***
– Только, Николай Юрьевич, никто не должен знать о том, что мы с вами задумали, – Шатен встал из-за стола, протягивая мужчине руку. Тот усмехнулся, отвечая на рукопожатие. Они задумали страшнейший механизм. В идеале он уничтожит Гришина. Но одно неверное действие, одна малейшая ошибка и... всё обернётся в противоположную сторону. Их самих сотрет в порошок. – И Нике тоже знать не нужно, – Чуть наклонив голову, тише, но напористее произнёс футболист. – Саша, я прекрасно понимаю во что ввязываюсь, соглашаясь тебе помочь. В полной мере осознаю, чего мне может это стоить. Надеюсь, что ты тоже, – Внимательно смотря на полузащитника, серьезно проговорил мужчина, намеренно сильнее сжимая его ладонь. – И я, точно также как и ты, переживаю за Веронику и совершенно не желаю подвергать её опасности. Головин молча кивнул. На несколько секунд повисло молчание. Николай Юрьевич внимательно всматривался в шатена, надеясь, что поступает правильно, отпуская свою дочь с ним. Умение разбираться в людях его ещё не подводило и отчаянно не хотелось, чтобы именно этот раз стал исключением. А вот Сашка в общих чертах старался представить последствия, прикинуть начало ответной волны, чтобы успеть уберечь от неё родных. – Когда всё будет готово, нужно будет увести... – У меня кум в Питере живёт, я договорюсь и мы поедем к нему. – Догадавшись о чем говорит семнадцатый номер, прервал его Яковлев. – Хорошо. Я родителей заберу к себе, поэтому надавить им будет не на кого, – Задумчиво произнес Саша, не моргая, смотря в пол. Мужчина кивнул и поджал губы, ощущая, как невысказанные слова острием копья впиваются в сердце. – Сань, – Каким-то совсем не своим, грудным и сиплым голосом, окликнул футболиста Николай Юрьевич. Головин встрепенулся, выпрямился и расфокусированно уставился на Яковлева, с большим трудом отодвигая назад свой личный план Барбаросса. – Береги Нику. Кратко и строго. Даже холодно, как может показаться на первый взгляд. Но на самом деле со всей отцовской любовью, которую просто он, как и многие, не привык показывать. Сашка снова кивнул. Обещания и клятвы были здесь совершенно излишне. Попрощавшись с Яковлевым, футболист вышел из кафе и направился к своей машине, припаркованной на другой стороне улицы. Сев в авто, шатен достал из кармана телефон, зашёл в мессенджер и открыл диалог с мамой. Написав ей, что через двадцать минут будет дома, Сашка откинул смартфон на соседнее сиденье и облокотился о руль, выдыхая. Главный пазл в его картине встал на свое место и в ближайшее время нужно было начинать действовать.***
Зайдя в квартиру, Саша только закрыл дверь, развернулся и увидел перед собой Нику. Облокотившись плечом о стену, она стояла перед ним с немым, но ярко-выраженным вопросом, прикусив ноготь большого пальца. Взволнованная, с плохо скрываемым страхом в глазах, и сто процентов уже успела накрутить себя. Успокаивающе улыбнувшись, полузащитник чуть выше поднял сумку с вещами девушки, которую ему передал Яковлев, и произнес: – Всё в порядке. Брюнетка выпрямилась и шокированно уставилась на сумку. Внутри один за одним, с глухим хлюпающим звуком, лопались воздушные шарики, наполненные мыльной смесью. Она была уверена, что отец не согласится отпустить её во Францию. Воображение рисовало красочную, живую картину, как Николай Юрьевич, с перекошенным от злости лицом, отвечает свое принципиальное "нет" и тем самым ставит крест на их с Сашкой плане. Яковлева даже успела смириться и приказала себе не подать виду, что расстроилась, когда футболист вернётся не с чем. Не моргнув глазом, улыбнуться, пожать плечами и с максимально возможной лёгкостью произнести "ничего страшного". Она даже репетировала перед зеркалом, чтобы всё вышло предельно естественно. Но... отец согласился? Разрешил ей уехать вместе с Головиным в Монако на месяц? – Мы... едем? – Ошарашенно прошептала Роня, переведя взгляд на парня. Шатен шире улыбнулся и утвердительно кивнул. – Едем.***
Москва встретила ребят малиново-огненным, пылающим закатом. Выйдя из самолёта, и спустившись по трапу, они отправились забирать багаж. Головин крепко держал девушку за руку, идя чуть впереди, пока та с детским интересом и восторгом в глазах крутила головой, смотря по сторонам. Внимательно осматривала само здание аэропорта, которое невероятно изменилось с момента её последнего прилёта в столицу, и подняв в своей памяти "архивы", старалась подметить любую изменившуюся деталь. Умилялась, наблюдая за тем, как люди встречают своих родных, и с сочувствующей, грустной улыбкой смотрела на провожающих. Если бы не чудесные обстоятельства, ураганом ворвавшиеся в её жизнь, она бы точно также провожала и Сашку. При мысли об этом в грудной клетке что-то неприятно защемило, и Яковлева незаметно встряхнула головой. Взглянув на серьёзного и сосредоточенного полузащитника, чуть хмурившегося, что лишь добавляло ему важности, брюнетка не сдержалась и широко улыбнулась. – Ты чего? – Забрав чемодан, полузащитник обернулся, не понимая, что послужило поводом для внезапной радости. Но Ника ничего не ответила, лишь отрицательно покачала головой. Ей просто стало легко. Причём, ещё в тот момент, когда они только сели в такси, чтобы отправиться в Новокузнецк. Чуть сщурившись, шатен несколько секунд пристально смотрел на брюнетку, а затем вдруг улыбнулся. Он будто бы и сам почувствовал эту светлую лёгкость, что царила у неё на душе. – Пойдём, – Притянув Нику к себе и закинув руку ей на плечо, проговорил футболист. Прижавшись к парню, брюнетка кивнула и они направилась к выходу. На улице прохладный ветер тут же окружил приятной свежестью, а алые лучи уходящего солнца обласкали своим ярким светом, даря немного тепла. Саша надел солнцезащитные очки и накинул на голову капюшон, не желая быть узнанным, чтобы скорее добраться до квартиры. Перелёт значительно вымотал их, оставив практически без сил, поэтому единственное, чего отчаянно хотелось – в душ и спать. Подойдя к чёрному мерседесу, арендованному на время прибывания в столице, шатен открыл багажник. Погрузив в него чемодан, семнадцатый номер отправил следом сумку и выпрямился довольный, нажимая на кнопку. Дверца опустилась, но не успел футболист и шага сделать, как откуда-то сзади донеслось: – Мама, смотри, это же Головин! Поняв, что его всё равно узнали, Сашка медленно обернулся и увидел направляющегося к нему мальчика лет пяти, следом за которым шла, видимо, его мама. – Мастер конспирации, – Усмехнулась брюнетка, стоя рядом. Сфотографировавшись с ребёнком и дав автограф, полузащитник, наконец, оказался свободен. – Поехали скорее, – Прошипел тихо, обращаясь уже к Нике, которая не смотря на собственную усталость, откровенно забавлялась над сложившейся ситуацией. Сев в машину и пристегнувшись, Яковлева откинулась на спинку кресла, чуть спустила окно и прикрыла глаза, выдыхая. Не хотелось больше ни о чем думать. Хотелось просто жить. Жить одним днём, одним моментом, не загадывая даже на секунду вперёд.