Принцесса и её дракон

"Ягуар" цвета пламени смотрелся на неширокой центральной улице Сент-Мозеса примерно как распустивший хвост павлин среди разнокалиберных обитателей сомнительной чистоты курятника. Лихо пролетев мимо аккуратных домиков, он остановился возле продуктовой лавки с гордым названием "Сердце короля". По какому случаю более чем скромному магазинчику присвоили столь звучное наименование - Мелузину Левелин не интересовало ни в малейшей степени. Узнав у шокированной владелицы, самолично восседающей за прилавком, где проживает молодая художница, предпочитающая писать портреты на опушке леса, Мелузина сухо её поблагодарила и "ягуар", коротко взвыв, унесся на окраину города. Слегка придя в себя, почтенная миссис Лоуренс бегом кинулась к телефону и вскоре все самые заядлые сплетницы Сент-Мозеса были в курсе того, что к малышке Маккензи прибыла очень богатая и очень надменная заказчица. Небольшой, аккуратный и весьма уютный даже с виду дом, принадлежащий Квентину и Эльфине Маккензи, располагался в самом конце Персиковой улицы. Дальше начинались холмы и дорога в Перт. Туристы, приезжающие поглазеть на старинный монастырь, сюда не забредали, что вполне устраивало и брата, и сестру. Жили они скромно, хотя могли себе позволить гораздо больше, если бы у них возникло такое желание. Даже машина, старенький, едва живой двухместный "бьюик", была у них одна на двоих. Именно его, тихо матерясь, пытался завести Квентин, когда возле низенького белого заборчика затормозил "ягуар". С головой закопавшись во внутренности вредного автомобиля, Квентин и ухом не повел, когда рядом раздалось деликатное покашливание и мягкий женский голос поинтересовался: - Помочь? Из недр движка раздалось невнятное бормотание, потом Квентин выпрямился и, не сводя раздраженного взгляда с заржавевших болтов клапанной крышки, ответил: - Этому агрегату уже ничто не поможет. Где, спрашивается, были мои глаза, когда я его покупал? - Ну, не все так плохо. Подвинься-ка. Он машинально повиновался и только потом спохватился: а что, собственно говоря, происходит? Происходило следующее. Прелестное юное создание не более чем двадцати лет от роду, облаченное в микроскопические темно-серые шортики и мало что скрывающий топ того же цвета, деловито подхватило разводной ключ и решительно полезло под капот. Намертво закипевшие болты легко откручивались, ролики охотно снимались, проводка и не думала искрить, а глаза Квентина всё увеличивались в размерах. От нее за милю веяло большими, нет, огромными деньгами. Золотые цепочки на шее, штук шесть, одна другой длиннее, на самой длинной - рубиновая подвеска в виде капельки; на запястьях - бесчисленное количество тонких золотых же браслетиков, нежно позвякивающих при каждом движении; кольца с рубинами на каждом пальце, даже на мизинцах. И, тем не менее, такое количество украшений не выглядело вульгарно, скорее наоборот, удивительным образом подчеркивало её необычную красоту. Без каких-либо колебаний она хваталась ухоженными руками за заляпанные машинным маслом инструменты, чем приводила Квентина в искреннее недоумение: он никогда бы не подумал, что богатые дамочки могут так равнодушно относиться к своему внешнему виду. Хотя, судя по всему, она ухитрилась не сломать ни один острый ноготок и (вот уж странность!) не испачкать ни один изящный пальчик. - Э-э...