Призраки Косой усадьбы

Ханну будят чьи-то шаги. — Кто там? — удивленно спрашивает она, приподнявшись на локте. В коридоре, под самой ее дверью заскрипели доски, а по полу поползла чья-то тень. Тень задержалась на мгновение… а затем раздался стук. По какой-то трудно объяснимой причине Ханна молча застыла в постели. Она надеялась, что кто бы это ни был, он просто пройдет мимо, но глубоко внутри знала, что он не уйдет. Она не придумала ничего лучше, как припугнуть незваного гостя: — Кто бы ты ни был, убирайся! У меня есть нож! Ты не напугаешь меня! А сама трясется от страха… Стук повторился вновь, на этот раз громче и настойчивее. Ханна подтянула ноги к груди и, обвив их руками, испуганно покосилась на дверь, за которой стоял ранний гость. Она чувствовала себя маленькой и беззащитной. Зубы отбивали чечетку, а губы нервно подрагивали. Но она попыталась взять себя в руки и произнесла уже тихо: — Кто ты? Просто уходи, пожалуйста… Вдруг дверь начинает изгибаться и трескаться. Дерево раскалывается, пока наконец дверь не слетает с петель. Комнату тут же охватывает огонь. — Нет! Стой на месте! В дверном проеме вырисовывается силуэт. Ханна выставляет руки перед собой, защищаясь от кого-то или чего-то… — Пожалуйста… Не подходи! Ханна срывается на крик, закрывает лицо руками, надеясь убежать от этого кошмара. И вдруг слышит голос. Знакомый голос… — Ты забыла меня? Фигура приближается, и пламя распространяется по комнате следом за ней. Ханна чувствует, что начинает задыхаться от дыма. — Ты забыла, что сделала со мной? Что ты сделала со своим единственным братом? Ну конечно это он, ее персональный злой дух, приходящий каждую ночь. Ханна до сих пор боится смотреть в его сторону. А стоило бы привыкнуть… — Джонатан, пожалуйста… Я не делала ничего! Просто… просто оставь меня в покое! — Ты знаешь, что я не могу. Джонатан протягивает руку, его ладонь приближается к горлу девушки… — Оставь меня! В глазах Ханны мелькает испуг. Она смотрит на пальцы своего умершего брата, сомкнувшиеся на ее горле, и бормочет: «Я должна проснуться! Это просто сон… просто сон… Я просто должна проснуться!» Она закрывает глаза, надеясь избавиться от кошмара, но хватка становиться только сильнее. — Открой глаза, сестренка… Это не сон. Ты сделала меня таким, и теперь я верну должок. — Что это значит? Я ничего не делала! — кричит Ханна, размахивая руками. Ей не хватает воздуха, она желает освободиться, но не может ни за что ухватиться и спастись. — ЛГУНЬЯ! Джонатан резко наклоняется к ее лицу, и Ханна видит, во что превратился ее любимый младший брат. От его кожи остались серые, местами обугленные ошметки. Правая половина тела напоминает кусок мяса, усеянный осколками стекла. Они глубоко входят в плоть и составляют с ней единое целое. Джонатан уже не похож на человека. Лишь копна темно-русых спутанных волос напоминает, что когда-то он был живым. Ханна просыпается вновь, отчаянно глотая воздух широко раскрытым ртом. Она крепкой хваткой цепляется за край одеяла. Постепенно тяжелое дыхание восстанавливается, но перед глазами все еще стоит обугленное лицо Джонатана… Ханна часто моргает, стараясь отделаться от очередного ночного кошмара. Хватает с тумбочки стакан воды и выпивает его залпом. Почему это происходит? Она берет свой мобильный, выбирает нужный номер и нажимает на кнопку вызова. Ей отвечают почти сразу же. — Виктор, это Ханна… Нам нужно поговорить. Сейчас, — услышав положительный ответ, она облегченно вздыхает. — Хорошо, спасибо… Сейчас я оденусь и спущусь. Не долго думая, Ханна хватает со спинки стула клетчатую рубашку, которую надевала вчера, и синие джинсы. За окном воет вьюга. Наверно, и всю ночь выла, вот только девушка ее не слышала, охваченная очередным кошмаром. Уже у двери Ханна натягивает теплую парку с обитым мехом капюшоном и сует ноги в неизменные белые кроссовки. Несколько минут спустя она уже сидит напротив Виктора в университетской кофейне, где он работает. — Так… похоже, сны становятся хуже? — спрашивает парень и обеспокоенно смотрит на свою знакомую. — Это не просто сны! — резко отвечает девушка. До этого она не раз пересказывала Виктору ночные кошмары, а он по-прежнему думает, что в них нет ничего удивительного. Рано или поздно прекратятся... Так обычно он отвечает. — Прости, Ханна, но это только сны. Твоего брата