Ты знаешь, во что себя втянул? (Конечно же нет)

Юнги просыпается воскресным утром засветло. Засветло. Воскресным утром. Что это вообще за дела? Он тоже не знает. Но, что он точно знает, так это то, что через пару часов он встретится с Чонгуком и ему нужно успокоиться прежде, чем он сделает какое-то действительно тупое дерьмо и всё испортит. Он не делает ничего особенного, всего лишь подскальзывается в душе, приводя себя в более-менее приличный вид; доедает продукты, оставшиеся с прошлой ночи; поверхностно занимается рабочими делами. Но важно не то, что он делает, а то, что он нервничает и находится под влиянием момента настолько, что забывает следить за временем и осознает, что опаздывает. Очень опаздывает. Как бы, он должен был выйти почти пятнадцать минут назад и ебанный в рот. Он вновь и вновь сверяется с часами, пока направляется к двери, пока пытается натянуть обувь и бежит к лифту, зажимая кнопку первого этажа указательным пальцем, так, что престарелый мужчина в лифте странно на него оглядывается. К тому времени как Юнги окликает такси и быстро запрыгивает внутрь, стрелки часов показывают 12:05. Юн вздыхает, и, хотя и немного грубо, просит водителя ехать быстрее. Он вытаскивает телефон и пишет Чонгуку, о боже, прости, я опоздаю, затем откидывается на спинку кресла и глубоко вздыхает, потому что, в конце концов, стресс не поможет ему добраться быстрее. Когда такси наконец останавливается около закусочной, уже почти 12:20 и Юнги благодарит водителя, выпрыгивая из машины и вбегая через дверь так, что колокольчик звенит позади него. Знакомые запахи сиропа и прожаренного бекона ударяют ему в нос, пока он оглядывает практически пустое заведение. Единственными посетителями является пожилая пара сидящая в углу. Настолько тихо, что Юнги может услышать тиканье часов на соседней стене, гудение автомобильных сигналов и суету людей за пределами закусочной. Он вновь разглядывает помещение. Чонгука нет. Юнги заглядывает в свой телефон. Чонгук до сих пор не ответил. Даже не прочитал. Странно, думает Юнги. Он проходит мимо стойки хостес и направляется на кухню, слегка постукивая по плиткам. - Здравствуйте? - он мягко спрашивает. - Здесь кто-нибудь есть? Справа от него что-то шуршит. - Да? Молодой парень выходит из-за угла, на нем большие резиновые перчатки, пятна просвечивают через его фартук. У него знакомое лицо, мягкий взгляд и коричневые волосы спадающие на ресницы. Юнги признает в нем друга Чонгука, Чимина. - Чимин, верно? - Чимин снимает перчатки и оставляет их на прилавке, направляясь к Юнги - Да, я Чимин. Откуда ты.. - Чонгук, он.. он рассказал мне, что вы друзья. Глаза Чимина при этом расширяются. - Оу, так ты Юнги! Ты выглядел так знакомо, но я не мог вспомнить почему. Ты был тут с ним в пятницу, верно? Юнги слегка улыбается. - Да, был, - говорит он, потирая затылок. - Ты не, эм, не видел его здесь сегодня? Он приходил? Губы Чимина немного надуваются, он хмурит брови, прежде чем ответить. - Нет, его не было сегодня. Но моя смена началась где-то полтора часа назад, мне пришлось прийти потому что мой коллега вышел на больничный, так что технически мы были открыты с восьми утра. Возможно он приходил когда меня не было. Юнги смотрит вниз на часы, и, видя, что уже 12:30, глубоко задумывается. Голос Чимина возвращает