Глава 4.
Ичиго не помнил, как заснул, а когда проснулся, Гриммджо с ним не было. Ичиго сел. Несколько незнакомых студентов неодобрительно смотрели в его сторону, наверняка оттого, что он слишком часто в последнее время занимал диван. Внимание Ичиго привлек падающий на пол клочок бумаги, который он спросонья смахнул с дивана. Клочок бумаги оказался запиской длиной в несколько слов, и Ичиго такого странного почерка еще ни у кого не видел. «В час, здесь, твоя очередь покупать еду». Что ж, содержание послания предельно четко выявило его автора. Ичиго посмотрел на часы: почти половина девятого, лекция уже скоро начнется. Если бы Гриммджо выбрал время попозже, Ичиго бы пропустил занятия и сразу пошел бы искать информацию о погибшей студентке в базе данных университета. Но он мог, как обычно, потерять счет времени, а пропускать встречу с Гриммджо ему не хотелось. Особенно после поцелуя. Ичиго почувствовал, что краснеет, едва успев подумать о случившемся, и сам на себя разозлился. Бездумный поступок. Но пока что все шло хорошо, и даже спалось сегодня лучше обычного. Если не считать небольшой боли в спине из-за неудобного дивана, он впервые за всю неделю чувствовал себя действительно отдохнувшим. – Ичиго! – раздался рядом голос Ренджи. – Хей. – На диване спал, да? – Ренджи не выдал себя голосом, но взгляд его был полон сочувствия, а рука сжимала плечо Ичиго в знак молчаливой поддержки. Большинство студентов знало о жутких историях про то, что творилось последнем этаже, но после смерти Хинамори никому не хотелось о них вспоминать и никто не винил Ичиго в том, что он хотел держаться подальше от того места. Ренджи, в частности, был одним из тех, кто знал Хинамори дольше всех, и его обычный жизнерадостный настрой здорово сдал после случившегося. – Он мне уже как родной, –ответил Ичиго и посмотрел на пустую коробку из-под выпечки и стаканчики из-под кофе, оставшиеся со вчера. Он и правда как будто жил на диване. – Мацумото сказала, с тобой кто-то был прошлой ночью, – ухмыльнулся Ренджи, и Ичиго смутился. – Я ее не заметил, – пробормотал он, отводя взгляд в сторону и надеясь, что дальше вопросов не последует. – Это я понял, – хохотнул Ренджи. – Не знал, что ты за другую команду играешь. Но чувак, наверное, и вправду красавчик, раз даже Мацумото впечатлилась. Определенно не та тема, которую Ичиго хотелось бы обсуждать. – Я тут на лекцию опаздываю… – Ах, первокурсники. Ничего, через пару недель это желание пройдет, – усмехнулся Ренджи. – Не уверен, что доживу до этого момента,– отозвался Ичиго, подхватывая рюкзак и коробку со стаканчиками. – Увидимся. – Бывай, – кивнул Ренджи. В этот раз занятие вводным не было. Новый преподаватель на протяжении четырех мучительно длинных часов рассказывал об основах медицины и заставлял конспектировать каждое слово, даже задержал всех после конца лекции. Ичиго посмотрел на часы и выругался: он уже должен был встретиться с Гриммджо. Он так опаздывал, что времени найти им приличный обед не оставалось, пришлось обойтись сэндвичами и соком из едомата. Когда он ворвался в общую гостиную общежития, тут же ощутил на себе один весьма и весьма нетерпеливый взгляд. Ичиго присел рядом с Гриммджо и, изо всех сил стараясь не покраснеть, бросил ему на колени сэндвич и пачку сока. Гриммджо выглядел по меньшей мере разочарованно. – Ну я же постарался, нашел то, что тебе наверняка бы понравилось, –пожаловался он. – У меня не было времени. И вообще, если хочешь с кем-то встретиться, спроси у этого кого-то, когда это удобнее всего сделать, – не растерялся Ичиго. – Я не буду откладывать все свои дела и мчаться к тебе всякий раз, как тебе приспичит со мной увидеться. – Тем не менее, ты здесь, – невозмутимо припечатал Гриммджо и жадно вгрызся в сэндвич, на который недавно смотрел так нерадостно. Ичиго фыркнул и, последовав его примеру, спросил: – Ну, и чего хотел? – Интересно стало, когда ты последний раз спал в своей комнате. – А что? Гриммджо в ответ усмехнулся и положил руку Ичиго на бедро. – Было бы неплохо иногда спать в кровати. – Уверен, у тебя дома есть своя, – проворчал Ичиго, ощутив странный интерес к интерьеру общажной гостиной. К своему ужасу и очень некстати он почувствовал, что начинает краснеть. – Я