больше нет... И он не вернется. — Я знаю, Виктор, — она выглядит рассерженной. Только таких общих фраз ей и не хватает. Как будто это ее успокоит… Ханна как никто другой знает, что Джонатан вернется, стоит ей уснуть. — Я опознала тело, когда его вытащили из того, что осталось от машины. Но он… он не успокоился. Он злится… Злится на меня. Ханна тут же переменилась в лице. От ее злости не осталось и следа. Теперь девушка выглядела расстроенной. Она покрутила в руках пустую чашку и уставилась на кофейную гущу отсутствующим взглядом. — Но почему? По какой причине он злится на тебя? Она посмотрела на Виктора с грустью, а потом отвернулась, не в силах снова встретиться с ним взглядом. — Я знаю только то, что не смогу вынести еще одну такую ночь. Я должна пойти в Косую усадьбу сегодня. Ты подвезешь меня или нет? — Ты имеешь в виду, помогу ли я тебе оказаться в невероятно опасной ситуации? — Пожалуйста… Ты единственный, кому я доверяю. Он берет ее руку в свою, и выражение его лица смягчается. — Пойми, если с тобой что-нибудь случится… я никогда не смогу простить себя. Я хочу защитить тебя, Ханна. Я хочу… — То, что я не могу дать, — перебивает она. — По крайней мере, не прямо сейчас. Виктор откидывается на спинку стула и вздыхает. — Давай представим, что я готов с этим согласится… Но я еще не понимаю, что ты надеешься отыскать в каком-то старом доме. Ты ведь не рассчитываешь встретить там привидений… Верно? Слова Виктора снова сердят ее. Разумеется, столкнуться с привидениями лицом к лицу она не рассчитывает, но в этой усадьбе есть какой-то секрет. Если добраться до личного дневника мистера Уэйверли, то можно узнать что-то интересное. Ханна и сама пока не понимает, как ей это поможет. По крайней мере, попытаться стоит. — Я провела исследование. Косая усадьба по-настоящему… — она осеклась. Виктор вряд ли поймет то, что она собиралась сказать. — Если я где-нибудь и смогу узнать, что заставляет духов задерживаться после смерти, то только там. — Духи? Это не эпизод из «Охотников за привидениями», Ханна… Это реальная жизнь. — Я знаю, как это звучит. Но ради своего брата…. Я должна что-то сделать. И либо ты подвезешь меня, либо я доеду на автобусе. Последние слова она произносит таким тоном, что Виктор просто не может больше сопротивляться. — Хорошо, хорошо… Я отвезу тебя туда после своей смены. Я просто надеюсь, ты знаешь, во что ввязываешься… Этим же вечером Ханна сидит в машине Виктора и смотрит на пролетающие за окном пейзажи. — Не могу поверить, что делаю это, — нарушает тишину Виктор. Ханна отвлекается от заснеженных деревьев и смотрит на него с улыбкой: — Выше нос, ты ведь не на казнь меня везешь. — Но ощущения именно такие… — Тогда ты должен максимально использовать наши последние совместные мгновения, — Ханна смеется. — Улыбнись, ну же! — Хорошо, хорошо, — он выдавливает из себя жалкое подобие улыбки. — А как насчет игры «Я вижу»? — предлагает Виктор, надеясь таким образом отвлечь и себя, и Ханну от непрошенных мыслей. Девушка пожимает плечами. — Ладно, я начну. Я вижу… что-то… белое. — Пожалуйста, не говори мне, что это снег... — Эй, это первое, что я увидел, — смеется Виктор, плавно ведя машину. По обе стороны от дороги лежат высокие белые сугробы. Виктор мог бы загадать какой-нибудь автомобиль, но где гарантии, что он скоро не скроется из виду. А снег… он всюду. Ханна тоже рассмеялась, и Виктор посмотрел на нее с улыбкой. — Спасибо, что всегда подбадриваешь меня, Виктор. Ты лучший! — говорит она, не прекращая смеяться. Может быть, это уже нервное… — Наконец-то кто-то согласился со мной. Я всегда знал, что я лучший, но это приятно слышать от кого-то еще. — Ладно, в таком случае я беру слова назад. — Прости, Ханна, но уже поздно. — Черт… Гнетущая атмосфера сменилась дружеским весельем. Это помогло Ханне отвлечься от неприятных мыслей. Девушка улыбалась так, словно ничего плохого не произошло. Словно Джонатан не приходил к ней ночью, не обвинял в чем-то ей непонятном. По крайней мере, сейчас все было хорошо. Когда пейзаж за окном меняется, Виктор вытягивает шею, чтобы посмотреть в лобовое стекло. — Вау, взгляни на эти деревья! — И снег… Он здесь почти не тронут, и других машин тоже не видно. — Я не удивлен. Кто в здравом уме проедет весь путь до Кривой усадьбы? Виктор засмеялся, когда Ханна