Маленький мир

«Значит ты тоже решил уйти на покой, а, Тенген?» — Ренгоку появляется позади товарища подобно ветру. — Я хотя бы не ушел насовсем, — с горечью в голосе, но с улыбкой на губах отвечает бывший столп. «Да ладно тебе, я не поведусь на такую дешёвую провокацию!» — Ренгоку заливисто смеётся, а ветер передает его смех через ветряные колокольчики. — Твоя правда. Мало кто знает, что Узуй Тенген способен разговаривать с душами мертвых. Точнее, с одной единственной душой. С Кёджуро Ренгоку. Он и сам не знал об этом, пока однажды не услышал такой знакомый голос из пустоты, в которой точно никого не могло быть. Тем более его. Почему-то Кёджуро просил, чтобы никто больше не узнал об этом. Но Ояката-сама догадался и без рассказов «своего дитя». Он с удивительной лёгкостью принял этот факт и пообещал этим двоим никому не рассказывать их секрет. «Я не уверен, что Танджиро и остальные это одобрят, но поймут обязательно.» — говорил глава, мягко улыбаясь. И вот уже четыре с лишним месяца, а ведь именно столько прошло со смерти Кёджуро, он приходит на каждую новую тренировку безумной троицы, наблюдает за ними горящими от радости глазами и беседует с бывшим товарищем. Иногда ему безумно хочется оторваться от насиженного места, подойти к ученикам, потрепать их по головам и по-дружески похлопать по плечу, но он сидит и смотрит. Не может решиться. — Почему ты не хочешь, чтобы он знал о том, что ты здесь? Ты бы мог рассказать ему всё то, что не смог сказать в ту ночь, — Тенген так спокойно задаёт этот вопрос, но ответ на него найти очень сложно. Ренгоку на мгновение затихает, будто его здесь и нет, находит глазами мальчишку в клетчатом хаори и пристально его разглядывает. Танджиро сильно изменился за такой короткий срок, в алых глазах горит ещё более твердая решимость, но его аура по-прежнему светлая и добрая, точно у ребенка. Порой Кёджуро забывает о том, что Камадо, его мальчик, и в самом деле лишь ребенок. «В этом нет нужды. Танджиро и без моих громких и пылких речей понял в ту ночь, что я чувствовал. По правде говоря, до сих пор чувствую.» — Ренгоку тихо встаёт и проходит мимо сидящего, играя ветром с растрёпанными серебряными волосами. — «А почему ты не хочешь признаться тому блондинчику? Зеницу-кун, кажется. А хотя постой, я знаю почему.» — он хохочет так, что, кажется, ветряные колокольчики сейчас лопнут. — «Уверен, этот малец настолько перепугается одного только твоего вида, что упадет в обморок. Ты не хочешь его пугать, верно?» Узуй впадает в ступор, краснеет и бросает первый попавшийся под руку предмет в бесплотное тело товарища, наплевав на то, что ему это никакого вреда не нанесет. Ренгоку продолжает смеяться и полными понимания глазами смотрит на засмущавшегося друга. Потрясающее зрелище. «Ты так и не ответишь на мой вопрос?» — поднимая руки в примирительном жесте, уточняет столп пламени. Он видит, как в руках бога торжеств появляется ещё один камень и думает, что если тот его сейчас бросит, то непременно разобьёт окно. А этого бы допустить не хотелось. — Я не знаю! Я не могу собраться с мыслями и вот так просто заговорить с ним об этом! — в один момент отвечает Узуй, к своему удивлению сбивая дыхание. Смущение накрывает его с головой, и он готов чуть ли не расплакаться от понимания того, насколько глупо выглядит со стороны. И он, и эта ситуация в целом. — Признаться собственному преемнику в симпатии? Ну ты подумай что несёшь, Ренгоку. Ты представляешь как это прозвучит? «Ты спросил меня ровно о том же несколько минут назад.» — парирует дух, и Узуй понимает, что влип по полной. — «Ну, если тебе так хочется, то смотри!» Ренгоку срывается с места и идёт тихим шагом в сторону Камадо. — Стой! — только и успевает выкрикнуть Тенген, дернувшись вперёд всем телом, но вовремя замолкает, дабы не привлекать внимание толпы во дворе. Он видит, как бесплотный дух подходит ближе к пареньку с катаной в руках, и думает про себя: «Тебе легко такое вытворять, но я то другое дело.» А Ренгоку тем временем оказывается прямо за спиной тренирующегося парня. Он не волнуется, потому что уверен, что его слова никто кроме Тенгена не услышит. Он кладет руку на темные тёплые волосы, взъерошивает их и нежно шепчет: «Я люблю тебя, Танджиро.» И его буквально прошибает током, когда тот, ни на секунду не отрываясь от своего занятия, с нежной улыбкой и румянцем на щеках отвечает «Я тоже люблю вас, Ренгоку-сан!» Танджиро не должен слышать его. Танджиро не должен знать, что дух столпа находится здесь. Но Камадо ему отвечает, и Ренгоку шокирован этим. И пусть он не знает, что Танджиро ответил ему взаимностью в тот же миг, когда глаза Кёджуро закрылись, он замирает, а вместе с ним стихает ветер. А через мгновение по его алеющим щекам начинают течь неожиданные слезы, превращающиеся в сильнейший дождь. Ему кажется, что, если бы он был жив в этот самый момент, то он определенно был бы самым счастливым человеком на свете. И сквозь слезы он так ярко улыбается, что солнце рождает радугу в небе. Его любовь действительно достигла Танджиро. Тенген сидит под крышей, с радостью наблюдая за счастливым товарищем, и тихо произносит: «И всё-таки ты не ожидал такого ответа». Он понимает, что не сможет признаться Зеницу с такой же лёгкостью, с какой это сделал только что уже умерший человек. Но, если даже после смерти Кёджуро получил ответ на свои чувства, то и Тенген, который точно не собирается умирать в ближайшие несколько десятков лет, может рассчитывать на взаимность. Да, мысль до безобразия глупая, ничем не подкреплённая, но именно она, эта теплющаяся надежда, заставляет чувства внутри расцветать всё ярче.