Может я кофе пока сделаю? - вопросительно протянул он, с суеверным ужасом поглядывая на порхающие над дряхлым мотором ловкие руки незнакомки. - Кстати, меня зовут Квентин. - Я знаю, - весело отозвалась она. - Миссис Лоуренс была столь любезна, что посвятила меня в историю рода Маккензи, хотя я всего лишь спросила, где мне найти художницу по имени Фин. - Старая ведьма! - с чувством высказался Квентин. - Эта зараза куда только не залезла своим слишком длинным носом. - Меня зовут Мелузина. Мелузина Левелин. Титулы, пожалуй, опустим. - Когда-нибудь буду рассказывать внукам, как мне чинила машину титулованная особа, - в тон ей сыронизировал он. Взгляд против воли пробежался по стройным ножкам. - Тебе черный, крепкий, без сахара? - Угадал. Как мне нравятся умные люди! Она выпрямилась, опустила капот и торжественно произнесла: - Карета готова! Если хочешь - можешь опробовать. Впрочем, я сама. Она с легкостью распахнула тяжелую скрипучую дверцу, уселась на водительское место. Сунула ключ в замок зажигания, подняла на Квентина мерцающий черный взгляд… он сморгнул, чувствуя, что падает в непроглядную темноту… "Бьюик" завелся с полоборота, движок загудел ровно и негромко, но Мелузина прислушалась и озабоченно покачала головой: - Это ненадолго. Мой тебе совет: лучше поменяй машину. - Само собой. И как же тебя отблагодарить? Я уж и не думал, что эта железяка оживет. - Кто-то обещал кофе, - с улыбкой напомнило неземное создание. - Этого будет вполне достаточно. Если, конечно, кофе хороший. - Плохого не держим, - гордо отозвался Квентин. - Прошу! На крошечной кухне, где едва могли уместиться два человека, было очень уютно. Фин украсила дом по своему вкусу, коим всегда гордился ее брат; потому, заметив, как Мелузина с одобрительным выражением лица рассматривает интерьер, невольно заулыбался. - А где же хозяйка? - поинтересовалась гостья, с умилением поглядывая на джезву. - Неужели миссис Лоуренс не в курсе? С ума сойти! Фин уехал на пару дней. У них там девичник или что-то в этом роде. Да не переживай, - поспешно добавил он, заметив, как приуныла Мелузина, - это же ненадолго. Ты издалека? - Ага... Очень издалека. Ну да ладно, сниму комнату на постоялом... э-э... в гостинице. - Тогда тебе не повезло, - сочувственно вздохнул Квентин. - Нет у нас гостиницы, туристы едут из Перта, на ночь здесь не остаются. Фин тебе, собственно, зачем нужна? Картину заказать? Портрет или пейзаж? - И то, и другое, - Мелузина печально придвинула поближе чашечку с кофе (черный, крепкий, без сахара, как и было обещано) и машинально отщипнула виноградинку от внушительной кисти, возлежащей на блюде в центре стола. - Ничего, что-нибудь придумаю. - Могу предложить собственную гостевую комнату, - ответил на это Маккензи, внимательно глядя, как его гостья меланхолично уничтожает виноград. - Любишь кофе с виноградом? - Очень. На мой взгляд, сладкий белый виноград великолепно оттеняет горький черный кофе. А что? Вместо ответа Маккензи невнятно пожал плечами. *** - ...Его пресветлое величество государь светлых элларов Кормах Второй из рода Макбрайд! Полное перечисление всех титулов и званий, положенное при официальных визитах глав государств элларов друг к другу, длилось минут пятнадцать, в течение которых Роберт успел пару раз украдкой зевнуть, ибо официальные мероприятия всегда навевали на него сон, и (опять-таки украдкой) показать кулак Роланду, который откровенно скалил зубы, разглядывая герольда. Герольд нервничал, сбивался, начинал снова, в конце концов Левелин потерял терпение и выставил первого министра из Залы Визитов. Далее все пошло по протоколу: дежурные фразы, не менее дежурные улыбки, официальный завтрак в компании того же Первого министра в исключительно роскошной Пиршественной Зале... А потом началась неофициальная часть. Оба государя удалились в апартаменты Левелина, провели там около часа, после чего пресветлый выскочил из башни, нецензурно выражаясь и вопрошая небеса, кто допустил до трона безответственного безмозглого мальчишку, неспособного отделить