Павлиньи мелочи

Люциус приглашает в гости Чарли Уизли, чтобы показать, какую тварюгу притащил в дом Драко. — И что ты думаешь по этому поводу? — Это гиппогриф. — Да, я догадался. — Вылупился месяца три назад. Сейчас будет расти как ненормальный. Свежее мясо, свежая вода, чистка и выгул. Вольер обязательно. И гнездо. — Знаю. В каждом справочнике по гиппогрифам об этом написано очень подробно. — Тогда что вам нужно от меня, мистер Малфой? Для чего вы меня пригласили? — Хочу, чтобы ты объяснил, зачем он Драко. Мой сын никогда не любил гиппогрифов, еще со школы. Они его пугали. Зачем ему эта тварь? — Не хотите спросить у него самого? Это самый простой путь. — Он не скажет. Ты бы сказал на его месте? — Конечно. Но учтите то, что мой отец не Люциус Малфой. — Не повезло. — Вы не меняетесь. Верны себе. Зачем вам знать, что думает ваш сын? — Затем, Чарльз, что он мой сын. И я хочу быть его отцом. Надеюсь, еще не поздно. — Я был неправ. Вы изменились. — Ты вообще меня не знаешь. — Могу предположить, что Драко хочет либо побороть старые страхи, либо исправить старые ошибки. В любом случае ему лучше не мешать. — Я и не собираюсь. Просто хочу знать, что с ним все в порядке. Останешься на обед, Чарльз? — С чего вдруг, мистер Малфой? — Не только у Драко есть старые страхи и старые ошибки. — Будете меня выгуливать и кормить свежим мясом? — Кажется, мне придется сложней, чем Драко. — Так у вас и ошибки… посерьезней. — Значит, останешься? Чарли хмыкнул, соглашаясь. Улыбка преображала его лицо, как солнце — пасмурный день. Люциус тоже невольно улыбнулся. Это было странно, но не неприятно. Птенец крутил клювастой головой, круглые глаза смотрели бессмысленно и настойчиво. Он еще не знал ни груза ошибок, ни цены раскаяния. Он просто хотел есть.