Комната №49

Ичиго проснулся в своей комнате, ежась от холода. Он лежал на своей кровати, в одежде, но без обуви, укрытый тонким покрывалом, которое едва ли могло согреть. Все еще сонный, он не сразу понял, что в комнате есть кто-то еще. Почти сразу нахлынули воспоминания о прошлой ночи, прогоняя остатки сна. Более-менее пришедший в себя Ичиго повернул голову и увидел Гриммджо, который стоял у открытого окна и смотрел вниз. Он не заметил, что Ичиго проснулся. — Может, закроешь? — прохрипел Ичиго. Горло тут же взорвалось болью. — Холодно… — Посмотрите, кто наконец проснулся, — Гриммджо закрыл окно, подошел к кровати и уселся на край. — Сколько времени? — спросил Ичиго, заметив, что за окном все еще темно. — Шесть утра. Скоро рассвет, — отозвался Гриммджо, не сводя пристального взгляда с Ичиго. — Ты остался… — Остался. У Ичиго появилось столько готовых сорваться с языка вопросов, что он не сразу смог выбрать, с какого начать. — Ты видел ее? — Что-то я видел, — кивнул Гриммджо. — Как ты узнал? — Что узнал? — Как ты узнал, что мне нужна помощь? Я думал, ты уже ушел… Гриммджо довольно долго молчал, как будто не знал, как ответить. Наконец, спустя несколько ужасно длинных секунд, он, вздохнув, сказал: — Не мог отделаться от чувства, что что-то не так. Доверять внутреннему чутью я привык, так что… Пришлось пойти и проверить, все ли у тебя в порядке. Едва закончив фразу, он нахмурился. — Только не надумай себе там ничего, понял? — Ладно, — улыбнулся Ичиго. Он сел в кровати, все еще чувствуя слабость в руках и ногах, и огляделся. — Дверь в кладовку еще открыта? — Я снова ее закрыл. — Ты просто вошел туда посреди ночи? — услышанное Ичиго не обрадовало. Он не мог объяснить, почему при мысли о Гриммджо, в одиночку идущего в ту комнату, он тут же потерял покой. Ему стоило бы быть благодарным за помощь, но… Кажется, Ичиго переживал за него больше, чем следовало. — Всегда пожалуйста, Куросаки, — буркнул Гриммджо. — А ночью — продолжил Ичиго, — ты слышал что-нибудь? Какие-нибудь звуки? — Все было тихо, — ответил тот. — Я слышал только твой храп. Ичиго растерянно потер лицо. Гриммджо говорил правду? Действительно ничего не случилось, пока он был здесь? Он посмотрел на Гриммджо, который ходил по комнате и рассматривал все, что попадалось на глаза. Особенно его заинтересовало что-то на письменном столе. Он подошел поближе, покопался среди всего, что там лежало, вытащил стереонаушники и, недолго думая, надел их на себя. Заметив его ищущий взгляд, Ичиго кивнул на плеер. Гриммджо взял айпод и, с любопытством его рассмотрев, включил. Теперь Ичиго нужно было найти свой рюкзак, который довольно быстро обнаружился на полу у кровати. Ичиго достал из рюкзака ноутбук и мысленно подсчитал разницу во времени между Японией и Мексикой. Звонить Чаду было самое время. Не мог он больше молчать. Ичиго включил ноутбук и настроил видеочат, наблюдая при этом, как Гриммджо кривится, прослушивая его плейлист. Как только ноутбук включился, Ичиго не теряя ни секунды набрал Чада. Ему было все равно, что он не один, что его рассказ мог звучать дико и нелепо, и что сам он выглядел, мягко говоря, неважно. Как только Чад подключился, Ичиго рассказал ему все. Про зловещие звуки; про окно, которое закрывалось и открывалось и из которого, очевидно, когда-то выбросились студенты. Рассказал, как кто-то царапал стены и про глаз в замочной скважине; как он пытался доказать себе, что все это просто дурацкий розыгрыш, и как убедился, что паронормальное существует на самом деле. Ичиго рассказал и про Гриммджо, который все это время слушал музыку и не вмешивался в разговор, про то, как его появление спугнуло девушку-призрака. Когда Ичиго наконец выговорился, ему даже полегчало немного. Чад некоторое время потрясенно молчал. — Ну, вот такие вот дела. А у тебя что новенького? — нарушил тишину Ичиго, посмеиваясь с того, как друг открывает и закрывает рот, словно рыба. — Ты там не один, да? — спросил наконец Чад. — Нет, с Гриммджо, — успокоил друга