его назад к реальности. - Что случилось? Что-то не так? - Мы должны были встретиться здесь сегодня в 12. Чонгук часто опаздывает или забывает? Чимин энергично трясет головой. - Нет, он ненавидит непунктуальность и никогда не забывает о таких вещах. Это странно. Юнги не может сдержать вздоха. - Что ж, спасибо, что поговорил со мной, Чимин. Я позволю тебе вернуться к работе. Чимин улыбается ему. - Нет проблем! Надеюсь, он скоро объявится! Юнги покидает кухню и решает подождать на улице, несмотря на мороз. Он туже затягивает шарф вокруг, приподнимая его повыше, прикрывая нос и рот, и затем выходит из закусочной. Юнги прячется под навесом заведения, оглядывая улицу вдоль и поперек в поисках какого-либо признака Чонгука, но вокруг такая суматоха, что Юн видит лишь массу, а не отдельных людей. Он дрожит, хлопья снега касаются его лица, небо пасмурное и серое. Он стоит здесь, бог знает сколько, приговаривая, что Чонгук скоро придет, но минуты становятся бесконечными, а Чонгука все еще нет. Он снова проверяет свой телефон, но видит лишь одинокое сообщение отправленное им утром. Нет ответа. Он прячет мобильный подальше и плотнее обхватывает себя, защищаясь от холода. Что если Чонгук передумал? Что если он действительно просто играл с Юнги? Юнги вытесняет эти мысли из головы. Разумеется, Чонгук бы так не сделал. Какой придурок стал бы так искренне извининяться и обещать счастливые дни, только для того, чтобы потом отделаться и оставить его в неведении? Разумеется, не Чонгук. Юнги начинает терять надежду, когда стрелка его часов достигает 13:30, и он наконец решает поймать такси домой. Он вздыхает, разочарование поднимается наружу, но он заталкивает его поглубже и решает сперва попрощаться с Чимином. Он просовывает голову в закусочную и зовет: “Чимин?”. Парень прибегает с другой стороны. - Да? - Чонгук так и не показался, так что я должен идти. Я отправлю ему еще одно сообщение, но если он в конце концов придет, скажи ему, что я ушел. Ты должен попытаться связаться с ним, я знаю, что вы, ребята, близки, из того, что мне рассказал Чонгук. Чимин хмурится, но кивает. - Ладно, спасибо, что дал мне знать, Юнги. Юнги равнодушно машет рукой, перед тем как покинуть заведение и направляется к краю улицы, чтобы окликнуть еще одно такси. Проходит минута или около того, прежде чем кто-то дергает его, а когда Юнги почти садится внутрь, голос сзади выкрикивает его имя. Он оглядывается назад. Это Чонгук. - П-простите - заикаясь говорит Юнги раздраженному водителю и закрывает дверь. Юнги спешит к Чонгуку и внимательно его оглядывает. Красные глаза, опухшее лицо; он плакал? Юнги хватает его за плечи и крепко держит. - Чонгук, что происходит? Что случилось? Ты плакал? Чонгук смотрит на него, мелкая икота вырывается из его груди. - Хён, мне так жаль, я правда, у меня п-просто не так м-много вр-времени, я бы п-пришел раньше, к-клянусь, я.. Юнги лишь сильнее нахмурился; ребенка трясет, дрожь бьёт все тело и Юнги хочется его обнять. - Чонгук прекрати это, успокойся, ладно, я не злюсь; честно, я был напуган и волновался, расскажи мне, что происходит.. - Я должен у-уйти, - он всхлипывает, прикрывая руками лицо и подрагивая плечами. Юнги в замешательстве. - Что? Уйти куда? Чонгук лишь плачет сильнее. - Д-д-далеко. О-очень далеко. Юнги