Долгий путь, ведущий к дому

Королевский дворец в Западной Ци       Сознание незаметно уплывает, словно бы погружаясь в пугающую тёмную бездну, откуда, кажется, нет и не может быть возврата. Обрывки разрозненных воспоминаний в самых причудливых сочетаниях перемешиваются друг с другом, вызывая в памяти весьма смутную и совершенно непонятную историю случившегося в прошлом.       …Ослепительный свет странных, непривычно ярких фонарей, внезапно ударивший из-за поворота дороги прямо в глаза и отразившийся тысячами бликов на шероховатой, покрытой толстым слоем наледи земле. Глухой звук удара, по инерции отбросившего автомобиль на несколько метров и заставившего его резко развернуться. Скрежет сминаемого металла и звон разбиваемого стекла. Нестерпимая боль, которая, кажется, заполонила собой весь окружающий мир. А вслед за тем — пугающая тишина и тёмная бездна, засасывающая в себя, подобно водовороту на дне реки.       …Стук копыт, звонким эхом разносящийся по окрестностям, сокрытым за пеленой бесконечных дождевых струй. Ночная мгла, иногда прорезаемая яркими вспышками молний. Верный конь, уносящий от погони. И преследователи, от которых невозможно скрыться — пугающие всадники в чёрных одеяниях, с капюшонами, надвинутыми на глаза и с лицами, почти полностью скрытыми за железными масками.       Девушка, пытаясь ускользнуть от отряда наёмных убийц, изо всех сил пришпоривает лошадь, но она уже понимает, что всё бесполезно и что от погони ей ни за что не уйти. Её конь уже почти выбился из сил, тогда как лошади преследователей, кажется, вовсе не знают усталости, как, впрочем, и их хозяева. К тому же наёмники действуют слаженно и по давно уже отработанной ими схеме: выпустив в свою потенциальную жертву несколько арбалетных стрел, чтобы сбить с толку, они методично окружают её, желая взять в кольцо и либо убить, либо заставить сдаться на их милость.       Но и барышня, которую люди в чёрном упорно преследовали, тоже была не так проста, как могло бы показаться на первый взгляд. Выхватив из ножен свой меч, она приготовилась отразить атаку со стороны врагов, если тем и вправду вздумается напасть на неё. И вот, когда один из наёмников, внезапно устремился в её сторону, девушка, подобно стреле, выпущенной из лука, взмыла в воздух и метким ударом ноги по корпусу сбила своего несостоявшегося убийцу на землю.       Однако это стоило ей нескольких драгоценных секунд, чем и воспользовались остальные преследователи, набросившись на свою жертву все разом. При этом они словно бы невзначай старались оттеснить её к бамбуковой роще, где ускользнуть от погони было бы куда труднее, чем на широкой дороге, по которой они сейчас мчались.       Девушка, сообразив, что её вот-вот возьмут в кольцо, посчитала за лучшее углубиться в лес и при этом ей даже удалось на какое-то время оторваться от своих преследователей, так, что когда те вслед за ней направили своих лошадей в лесную чащу, то увидели, что конь их потенциальной жертвы брошен в одиночестве, а его хозяйки что-то нигде не видно.       — Обыщите здесь всё! — приказал своим людям главарь наёмников. — Она не могла далеко убежать.       Однако не успевают преследователи заняться столь увлекательным делом, как поиск беззащитной с виду барышни, пытающейся спрятаться от них в лесу, как один из них уже оказывается распростёртым на земле с перерезанным горлом, а вслед за ним на землю опускается ещё один убитый.       Меч недавней жертвы, желающей любой ценой оторваться от погони, не знает пощады, а выпады и удары настолько точны и выверены, что можно подумать, будто эта столь хрупкая и изящная на вид девушка является настоящим мастером фехтования, а, возможно, даже и обучена некоему тайному боевому искусству. Под ударами её сверкающего в темноте ночи клинка, наёмники один за другим падают на землю, орошая её своей кровью, так, что очень скоро число противников стремительно уменьшается. И вот, нет больше никого из людей в чёрном и наконец-то можно перевести дух, а потом продолжить прерванный путь.       