собственные капризы от нужд государства, вскочил на своего ракса и был таков. Сунувшийся было с вопросами де Бирс был нещадно обруган обеими сторонами, вследствие чего обиделся на всех и удалился на кухню, где его пожалели, угостили грушей и посоветовали не обращать внимания на мелочи жизни. В кухнях Дозорной Башни распоряжалась Фелия Левелин, дальняя родственница короля и тайная любовь его первого министра. Флегматичная от природы, она никогда не расстраивалась не только по мелочам, но и по большому счету тоже. Потому Роланд периодически сбегал от своих обязанностей в её владения. Если учесть, как часто ему доставалось от короля и не только от него, спокойствие и добродушие Фелии было для него просто бальзамом на сердце. Вот и теперь, мрачно забившись в уголок и зажевав там вышеупомянутую грушу, он принялся изливать обиду терпеливой слушательнице. Та не возражала, лишь посмеиваясь про себя, продолжала заниматься своими делами, коих всегда было выше крыши. Политика ее не интересовала вовсе, Кормаха она недолюбливала и побаивалась (впрочем, в этом своем отношении к его пресветлому величеству Фелия была ох как не одинока!), Роберта нежно любила и твердо была уверена, что он всегда прав, а значит и обсуждать тут нечего. А еще у неё, как и любого эллара, был свой особенный дар: она чувствовала скорое появление сородича. Поэтому, когда Фелия коротко бросила: "Роберт идет", де Бирс моментально заткнулся. Дружба дружбой, знаете ли, а снова бегать по всему лесу от разгневанного темного величества как-то неохота. Государь был хмур и неразговорчив. Устроившись во главе длинного дубового стола, он молча кивнул на полочку с высокими кувшинами. Фелия намек поняла, перед Робертом моментально возник кубок и небольшой кувшинчик с элем. - Сколько раз тебе говорить, не лезь под горячую руку, - устало обратился он к обиженному Роланду. - Неужели нельзя было подождать? Так что нечего страдать. Наливай. Эллары молча кивнули друг другу, синхронно осушили кубки и налили по новой. - Где моя замечательная сестрица? - Департамент внешней разведки не подчиняется первому министру, соответственно, его глава не обязан отчитываться мне о своем местонахождении, - сухо отозвался Роланд. - Зато она обязана отчитываться мне. И я никогда не поверю, что ты не в курсе. - Ну, спасибо! - совсем оскорбился Роланд. - Мало того, что меня обозвали непотребно, так еще и в доверии отказывают! Может, мне уже сложить полномочия? Целее буду. Роберт поморщился. - Угомонись, сказал тебе. С меня хватит и моего дорогого коллеги. - Кстати, - Фелия мягко оттерла возмущенного де Бирса, - почему он так разозлился? - Он всегда злится, если я отказываюсь плясать под его дудку. А сегодня... Знаете, мне кажется, у Кормаха начинается старческий маразм. - Тоже мне, новость, - пренебрежительно фыркнул Роланд. Отношения светлого и темного королей никак нельзя было назвать дружескими. Они терпели друг друга, не более того. Что там в свое время не поделили владыки, доподлинно никто не знал, да и честно говоря, никто по этому поводу и не переживал особо, лишь бы это не мешало жить спокойно. Как говорится: худой мир лучше, чем добрая война. Поэтому Кормах Макбрайд, скрипя зубами, признавал сам факт существования Роберта Левелина. Тем не менее, он считал своим долгом постоянно давать "юному коллеге" (при этих словах у того всегда возникало желание обозвать пресветлого премудрым старцем) советы и наставления. Но в этот раз он превзошел сам себя. Удобно устроившись на диванчике в кабинете Левелина и услышав в ответ на положенное: "Как поживаешь?" машинальное: "Спасибо, замечательно", Кормах заявил: - Я слышал, ты опять собрался жениться. - Как быстро у