сильнее сжимает его плечи, заставляя поднять голову и посмотреть в глаза. Дорожки слез стекают по лицу Чонгука, брови сжаты и пусть Юнги едва знает этого ребенка, его сердце болит и ноет. - О чем ты, черт возьми, говоришь?! - Я д-должен у-уехать, - он завывает, - М-мои родители за-заставляют меня п-переехать, я н-не.. - Что значит заставляют тебя переехать? Тебе хорошо здесь, ты.. - но Юнги не заканчивает предложения, потому что Чонгук обхватывает его руками и крепко сжимает. Чонгук как минимум на пару сантиметров выше него, но Юнги просто обнимает рыдающего мальчика сильнее, совершенно сбитый с толку и испуганный. Наконец, Чонгук отодвигается, у него рваное дыхание. Юнги осторожно касается его лица и смотрит, нижняя губа Чонгука подрагивает. - Давай пройдем внутрь и поговорим об этом, ладно? Не хочу, чтобы ты заболел. Чонгук издал еще один приглушенный всхлип, сильно качая головой. - Я не могу, мне нужно ид-идти сейчас, я пришел по-попрощаться с тобой и Ч-Чимином, я… - ЭЙ! Разгневанный крик пронзает воздух, и прежде чем Юнги успевает поднять глаза, грубые руки отталкивают его от Чонгука, а мощная пощечина оставляет на щеке горящий след. Юнги отшатывается в противоположную сторону от неизвестного, слабый крик Чонгука отдается в звенящих ушах. - Руки прочь от моего сына, пидор! Юнги поднимает взгляд, стискивая челюсти с дрожащими зубами, и замечает мужчину средних лет стоящего рядом с Чонгуком, со сжатыми кулаками. Юнги практически чувствует исходящую от него ярость, а его сходство с Чонгуком пугает. Юн точно знает, кто этот человек. Он выпрямляется и направляется к Чонгуку и его отцу. - Сэр, это было правда неприемлемо, я не пидор и я не причинял вреда вашему сыну. Юнги старается держать голос настолько спокойным, насколько это возможно. - Ты! - Отец Чонгука кричит, привлекая внимание прохожих. - Ты отвратителен! - Сэр, вы абсолютно ничего обо мне не знаете, я.. - Я знаю достаточно! Ты лишь очередной мужчина с которым блядствует мой сын, я не смог даже избить его достаточно сильно когда узнал.. Юнги смотрит на Чонгука - его голова опущена, слезы стекают по носу, и только сейчас Юн замечает многочисленные кровоподтеки и синяки покрывшие все его лицо. Его сердце разбивается на кусочки. - Сэр, я не понимаю почему вы причиняете боль своему сыну, почему заставляете его уехать? Юнги правда не способен контролировать повышение своего голоса, и черт возьми , он плачет и не может блять даже помочь себе. “Что за хуйня..!” На этот раз солидный удар попадает Юнги прямо между глаз, удар настолько сильный, что он фактически падает, приземляясь на тротуар и при этом страдальчески вздыхая. Чонгук оказывается рядом прежде, чем понимает, что происходит; его голова кружится, а слезы заставляют видеть все расплывчато, непрерывно вытекая из уголков глаз. Юнги ощущает струйку крови, стекающую по его губе и понимает, что его нос сломан. Боль отдается в голове и почти вынуждает потерять сознание. Он вновь встает, чувствуя дрожь в ногах, лишь чтобы оказаться грубо схваченным за воротник, а когда его зрение проясняется, он видит разъяренное лицо отца Чонгука. - Не кричи на меня, сукин сын, - сплевывает он. - Ты мне, блять, отвратителен. Я должен держать тебя и всех этих мужчин-шлюх взаперти, но я не хочу тратить свою энергию на такой мусор, как ты. И он плюнул Юнги в лицо. Это его отрезвило. - О, ты ни на что не годишься..