Ичиго. — Я собираюсь снова пойти в библиотеку, когда получу доступ. — Ичиго, почему ты просто не поменяешь комнату? Ты же знаешь, я не буду против. — Было бы ужасно неловко объяснять тебе причину, — пробормотал Ичиго. — Собственно, даже сейчас чувствую себя довольно глупо. К тому же, когда Гриммджо со мной, никаких странных звуков я не слышу. Наверное, их слышно, только когда рядом никого нет. — Даже если так, лучше попросить новую комнату, — настаивал Чад. — Ну да, — Ичиго все же сомневался, что переезд как-то поможет, — но когда я поднялся вчера на этаж, дверь кладовки была открыта. Если она может открывать двери, что может помешать ей меня преследовать? — А вдруг она не может отходить далеко от комнаты, — не сдавался Чад. Взгляд Ичиго упал на стоящего спиной к нему Гриммджо. За окном, наконец, занялся рассвет, и первые лучи солнца осветили комнату. — Может, и так, — Ичиго кивнул. — Я спрошу сегодня насчет комнаты, но мне, наверное, не сразу смогут найти замену. И если честно, мне вроде как понравились люди, с которыми я здесь встретился. — Тогда не оставайся один, — Чад, как всегда, немногословен. — Постараюсь, — улыбнулся Ичиго. — Мне пора. Не хочу больше здесь оставаться. Завершив звонок, он оглянулся на Гриммджо. Тот уже не слушал музыку и просто смотрел на Ичиго. — Что? — Есть хочу. — Ты же всю ночь не спал? — спросил Ичиго. — Ты разве не устал? — Нет, но проголодался. — У тебя работы нет, что ли? — Взял больничный на сегодня. — Почему? — Так сложно догадаться, спящая красавица? — огрызнулся Гриммджо, раздраженный таким количеством вопросов. — Еще слишком рано, все кафе закрыты. — Ты иди лучше в душ и переоденься. Глядишь, к тому времени, как закончишь, уже все откроется. Ичиго насупился на тон, но все же послушался. Идти в душ одному было страшновато, но просить Гриммджо составить себе компанию он не стал бы ни при каких условиях. Так что пришлось решать эту проблему в одиночку и успокаивать себя тем, что случись вдруг что, Гриммджо в считанные секунды окажется рядом. При всей своей грубости и резкости он все же не бросил Ичиго одного, за что тот ему бесконечно признателен. После душа, натягивая на себя одежду, он намеренно не смотрелся в зеркало — во избежание новых неприятных впечатлений. Гриммджо, не таясь, разглядывал Ичиго с явным одобрением в глазах. Тот никак это не прокомментировал, начиная привыкать к привычке Гриммджо не стесняться выражать свои мысли, желания и интересы. Он сунул ноутбук обратно в рюкзак и вышел из комнаты, перед этим осторожно выглянув в коридор. — Трус, — поддразнил его Гриммджо. Ичиго не отреагировал. — Сколько времени? — Почти восемь. И кстати, ты ужасно долго разговаривал со своим другом. — Делать-то все равно нечего в такую рань, — буркнул Ичиго. В кафе они не торопились, шли медленно — надо было как-то убить оставшееся время. — Ты так и не сказал мне, что видел прошлой ночью. — Я видел чей-то силуэт, но в одну секунду он был там, а потом пропал, — объяснил Гриммджо. — Я, знаешь ли, на тебя немного отвлекся. — Знаешь, так странно, — Ичиго посмотрел на Гриммджо. — Чем ближе она подходила, тем сильнее кружилась голова. Мне казалось, я падал куда-то… — Падал, да? — задумчиво отозвался Гриммджо. — Думаешь, она может быть одной из тех студентов-самоубийц? — спросил Ичиго. — Вполне. — А что насчет убийства? — А что насчет него? — нахмурился Гриммджо. — Я не разбираюсь в сверхъестественном, конечно, но разве неуспокоившиеся души или что там они такое не должны злиться скорее на то, что их кто-то убил, а не на то, что они сами решили оборвать свою жизнь? — спросил Ичиго, наблюдая за ничего не выражающим лицом Гриммджо. — Ну, то есть, суицид — это все же чей-то выбор… Убийство, напротив, подразумевает, что кто-то отнял у тебя жизнь силой… Черт, не могу понятнее выразить свою мысль… — Ты думаешь, что призрак становится озлобленным и начинает преследовать кого-то, только если у него отняли жизнь против его воли. — Что-то вроде того… — Но ты не знаешь обстоятельств