Падший ангел

– Что здесь происходит?       Сашка окаменел, ошарашенно уставившись на брюнетку.       "Значит, не показалось, что дверь хлопнула" – Подумал и тут же вздрогнул, будто бы его током ударило.       Осознание, что она всё слышала, выбило весь воздух из лёгких, и с побледневших губ полузащитника сорвался выдох, смешанный с мученическим стоном. Не так он всё себе представлял и планировал. Не так. Совсем не так..       Опер сщурился, с неприкрытым любопытством осматривая девушку, и довольно ухмыльнулся в ход своим, только ему известным, мыслям. Взглянув на растерянного футболиста, в серых глазах которого застыл испуг, он перевёл внимание на Яковлеву. Та пристально смотрела на друга, сжав губы в тонкую полоску, и ожидала ответа на свой вопрос. Поняв, что сегодня ему здесь делать больше нечего, мужчина застегнул среднюю пуговицу пиджака. – Вижу, вам о многом предстоит поговорить, поэтому не буду мешать.       Поравнявшись с Роней, он остановился и покосившись на Головина, вкрадчиво произнёс: – Мои контакты есть у Александра.       Когда дверь за ним громко хлопнула, шатен снова вздрогнул. – Ты объяснишь мне, что здесь происходит? – Начиная раздражаться, спросила девушка, скрестив руки на груди. – Да... – в горле резко пересохло, из-за чего парень прервался, но через пару секунд всё же продолжил, уже более уверенно: – Да, только пообещай, что выслушаешь меня предельно внимательно и не будешь перебивать.       Вероника тяжело вздохнула, но пообещала. – Помнишь тот день, когда ты выбежала ко мне вся в слезах из-за ссоры с мамой?       Яковлева положительно кивнула, потупив взгляд. Всё же воспоминания были не из самых приятных. – Уходя утром, я пообещал, что приду вечером и мы поговорим, и всё решим. Но от тебя я отправился к Коле. Мне хотелось выяснить, знал ли он обо всём, а если знал, то почему не рассказал ничего мне и не предпринял попыток помочь тебе.       Девушка ещё сильнее поджала губы.       Потому что Фомин пытался, неоднократно пытался. Однако все его попытки выходили боком ей. И в итоге, она просто запретила ему что-либо делать. Ей и так доставалось из-за любой мелочи, что она и дышать боялась, а тут количество побоев увеличилось, да ещё и из-за того, чего она совершенно не делала. Не жаловалась Коле. Они с ним тогда знатно поссорились, на долгое время, – вплоть до приезда Сашки, – перестали разговаривать и просто покинули жизни друг друга, перестав принимать в них участие. – Он знал. – Парень кисло усмехнулся. – У меня забурлило, закипело всё внутри, и я не сдержался — врезал ему. А он и не сопротивлялся, и не собирался давать сдачи. У меня в голове не укладывалось. Мы практически с пелёнок все дружим, всегда были рядом, вместе, выручали, помогали друг другу. А тут тебя... избивают, – его покоробило, выражение лица изменилось и приняло такой страдальческий вид, что у Ники невольно сжалось сердце. Но футболист быстро взял себя в руки, – а он об этом знает и ничего не делает, спокойно наблюдая?!       Головин перевёл дыхание и отвернулся к окну, спрятав руки в карманы серых домашних штанов. – Однако, оказалось, что он не сидел сложа руки. Не знаю, как ему это удалось, но он познакомился с кем-то, кто работал на Гришина и начал собирать компромат. Тот, конечно, мастерски за собой подчищал следы, скрывая нехилые грешки, но, как говорится, всё тайное становится явным. – Значит, Коля, всё-таки не успокоился... – Нервно сглотнула Вероника и прошла к дивану. Села на него, оперлась локтями о колени и прикоснулась к вискам, начиная массировать их. – Нет. – Семнадцатый номер покачал головой. – Он передал мне всё, что успел собрать. Рассказал и о подпольном игорном бизнесе Гришина, и о том, что он занимается транспортировкой и продажей наркотиков. План действий у меня появился примерно сразу же. – Что за план? – Сдать его полиции. Понятно, что в Калтане и даже в области у него были связи, туда я даже не думал идти. – Поэтому ты решил обращаться в Москву... и поэтому мы так спешно улетели, да? И все эти дни ты не визой и сборной занимался, да? – Взглянув на семнадцатого номера, спросила брюнетка, наперёд зная ответ.       Головин кивнул. – А причём здесь мой отец? – Вспомнив слова опера про "жену Яковлева", нахмурилась Роня.       Шатен задумался на мгновение, не зная, стоит ли говорить, но раз уж начал говорить правду, то говори её всю. – Он помог мне найти свидетелей, готовых дать показания, и сам выступил одним из них.       Ника подавилась воздухом. Вскинувшись, хотела было что-то сказать, но вдруг обмякла и лишь покачала головой, с горькой полуулыбкой на губах.       То ли грусть, то ли разочарование... – Почему ты ничего мне не рассказал? Ты вообще собирался мне что-либо рассказывать? – Я не хотел тебя впутывать во всё это. Не хотел, чтобы ты переживала и изводила себя. Думал рассказать, когда они уже окажутся за решёткой. – А если бы у вас ничего не получилось? – Спросила Яковлева и вдруг печально усмехнулась, – Хотя почему "если", у вас ведь и так ничего не получилось, верно?       Полузащитник вздрогнул, словно ему в грудь воткнули заточенное копьё. Нет, он не собирался сдаваться. И не сдастся пока оба Гришина не сядут, причём, далеко и надолго. Ничего ещё не закончено. – Твоя мама каким-то образом узнала обо всём и рассказала Глебу. – Без тени намёка на упрёк или обвинение, спокойно проговорил Саша, – Но я что-нибудь придумаю.       Брюнетка снова покачала головой. Шумно вздохнула и встала с дивана, направляясь в свою комнату. – Роня... – Не надо, Саш. Не сейчас. Дай мне побыть одной, пожалуйста, – Она обернулась и от того, сколько боли было в карих глазах, каким бесцветным и потухшим был её голос, пронизанный горечью и отчаянием, у него холодок прошёлся по спине и волосы зашевелились.       Кивнув, парень опустил голову.       Всё-таки разочарование... разочарование в нем.