закатила глаза. — Так… Не хочешь рассказать об этом месте подробнее? Например, почему здесь водятся привидения? — Ты уверен? Это не счастливая история. — Истории о привидениях обычно не заканчиваются «жили долго и счастливо», — с серьезным выражением лица говорит Виктор. Ему и правда интересно, что так привлекает его подругу в этом заброшенном доме. — Хорошо, если ты уверен… — Ханна прочистила горло и начала свой рассказ. — Косую усадьбу построили в начале прошлого века для семейства Уэйверли, перебравшегося сюда из Англии. Судя по всему, жизнь в усадьбе была безмятежной, пока отец не ушел на войну. — Позволь мне продолжить, — вмешивается в историю Виктор. — Все становится ужасным? — Очень. Когда он вернулся, то нашел троих младших детей отравленными. А у его старшей дочери, Элеанор Уэйверли, было перерезано горло. — Это действительно ужасно. Почему ты рассказываешь мне все это? — Эй, ты сам спросил! — удивленно восклицает Ханна.— Во всяком случае, с тех пор люди сообщают о всевозможных странных событиях, происходящих в Косой усадьбе. Если я смогу выяснить, почему дети Уэйверли никогда… никогда не становились тем, что приходит после насильственной смерти, я смогу помочь моему брату обрести мир, — с грустью в голосе заканчивает Ханна. — Ханна… — Слушай, я знаю, ты думаешь, что я просто схожу с ума, — резко обрывает она, — или что мне нужно отпустить его, или что угодно, но… — Я не думаю ничего такого! — заверяет Виктор. — Я считаю… считаю, что ты через многое прошла. И если это то, что ты на самом деле чувствуешь, то я помогу тебе. Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности, вот и все. — Виктор, спасибо, что пытаешься меня понять… — вздыхает Ханна, а ее губы трогает грустная улыбка. — Конечно. Вот для чего я здесь… Чтобы понимать нечто. — Ты такой придурок, — улыбается Ханна и по-дружески бьет его кулаком в плечо. Она прекрасно знает, что Виктор вряд ли когда-нибудь поверит во все эти истории о привидениях и прочих паранормальных явлениях. Но сама она верит. Через несколько минут Виктор поворачивает направо, к выветренному знаку, и асфальтированная дорога сменяется крупным гравием. Косая усадьба маячит на горизонте, как грозовое облако, а ее темные окна полны безымянного предчувствия. — Должно быть, мы на месте, — говорит Виктор, останавливая машину на обочине. — Да, это оно… Ханна выходит из машины и завороженно смотрит на некогда величественный фасад усадьбы, ее сердцебиение учащается. — Косая усадьба, — произносит девушка, не отрывая взгляда от древнего строения. — Картинки это одно, а видеть ее вживую… Она не договаривает. Виктор подходит сзади и тоже смотрит в сторону усадьбы. — Да, выглядит более жутко, чем я представлял. Ты уверена, что я не могу пойти с тобой? — Прости, Виктор, — без всякого сожаления отвечает девушка, — я должна сделать это сама. — Если ты настаиваешь… Когда мне вернуться за тобой? Завтра утром? Ханна продолжает смотреть на усадьбу, едва слыша Виктора. — А? Я позвоню тебе. Не знаю, как долго там пробуду. — Хорошо… Тебе нужно зарядить свой телефон или что-нибудь еще? Почему-то я сомневаюсь, что в этом доме есть электричество. Девушка смотрит на свой телефон и видит, что значок батареи покраснел. — Вот дерьмо! Пятнадцать процентов… — в сердцах восклицает она и сует мобильный обратно в карман. — Я могу подзарядить его в машине, если ты собираешься им пользоваться. Это не займет больше… я не знаю, пятнадцати минут? Полчаса максимум. На несколько секунд Ханна задумывается, а потом уверенно отвечает: — Это ни к чему. Я просто отключу его, чтобы сохранить оставшийся заряд. — Уверена? Что будешь делать, если телефон все же разрядится? — Этого не случится, я буду держать его выключенным. — Но что делать, если он все же разрядится? — не унимается Виктор. — Как ты тогда свяжешься со мной? — Тогда я дойду до ближайшего автомата или еще куда. Перестань так сильно волноваться, Виктор. Я буду в порядке. Честно, — стараясь не сорваться на грубость, отвечает девушка. — Отлично… тогда увидимся позже, Ханна. Будь там осторожна, ладно? Она кивает. Когда задние фары машины скрываются за поворотом, Ханна делает глубокий вдох и поворачивается лицом к Косой усадьбе. — Хорошо… Похоже, остались только ты и я. Она поднимается по скользкой ледяной лестнице к усадьбе, стараясь не