убийства, — заметил Гриммджо. Ичиго слушал его с серьезным выражением лица. — Жертву могли выбросить из окна, а могло быть что-то еще. А что если один человек сделал другого несчастным настолько, что этот другой покончил жизнь самоубийством? Тянет на достаточную причину преследовать кого-то после смерти. — Пожалуй, — вздохнул Ичиго. — Сказать что-то наверняка можно будет только тогда, когда я доберусь до архива. Раз здесь больше никто ничего не знает. — Это шпилька в мой адрес? — усмехнулся Гриммджо и получил такую же усмешку в ответ. Открытия кафе пришлось ждать еще минут десять. Как только они вошли, их окутали запахи свежеприготовленных напитков и выпечки. Они выбрали места поодаль, как и в прошлый раз. Ичиго заказал им обоим черный кофе и маффины. На этот раз он не был против угостить Гриммджо, чувствовал, что в долгу перед ним за помощь. — Первые лекции уже завтра, да? — нарушил тишину Гриммджо, откусывая большой кусок от маффина. — Ага. Пропуск в архив тоже на завтра дадут. Совпадение не самое удачное, скажи? — хмыкнул Ичиго. Он бы, конечно, предпочел посидеть в библиотеке и разузнать все, что сможет.  — Я бы особо не переживал. Первые лекции всегда вводные и заканчиваются рано, потому что преподы сами не особо заморачиваются. — Откуда ты знаешь? Я думал, ты давно выпустился — Ичиго все еще надеялся выведать, сколько Гриммджо лет, подловить его на неосторожном ответе. — Спроси у кого-нибудь из старшекурсников, они скажут то же самое, — Гриммджо не клюнул. Ничего. Ичиго так просто не сдастся. — Люди на тебя косо не смотрят, что ты, весь такой взрослый-превзрослый, постоянно среди юных студентов ошиваешься? — Не устаю благодарить небеса за мою нестареющую внешность. А что, Куросаки? Переживаешь? — усмехнулся тот. — Может быть. Но ты действительно выглядишь ненамного старше меня. Почему ты просто не скажешь мне свой возраст? — не выдержал Ичиго. — Забавно. Тогда мне говорили, что я выгляжу старше своих лет. Однажды ты все узнаешь, а сейчас отстань от меня, достал, — заворчал Гриммджо, прихлебывая кофе. — Мне, чтобы тебя узнать, в детектива играть надо? — нахмурился Ичиго. — Считай это небольшой разминкой. Потренируешься на мне и за призрака примешься. После они почти не разговаривали, а закончив завтракать от нечего делать отправились прогуляться. Через несколько минут Гриммджо сказал, что пойдет домой, отоспится. Он был уверен, что если Ичиго будет держаться от злополучной комнаты подальше, то ничего с ним не случится. Ичиго хотел попросить его остаться с ним еще на одну ночь, но так и не решился. Просьба не казалась дикой, учитывая, что Гриммджо знал, что случается с Ичиго, когда он остается один. Но все равно было стремно так открыто признаться в собственной беззащитности. Ичиго привык сам защищать кого бы то ни было и совсем не привык, когда кто-то защищал его, поэтому не понимал, что делать с этим новым странным чувством. Он провел остаток утра, просматривая в интернете новости об убийствах, совершенных в университете, но ничего не нашел. Такое ощущение, что в университете очень постарались сделать так, чтобы история не всплыла вновь. Наверняка пеклись о репутации и боялись, что поток желающих учиться уменьшится, если станет известно о тех смертях. Скромно пообедав, Ичиго позвонил сестрам домой, узнать, как они там. Про призрака рассказывать не стал: не хотел, чтобы остальные друзья и семья смеялись над ним, а тем более переживали. Его отец точно устроил бы сцену, если бы узнал, как Ичиго приходится несладко. Окружающие его люди все равно заметили, что он выглядит изможденным. Даже несмотря на то, что ему удалось выспаться и он чувствовал себя намного лучше, темные круги под глазами никуда не ушли. Если кто-то спрашивал, Ичиго ссылался на вечеринки. Много, много вечеринок. Потому что, как говорится, университет меняет людей. Даже таких, как Ичиго, который раньше не любил тусоваться. Делать было особо нечего, и Ичиго вернулся в общую гостиную, остановившись у ресепшена при виде уже