***

      Ника вышла из своей комнаты лишь утром. Заметно уставшая, так и не сомкнувшая за ночь глаз, с блеклым, каким-то потерянным, туманным взглядом. Под глазами появились сине-фиолетовые круги, кожа приобрела болезненный серый оттенок, губы были искусаны, о чем свидетельствовала свежая ранка на нижней губе. Каштановые волосы она наспех собрала в низкий хвост и многие пряди выбились из совсем слабо затянутой резинки. Сделав всего пару шагов, брюнетка остановилась, встав перед ним, но с некой опаской держась поближе к двери в спальню. Почему? Наверное, вопрос отразился на лице полузащитника, потому что она опустила глаза и начала нервно теребить шнурки чёрных спортивных штанов.       Только сейчас Сашка заметил, что одета Яковлева была совсем не по-домашнему. Чёрные спортивки, худи нежно-голубого цвета и сверху него джинсовка. Как для дома слишком тепло, а вот для пасмурной, дождливой погоды, что и была за окном, – в самый раз. Но куда она собралась?!       От мысли, что девушка собралась вернуться в Калтан, у футболиста помутнело перед глазами. Нет, нет, нет. – Можно... можно я возьму твой ноутбук? – Лишь на секунду осмелившись посмотреть на полузащитника, Вероника тут же отвела взгляд. – Да, конечно, – Выдохнув, спешно ответил шатен и схватив ноут с кофейного столика, протянул его подруге. Роня кивнула, принимая, и замешкавшись неловко, ушла к себе.       Только через несколько минут семнадцатый номер задумался над тем, зачем ей был нужен ноутбук. И тут же вскочил с дивана, ошпаренный кипятком, и рванул в комнату брюнетки, благо, дверь не была закрыта. – А.. зачем тебе ноут? – Остановившись на пороге, уже с меньшей решимостью спросил Сашка.       Ника сидела на кровати и что-то печатала. Услышав вопрос парня закусила губу, не отвлекаясь от экрана, но явно задумалась над ответом. – Чтобы Ильзату написать. – Зачем? – Совсем ничего не понимая, удивился Головин. – Чтобы он отвёз меня в ТЦ. Мне некоторые вещи нужно купить, – Видимо, получив ответ от Ахметова и из-за этого просветлев моментально, объяснила девушка и снова начала что-то печатать. – Я могу тебя отвезти. Машина во дворе стоит. – Не нужно, Саш. – Наконец-то подняла голову Роня и посмотрела на шатена таким ледяным взглядом, что он невольно поёжился.       Кивнув, ещё несколько мгновений постоял, смотря на неё, а затем развернулся и вышел из комнаты.       Сел на диван и пустыми глазами уставился прямо перед собой. Он понимал, что виноват, ведь обманывал её, утаивал очень важное. И, конечно, подозревал, что она будет обижаться. Но вместо обиды он наткнулся на... высокий забор с колючей проволокой. Яковлева отдалилась от него, закрылась, и вместо того, чтобы поговорить, собиралась куда-то с Ахметовым.       Семнадцатый номер гневно заскрежетал зубами. Злость внутри нарастала, раскаляя нервы, но прятался за ней банальный страх. Страх потерять девушку. И сейчас этот страх не был безосновательным.