думал, у нас наметился прогресс, – прошептал Гриммджо, подвинувшись ближе. Чужое дыхание опалило шею, и по телу Ичиго побежали мурашки. – Да, но ты сбавь скорость. Не люблю, когда торопятся, – пробормотал Ичиго, не в восторге от того, что Гриммджо выставляет их отношения на всеобщее обозрение. – Если ты любишь медленно, я могу и это устроить… – Гриммджо! – не выдержал Ичиго, спихнув руку хохочущего нахала со своего бедра. – Если ты думал, что так у тебя получится заставить меня подняться туда, придумай что-нибудь получше! – Попытка не пытка, Куросаки. Мне уже неловко за тебя становится, когда я вижу, как ты спишь и пускаешь слюни на грязный диван, где до этого сидели чьи-то чужие задницы. Ичиго проследил за взглядом Гриммджо, увидел влажное пятно на обивке и тут же спрятал лицо в ладони, умирая от стыда. – Слушай, у меня еще остались кое-какие дела, так что если ты больше ничего не хочешь…– начал он, но Гриммджо его перебил. – Какие дела? – Хочу найти записи о студентах, живших тут с тысяча девятьсот восемьдесят шестого года и ранее, и проверить, действительно ли я видел призрак Кучики Рукии, – Ичиго вздохнул. Было еще кое-что, посложнее, и здесь он совсем не знал, с чего начать поиски. – Еще я хочу найти человека, который состоял в студенческом совете в то время. – Как ты собираешься это сделать? – спросил Гриммджо. – Про студентов спрошу у нашей администрации. А вот насчет второго… – Тот человек уже, наверное, состариться успел. Проверь телефонный справочник, может быть, найдешь его имя там, – предложил Гриммджо. – Ими уже давно никто не пользуется. – Говорю же, тому человеку сейчас уже много лет. Его номер наверняка найдется в каком-нибудь старом экземпляре, – стоял на своем Гриммджо. Ичиго кивнул. Попытаться-то можно было. – Попробую его найти, а ты пока разузнай про студентов. – Серьезно? – удивился Ичиго. – Было бы здорово. – Ты занятия прогуливать собираешься ради всего этого? – поддразнил Гриммджо. – Сначала призраки, потом лекции. А у тебя время найдется? – Да, сейчас мне ничего не мешает. Когда найдем все, что надо, встретимся здесь же. Ичиго согласно кивнул. На том они и разошлись. Он понятия не имел, как Гриммджо собирается найти телефонный справочник за такой короткий срок, но вдруг понял, что доверяет ему. Настолько, что даже не сомневается, что Гриммджо справится. Самому Ичиго даже не пришлось покидать территорию университета. Администрация находилась в здании рядом с его учебным корпусом, совсем недалеко от приемной и кафе. Обеденное время только закончилось, и у дверей администрации не успело скопиться много народу. Похоже, удача сегодня на его стороне, но Ичиго все равно жутко нервничал и надеялся, что в будущем ему за это кармически не аукнется. Вскоре один из сотрудников открыл дверь и вежливо кивнул, приглашая Ичиго войти. – Чем я могу вам помочь? – просил он, усаживаясь за стол. – Могу ли я посмотреть личные дела студентов, которые раньше здесь учились? – прямо спросил Ичиго. Человек замер и просто молча посмотрел в ответ, будто услышал несусветную глупость. – В восьмидесятых, если точнее, – добавил Ичиго, стараясь не выдать голосом своего волнения. – Зачем вам потребовалась такая информация? – спросил человек. Ичиго растерялся. – Мой отец здесь учился, – выпалил он. Человек выжидающе смотрел, ожидая продолжения. Сглотнув, Ичиго стал дальше сочинять на ходу, надеясь, что его маленькая ложь сработает. – Он хотел устроить встречу выпускников, собрать старых друзей, и… В общем… Э-эм. Он спросил меня, могу ли я достать ему список всех его одногруппников, чтобы уж точно никого не забыть. – К сожалению, здесь мы ничем не можем вам помочь. Вы просите доступ к персональным данным. Даже если эти студенты уже давно здесь не обучаются, мы не имеем права давать доступ к просмотру личных дел кому бы то ни было, – ответил человек, пожимая плечами. Ичиго приуныл. – Понятно, – ответил он, собираясь тем не менее вежливо поблагодарить за ответ, когда женщина за соседним столом вдруг спросила: – А выпускной альбом подойдет? Ее коллега помолчал, разглядывая Ичиго. – Сколько лет было вашему отцу в тысяча девятьсот восемьдесят шестом? – спросил он. – Двадцать два, – ответил Ичиго. Человек попросил его подождать и куда-то