувство будет очень сложно. – Нет, я просто футболку забыл взять, – Произнёс полузащитник и подошел к шкафу. Услышал позади себя довольно громкий выдох и невольно усмехнулся. Натянув майку, решив, что одну ночь можно и потерпеть, Сашка погасил свет. Лег на диван и пожелав спокойной ночи, закрыл глаза. Но спустя несколько минут почувствовав, что что-то не так, обернулся. Девушка лежала у самого края, поджав ноги, и едва не падала. Пледом, кажется, даже и не думала укрыться. – Роня, если ты упадешь на пол, ударишься и превратишься в ледышку, то я себе этого не прощу, – Произнёс серьёзно, максимально строго. Яковлева замерла. Но через мгновение, чуть отодвинулась от края и укрылась пледом. Закрыла глаза и практически сразу же уснула. Саша же, услышав, как она сопит, улыбнулся и лишь после этого, убедившись, что девушка спит, заснул сам. Не хватало ещё, чтобы она окаченела или перебралась в кресло из-за своего смущения. Однако стоило всё же признать, что Головин и сам ощущал странный трепет, перемешанный с волнением...