***

      Ильзат вернулся в машину с двумя вафельными рожками фисташкового мороженого и протянул один из них брюнетке. Даже здесь их вкусы сошлись. – Итак, что дальше? Куда поедем? – Он повернулся к ней всем корпусом, широко улыбаясь.       Они уже съездили в банк, где Яковлева сняла со своего депозита небольшую сумму. Затем посетили ТЦ, погуляли там, но единственный магазин, который Яковлева посетила – магазин "Самсунга". Купив себе, наконец, новый смартфон, она восстановила свою сим-карту и с облегчением вздохнула. Одним геморроем меньше.       Обратив внимание на Ахметова, что стоял рядом, спрятав руки за спину, и нерешительно переминался с ноги на ногу, не зная, как бы попросить у нее номер телефона, Роня впервые за день улыбнулась. И сама предложила ему записать свой номер, на что парень энергично закивал, заулыбавшись во все тридцать два зуба.       Но больше ей никуда не нужно было ехать, а возвращаться в квартиру она ещё не была готова. Поэтому на вопрос брюнета лишь неуверенно пожала плечами. – Там дождь, поэтому погулять не получится, – Начал рассуждать полузащитник, пытаясь найти какой-то вариант. Он будто бы чувствовал её нежелание возвращаться домой, да и самому, признаться честно, не хотелось расставаться с ней так быстро. – Может... давай просто посидим в машине? – Робко спросила девушка и тут же усмехнулась нелепости своего предложения.       Седьмой номер рассмеялся, а затем хитро сщурился. В чёрных глазах зажегся озорной огонёк. – А давай.       Они обсуждали любимые фильмы и сериалы, книги, мультфильмы, телешоу. Делились несуразными, но смешными историями из жизни, над которыми до колик в животе смеялись. Слушали музыку, снова удивляясь схожести вкусов, и тихонько, не без смущения пели хорошо знакомые песни.       Как только Ника села в машину, то сразу же попросила футболиста ни о чем её не спрашивать. Тот понимающе кивнул и всё это время даже не пытался начать разговор на эту тему. Однако она начала его сама. – А вот если бы... близкий человек тебя обманывал... – Нерешительно заговорила Яковлева. – Предал?       Девушка отрицательно покачала головой. – Обманывал... якобы для твоего же блага. Как бы ты поступил? – Тяжело вздохнула и резко посмотрела на него.       Брюнет на несколько минут задумался, а затем слабо ухмыльнулся, будто бы всё понял. Тихо ответил: – В зависимости от того, что бы мной движело. Если желание проучить... – Нет. – Мгновенно пресекла Роня. Закусила ноготь большого пальца, пытаясь объяснить то, что творилось внутри. – Скорее сильный страх за него. Волнение и переживания из-за того, что теперь будет. – Тогда бы я простил. И постарался как-то помочь. Хотя бы поддержал его.       Вероника задумалась. Злость на Головина довольно быстро сменилась страхом за него. За свою и его семьи. Вообще за то, что будет дальше. Ведь то, что Гришин просто так всё не оставит, было понятно даже ребёнку. – Спасибо, – Почувствовав, что тишина затянулась и решив отложить раздумья, поблагодарила девушка и улыбнулась. – Да не за что, – В ответ улыбнулся брюнет, но взгляд его изменился. Появилась в нем какая-то светлая пелена грусти.