Девушка, отерев меч об одежду одного из убитых ею наёмников, направляется к выходу из леса, туда, где она оставила своего коня. Блеск молний, грохот грома и шум дождевых струй, заливающих глаза и мешающих чётко видеть, не позволяют ей вовремя заметить приближающуюся опасность в лице главаря, который всё это время скрывался где-то в лесной чаще, наблюдая оттуда за тем, как несостоявшаяся жертва расправляется с людьми из его отряда. Когда же она это замечает, то уже слишком поздно: преследователь успевает схватить её за руку, а затем резким движением с силой бросает на землю через себя, так, что боль при падении настолько сильна, что кажется почти нестерпимой. И прежде, чем потерять сознание, девушка слышит, как главарь, склоняясь над ней, произносит:       — Ну, и куда это ты собиралась от нас убежать?..       А вслед за тем следует беспамятство, время от времени прерываемое весьма странными воспоминаниями о каком-то удивительном месте, где дома настолько высоки, что касаются облаков, а по дорогам ездят необычные повозки без лошадей. И над всем этим клубится невесомый туман, подобный лёгкому покрывалу из почти прозрачного шёлка.       *****       Пробуждение было довольно неожиданным и при этом каким-то странным. Внезапно вынырнув из темноты бесчувствия, сознание снова безжалостно швырнуло свою ничего не подозревающую жертву в омут почти нестерпимой боли, причём особенно сильно почему-то болела голова.       — Что… Что происходит?.. — с трудом приоткрыв глаза, девушка, в которой, если присмотреться, легко можно было бы узнать ту самую барышню, пытавшуюся не так давно уйти от ночной погони, но в итоге саму же превратившуюся из потенциальной жертвы в охотницу. — Где это я сейчас нахожусь?..       Оглядевшись по сторонам, она увидела большую комнату и множество людей, склонившихся в почтительном поклоне, которые не иначе, как пришли отдать ей дань уважения. А в отдалении, на небольшом подиуме, расположенном возле противоположной стены, возвышалась фигура какого-то мужчины в старинных восточных одеяниях из светло-золотистой парчи, застывшего в горделивой позе. Длинные тёмные волосы незнакомца были распущены по спине, а на голове у него можно было разглядеть некое подобие короны, что явно свидетельствовало о его высоком социальном статусе. Принц, а, возможно, даже король — вот кем он был, этот загадочный человек.       — Госпожа, какое счастье, что вы очнулись! — внезапно услышала девушка чей-то голос, прозвучавший совсем рядом. А, повернув голову в ту сторону, увидела юную барышню в светло-голубом наряде, которая, заметив, что она пробудилась, громко добавила, обращаясь к мужчине, стоявшему на подиуме. — Ваше Величество, Её Высочество принцесса наконец-то пришла в себя!       Тот, к кому она обращалась, довольно порывисто обернулся в ту сторону, где возвышалась кровать, на которой лежала наша героиня. При этом девушка невольно отметила, что, оказывается, незнакомец ещё совсем молод и что ему едва ли исполнилось больше двадцати двух или двадцати трёх лет.       А ещё, что он красив той самой изысканной и утончённой восточной красотой, какой отличаются изображения святых в древних буддистских храмах. Его лицо нельзя было бы назвать классически правильным, но внутренний свет и душевное тепло, которые, как показалось нашей героине, словно бы исходили от этого юноши, придавали ему особенное очарование и делали его почти прекрасным.       