ушел. Женщина посмотрела на Ичиго со своего места. – У нас осталось несколько таких альбомов. Каждый из студентов писал что-то от себя на память под своим именем и фотографией. – Как в старшей школе? – удивленно спросил Ичиго. – Что-то вроде того. Фотографировались на первом курсе и потом на последнем, чтобы посмотреть, как они изменились, – объяснила она. – Почему так больше не делают? – Традиция себя изжила. Уже в мое время так больше не делали, а я не сказать, чтобы очень молода, – пояснила женщина. – Интересно бывает порой просматривать старые выпускные альбомы, они ведь уже практически история. Женщина вернулась к своей работе, и до прихода человека с альбомом в руках в кабинете было тихо. – Я слышал, моя коллега тебе уже все рассказала, – начал он, положив альбом на стол. – Этот – с тысяча девятьсот восемьдесят второго года, все знакомые твоего отца должны быть тут. – Можно взять с собой? – смущаясь, поинтересовался Ичиго. – В наши дни таким уже никто, конечно, не интересуется, но ты все же верни его в целости и сохранности. – Большое вам спасибо, – ответил Ичиго, дрожащими руками прижимая альбом к себе и желая только одного – поскорее его открыть.***
Гриммджо вернулся на удивление довольно скоро. Он держал в руках большой телефонный справочник и самодовольно улыбался. Ичиго как раз закончил рассказывать Чаду последние новости – в том числе, не без смущения, и о своей возможной-но-это-не-точно личной жизни. Гриммджо пока не было, и Ичиго размышлял, чем бы себя занять: еще раз пролистать альбом или позвонить остальным друзьям. Теперь, очевидно, придется повременить. – Как тебе удалось достать его так быстро? – спросил он. Гриммджо его реакция развеселила. – Это телефонная книга, а не Конституция, – ответил он. – Ну, что, ты нашел ее уже или нет? – спросил он следом, заметив альбом на коленях у Ичиго. Ичиго открыл заложенную страницу и показал Гриммджо фотографию молодой девушки с мягкой улыбкой и черными волосами до плеч. – Это она, – ответил Ичиго. – Я был прав, она все это делает. – Хм, – равнодушно отозвался Гриммджо. – А что насчет того, другого. Имени ты мне так и не назвал. – На этой же странице, – Ичиго ткнул в другое имя, начинающее на букву «К». – Шаолонг Куфонг. Гриммджо заметно напрягся, стоило ему увидеть фотографию. – Что-то не так? – спросил Ичиго, заметивший странную реакцию Гриммджо, но ответа на вопрос не получил. – Все так. Давай пойдем в твою комнату и посмотрим все там. Здесь слишком людно, –сказал он, уже поднимаясь со справочником в руках. Нежелание Ичиго подниматься наверх он проигнорировал. Так что пришлось тому идти следом. Ичиго только надеялся, что раз он не один, ничего страшного не произойдет. И он никак не мог отделаться от мысли, что вторая фотография явно взволновала Гриммджо. Все-таки Ичиго слишком многого о нем не знал. Гриммджо зашел в комнату Ичиго как в свою собственную, плюхнулся на кровать и открыл телефонный справочник в поисках нужного имени, пока Ичиго осторожно смотрел по сторонам. Хотя теперь, зная имя и лицо преследовавшего его призрака, почему-то было уже не так страшно, но оставаться в комнате все равно не хотелось. Он присоединился к Гриммджо, и спустя пару дюжин страниц они нашли, что искали. – Я звоню ему прямо сейчас, – заявил Ичиго, хватая телефон. Гриммджо отошел к окну, в руках у него уже мелькнула сигарета. Пока Ичиго набирал номер, он внимательно следил за Гриммджо. В прошлый раз тот почти весь высунулся из окна, с довольным выражением лица рассматривая что-то внизу. Мысль о беспечно высовывающимся из окна Гриммджо сейчас пугала еще сильнее. Даже если самоубийства совершались в соседней комнате, ему не хотелось видеть, как близок Гриммджо к тому, чтобы вдруг случайно погибнуть. Недавняя трагедия с Хинамори лишь усиливала тревогу. Ичиго вдруг снова вспомнил, что бежать некуда. Через пару секунд на другом конце провода ответили, и он вздрогнул, не ожидавший ответа так скоро. – Алло? – ответил взрослый и определенно мужской голос. – Шаолонг Куфонг? – спросил Ичиго, смотря в глаза Гриммджо. –Это снова кабельная компания? Потому что я в третий раз вам говорю, мне неинтерес… – Нет-нет, –перебил Ичиго. – Меня зовут Куросаки Ичиго, я учусь в университете