- отец Чонгука отступает назад для очередного плевка. - ПАПА! - кричит Чонгук. Он бросается на них, отталкивая Юнги и становится напротив него, вытянув руки для защиты. - Прекрати, пожалуйста хватит, я п-прошу тебя, не трогай Юнги, я.. Пощечина. Чонгук хватается за лицо и задыхается, опустившись на колени. Его отец возвышается над ним, трясясь от злости. - Отнеси свою извиняющуюся задницу в закусочную и попрощайся с Чимином, пока я не передумал. - выплевывает он, и Чонгук торопясь бежит в закусочную. Юнги смотрит на его отца, дымясь от злобы, мечтая выбить из него все дерьмо за раны Чонгука, но ему каким-то образом удается сдержать себя и быстро следует в закусочную за Гуком. - ЮНГИ! - его подхватывают в объятия, он спотыкается. Его отпускает почти так же быстро, как поймал, рыдающий Чимин. - Юнги, что происходит, пожалуйста, скажи, что это неправда, пожалуйста- Юнги просто смотрит на Чимина, его прекрасное лицо искривилось от боли и Юн не успевать собраться с мыслями, чтобы ответить, как у него начинают течь слезы. - Т-ты.. Твое лицо, ты- - Все в порядке. - голос Юнги звучит хрипло, грубо. Даже не пытаясь, он произносит чистым голосом в следующую секунду. - Успокой Чонгука. Чимин отбегает обратно к лучшему другу и сильно его обнимает, оба дрожат от рыданий и Юнги отворачивается, не может смотреть, не может осознать, что происходит, слишком много боли, слишком- Отец Чонгука стремительно влетает в закусочную. Юнги ненавидит его каждой клеточкой своего тела. - Мы уходим, Чонгук! - Гук вопит, его голова опущена, он садится на колени перед своим отцом, вцепившись в подол пальто. - НЕТ, ПАП, П-ПРОШУ, ПОЖАЛУЙСТА Н-НЕ ЗАСТАВЛЯЙ МЕНЯ- - СЕЙЧАС, мы уходим, Чонгук, НЕ СПОРЬ СО МНОЙ! - рычит отец, его глаза пылают и Гук съеживается, почти полностью поклоняясь. Чимин в ужасе смотрит, слезы стекают по его лицу и Юнги готов поклясться, что блять теряет контроль. - Пап, прошу, не заставляй меня оставить Чимина, не ЧИМИНА П-ПАП ПРОШУ- Отец хватает Чонгука за руку и начинает тянуть его в сторону двери, вокруг внезапно поднимается крик. Чонгук вырывается из хватки отца, выкрикивая: “Чимин-хен!”, не отпускает запястье Юнги, пока Чимин держит его вторую руку изо всех сил. Перед глазами у Юнги плывет, все звуки приглушаются и он будто бы тонет, но он не отпускает Чонгука, он не отпустит Гука, это не произойдет- Из-за слабости, Юнги спотыкается и падает назад, ударяясь виском о стойку хостес. Черные пятна пляшут перед его глазами, пока он сползает на пол, теряя сознание и возвращаясь обратно. Он моргает и время будто замедляется. Чимин… держит Чонгука за руку, но отец Гука ударяет его, заставляя споткнуться и упасть. Нет, только не Чимина… Юнги хочет встать и дать отпор, но его тело слишком тяжелое, он не может двигаться, и нет, черт, Юнги, не теряй сознание сейчас. Все звучит так, будто он находится под водой; звон в ушах; он слышит вопли Чонгука, отец заставляет его сесть на заднее сидение машины. Чимин стучит по стеклу, кричит Чонгуку, но его отец поворачивает ключ в зажигании и они отъезжают и лишь шорох колес по снегу будто повисает в воздухе. Чимин сидит на коленях и нет!, Чонгук уехал, Чонгук уехал, иди за ним Юнги! Иди за Чонгуком!