упасть. Вскоре она останавливается возле большой дубовой двери, ведущей внутрь, и нажимает на ручку. — Здесь ничего не происходит…. — тихо убеждает сама себя. Девушка пересекает порог, позволяя двери закрыться за ней, и окидывает взглядом ветхое фойе. Вау, не могу поверить, что это все еще здесь… Она бредет мимо расщепленной мебели, потертого ковра и сверкающих обломков упавшей люстры. Если то, что говорят об этом месте, правда, я могла бы получить здесь некоторые ответы. Я должна помочь своему обрату обрести мир. Ханна снимает с плеч рюкзак и бросает его у подножия лестницы, а сама садится на ступени. Она сидит так несколько минут. Внезапный скрип половых досок заставляет волосы на затылке встать дыбом, а по спине бегут мурашки. — Кто здесь? Но ответа не следует… Ханна слышит только собственное сердцебиение. Она вскакивает со ступени и отряхивается. — Не бери в голову, Ханна, все в порядке, — бормочет она и пересекает фойе. Ее чувство беспокойства растет с каждым шагом. Может быть, дом просто оседает? Но причина может крыться и в чем-то другом… В чем-то необъяснимом… Как я упустила, что действительно хочу, чтобы это было привидение? Ханна делает медленный круг по комнате. Выцветшие портреты смотрят на нее сквозь вековую пыль. Она останавливается возле изображения всего семейства Уэйверли. С интересом всматривается в счастливые лица. Взгляд задерживается на младшем ребенке Уэйверли, и только тогда она слышит звук, похожий на крошечные ноги, бегущие по лестнице и кружащие вокруг. — Кто здесь? — Ханна резко оборачивается, но никого не видит. — Кто бы ты ни был, не бойся. Я просто хочу поговорить… Ее слова тонут в тишине мертвой усадьбы. Может быть, это была не очень хорошая идея? Ханна чувствует дрожь, бегущую по ее позвоночнику, когда замечает, что ее рюкзак исчез с того места, где она его оставила. Ладно, это начинает меня пугать… Она идет к подножию лестницы и видит маленького оловянного солдатика, смотрящего на нее с нижней ступени. Ханна наклоняется к игрушке и внимательно в нее всматривается. Краска совсем свежая: яркий красный мундир, черная высокая шапка и такие же черные брюки. Его определенно не было здесь раньше… Да и откуда в этом заброшенном месте взяться новенькой игрушке? Ханна пробегает взглядом вверх по лестнице и обратно. Оловянные солдатики охраняют каждую вторую ступеньку, их игрушечные винтовки перекинуты через плечи. С чем конкретно я имею дело? Она осторожно наступает на первую ступеньку ветхой лестницы, держась за перила для поддержки. И так шаг за шагом движется по следу из игрушек. Кто разложил их здесь? И сколько ИХ здесь? На вершине лестницы Ханна находит свой рюкзак, окруженный маленьким батальоном оловянных солдатиков со штыками наготове. — Что за… Разумнее было бы оставить рюкзак и вернуться вниз, но Ханна решает не бросать его здесь, а вместе с ним воду и бутерброды, заботливо сделанные Виктором. Она осторожно протягивает руку, следя за штыками солдат и хватает лямку рюкзака. — Пожалуйста, не нападайте на меня… — Чего ты так испугалась? — раздается звонкий детский голосок. — Это просто игрушки! Ханна поднимает голову и видит хорошенького русоволосого мальчишку, смотрящего на нее с удивлением. Того самого мальчишку, что несколько минут назад весело улыбался с семейного портрета Уэйверли. — Аааааа! — она кричит и пятится назад… нога наступает мимо края самой последней ступени, пропускает следующую… И Ханна кубарем летит с лестницы. Девушка сильно ударяется головой о мраморный пол, перед глазами все плывет. И когда картинка складывается в единое целое, то Ханна видит фойе таким, каким оно было столетие назад. Целая хрустальная люстра висит на своем законном месте, а пол сияет чистотой. Это последнее, что она видит перед тем, как провалиться в темноту. Ханна приходит в себя в незнакомой комнате. Мягкий белый свет проникает в помещение через окно. — Что? Где… где я? — девушка вертит головой, испуганно осматривая комнату, в которой оказалась. Косой усадьбе более ста лет. Эта комната выглядит так,словно... словно время ее не тронуло. Как будто начало двадцатого века было только вчера. Она слышит тихий щелчок, дверная ручка поворачивается. Ханна замирает в глубине комнаты. Дверь медленно открывается… Продолжение следует Ночь в Косой усадьбе становится только страннее…