Каракуры. На том конце провода воцарилась гробовая тишина. Ичиго продолжил: – Я хотел узнать, сможете ли вы ответить на несколько вопросов. – О чем же, – устало отозвался человек, будто уже догадавшись, о чем пойдет речь. – Несколько лет назад, во время интервью вы сказали кое-что насчет одного самоубийства… Но прежде чем он успел закончить свою мысль, человек на том конце провода прервал его: – Слушайте, у меня нет на это времени… – Мне правда очень надо поговорить с вами, прошу, – взмолился Ичиго, но мужчина оставался непреклонен: – Я не знаю, зачем вам это надо, и не хочу, чтобы вы, дети, названивали мне и выпрашивали очередную страшилку, которой потом будете друг друга пугать на Хэллоуин или что вы там делаете. – Сэр, это не займет много времени… – Не звоните мне больше, иначе я расскажу в деканате, чем вы тут занимаетесь. – Я живу в той комнате, – выпалил Ичиго. В трубке стало тихо. – Вы – что? – наконец спросил мужчина. – Я живу там. Мне правда нужна ваша помощь, пожалуйста, – не терял надежды Ичиго. Прошла целая вечность, прежде чем ему ответили. – Приходите через полчаса. Улица Сейретей, дом одиннадцать. Ичиго облегченно выдохнул. – Спасибо, я приду. Спасибо вам. Ичиго положил трубку и, победно улыбаясь, повернулся к Гриммджо. – Он дал мне свой адрес – сообщил он, хотя Гриммджо, казалось, был больше увлечен сигаретой. Ичиго же был настолько взволнован, что даже стоявший в комнате запах сигаретного дыма его не заботил. – Я сейчас же пойду к нему. Ты со мной? – Почему нет, – пожал плечами Гриммджо, гася окурок о подоконник. Ичиго схватил телефон и быстренько прогрузил маршрут до нужного адреса. Стоило поторапливаться, если они хотели успеть вовремя. Ичиго выбежал из комнаты и, не сбавляя скорости, припустил вниз по лестнице. Он ни разу не обернулся, но не сомневался, что Гриммджо нагонит. Тот и правда оказался рядом спустя пару мгновений. Его недовольное выражение лица говорило о том, что он не в восторге, что кроме игр в детективов приходится еще и бегать. Ичиго решил, что позже отблагодарит его большой чашкой кофе. Они уже почти пришли, когда Гриммджо вдруг заговорил: – Ты иди. Хочу покурить. – Не накурился еще за сегодня? – нахмурился Ичиго. Гриммджо похлопал себя по карманам и раздраженно заворчал. – Ну, что еще? – Забыл пачку в комнате. – Да плевать на сигареты, Гриммджо! – сорвался Ичиго. Он не понимал, как вообще можно думать о пустяке вроде сигарет в такой момент. – Иди-иди. Я быстренько их заберу и подожду тебя у дома того старика. – Ты серьезно? Вопрос остался без ответа, но Гриммджо уже развернулся и скорым шагом направился в обратную сторону. – Ты собираешься идти туда один? У тебя даже ключей нет! – Я давно живу на свете, Куросаки, и знаю, как открыть чертову дверь, если очень нужно,– огрызнулся Гриммджо. – Иди уже на свою встречу. Я все равно не собирался участвовать в вашем разговоре. Раздраженно застонав, Ичиго некоторое время смотрел Гриммджо вслед, а потом поспешил к дому Шаолонга. Он уже почти у цели, нельзя сейчас останавливаться. Когда он был на нужной улице, небо уже потемнело и один за другим зажигались фонари, освещая дорогу. Район казался тихим и спокойным, типичный пригород. Примерно так Ичиго и представлял себе место, где жил бы кто-то в возрасте Шаолонга. Нужный одиннадцатый дом был построен в современном западном стиле, с белыми стенами и маленьким ухоженным садом. – Это здесь, – сказал Ичиго сам себе. Он подошел ко входной двери и нажал на звонок. Внутри зажегся свет, и Ичиго увидел очертания высокого человека, подошедшего с той стороны. Когда дверь открылась, Ичиго встретил мужчина среднего возраста, элегантный и ухоженный, и кивком предложил зайти внутрь. – Куросаки, верно? – спросил он, пока Ичиго разувался. – Да. Спасибо, что нашли для меня время. – Не стоит благодарности. Хотите чай или, может, воды? – Не нужно, спасибо, – ответил Ичиго, разглядывая все вокруг. Хозяин дома привел их в большую гостиную, оформленную в современном минималистском стиле. Ичиго сел на диван рядом с Шаолонгом. Тот сложил руки на коленях и заговорил первым. – Надеюсь, вы понимаете, что обычно я отказываюсь рассказывать людям о том, что тогда произошло. – Да, –кивнул Ичиго. – Но все те, у кого я спрашивал