знакомой ему женщины. Та заметила его нерешительный взгляд. — Что-то случилось? — спросила она. Бейдж на груди сообщал, что ее зовут Оказами. — Ну… — Ичиго запнулся. — Вчера ночью я поднялся в свою комнату, и дверь в кладовку была открыта. Женщина нахмурилась и выдвинула ящик с ключами. — Сорок девятая, верно? — спросила она, оглядываясь на него. — Ключ здесь. Я запираю этот ящик каждую ночь, никто не мог открыть его. Я слышала, у вас была вечеринка в тот день, может, вы выпили лишнего? Ичиго не стал спорить — уже понимал, что толку не будет. Но он не мог не попытаться разузнать кое-что еще. — Вы что-нибудь знаете про те жуткие вещи, что здесь когда-то творились? — А, ты о самоубийствах, — она нахмурилась. Тема явно была ей неприятна. Ичиго не мог ее за это винить, но любопытство победило. — Я работала здесь, когда погибли два студента. — Когда это было? — Лет десять назад, — она задумалась, прижав палец к подбородку. — Потом, чтобы избежать скандала, этаж закрыли. — Десять лет? — пробормотал Ичиго. Гриммджо сказал, что жил здесь, и категорически отказывался называть свой возраст, но вряд ли он настолько старше. Интересно, все же, сколько ему?.. Но сейчас не время об этом думать. — А что насчет убийства? — У вас какое-то нездоровое любопытство, молодой человек… Это друзья вам всякое понарассказывали? Судя по всему, постарались на славу… — пробормотала она. — Я слышала про убийство. Оно произошло вскоре после первого суицида. Ичиго шире распахнул глаза. Так все началось именно с самоубийства. Женщина заметила его реакцию и, разведя руками, продолжила: — Это все, что я знаю. Люди не очень любят обсуждать подобные вещи. Тебе тоже так сильно интересоваться этим не стоит. — Спасибо, что поделились со мной, — Ичиго вежливо поклонился. — Я просто хотел узнать хоть что-то, раз уж живу на том этаже. — Вам не по себе в той комнате? — спросила Оказами, внимательно глядя на него. — Подумываю поменять номер. Но вряд ли есть свободный, да? — На твоем этаже много незанятых комнат, но что-то мне подсказывает, ни одну из них ты не захочешь. Ичиго кивнул, наблюдая, как она достает толстую папку из-под стола и просматривает список студентов. — В пятнадцатой есть одно свободное место. Подойдет? Ичиго помотал головой, поблагодарив ее за помощь. Он потому и выбрал последний этаж, что там были свободные комнаты и они с Чадом могли жить вдвоем. Съезжаться с кем-то еще Ичиго совсем не желал. Он прямо сейчас пойдет, подаст заявление в администрацию и будет надеяться на лучшее. Чем раньше удастся уладить этот вопрос, тем лучше. Он изо всех сил старался не падать духом при виде сочувствующих лиц сотрудников университета, пока он объяснил им, в чем дело. Но правда, занятия вот-вот начнутся, и большинство комнат уже заняты. Ичиго надеялся, что заслужил, наконец, немного удачи после всего, что выпало на его долю, но нет. Бросить Чада в той комнате одного и подыскать себе свободное койко-место нельзя. Но будь он проклят, если не думал об этом хотя бы на мгновение — так хотелось держаться подальше от комнаты номер сорок девять. Он вернулся в общую гостиную и развлекался тем, что лазил в интернете и запоминал свое расписание на следующий день. Студенты то приходили, то уходили, о чем-то негромко переговариваясь и создавая некую атмосферу домашнего уюта. Только Ичиго расслабился, как услышал глухой шлепок за окном и последовавшие за ним вопли. Оказами выбежала на улицу, и он поспешил следом. Его чуть не вырвало, когда он увидел причину переполоха. Кто-то кричал от ужаса, кто-то рыдал. Ичиго услышал всхлипы откуда-то сверху и, дрожа от ужаса, поднял голову. В распахнутом настежь окне третьего этажа он увидел заплаканную девушку, которую удерживали другие студенты. Перед Ичиго на земле лежало тело молодой студентки. Она жила в комнате, окно которой сейчас и было открыто. Он помнил ее, маленькую, тихую и добрую девочку. Ее звали Хинамори. Даже с земли он мог четко слышать, что так отчаянно кричала ее соседка: — Она просто прыгнула!