Подойдя к постели, на которой лежала девушка, незнакомец присел на край кровати и, взяв её за руку, несильно сжал.       — Вот видишь, что ты натворила? — укоризненно глядя на нашу героиню, произнёс он. — Даже если ты и не была согласна с заключением этого брачного союза, тебе всё равно не нужно было покидать дворец без разрешения. Если бы ты не убежала под покровом ночи, то не упала бы с лошади и не получила таких серьёзных травм, из-за которых теперь вынуждена страдать.       Девушка непроизвольно отдёрнула руку и на всякий случай отодвинулась от странного парня подальше.       — Кто вы такой? — в недоумении глядя прямо в его глаза, тёмные как ночное небо, произнесла она. — Я не припоминаю, чтобы видела вас когда-нибудь прежде. И что это за место такое? Для чего вы меня сюда принесли?       Теперь настала очередь незнакомца удивляться.       — Жун Лэ! — глядя на девушку широко распахнутыми в изумлении глазами, воскликнул он. — Неужели ты и вправду так легко могла всё забыть?..       — Ваше Величество, как я и говорил, опасения главного лекаря Лю подтвердились, — склоняясь перед ним в почтительном поклоне, произнёс мужчина, одетый в значительно более простой наряд, нежели тот, к кому он сейчас обращался. — Должно быть, при падении с лошади принцесса повредила голову, из-за чего у неё и начались провалы в памяти.       — Принцесса! — чуть не плача, воскликнула та самая барышня в светло-голубом наряде, которая первой заметила пробуждение нашей героини. — Принцесса, неужели вы и вправду ничего не помните? Вы даже никого не узнаёте, как если бы и вправду видели всех своих слуг, а также Его Величество в первый раз в жизни!       — Да какая я вам ещё принцесса?! — в недоумении глядя на столпившихся рядом с её ложем людей, воскликнула девушка. — И почему это вы утверждаете, что у меня провалы в памяти? Поверьте, я помню всё, что со мной тогда случилось. Я возвращалась домой после занятий в университете, села в свою машину и выехала со стоянки на трассу. На дороге мне навстречу из-за поворота внезапно вылетел другой автомобиль. Свет его фар меня ослепил, я выпустила из рук руль, а дальше… Дальше помню только глухой удар, а потом — пустоту, в которую меня затянуло и ещё сильную боль во всём теле… А когда я очнулась, то увидела, что лежу здесь, в этой комнате… Н-нет, подождите! — внезапно замотала головой девушка, вдруг почувствовавшая нестерпимую боль, похожую на жесточайший приступ мигрени. — Кажется… Кажется это мне и вправду приснилось. А на деле ничего не было. Не существовало того мира со сверкающими разноцветными вывесками, с домами высотой до неба, со странными повозками в которые не нужно запрягать лошадей… как я их там назвала? Авто… моби… мобили?.. Впрочем, это всё неважно. Просто скажите мне, кто я такая и что это за место.       — Хорошо, я сейчас всё тебе объясню, — с сочувствием глядя на неё, кивнул юноша в золочёных одеяниях. — Ты сейчас находишься в императорском дворце. Меня зовут Жун Ци и я — император государства, которое называется Западная Ци, а ты — моя младшая сестра и твоё имя — Жун Лэ… Ну что, теперь-то ты хотя бы это вспомнила?       — Н-нет… — покачала головой девушка. — Я… Поверить не могу в то, что я — принцесса какой-то Западной Ци, о которой никогда прежде не слышала… Скажите, неужели это так и есть и вы не пытаетесь меня обмануть, говоря все эти странные и пугающие вещи? Или, может быть, я стала участницей какого-то не слишком забавного розыгрыша, который по времени слишком сильно затянулся?       В это время слуга принёс чашу с дымящимся тёмно-коричневым напитком, похожем на чай, но при этом пахнущий какими-то горьковато-терпкими травами.       — Ваше Величество, — произнёс, он с поклоном протягивая её императору. — Лекарственный отвар для принцессы готов. Посмотрите, не слишком ли он горячий получился?       