нас распространяются слухи, - пробормотал Роберт. - Да, собираюсь, обязательно приглашу на свадьбу. - И кто же счастливая избранница, если не секрет? - Я бы сказал, да только сам еще пока не знаю. - Вот как... Значит, это будет брак исключительно на благо государства. - Не понял, тебе-то что до этого? - Ах, не надо хамить, мой юный друг. Я просто обязан помочь тебе советом в этой непростой ситуации. - Кормах, может, я сам как-нибудь, без советчиков? - Нет, - пресветлый оторвал взгляд от стайки порхающих за окном цветочных феечек и обратил его на недовольного Роберта. В карих глазах застыли колючие льдинки - фирменный взгляд светлого владыки. - Ты слишком рано остался один, рядом не было никого, кто смог бы указать на твои ошибки и указать правильный путь решения проблем. И вот теперь ты следуешь неясному предсказанию... Ведь не факт, что оно сбудется, ты же сам знаешь, предсказание - это явление крайне неопределенное, зависящее от множества условий и сбывающееся, как правило, именно тогда, когда о нем и думать забыли. - Моя мама была лучшей, - спокойно ответил Левелин. - Кому как не тебе это знать. Ведь она и тебе кое-что предрекла... - Не сбылось ничего из ее слов! - Кормах судорожно стиснул кулаки, но тут же расслабился - не подобает королю подобное поведение. - Я позаботился об этом, - усмехнулся он. - Это теперь именно так называется? Ну-ну... Все равно сбудется. Рано или поздно, так или иначе, твоя дочь станет добычей дракона. - Не станет. Тем более, если ты женишься на ней. Сначала Роберт решил, что ослышался. Потом расхохотался, подумав было, что у пресветлого прорезалось чувство юмора, но тот был убийственно серьезен. А потом притих, с изумлением прислушиваясь к спокойной речи Кормаха. - Это будет наилучшим вариантом и для тебя, и для неё. Согласись, не каждый может терпеть мою дочь, с её-то далеко не ангельским характером. Вы же всегда находили общий язык, значит, для вас не составит труда организовать вполне приличное супружество. Конечно, она вряд ли станет настолько хорошей королевой, как могла бы быть Лорин, тем не менее, это лучше, чем кто-либо еще. О любви нет и речи, но ведь ты и не собирался искать возлюбленную, речь идет о выживании целого народа, следовательно... - Ты сам понимаешь, что несёшь?! - тихо поинтересовался Левелин. - Никогда в жизни мне в голову не приходила такая идиотская мысль. Это во-первых. Во-вторых, я прекрасно понимаю, зачем ты пытаешься навязать её мне. В-третьих, если этот разговор дойдет до её ушей, она тебя собственноручно растерзает. В-четвертых, надо было раньше вспомнить, что у тебя есть еще одна дочь, а не тогда, когда тебе самому это понадобилось. В-пятых, я любил Лорин, именно поэтому просил у тебя её руки, и уж в последнюю очередь меня интересовало, какая из нее получится королева! - А вот и зря! Ты обязан в первую очередь заботиться о благе королевства! - Как позаботился ты? Значит, на благо королевства ты лишил нас самого сильного союзника в этом мире?! Куда уж мне, до таких мудрых идей я бы не додумался! - Короче, получилась безобразная сцена, - Левелин уныло разглядывал только что опорожненный кубок, - мы наговорили друг другу гадостей, Кормах хлопнул дверью, остальное вы видели… - И слышали, - невольно поёжился Роланд, припомнив "лестные" эпитеты, которыми наградил его на прощанье пресветлый. - Не горюй, - непробиваемая оптимистка Фелия с улыбкой потрепала родственника по руке. - Не пойдет же он на нас войной, в конце концов, а остальное - ерунда. - Ларк тоже так думал, - возразил Роберт, - а чем все кончилось? По правде говоря, я понятия не имею, чего от него ожидать. Давно у меня не было проблем, надо было их себе организовать...