***

Ичиго провел ночь в общей гостиной. Поесть он даже не пытался — желудок возвращал все обратно. Ичиго сто раз жалел, что не спросил у Гриммджо, как с ним связаться. Если раньше он не решался напрямую просить Гриммджо остаться с ним, сейчас он бы ни секунды не колебался. Момо Хинамори всегда казалась счастливой девушкой. У нее не было ни малейшей причины сотворить с собой нечто подобное, и неожиданное самоубийство шокировало всех. Особенно Ичиго. Он чувствовал себя так, будто каждый вздох понемногу вытягивал из него энергию. Хинамори жила на третьем этаже, в тридцать восьмой комнате. Прямо под ним. Стало понятно, что никакого смысла в переезде нет. Призрак мог открывать дверь в кладовку, передвигаться, куда захочет, и выбирать себе любую жертву, какую пожелает. От отчаяния хотелось выть. Бежать некуда, потому что безопасного места попросту не существует. В общежитии все ходили как в воду опущенные. Ничего подобного не случалось уже десять лет, никто не был готов увидеть распростертое на земле безжизненное тело того и забрызганные кровью стены. Ичиго написал Чаду о случившемся. Из гостиной он больше не выходил, а ночью, чтобы не уснуть, щипал себя за ногу до самого утра. Есть он все еще не мог. На первую в этом семестре лекцию он пришел без учебников, не осмелившись подняться и забрать их из комнаты. Гриммджо оказался прав, лекция закончилась рано: преподаватель просто представился, рассказал, чем они будут заниматься в течение года и дал информацию о теме следующего занятия. Ичиго лекцию вообще не слушал. Он едва ли вообще обращал на нее внимание; судя по шушуканью и опущенным головам других студентов, не он один. Потом ему кто-то позвонил с неизвестного номера. Ичиго сначала сомневался, отвечать или нет, но в итоге взял трубку; оказалось, что звонили из библиотеки. Ему дали пропуск в архив на восемь дней. Долго думать Ичиго не стал и поехал в библиотеку, пропустив следующую лекцию. Все равно в его нынешнем состоянии он бы ничего не запомнил и только время бы потратил. Когда он пришел, администратор его узнала и приветливо улыбнулась. Она попросила его подписать еще одну форму и протянула ключи от нужного кабинета. Когда Ичиго открыл дверь в архив, глазам его предстали множество стеллажей с толстыми стопками газет, разложенных в хронологическом порядке. Пришлось немного пройтись, чтобы дойти до восьмидесятых годов. Полок оказалось впечатляюще много, и Ичиго немного приуныл: быстро найти то, что ему нужно, будет сложно. Ближе к концу дня Ичиго наконец-то нашел что-то, что могло ему приходится — на первой странице какой-то местечковой непопулярной газеты размещалась статья об убийстве в общежитии. Крупным жирным шрифтом было напечатано следующее: «Дочь известного предпринимателя убита в медицинском университете Каракуры». Ичиго стал читать дальше. «Тело жестоко убитой двадцатидвухлетней Кучики Рукии обнаружено в комнате местного общежития. Личность убийцы не установлена и его местонахождение неизвестно». Ичиго сделал для себя пару пометок. Фотографий в статье не было, что не радовало. «В тот день почти все студенты были на вечеринке по случаю окончания семестра. Подозреваемых, как и свидетелей преступления, нет, что существенно осложняет расследование». «Как стало известно, девушку сильно избили и выбросили из окна с четвертого этажа». «Обстоятельства и характер убийства указывают на то, что у того, кто это совершил, вероятнее всего, имелся личный мотив, — заявил глава полиции Ямамото». Ичиго понимал, что