раньше, почти ничего не знали о том, что же произошло на самом деле. – Понимаю, о чем вы. Наслышан об историях, которые люди уже успели навыдумывать, поэтому и согласился на эту встречу, – объяснил Шаолонг. – Вы теперь живёте там, я так понял? – Да. Мой сосед пока за границей, так что я один на всем этаже. – И больше никого? – спросил Шао лонг и усмехнулся, когда Ичиго покачал головой. – Какая удача для молодой и горячей крови. Впору бы радоваться такой свободе, но вы кажешься обеспокоенным. – Слухи о том, что случилось, слегка подпортили мне веселье, – попытался отшутиться Ичиго. На самом деле, он не собирался рассказывать о том, что с ним произошло на этом этаже. – Расскажите мне, что уже вам известно. – Я знаю про самоубийство в сорок девятой комнате… И об убийстве, –он немного замялся с ответом, и Шаолонг поторопил его. – Вроде бы убили кого-то из известной семьи, наследницу, вроде бы. Почти сразу после этого кто-то еще совершил самоубийство, в той же самой комнате. Как, в общем-то, и все те, кто жил там потом. – Получается, вы уже все знаете. Чем же тогда я могу вам помочь? – спросил Шаолонг, глядя в упор на Ичиго. – Ваши слова в газете… Вы сказали, что люди пытались связать все трагические случаи между собой и … – Мне очень многое пришлось пережить в тот год. Как вы уже, должно быть, догадались, я потерял друга, – в голосе Шаолонга сквозило напряжение, и Ичиго немедленно захотелось извиниться за то, что он заставляет кого-то переживать это все заново. – Да, это упоминалось в статье. – Тогда, возможно, вам будет интересно узнать, что первые три смерти действительно связаны между собой. Ичиго и сам уже пришел к такому выводу, но слишком многое во всей этой странной истории оставалось неясным, и понять без посторонней помощи, что же произошло на самом деле, возможным не представлялось. В газетах писали, что смерть Кучики как-то связана с первым самоубийством, и что возможно ее убили из ненависти. Слова Шаолонга наводили на мысль, что за всей этой историей скрывалось что-то гораздо большее. – Да, я помню, как об этом писали в той статье, но потом больше нигде об этом не писали. Я так и не понял, почему у людей появилось такое подозрение. – И сейчас вы хотите узнать причину, – это был не вопрос, но Ичиго на всякий случай кивнул, надеясь, наконец, услышать всю историю целиком. – Хорошо, я расскажу. – Благодарю вас. – У моего друга, который вторым покончил жизнь самоубийством, завелся, скажем так, поклонник, кто-то вроде фаната. Они были соседями по комнате, – начал Шаолонг. Было заметно, что им овладела тоска по давно ушедшим временам. – Смотрелось все это немного жалко, если честно. Этот пацан, как тень, постоянно был рядом. Говорил и одевался, как мой друг. Во всем старался походить на него. У нас была своя сложившаяся компания, и нам такое поведение казалось ненормальным, но я думаю, мой друг к нему привязался со временем. Пацана того звали Дирой. – Дирой, – пробормотал Ичиго, вспомнил, что в статье имен не упоминали. – Дирой влюбился в Кучики Рукию. Тот случай, когда девушка один раз улыбнулась, и парень решил, что они созданы друг для друга, – продолжил Шаолонг. – Она была довольно милая, но слишком долго терпела настойчивые ухаживания Дироя и слишком поздно решила сказать ему, что не влюблена. – Но она все-таки отвергла его. – Да, она очень четко дала понять, что чувство невзаимно. Но Дирой не понял. Ему казалось, что его предали. Ичиго в шоке распахнул глаза. – Вы думаете, что он ее… – Нет, – перебил Шаолонг. – Он ее не тронул. Он пошел в свою комнату, где и избавил сам себя от страданий. – Так он был первым… – Первым самоубийцей в сорок девятой комнате, верно, – вздохнул Шаолонг. – Позже Кучики убили там же. Никто так и не выяснил, кто это был, а спустя несколько дней тот наш второй друг пробрался в эту комнату и зарезал себя. На том же самом месте. – Карманным ножом, –добавил Ичиго, и Шаолонг кивнул. Может, его смерть тем и отличалась от остальных, что он оказался просто не в силах пережить потерю друга, а вовсе не потому, что его преследовал призрак. – Причина, по которой я сделал то заявление… – Шаолонг замешкался, прежде чем продолжить, – была в том, что люди решили, все три трагедии тесно связаны. Ичиго