***

Юнги слышит слабый гудок откуда-то сзади него, но не открывает свои глаза. Его тело ноет, боль пронзает его позвоночник и он стискивает зубы. Кажется он лежит на чем-то мягком, но он не хочет открывать глаза, где он? Он сдвигается и- - Юнги? - тихий шепот заставляет раскрыть глаза, и он немедленно щурится, свет вокруг ослепляет. Рукой он прикрывает глаза и моргает, его зрение медленно фокусируется. Юнги лежит в больничной палате, слегка приподнятый, стены и пол белые и на них немного некомфортно смотреть. Он поворачивается к голосу и блять как больно, но он видит Чимина держащего его за руку, его подбородок подрагивает и внезапно вся его память возвращается обратно: удары, крики, Чонгук… - О слава богу ты проснулся Юнги, слава богу… Чимин смотрит на него, его глаза красные и он хнычет. Его голова мягко падает на колени Юнги, тело подрагивает от тихих рыданий. Юнги вздыхает и чувствует как слеза скатывается по его собственной щеке; поднимает руку, чтобы положить ее на волосы Чимина и начинает нежно массировать маленькими кругами его голову. - Эй, Чимин, все нормально… Я в порядке… ну же Чимин... Он продолжает водить рукой по волосам младшего, пока его рыдания не превращаются в затрудненное дыхание и он не перестает трястись. Чимин поднимает голову и грубо трет глаза. Он выглядит ужасно - черные круги под глазами, синяк на правой щеке. Если так выглядит Чимин после одного удара, Юнги даже представить не может, насколько избитым выглядит он. - Чимин, сколько времени я уже тут? Ты в порядке? - Чимин поднимает взгляд и всхлипывает, все еще сжимая его руку. - Ты здесь почти два дня, без сознания. После… После и-инцидента, я вызвал скорую и привез тебя сюда. И я в порядке, уверяю. Юнги смотрит на мальчика, сильное непонятно откуда взявшееся желание заботиться о нем, наполнить его ноющую грудь. - Спасибо. - он спокойно произносит. Чимин кивает. - Но хён... - Да? - Ч-Чонгук он у-уехал он- - Чимин ловит воздух, все больше слез стекают из его глаз и Юнги сжимает руки так сильно как только может. - Я знаю, Чимин я знаю, это должно быть ужасно для тебя, мне очень-очень жаль. - Он осторожно вытирает слезы Чимина. - М-м-мы были лучшими друзьями Юнги, и- и- с-сейчас его нет, я, я н-не знаю, ч-что с с-собой д-делать! Чимин истерически плачет, его дыхание становится беспорядочным. Юнги хочет сказать что-то, сделать что-то, чтобы боль Чимина ушла, но все что он может это сидеть здесь и держать его за руки пока он вновь не успокоится. - Я тоже скучаю по нему Чимин, очень сильно… Мы будем рядом друг с другом, хорошо? Я обещаю. После этого я не оставлю тебя одного. Я знаю, я не.. так близок тебе как он, но я по крайней мере хочу уменьшить эту пустоту, насколько это возможно. - Юнги никогда не произносил столь искренних слов в своей жизни. Чимин смотрит на него влажными глазами и кивает. - Пожалуйста, хен, спасибо тебе. Юнги слабо улыбается ему в ответ. - Иди отдохни и съешь что-нибудь теплое, ты выглядишь ужасно. Чимин мягко смеется. - Хорошо, но ты должен посмотреть на себя и потом сказать еще раз, что это я выгляжу ужасно. Юнги фыркает. - Да, я бы не хотел видеть как я выгляжу. Чимин сжимает его руку. - Я пойду приведу твою медсестру, а затем уйду. Я оставил свой номер телефона там, на диване. Юнги видит клочок бумаги поверх своих вещей и кивает Чимину. - Снова спасибо, Чимин. - Увидимся, хён. Чимин тихо затворяет за собой дверь и Юнги наконец оглядывает свою комнату. Слева от него огромное окно с шикарным видом на город, но сейчас даже он выглядит тусклым. В левое предплечье Юнги вставлена капельница и вскоре Юн замечает, что он единственный в палате, кровать справа не занята. Юнги опускает голову на подушки и закрывает глаза, пульсация в голове становится невыносимой. Звук открывающейся