новость об убийстве сама по себе удручает, и все же к подробностям совершенного преступления морально готов не был. Но нужно было читать дальше, и его внимание привлекла другая статья. «Причины убийства все еще не ясны, но в полиции считают, что принадлежность к влиятельной семье и статус одной из наследников клана Кучики сыграли немаловажную роль. Трагедия произошла в том же общежитии спустя несколько дней после самоубийства молодого человека, чье имя по просьбе его семьи мы не разглашаем». Ичиго похолодел. Получается, первым суицид совершил тот парень. Сердце забилось быстрее. Хоть тогда зрение подвело Ичиго и четко видеть вокруг он не мог, но не сомневался, что призрак — девушка. Он посмотрел на имя убитой, записанное для себя в блокноте. Кучики Рукия, двадцать два года, год рождения тысяча девятьсот восемьдесят шестой. Надо бы поискать ее в базе данных университета. Ичиго, правда, не знал, как это сделать, но твердо решил разобраться. Он хотел узнать, как она выглядит, чтобы понять, ее он видел или нет. Но сперва надо найти все, что получится, здесь. Ичиго прочел более ранние статьи, надеясь наткнуться на более подробную заметку о первом самоубийстве, но ему не везло. Ничего полезного он не нашел и среди выпусков, изданных близко к дате убийства. Тогда Ичиго стал искать что-то в более поздних номерах и, наконец, наткнулся на какую-то газету, на последней странице которой обнаружилась коротенькая статейка. «Еще одно самоубийстве на территории кампуса. В Медицинском университете Каракуры отменили все занятия». «Все занятия отменены на неделю по случаю продолжающегося расследования убийства и череды самоубийств. Жертвой стал один из студентов (имя не раскрывается), вспоровший себе живот ножом в комнате, где незадолго до этого была убита Кучики Рукия, в сорок девятом номере на четвертом этаже». Ичиго пришлось прерваться на секунду и перевести дыхание, потому что голова уже просто раскалывалась. «Глава студенческого совета, Шаолонг Куфонг, который также приходился другом трагически скончавшемуся студенту, отказался комментировать случившееся, попросил проявить уважение к умершим и призвал СМИ и студентов прекратить распространять или поддерживать слухи о связи между недавними трагическими случаями». Ичиго записал и второе имя. Не зная точно, в каком временном промежутке искать и сколько еще было жертв, выудить нужную информацию оказалось нелегко. Но прочитав про еще три свершенные самоубийства, Ичиго пришел к выводу, что все они могут быть схожи между собой. Студенты, все здоровые и не имеющие никаких психологических расстройств, заселялись в сорок девятую комнату и через некоторое время просто прыгали из окна навстречу верной смерти. Ичиго подумал о Хинамори, о том, насколько быстро нечто, чем бы оно ни было, заставило ее спрыгнуть и почему в этот раз оно выбрало другую комнату. Гриммджо, опять же, просто слышал какие-то звуки, не сравнить с тем, что пришлось пережить Ичиго, который никак не мог понять, чем же он такой особенный и почему на его долю мучений выпало больше. Спустя еще несколько часов администратор предупредила, что библиотека закрывается. Когда Ичиго вышел на улицу, оказалось, что уже наступила ночь. В общежитии его дожидался Гриммджо. — Думал, ты уже никогда не придешь, — поприветствовал он Ичиго и поднял руку, демонстрируя небольшую коробочку с выпечкой. — Ты что здесь делаешь? — устало спросил Ичиго. Когда он подошел ближе, то увидел, что кроме коробки с выпечкой, Гриммджо держал еще