поднял голову. – Мой друг был вспыльчивым, часто попадал в неприятности, и все знали, что он был жутким собственником. Многие студенты считали, что он убил Кучики в отместку за Дироя, посчитав, что она повинна в его преждевременной смерти. – Думаете, это могло быть правдой? – спросил Ичиго, и на несколько секунд Шаолонг замолчал, размышляя над ответом. – Никаких серьезных улик против него не было. Он-то мог, но… Ичиго сочувствующе смотрел на него: – Никому не хочется думать, что его друзья способны на что-то подобное… – Совершенно верно. Так или иначе, но он умер следующим. –Мне так жаль, – от всего сердца посочувствовал Ичиго. – Я больше не думаю о том, как все закончилось, – улыбнулся Шаолонг. – Я храню в памяти только лучшие моменты нашей дружбы. До сих пор отлично помню, какие мы устраивали вечеринки и сколько народу умудрялось впихнуться в нашу комнатушку. Спорить готов, народ в двух соседних комнатах нас сильно недолюбливал. – Двух? – переспросил Ичиго. –Да, сорок восьмая и пятидесятая. Они все грозились, что пойдут жаловаться на нас, – Шаолонг замолчал, заметив полный ужаса взгляд Ичиго. – Что-то не так? – Пятидесятой комнаты нет. Нумерация идет с сороковой по сорок девятую, –отозвался Ичиго. – А, точно, очередность в мои времена была другой. Несколько лет спустя этаж отремонтировали и номера изменили. – Что… – слабо отозвался Ичиго. – Когда я там жил, комнаты были с сорок первую по пятидесятую. Получается, сорок девятая комната теперь сорок восьмая. Нет… У Ичиго все внутри оборвалось. Сорок восьмая комната – это не кладовка. Это его комната. И Гриммджо пошел туда совсем один. – Извините, мне надо идти, – пробормотал он, в спешке покидая дом под ошарашенный взгляд Шаолонга, который тоже понял, что случилось. На улице уже было темно. Ичиго не мог и представить, что Гриммджо может грозить такая опасность, потому и не торопился уходить от Шаолонга. Он бежал по улицам, не заботясь о сигналах светофора и не обращая внимания на несущиеся в спину гневные выкрики водителей. Ему было слишком все равно. Главное – это бежать, так быстро, как только он сможет, а потом – еще быстрее. Нужно добраться до общежития. Когда в поле зрения наконец-то показался университет, дыхания уже не хватало, а ноги дрожали от напряжения. Собравшись с последними силами, он ворвался в общежитие, игнорируя неодобрительный взгляд администратора. В коридорах никого не было, все комнаты были заперты, и было как-то непривычно тихо. Слишком тихо. Ичиго ворвался в эту спокойную идиллию точно гром среди ясного неба, задыхаясь и с бешено стучащим сердцем. Взлетев на четвертый этаж, он метнулся к своей комнате, но та оказалась заперта. Руки у Ичиго тряслись так сильно, что он не сразу попал ключом в замочную скважину, а когда наконец отпер дверь и ввалился внутрь, то обнаружил, что в комнате никого не было. Окно было открыто, чувствовался сильный сквозняк. Пачка сигарет, которую Ичиго видел на кровати, исчезла, но Гриммджо нигде не было видно. В горле вдруг пересохло. Он подошел к распахнутому окну и осторожно посмотрел вниз. Ничего. Ни распластанного тела, ни кровавых пятен, ни чего-либо еще в таком духе. Гриммджо нигде не наблюдалось. Ичиго уже готов был разрыдаться от облегчения, когда спиной почувствовал иной холод, не от окна. Медленно он повернулся к двери, которую в спешке оставил открытой. Перед глазами снова все поплыло. Она выглядела так же, какой он видел ее на фотографии в альбоме. Белое платье, длинные черные волосы. Казалось непостижимым, что такое нежное создание может творить такие ужасные вещи, но чем ближе она подходила, тем сильнее становилось головокружение. –Это он, –мягко сказала она. Ичиго бухнулся на пол. В ногах сил не оставалось совсем, а стоять рядом с окном он боялся. Не хотелось лететь головой вниз четыре этажа. – Я не делал этого, – прошептал Ичиго. Когда призрак девушки подплыл совсем близко, Ичиго показалось, что весь воздух из легких будто выкачали. – Рукия… Она опустилась перед ним на колени и протянула вперед свою тонкую руку, коснувшись его груди. Ичиго будто пронзили ледяным мечом. Он не мог пошевелиться, но встретившись с ней взглядом, растерялся. Он не понимал. Не понимал, почему ее серые глаза были полны