двери заставляет его вновь медленно открыть глаза, чтобы увидеть входящего молодого парня, одетого в длинный белый халат с папкой в руке. Он подходит к Юнги и ярко ему улыбается. Юн находит сложным улыбнуться в ответ. - Здравствуй, Юнги. Меня зовут доктор Ча, я заботился о тебе с тех пор как ты прибыл. Я хочу проинформировать тебя о твоем состоянии и затем расскажу как долго ты будешь здесь. - Хорошо. - тихо отвечает Юнги. - Ни одна из твоих травм не является критичной, ты не заболел какой-либо болезнью. Ты уйдешь с несколькими довольно серьезными ушибами и травмой носа. Юнги сморщил нос и сразу же пожалел об этом, огромная боль пронзила каждую часть его тела, заставив дергаться, черные пятна заплясали перед его глазами. - Кто бы тебя не избил, он неплохо постарался, чтобы полностью сломать твой нос. - Восхитительно, блять. - Мы уже зашили и подправили его, так что пожалуйста, максимально воздерживайся от движений лицевыми мышцами, не считая приемов пищи и постарайся говорить по-минимуму. Рекомендуем придерживаться жидкой диеты на протяжении 3-5 дней, чтобы ускорить процесс заживления. Вот антибиотик, который тебе нужно наносить дважды в день на рану. Держи бинты чистыми и стерильными. Юнги кивает, информация оседает в его голове, но не полностью регистрируется. - Когда я смогу уйти? Ты можешь уйти завтра утром в 10. Мы хотим проследить за твоим состоянием ночью, просто чтобы убедиться, что ничего аномального не произойдет. В любом случае, ты должен будешь приходить каждые две недели на проверку. - Я понимаю. Тогда, я позволю тебе немного отдохнуть, ты сильно отхватил. Медсестра вскоре назначит больше обезболивающих. - Спасибо. - хрипло произносит Юнги, доктор слегка кланяется перед уходом. Наступает ночь, фонари начинают освещать город. Юнги молча наблюдает за проезжающими маленькими машинами, гудящими слабо и размыто. Его мысли кажутся расплывчатыми, труднообрабатываемые события с неожиданным поворотом, наконец проясняются, а тяжесть на сердце Юнги настолько сильная, что заставляет его стискивать зубы от боли. Чонгук. Юнги не может даже представить, через что пришлось пройти бедному парню, когда его отец с матерью узнали о жизни, которую он вел. Вспоминая все больше и больше вещей, рассказанных ему маленьким Чонгуком, он предполагает, что отношения Гука с родителями были нестабильными во многих аспектах. Он вздыхает, горло горит от попыток сдержать себя от новых слез. Бедный Чонгук. И бедный, бедный Чимин. Парень должно быть опустошен от внезапной потери друга. Юнги берет телефон с тумбочки, держит его в руке минуту и смотрит. С толикой надежды, он разблокирует его и набирает номер Чонгука, затем подносит телефон к уху. Первый гудок. Второй. Третий. Нет ответа. Все, что он получает это голосовое сообщение Чонгука и сигнал, указывающий, что он может оставить свой ответ. Юнги вешает трубку и откидывает голову назад. Конечно, Чонгук бы не взял. Как глупо было думать, что возьмет. Юнги не хочет верить, что Чонгук ушел навсегда, где бы он ни был. Поэтому он снова набирает Гука, но на этот раз оставляет сообщение. - Хей, Чонгук. - Юнги начинает. - Это хён. Хён хочет… - и Юн откидывает телефон, его рот становится очень сухим. Он хочет сказать Чонгуку, как ему жаль, жаль, что он не был сильнее и не защитил его, и не успокоил, не сказал, что все будет хорошо и они увидятся друг с другом снова, и чтобы он не волновался и хорошо заботился о себе, но все, что ему удается сказать, наполовину задыхаясь, это: - Мне жаль. Хёну очень, очень жаль. Пожалуйста, перезвони мне Чонгук. Пожалуйста. Когда Юнги откладывает свой телефон обратно на стол, слеза стекает по его щеке и сон медленно начинает увлекать его в свои объятия, он осознает кое-что- Они даже не смогли заказать панкейки.