пластиковый стаканчик с кофе. — Слышал, что кто-то выбросился из окна, — ответил Гриммджо. Он похлопал по месту рядом с собой и протянул Ичиго стакан. — Тебе-то что? — спросил Ичиго, присаживаясь рядом и отхлебывая предложенный кофе. Который уже успел остыть. Сколько Гриммджо его тут ждал? — Может, я не хочу, чтобы и ты сиганул вниз. Кофе, наверное, уже холодный, но думаю, от шоколада ты не откажешься, — сказал Гриммджо, кивнув на коробочку. — Спасибо, — Ичиго откусил кусок от шоколадного кекса — первое, что он съел за последнее время и что не просилось наружу обратно. — Где ты был? — спросил Гриммджо, внимательно наблюдая за ним. — В библиотеке, — ответил Ичиго с набитым ртом. — Наконец-то получил пропуск. Прожевав, он достал из рюкзака несколько ксерокопий и блокнот со своими заметками. Гриммджо тут же выхватил все из его рук. — Любопытно… — Та девушка, Кучики Рукия, — Ичиго показал нужную статью. — Это ее убили. А вот первое самоубийство совершил какой-то парень. — И что? — А то. Призрак был девушкой. Думаю, это она и есть. — А ты знаешь, как выглядит эта девчонка? — сдвинув брови, поинтересовался Гриммджо. — Нет еще, попробую узнать что-нибудь завтра. Сегодня я весь день провозился с газетами, — сказал Ичиго, наблюдая за выражением лица Гриммджо. Было совершенно непонятно, о чем тот думает. — Тебе, кажется, совсем не интересно. — Ну, ты нашел какие-то статьи, и что? Даже если ты все узнаешь, дальше что делать будешь? А вот это слышать было обидно. Ичиго столько усилий приложил, чтобы раскопать хоть что-то. Он разозлился. — Что я собираюсь делать? Начать хоть с чего-то! Не похоже, что меня оставят в покое. — Ты еще не попросил о переводе? — нахмурился Гриммджо. — Попросил, но смысл? Девушка, которая разбилась сегодня… Она жила этажом ниже. Призрак будто пытается намекнуть, что не важно, где я буду. Мне все равно не убежать. — Вдруг она может только по этому зданию перемещаться. Попробуй сменить кампус, глядишь, сработает, — предложил Гриммджо. — Сомневаюсь, — пробормотал Ичиго. — Что, будешь каждый день спать на диване? — Ты же меня к себе не зовешь, не так ли? — процедил Ичиго. — Лучше уж здесь, чем где-нибудь, где есть окна. — Тот другой парень, — не сдавался Гриммджо, читая статью про второе самоубийство— Пишут, он зарезал себя ножом, а не выбросился из окна. Почему ты так уверен, что призрак не сможет убить тебя другим способом? — Рискну, — буркнул Ичиго. В безопасности он себя ни разу не чувствовал. Воцарилось молчание. Наконец, Гриммджо, все еще мрачный, поднялся с дивана. В то же мгновение Ичиго, не очень понимая, что делает, схватил его за руку и потянул обратно. Карие глаза встретились с голубыми. — Останься, — попросил Ичиго, не отводя взгляда. Гриммджо молча смотрел в ответ, не зная, как отреагировать на внезапную просьбу. Наконец, он все же сел обратно на диван, повернувшись лицом к Ичиго, который так и не отпустил его руку. И вдруг все резко перестало иметь значение. Ни призраки, ни страх оказаться отвергнутым, ни бесчисленные варианты того, как именно все может пойти не так. Ичиго медленно наклонился вперед, коснувшись холодных губ Гриммджо в легком поцелуе, затем отстранился и открыл глаза. В ответном взгляде читалась такая глубокая печаль… Но не успел Ичиго спросить, что он сделал не так, как в следующий миг Гриммджо сократил между ними расстояние и поцеловал в ответ, жадно, почти что отчаянно. — Спасибо, — успел шепнуть Ичиго, оторвавшись от чужих ледяных губ и чувствуя, как тяжелеют веки.