ужаса. А потом он снова услышал ее нежный голос. – Беги! Следующим, что он увидел, была кровь. И что-то голубое. Ичиго до боли распахнул глаза. Он смотрел, но не понимал, что он видит. Из груди Рукии торчала скрюченная когтистая рука. Красные брызги запятнали одежду Ичиго. Но это не его кровь. Ее. Ичиго с трудом воспринимал происходящее. Карие глаза Ичиго потерялись в знакомых голубых. Гриммджо поднял безжизненное тело Кучики Рукии в воздух, и с легкостью отшвырнул ее подальше, будто она ничего не весила, а потом вытер руку от ошметков ее плоти с отвратительной ухмылкой. Ичиго никогда еще не испытывал ничего подобного. Сердце забилось где-то в горле, когда он посмотрел в безжалостные глаза, которые могли принадлежать только хищнику. В них он прочитал свою неминуемую смерть. Стало трудно дышать, как будто от Гриммджо исходила какая-то сила, которая давила, и давила, и давила. Как только Ичиго мог считать его красивым? Что происходит? Голова буквально раскалывалась, а горло свело, как будто бы его вот-вот стошнит. Гриммджо опустился перед ним на колени. – Ты…– вытаращился Ичиго на него. Все вдруг сразу встало на свои места. Так сколько тебе лет? Ичиго вспомнились слова Гриммджо, сказанные им всего несколько дней назад. А что если один человек сделал другого несчастным настолько, что этот другой покончил жизнь самоубийством? Тянет на достаточную причину преследовать кого-то после смерти. И все же он не мог в это поверить. Обстоятельства и характер убийства указывают на то, что у того, кто это совершил, вероятнее всего, имелся личный мотив. Нет… Я думаю, мой друг к нему привязался со временем – Не может быть… В кармане зазвонил мобильный. – Ответь, – тело Ичиго дрожью отозвалось на рычание Гриммджо. Тот склонился к его шее, прихватывая зубами нежную кожу. – Хочу, чтобы твой друг слышал. Ичиго замер, не смея даже вздохнуть. Телефон все звонил и звонил, мелодия эхом разносилась по комнате и звенела в ушах. – Нет… –ответил Ичиго, не вполне осознавая, что говорит что-то вслух. Зубы, до этого легонько покусывавшие шею, теперь с силой вонзились в плоть. Было больно, но не столько от укуса, сколько от холода. Гриммджо ощущался не теплее куска льда, и казалось, что кровь буквально застывала в жилах. Второй раз Гриммджо не просил. Его ледяная – всегда ледяная – рука пробралась под футболку Ичиго, надавливая на живот. Обжигающе холодная. – Я думал, что сказал тебе четко и ясно, Ичиго. Холодные губы коснулись теплых губ Ичиго. – Это была моя комната.***
– Клянусь небесами! – выругалась Рикука. – Если этот кретин не ответит на свой чертов телефон через пять секунд, я поднимусь и сломаю этот кусок пластмассы о его тупую башку! Ее соседка согласно хмыкнула. Она пока держала себя в руках, но не замолкающий звонок с этажа выше уже порядком действовал на нервы. Не то, чтобы девушки были слишком капризны, но телефон звонил ужасно громко и ужасно долго. Ночью иметь дело с такой проблемой особенно неприятно. Поменяться комнатами и пожить в той, где студентка недавно выпрыгнула из окна? Можно пережить. Это меньшее, что они могли сделать для безутешной подруги, на глазах которой погиб близкий ей человек. Терпеть соседа сверху, которого не заботит, что кроме него вокруг есть еще люди? Много чести. Мелодия все не затихала. Рирука вскочила с кровати и пулей выскочила из комнаты, намереваясь высказать соседу сверху все, что она о нем думает. – Да я тоже из окна выпрыгну, если так будет продолжаться, – бормотала она, взбегая по лестнице и перепрыгивая через каждые две ступеньки. Ее застенчивая соседка шла следом с большой бутылкой воды. Что-то вроде средства самозащиты, как она объяснила подруге. Просто на всякий случай. Они поднялись на этаж и подошли к единственной во всем коридоре приоткрытой двери, за которой горел свет, немного освещая темный коридор. Рирука посмотрел на номер сорок восемь и сначала все же постучала из приличия, а вот дальше сдержаться не смогла: – Эй, придурок! Выруби уже свой телефон! Люди тут вообще-то спать пытаются, ты в курсе? Они не получили ответа и девушка, немного растерявшись, продолжила: – Нам надо выспаться перед занятиями! Никакой реакции. – Может, там никого нет… – предположила ее соседка, не в силах избавиться