***

      После того, как Ильзат подвёз её к дому, девушка дождалась пока он уедет и ещё около часа гуляла в сквере неподалёку. Дышала прохладным ночным воздухом и думала о том, что ей делать дальше. На Сашку она уже не злилась и не обижалась. Всё прокручивала в голове слова Ахметова и размышляла о том, как помочь другу. Медленно брела по мокрому асфальту, порой морщилась, если с веток деревьев срывались капли и падали на неё, но целиком и полностью была погружена в собственные мысли. От неожиданно пришедшего варианта она невольно вздрогнула, но обдумав его, взвесив, всё-таки решилась.       Стоило Веронике появится на пороге квартиры, как футболист тут же налетел на неё. – Где ты была?! – Он не кричал, но явно едва сдерживал себя, а лицо было перекошено от волнения. – Я час назад звонил Ильзату, но он сказал, что отвёз тебя домой. Я несколько раз обходил весь двор, но тебя нигде не было. Я уже и не знал, что думать и где тебя искать! – Прости, я гуляла в сквере... тут недалеко, – скидывая кроссовки, устало проговорила брюнетка и выпрямилась, снимая джинсовку, – Мне нужно было подумать.       Парень тяжело вздохнул, но, видимо, решил успокоиться, ведь с ней всё было в порядке и ничего, к счастью, не случилось. Протерев лицо ладонями, он шумно выдохнул и повернулся спиной, свесив голову. – И что же ты надумала?       Прохрипел шатен с невероятной болью и горечью в голосе, и его плечи опустились, будто бы он уже смирился с самым страшным. Роня нервно сглотнула, окаменев на минуту, а затем в два шага подошла к нему и обняла, прижавшись к спине и закрыв глаза. – Прости. Но мне правда нужно было это время, нужно было побыть наедине с собой. – И наедине с Ильзатом. – Хмыкнул футболист. – Зачем уходить то надо было? – Мне это нужно было, Саш. – Проникновенно произнесла брюнетка, прижимаясь сильнее и крепче сжала руки в кольцо. Горечь, которой был пропитан его голос, одновременно убивала и пугала её. Теперь потерять друга боялась уже она.       Головин выдохнул, развернулся и обнял девушку. На секунду, едва-едва прикоснулся губами к её виску и тут же отстранился, почувствовав, как по телу прокатилась горячая волна. Вздрогнул и выпрямился, выстраивая невидимую дистанцию, которую мгновение назад снёс танком. – Что ты решила?       Роня тяжело вздохнула, понимая, что оттянуть тяжёлый разговор не получится. – Только пообещай, что не будешь орать, – Прошептала и снова прижалась сильнее, положив голову ему на грудь.       Парень лишь закатил глаза. Руки, расположенные на талии Яковлевой, ослабли и незаметно подрагивали. А нахождение рядом с ней настолько близко впервые вызывало довольно странные чувства, которые он не мог объяснить. Поэтому Головин отстранился, отошёл на несколько шагов назад и прочистив горло произнёс: – Рассказывай.