Жун Ци взял у него из рук чашу и, зачерпнув отвар небольшой золотой ложечкой, поднёс его ко рту девушки.       — Тебе нет надобности беспокоиться об этом, — произнёс он, мягко улыбнувшись «сестре». — Главный лекарь Лю сказал, что если ты будешь принимать это снадобье вовремя, то раны, полученные во время падения с лошади, очень быстро затянутся, а память восстановится.       — Вы что, отравить меня хотите?! — в ужасе воззрилась на него наша героиня, внезапно превратившаяся из обычной лондонской студентки в принцессу какого-то фантастического государства, в котором, судя по всему, до сих пор ещё процветал феодализм. — Или, может быть, в этот отвар вы намешали какую-то одурманивающую дрянь?       — Нет, я бы никогда в жизни не стал причинять тебе вред, ни случайно, ни намеренно, — покачал головой император. — Но если ты не хочешь пить лекарство, то не пей. Я понимаю, что ты, наверное, ещё не пришла в себя после падения, а потому не стану заставлять тебя это делать. Просто постарайся как следует отдохнуть, хорошо? А отвар выпьешь тогда, когда захочешь.       Сказав так, он поднялся и направился к выходу и все слуги, сколько их было в комнате, потянулись следом за ним.       Что же до нашей героини, то она вдруг подумала, будто оказалась в какой-то западне. Возможно, её похитили и удерживают в плену участники некоей секты или же просто группа не совсем адекватных людей, которые, кажется, слишком заигрались в Средневековье и это не лучшим образом отразилось на их рассудке. Девушка не понимала, как она вообще могла оказаться в таком месте и почему все эти люди относятся к ней с таким почтением, как если бы она и вправду была высокопоставленной особой.       — Я хочу вернуться домой! — в отчаянии крикнула она, запустив при этом чашу с ещё горячим отваром вслед «брату», уже взявшемуся за ручку двери. — Немедленно верните меня туда, где нашли, ясно?       Послышался звон разбиваемой посуды, заставивший императора и всю его свиту резко обернуться в ту сторону, откуда послышался этот звук.       — Я сейчас же всё приберу, Ваше Величество! — Личный слуга государя, упав на колени, принялся поспешно собирать осколки.       — Не нужно. Оставь это, Сяо Сюнь, — покачал головой Жун Ци. — Я сам всё уберу.       — Но Ваше Величество! — попытался запротестовать слуга. — Вы же можете порезаться осколками посуды!       — Ничего… Я уже достаточно взрослый для того, чтобы не допустить подобной оплошности… — Говоря так, император подобрал с пола осколки разбитой чаши, а затем, выпрямившись, обернулся в сторону «сестры». — Жун Лэ, — добавил он, обращаясь к девушке, продолжавшей смотреть на него с выражением недоумения и страхом. — Я тебе обещаю, что помогу восстановить память. И ещё… Ты просишь, чтобы я позволил тебе вернуться домой. Но разве не это место — дом, где ты появилась на свет и где выросла? Почему ты так упорно стремишься его покинуть, что готова ради этого даже рисковать своей жизнью?       — Это место — не мой дом! — упрямо замотала головой девушка. — Дом — это то место, где тебя ждут близкие люди, где тебе всегда тепло и уютно, вне зависимости от погоды и куда тебе всегда хочется возвращаться. А здесь я чувствую себя так, как если бы меня схватили и теперь держат в клетке. И после этого вы ещё спрашиваете, почему я хочу отсюда убежать?       Император посмотрел на неё взглядом, полным сочувствия и плохо скрываемой грусти.       — Жун Лэ, — произнес он. — Я обещаю тебе, что однажды я приведу тебя в место, которое станет для тебя настоящим домом. И пусть дорога к нему окажется непростой и тернистой, вместе мы сможем преодолеть все трудности и преграды, вставшие у нас с тобой на пути к дому, где тебе будет тепло и уютно и куда ты всегда будешь возвращаться. В том месте ты сможешь почувствовать себя по-настоящему счастливой. А я… Мне будет очень легко и спокойно, если я буду знать, что в этой жизни сделал для тебя всё, что смог. Пока же… Просто делай то, что я тебе говорю, не спорь ни с кем и не пререкайся, ладно?.. А теперь, все выходите, — добавил Его Величество, обернувшись в сторону слуг. — Принцесса устала и нуждается в отдыхе. Не будем более её беспокоить своим присутствием.       *****       Когда все ушли и наша героиня осталась в комнате одна, она решила повнимательнее осмотреться, чтобы понять, что же из себя представляло место, где она оказалась. Комната была огромной, во всяком случае, явно больше той, о которой у неё сохранились смутные воспоминания. По своему виду это помещение сильно отличалось от привычных для девушки. Обставленное с поистине королевской роскошью, но в то же время изысканное, оно напомнило ей картинки из старинных восточных сказок.       — Наверное, именно такой и должна быть комната настоящей принцессы, — пробормотала девушка, ни к кому не обращаясь.       В это мгновение её взгляд остановился на серебряном зеркале в золочёной раме, стоявшем на столике, скрытом в небольшой нише. Но когда наша героиня подошла к нему и всмотрелась в своё отражение, она невольно подумала, что всё ещё не проснулась. Что случившееся с ней было всего лишь бесконечно затянувшимся сном или, возможно, бредом.       Из зеркала на неё смотрела барышня типично азиатской внешности, темноволосая, с тёмно-карими глазами, тогда как сама девушка прекрасно помнила, что у неё всегда были рыжевато-каштановые вьющиеся волосы и зеленовато-серые глаза.       — Наверное, я всё ещё продолжаю спать… — пробормотала она, в недоумении вглядываясь в слегка затуманенную серебряную поверхность зеркала. — Не может же быть, чтобы я и вправду оказалась этой их принцессой Жун Лэ из Западной Цинь! И потом… Тот парень, который назвался моим братом и императором этой страны по совместительству, что-то говорил о каком-то там брачном союзе… Хм, интересно, что бы это могло на самом деле означать? И кто же я на самом деле?       Говоря так, она непроизвольно посмотрела на свои руки и увидела на них мозоли, которые могли бы остаться только после изнуряющих многочасовых тренировок с оружием. Но ведь этого не могло быть. Сколько себя наша героиня помнила, она никогда не держала в руках не то что меча, но и боевого ножа.       Резкая боль в голове заставила девушку внезапно отпрянуть от зеркала. И в тот же миг воспоминания о прошлой жизни в том мире, о котором она не так давно говорила, начали стремительно тускнеть в её памяти и словно бы дробиться на множество мелких осколков. А на смену им пришли другие воспоминания, такие же обрывистые и смутные: о жизни в каком-то загородном доме, где росла цветущая сакура и постоянно слышался хрустальный перезвон колокольчиков, подвешенных над входом.       — Что же это происходит? — произнесла наша героиня, ни к кому не обращаясь. — Получается, что я и вправду та самая принцесса, о которой говорили люди, которых я видела в комнате в момент своего пробуждения? Неужели я всегда ею была, только почему-то теперь не могу вспомнить ничего из своего прошлого? Что же… Раз уж я и вправду здесь оказалась, то буду играть по принятым в этом месте правилам. Они говорят, что я — младшая сестра местного правителя? Ладно, я ею стану. Тем более, что если у меня и было когда-то другое имя, я всё равно не могу его вспомнить. Итак: с этого момента я — Жун Лэ, принцесса Западной Ци. Только вот… Почему же, чем больше я обо всём этом думаю, тем лучше понимаю, что здесь явно что-то не так? Отчего это мне всё время кажется, будто меня на самом деле всегда звали как-то по-другому?.. Впрочем, ладно, поживём — увидим, как говорится…       После того, как наша героиня приняла окончательное решение играть по местным правилам, она успокоилась и перестала переживать по поводу возможных опасностей. Может быть, это место и выглядело довольно необычным и даже подозрительным. Но что-то подсказывало девушке, что парень в золотистых парчовых одеяниях, назвавшийся императором, и вправду не собирался причинять ей вреда. И если даже у него и были относительно «сестры» некие намерения, то едва ли это могло бы представлять для неё угрозу.       *****       Последующие дни принцесса Жун Лэ, к которой до сих пор ещё не вернулась память, заново осваивалась во дворце, обходя его в сопровождении своей личной служанки, рассказывающей ей о дворцовых зданиях и о людях, которым там работают или живут.       — Император так сильно вас любит, принцесса, — говорила ей служанка. — Да это и неудивительно, если учесть, что вы — его единственная сестра. И пусть сейчас он очень занят государственными делами, уже через пару дней, я уверена, Его Величество снова навестит вас… Да и вы тоже всегда были к нему так сильно привязаны. В детстве вы с императором почти не разлучались, он всегда очень трогательно заботился о вас и защищал от малейшей опасности, так что, глядя на вас двоих, можно было бы подумать, будто вы с ним не брат и сестра, а возлюбленные… Ой! — Внезапно спохватившись, что она могла сболтнуть лишнее, служанка поспешно прикрыла рукой рот. — Прошу меня извинить, Ваше Высочество, я вовсе не это хотела сказать!       — Если не это — то что же тогда? — внезапно услышала принцесса голос своего брата, а через пару секунд увидела и его самого. — Ладно, можешь быть пока свободной, — едва заметно усмехнувшись, произнёс Жун Ци, обращаясь к служанке, которая в эту минуту готова была от стыда сквозь землю провалиться. — Жун Лэ, ты согласишься немного со мной прогуляться? Я должен тебе сказать кое-что важное.       Принцесса едва заметно кивнула. Слова, которые она только что слышала от той служанки, не давали ей покоя. За ними явно скрывалась какая-то тайна, только вот, какая именно?..       Велев слугам дожидаться его возвращения, император взял сестру под руку и вместе с принцессой направился к дальней дорожке сада.       — Я обещал, что помогу тебе восстановить память, — произнёс он, отойдя на значительное расстояние от своей свиты. — Но только… Ты должна пообещать мне, что не станешь больше совершать безрассудных поступков. Не нужно ни о чём расспрашивать прислугу, этим ты только усилишь подозрения людей и заставишь их думать, будто из-за травмы головы у тебя помутился рассудок. Совсем скоро тебе предстоит выйти замуж, а потому, подобные слухи могут не лучшим образом отразиться на твоей репутации и даже стать причиной расторжения брачного союза, который мы заключили с Северной Линь. Очень тебя прошу: не создавай, пожалуйста, проблем в наших с ними отношениях, ладно?       — Так значит, — протянула принцесса, глядя куда-то в сторону. — Мой будущий муж живёт в этой… Северной Линь, правильно?       — Совершенно верно, — кивнул император. — Я постарался подобрать для тебя достойного будущего супруга, который был бы известен не только своей красотой и многочисленными победами на полях сражений, но ещё и умом, и образованностью. Когда-то я поклялся, что сделаю тебя счастливой и выполню то своё обещание, чего бы мне это ни стоило.       — Достойного будущего супруга? — недоверчиво качая головой, повторила вслед за ним Жун Лэ. — Вот, значит, как? А я-то сама его хотя бы люблю?       — Не думаю чтобы такое было возможным, если честно, — с улыбкой покачал головой её брат. — Ты никогда прежде не встречала своего жениха, поэтому, вряд ли смогла бы полюбить его только потому, что в Северной Линь он считается достойнейшим из сыновей их нынешнего императора… Что такое? Разве я тебе не говорил, что твой будущий муж — один из принцев Северной Линь?.. Не беспокойся, ты обязательно его полюбишь сразу же, как только увидишь, это я тебе точно обещаю!       — Ты уверен в этом, брат? — слегка недоверчиво глядя на него, усмехнулась Жун Лэ. — В том, что я с первого взгляда влюблюсь в своего будущего мужа? А мне вот почему-то кажется, что ты сейчас пытаешься убедить в этом не то меня, не то себя самого. Как если бы не был уверенным в том, что он мне и вправду понравится… А может быть, — добавила она, слегка натянуто рассмеявшись. — Может быть, брат, ты в свободное время свахой здесь подрабатываешь? Неужели в этой стране императорам так мало платят, что им приходится ещё и искать подработку на пол-ставки?.. Ой, извини, — внезапно спохватившись, произнесла принцесса, глядя при этом на Жун Ци, смотревшего на неё сейчас с таким выражением лица, как если бы он привидение внезапно увидел. — Я вовсе не хотела тебя обидеть. Сама не знаю, почему это мне вдруг подобные мысли в голову сейчас пришли.       — Ладно, забудь… — с некоей обречённостью махнул рукой император. — Должно быть это из-за того, что ты ещё не вполне оправилась после падения с лошади. Ничего… Со временем ты сможешь вспомнить своё прошлое и тогда тебе не нужно будет больше думать о таких странных вещах.       — Хорошо, договорились, — кивнула Жун Лэ. — И всё же… Хотела бы я знать, почему я не могу перестать думать, будто ещё совсем недавно я жила в огромном городе, который ничуть не похож на этот мир? Неужели это и вправду происходит со мной из-за того, что я сильно ударилась головой, когда упала с лошади?       — Главный лекарь предполагает, что причина твоего столь странного поведения и потери памяти именно в этом, — с самым серьёзным видом подтвердил Жун Ци. — И, в общем-то, я с ним согласен. Чем быстрее ты сможешь вспомнить, что с тобой произошло в прошлом, тем быстрее ты станешь самой собой, а не барышней, которая утверждает, будто бы она пришла из другого мира и из-за этого выглядит немного безумной… А сейчас, идём! — добавил император, взяв сестру за руку, от чего сердце девушки невольно пропустило один удар. — Я должен показать тебе кое-что важное.       Он привёл принцессу в небольшой павильон, скрытый в саду и предназначенный для проведения чайных церемоний.       — Скажи, разве это место не кажется тебе знакомым? — спросил он, устремляя на Жун Лэ взгляд, полный сочувствия и в то же время надежды на то, что совсем скоро всё будет как прежде. — Мы провели здесь немало счастливых часов. Тогда ты очень любила проводить чайные церемонии, у тебя это всегда получалось лучше, чем у других людей из дворца… Может быть, сейчас ты и не помнишь этого, но твоё тело должно было сохранить воспоминания о том, как ты это делала.       — Предлагаешь мне заварить сейчас чай, чтобы проверить, помню ли я, как это делала прежде? — покачала головой Жун Лэ. — Ну, хорошо, я попробую, но не уверена, что у меня получится.       — Тогда… Я сам это сделаю, — с улыбкой произнёс её брат. — А ты скажешь, насколько сильно этот чай будет отличаться от того, который мы с тобой пили здесь раньше, идёт?       Принцесса кивнула, поскольку она вовсе не была уверена в том, что действительно помнила о том, как проводятся чайные церемонии. То, что проделывал сейчас император, казалось ей чем-то вроде священнодействия. Девушка невольно подумала о том, что как бы она ни старалась, у неё так точно не получится. К тому же она опасалась, что перепутает последовательность действий или же возьмёт для приготовления чая какие-то не те ингредиенты, которые для этого были бы нужны.       — Вот, выпей, — Жун Ци протянул ей свежезаваренный чай, налитый в небольшую чашечку из тончайшего фарфора, словно бы светившегося изнутри. — И ещё, — добавил император, ставя на столик прямоугольный небольшой поднос, на котором лежали три круглых пирожных: ярко-жёлтого, зеленоватого и белого цветов. — Это — твои любимые сладости. Попробуй!       Девушка взяла жёлтое пирожное, но в тот же миг снова почувствовала внезапную боль, словно бы тисками сжавшую её голову. От этой боли перехватывало дыхание и замирало сердце, так, что Жун Лэ тогда невольно показалось, будто она умирает. Но проходила минута, другая и боль постепенно затухала, так, что только всё ещё учащённый пульс и выступившие на лбу у девушки бисеринки пота свидетельствовали о недавно случившемся приступе.       — Что-то не так? — внезапно услышала принцесса тихий голос брата, который, как ей показалось, доносился откуда-то издали, хоть император и сидел сейчас прямо напротив неё за небольшим столиком для чайных церемоний. — Жун Лэ, ты так внезапно побледнела… Тебе снова стало нехорошо?       — Всё… Всё в порядке, — сквозь силу улыбнувшись, произнесла девушка. — Только… Я, должно быть, слишком устала во время прогулки, а потому, прошу позволить мне покинуть тебя, брат. Я должна вернуться в свои покои. Немного отдохну, и со мной всё будет просто замечательно, правда-правда, — добавила она.       — Тогда, позволь, я провожу тебя, — предложил ей Жун Ци, поднимаясь со своего места. — Что же насчёт этих пирожных, — добавил он, уже выйдя вместе с сестрой из павильона. — Я специально предложил их тебе, думал, что ты сможешь хоть что-то вспомнить, как только их попробуешь. Но… Видно, не всё сразу. Нужно просто немного подождать и не торопить события. Придёт время — и память сама к тебе вернётся. Пока же тебе нужно больше отдыхать и не думать ни о чём, что тебя тревожит или же смущает.       *****       Идя рядом с императором по дорожкам дворцового сада, Жун Лэ постоянно ловила себя на мысли, что в его поведении и в словах явно было что-то не так. Девушка совсем не помнила брата, но то, как Жун Ци с ней обращался, казалось ей если и не подозрительным, то хотя бы необычным. Слишком уж мил и обходителен с ней был император, слишком уж заботился о ней и оберегал. А в его взгляде, устремлённом на сестру, читалась бесконечная нежность, смешанная с тихой грустью, болью, сочувствием и плохо скрытым отчаянием. Как если бы правителю Западной Ци вскоре предстояло расставание с чем-то или с кем-то бесконечно дорогим для него…       Принцесса сама не знала почему, но ей казалось, что старшие братья должны относиться к своим сёстрам по-другому, не так галантно, что ли. А такое обращение… Оно, скорее, было бы свойственно её возлюбленному, нежели кровному родственнику.       — А, может быть, та служанка была права? — ни к кому не обращаясь, произнесла Жун Лэ, уже расставшись с императором и зайдя в свою комнату. — И никакой он мне не брат?.. Хотя… Должно быть, всё дело в том, что скоро я должна буду выйти замуж и уехать в другую страну. Возможно, мы и вправду были очень близки с ним с детства, но позднее государственные дела заставили брата отдалиться от меня, а теперь он жалеет, что мы так мало пробыли вместе, пока это ещё было возможно… Да, точно: всё дело именно в этом. Я уверена, что брату нечего от меня скрывать, а та служанка… Наверное, она просто оговорилась, вот и сказала те слова, не подумав…       Говоря так, она подошла к шкафу, заваленному свитками и, сама не зная для чего, начала их перебирать. Неожиданно на глаза девушки попался свёрнутый вчетверо листок бумаги, наполовину торчащий из одного свитка. Принцесса осторожно вытащила его и, развернув, увидела следующую надпись:       «Воспоминания не навсегда, горе не длится вечно»…