от странного чувства, что что-то не так. Рирука, у которой терпение все-таки кончилось, раздраженно заворчала и толкнула дверь. Но стоило им зайти внутрь, как обе резко замолчали. Увиденное буквально парализовало их. Бутылка, которую держала одна из девушек, выскользнула из рук и, гулко стукнувшись об пол, откатилась в сторону. Комнату огласил пронзительный девчачий крик. *** Что-то не давало Чаду покоя, поэтому он позвонил Ичиго. Они бы встретились уже через пару дней, но по какой-то необъяснимой причине Чад чувствовал, что должен немедленно, сейчас же связаться с другом. Он не хотел придавать происходящему серьезного значения, но, когда звонки раз за разом оставались неотвеченными, он не на шутку распереживался. Очевидно, не зря. Мерное пиканье больничных аппаратов отмечало уходящее время. Чад, должно быть, просидел у постели друга уже несколько часов, но оставлять его одного не собирался. Никто не знал, что случилось. Никто и не слышал ничего, кроме телефонного рингтона. А когда кто-то из студентов поднялся наверх и зашел в комнату, то на полу у окна обнаружился Ичиго, лежащий в луже собственной крови. Рана на животе оказалась глубокая, и Ичиго потерял много крови, но каким-то чудом или невообразимым усилием воли все-таки выжил. Хотя до сих пор не очнулся. Друзья, как только узнали о случившемся, приходили навещать его каждый день, что уж говорить о семье. Отец Ичиго приходил так часто, как позволяла работа. Но Чад все равно не мог решиться рассказать кому-то из них, что случилось. Такими историями в любом случае не делятся. Ичиго проснется и объяснит все сам. Чад считал, так будет правильно. Стук в дверь прервал его мысли. В палату заглянула медсестра, и Чад кивнул, дав понять, что все в порядке и она не помешала. Девушка зашла, держа в руках рюкзак Ичиго и несколько папок, набитых до отказа бумагами. – Это нашли в его комнате. Кто-то из друзей принес это все сюда на случай, если что-то из этого понадобится Ичиго, когда он проснется, – улыбаясь, пояснила она и, положив вещи на прикроватный столик, тихонько удалилась. Чад догадывался, что это были за бумаги, и когда он взял одну из папок, его подозрения подтвердились. Никаких конспектов лекций или чего-то, имеющего отношение к учебе. Одни вырезки из газет и копии статей. В записной книжке Чад также обнаружил несколько отдельно выписанных имен. Кучики Рукия. Куфонг Шаолонг. Он вспомнил, как слышал от Ичиго имена этих людей и их историю. Последний раз, когда они разговаривали, Ичиго как раз хотел связаться с этим Шаолонгом. Тот вроде как мог помочь с расследованием событий из прошлого. Чад, вынужденно опуская некоторые детали, рассказал полиции все, что смог, и заверил их, что Шаолонг – не тот, кто чуть не убил его друга. Шаолонг на допросе подтвердил, что Ичиго действительно приходил, но ушел в спешке и без объяснений. Против него не нашлось никаких улик, и дело застопорилось. Радовало одно, что Ичиго живой. Он ввязался во что-то, связанное с бесчисленным количеством смертей, но убит не был. Стабильное сердцебиение Ичиго успокаивало. Всего лишь вопрос времени, когда он очнется. Успокоив себя, Чад потянулся к альбому, который лежал среди прочих вещей в рюкзаке. Страница с буквой «К» был заложена. Здесь была куча разных имен студентов, их фотографии и небольшая подпись под каждой из них. Обычный выпускной альбом. Первое имя, привлекшее его внимание, было имя Кучики Рукии. С фотографии на него смотрела девушка с нежной улыбкой и длинными черными волосами, ниспадающими на плечи. Ниже на странице ее рукой было написано: «Мы верим в Чаппи!». Странно смотреть на то, как она счастливо улыбается, и знать, какая ее ожидает судьба. Ничье фото особо не выделялось. Все счастливые и выглядящие соответственно своей эпохе, что особенно было заметно по прическам. Он пролистал предыдущие страницы и вдруг замер на букве «Д». С фотографии на него смотрел тот парень с голубыми волосами, с которым они с Ичиго столкнулись на лестнице. Ошибки быть не могло. Та же ухмылка, та же куртка. Невозможно… Прочитав имя, Чад даже рот открыл от удивления, и с каждым прочитанным словом сердце все глубже проваливалось куда-то под ребра. «Джагерджак Гриммджо. Если понравишься мне, проживешь дольше».