Долгий путь, ведущий к дому

      Чжуншань, лавка «Сундук редкостей»       — Молодая госпожа, — обращаясь к Сунь Я Ли, говорила её служанка. — Вещи в «Павильоне редкостей» и вправду очень изысканные и необычные. Здесь всё такое утончённое и красивое, что у меня просто глаза разбегаются, когда я виду это великолепие… А вы что скажете, молодая госпожа? Вам-то самой что-нибудь здесь приглянулось?       — Молодая госпожа Сунь, вот, извольте взглянуть на это, — подходя к знатной и богатой посетительнице, произнесла служанка, работающая в «Сундуке редкостей». — Вы говорили, что ищите нечто особенное, вещь, которую нельзя будет увидеть ни в одном другом доме и я вспомнила, что как раз в новой партии товаров было что-то подобное. Это — пара жадеитовых чаш, равных которым нет и не будет во всём мире. Они изготовлены из нефрита, привезённого с запада и, что самое главное, на них совершенно одинаковый узор, а это, как вы знаете, редкость для натурального камня. Ведь природа, как это известно, не терпит симметрии. И то, что эти чаши совершенно идентичны, как раз и делает их уникальными.       — Да, они и вправду превосходны, — едва взглянув на чаши, произнесла Я Ли, мысли которой были заняты сейчас совсем другими вещами. — Но я не уверена насчёт их уникальности.       — Поверьте, в нашем павильоне таких чаш имеется только одна пара, — ответила ей служанка. — Как мужчина и женщина в этом мире сходятся друг с другом, когда встречают свою пару, точно так же и эти чаши являются двумя частями одного целого.       — Я беру эти чаши, — слегка рассеянно махнув рукой, произнесла Я Ли. — Распорядитесь упаковать их для меня.       — Если сама судьба указала вам на них, то они ваши, — с улыбкой произнесла служанка. — Молодая госпожа, я бы попросила вас пройти к чайной комнате и подождать там.       После этого, подозвав приказчика, она попросила его упаковать нефритовые чаши для поместья госпожи Сунь.       Я Ли, выйдя из «Сундука редкостей», остановилась возле входа в чайный дом. Сомнения терзали её: отец поручил девушке купить необычную вещь, так как собирался пригласить в свой дом важного гостя, которого желал удивить, а она не знала, может ли пара жадеитовых чаш, которые она сейчас приобрела, считаться такой уникальной вещью. Служанка из «Сундука редкостей» уверяла её, что равных им нет во всём мире, да Я Ли и сама видела, что чаши необычны своей удивительной, почти невероятной симметричностью узора на камне. Только вот…       — Интересно, и почему это отец не велел мне выбрать что-то определённое? — ни к кому не обращаясь, произнесла барышня Сунь, глядя на то, как порыв внезапно налетевшего ветра срывает уже последние цветы с ветвей вишни, растущей перед входом в чайный дом. — Он хотел, чтобы я сама выбрала ту вещь из-за того, что желал проверить, насколько хорошо я разбираюсь в предметах роскоши и смогу ли отличить по-настоящему ценную вещь от подделки? Или… Может быть, у отца были какие-то другие планы и намерения, в которые он вовсе не собирался меня посвящать, когда давал мне это задание?       — … Барышня Сунь? — внезапно услышала она голос принца Ли, а, обернувшись, увидела и его самого, стоявшего прямо за её спиной. — Вот уж не ожидал вас здесь увидеть.       — Это потому, что девушки из хорошей семьи не должны ходить в чайный дом в одиночестве? — с улыбкой произнесла Я Ли. — Если говорить по-правде, — добавила она. — То я и не собиралась сюда заходить. Отец послал меня в «Павильон редкостей» с поручением выбрать для него несколько красивых и дорогих вещиц. А теперь я просто жду, пока мне принесут то, что я выбрала, вот и всё.       — В таком случае, — едва заметно усмехнувшись, произнёс У Ю. — Барышня Сунь, надеюсь, вы не откажетесь подняться со мной наверх для того, чтобы выпить немного чая? А то, насколько я понял, ждать вам своего заказа долго придётся, так как у них сейчас как раз все слуги заняты.       — Наверное, будет лучше, если я просто подожду здесь… — покачав головой, сказала Я Ли. — Тем более, что такое предложение может показаться не слишком…       В это время к принцу Ли подбежала служанка из чайного дома.       — Хозяйка очень занята, Ваше Высочество, — произнесла она. — У неё сейчас очень важный гость, а потому она просит у вас прощения за то, что не может выйти к вам.       — О, и кто же это там у неё такой важный? — недоверчиво глядя на неё, хмыкнул У Ю. — Настолько важный гость, что ради него она с лёгкостью может пренебречь обществом сына императора?       — Он — генерал «Защитник страны»… — испуганно пролепетала служанка. — Кажется, этот человек небезразличен хозяйке, а потому она…       — Да ладно, не нужно извиняться! — как-то странно усмехнувшись, произнёс принц Ли. — Я не знаю насчёт отношений, связывающих генерала Фу с вашей хозяйкой, но то, что он здесь… Если говорить по-правде, это именно я пригласил его в «Объятия луны» выпить чаю и барышне Мань Яо это прекрасно известно. Так что, не трудитесь сообщать ей о моём приходе. Она и так знает, что я тоже должен был прийти сюда вместе с ним.       — Хозяйка мне почему-то ничего не сообщала об этом, — растерянно покачала головой служанка. — Но раз вы, Ваше Высочество, так говорите, то у меня нет ни оснований, ни прав вам не верить… Прошу вас, проходите! — добавила она, склоняясь перед важным посетителем в почтительном поклоне.       — Одну минуточку! — внезапно вспомнив кое о чём, что было для неё очень важно, воскликнула Я Ли, подбегая к Седьмому принцу. — Ваше Высочество, я тут подумала… Подумала, а почему бы мне и в самом деле не зайти с вами в «Объятия луны», чтобы вместе выпить чая? Если так подумать, мы нечасто с вами видимся, хоть и считаемся почти что родственниками.       — Ну, что же, я рад, что вы передумали, барышня Сунь, — продолжая как-то странно усмехаться, кивнул У Ю. — В таком случае, прошу вас следовать за мной.       *****       Чжуншань, чайный дом «Объятия луны»       Сказать, что Жун Лэ, занятая в это время беседой с генералом, была удивлена, когда служанка сказала ей о том, что к ней пришёл принц Ли — это ничего не сказать. — Как?! Снова он?! — невольно вырвалось у «барышни Мань Яо». — А я-то так надеялась, что хотя бы на пару дней он меня оставит в покое, да только, видно, не судьба мне отдохнуть от этого человека.       — Принц Ли вас преследует? — отставляя в сторону чашку с чаем, спросил Фу Чоу, многозначительно глядя при этом на хозяйку чайного дома. — Если это так, то вы только скажите мне об этом, барышня Мань Яо, и я поговорю с ним. Объясню, что не слишком это красиво — досаждать девушке, которая его видеть не хочет и что если он и дальше будет вас преследовать, то…       — То что будет, а? — ухмыльнувшись, произнёс Цзунчжэн У Ю, который, стоя на пороге комнаты, прекрасно слышал всё, о чём говорили Жун Лэ и Фу Чоу. — Генерал, кажется, вы только что осмеливались мне угрожать? Или, может быть, мне это просто показалось?.. Что же касается тебя, — добавил он, обернувшись в сторону принцессы. — То ты, как я погляжу, снова решила сбежать от меня?       — Приветствую вас, принц Ли, — поднимаясь из-за стола и едва заметно поклонившись своему, теперь уже, наверное, сопернику, с самым невозмутимым видом проговорил генерал. — Вы говорите, будто я осмеливался вам угрожать? Должно быть, вы просто что-то не расслышали. Я не собирался никому расточать угроз, я просто сказал барышне Мань Яо, что если вы и дальше будете с таким рвением её преследовать, то мне придётся лично разъяснить вам кое-какие вещи. Например то, как должен себя вести воспитанный человек, желающий произвести хорошее впечатление на девушку, с которой он бы хотел поближе познакомиться. Но об угрозах и речи не было, так что, по всей видимости, вы просто не так меня поняли.       — Ладно-ладно, можете не объясняться! — досадливо поморщившись, махнул рукой Седьмой принц. — Генерал Фу, возможно, я и вправду неправильно понял ваши слова. Но всё же… Мне бы хотелось узнать, каким это ветром занесло вас в этот чайный дом? Насколько мне известно, вы ненавидите многолюдные сборища и никогда не посещали раньше подобные заведения. Так что же за причины заставили вас сегодня сюда прийти?       — А разве для того, чтобы насладиться чашкой чая, мне нужно искать какие-то причины? — с деланным удивлением посмотрев на него, спросил Фу Чоу. — Я случайно оказался в этом районе, вот и решил сюда зайти, тем более, что барышня Мань Яо уже давно меня приглашала заглянуть в её заведение… А вот вы, Ваше Высочество принц Ли? — добавил он. — Вы почему, собственно говоря, расспрашиваете меня об этом, как если бы подозревали в нечестных намерениях по отношению к хозяйке чайного дома?       — В нечестных намерениях? — с усмешкой глядя на него, покачал головой У Ю. — Да разве бы я посмел подозревать в чём-то подобном того, кто считается образчиком чести и благородства во всей Северной Линь? Генерал «Защитник страны» не может замышлять что-то недоброе, или… Может быть, я не совсем прав?       — Ваше Высочество, — с самым серьёзным видом произнёс Фу Чоу. — В мире нет ни абсолютного зла, ни абсолютного добра. И там, где есть свет, непременно будет и тень. Вам ли, как ученику покойного министра Циня, не знать этого? И то, что для кого-то станет благом, может оказаться злом для другого человека… На этом, пожалуй, я попрощаюсь с вами, — добавил он. — И, если у вас больше нет ко мне никаких вопросов, то я пойду. Тем более, что вам нужно поговорить с барышней Мань Яо наедине, а потому, я не осмеливаюсь мешать вашему с ней разговору.       — Кто вам сказал, что я собирался говорить с хозяйкой чайного дома наедине? — хмыкнул принц Ли. — Оставайтесь, вы вовсе не помешаете моему с ней разговору. Тем более, что нам нечасто удаётся вот так вот запросто встретиться. Если мы с вами и видимся, генерал, то только в официальной обстановке. Да и барышня Сунь, кажется, была бы не прочь посидеть и попить чаю за компанию с нами.       Жун Лэ всё это время молчала, так как не подобает скромной хозяйке чайного дома, роль которой она играла, вмешиваться в разговоры знатных и влиятельных клиентов. Вместе с тем, она внимательно следила при этом за каждым из трёх своих посетителей и от её внимательного взгляда, уж конечно же, не могло ускользнуть то, что Я Ли, стоявшая рядом с Седьмым принцем, смотрела сейчас на генерала взглядом, полным восхищения, если только не сказать обожания. «Кажется, у меня появилась соперница, — мысленно усмехнувшись, подумала принцесса. — Только вот, похоже, что Фу Чоу обращает на барышню Сунь не больше внимания, чем на пустое место, а потому, едва ли мне стоит воспринимать её всерьёз».       Дождавшись, пока все трое её гостей займут места за поставленными рядом двумя столиками для проведения чайной церемонии, она приступила к своим обязанностям: приготовила новую заварку и принялась разливать чай, прислушиваясь к разговору своих посетителей.       — Ваше здоровье, Ваше Высочество, — произнёс генерал, поднимая чашку с чаем, как если бы это был бокал с вином.       — Вам не нужно быть таким вежливым со мной, — с усмешкой глядя на него, сказал У Ю. — В конце концов, император и наследный принц высоко вас ценят, вы — опора всей этой страны, «Генерал-защитник», как гласит новый титул, недавно подаренный вам Его Величеством.       Несмотря на то, что сказаны эти слова были вполне доброжелательным тоном, Жун Лэ показалось, что в них была скрыта некая угроза или, может быть, предупреждение. Девушка решила, что это именно она стала причиной того, что Цзунчжэн У Ю и Фу Чоу смотрят сейчас друг на друга если и не как на врагов, то как на соперников — это уж наверняка.       — Я вижу, что вам нужно поговорить друг с другом, — произнесла она, поднимаясь со своего места. — А потому, Ваше высочество… генерал, я покину вас, чтобы не быть помехой в важном обсуждении.       — Ну уж нет! — довольно грубо схватив её за руку, произнёс принц Ли. — Мань Яо, ты никуда не уйдёшь. Ведь если тебя здесь не будет, то кто же станет подливать нам чай? Оставайся тут, в этой комнате! — добавил он почти приказным тоном. — В конце концов, я вовсе не намерен обсуждать с генералом какие-то важные секреты. Я просто хотел поболтать с ним о всяких пустяках, а потому ты никак не можешь помешать нашему с ним разговору.       Я Ли, не произнёсшая за всё это время ни слова, тоже чувствовала некое напряжение. Девушке казалось, что даже сам воздух в комнате для проведения чайных церемоний вдруг стал более тяжёлым и в нём засверкали миниатюрные вспышки молний. Но дочь сановника Сунь была слишком хорошо воспитана, чтобы хотя бы жестом или взглядом выдать своё волнение. Она осторожно пила чай, мило при этом улыбаясь сидевшему напротив неё У Ю, хоть душой и сердцем и была сейчас вовсе не с ним, а с другим человеком, сидевшим сейчас рядом с ней, но быть с которым ей было не суждено, поскольку в её семье такой союз посчитали бы явным мезальянсом.       — Ну, и о чём именно вы хотели со мной поговорить, Ваше Высочество? — между тем спросил генерал, глядя при этом не на своего соперника, а на сидевшую напротив него принцессу.       — Да много о чём! — с усмешкой произнёс принц Ли. — Например вот, о том, что сегодня барышня Мань Яо приготовила по-настоящему отменный чай. Нет, конечно, она и раньше его неплохо для других своих клиентов заваривала, да только вот… Помнится, что когда я захожу к ней, то она поит меня чаем, соответствующим моему настроению. А если учесть, что я редко прихожу сюда в хорошем расположении духа, то вы представляете, что именно мне приходится здесь пить. Тогда как для вас, генерал, — добавил он беря с блюда один из лежавших там фиников и внимательно рассматривая при этом засахаренный фрукт. — Тогда как для вас она вон как расстаралась: заварила самый лучший сорт чая, какой только смогла отыскать в «Сундуке редкостей» и даже, как я погляжу, подала к нему в качестве сладостей те самые красные финики, которые я лично распорядился сегодня утром ей отправить в качестве благодарности за её вчерашний визит в бывшую усадьбу Цинь Юна, где, как вам, должно быть, известно, я сейчас обитаю.       — Хотите сказать, что барышня Мань Яо была вчера с визитом в поместье, за которым вы сейчас присматриваете, Ваше Высочество? — недоверчиво глядя на него, спросил Фу Чоу. — А мне она почему-то говорила, что вчера была у своих поставщиков и ей до позднего вечера пришлось отбирать для чайного дома и лавки редкостей лучшие товары.       Жун Лэ, слушая их разговор, от досады даже закусила губу. Она, конечно, знала, что принц Ли может быть способен на любую недобрую шутку, но такой подставы она даже от него не ожидала. Хотя… Если так подумать, то она, ведь, вовсе и не просила его сохранить в тайне её вчерашний визит в бывшую усадьбу Цинь Юна, так теперь, получается, если и должна кого-то винить, то только себя саму за непредусмотрительность и недальновидность.       — Если барышня Мань Яо вам это сказала, то, должно быть, у неё имелись свои причины, чтобы скрыть от вас правду, — пожал плечами У Ю. — Да, и возвращаясь к нашему разговору о чае. Говоря о том, что он сегодня превосходен, я только хотел сказать, что даже здесь вас, генерал, очень сильно уважают. Иначе хозяйка чайного дома не стала бы так сильно стараться вам угодить.       — На самом деле, — всё с тем же невозмутимо-спокойным видом сказал генерал. — На самом деле я совершенно не разбираюсь в сортах чая и не могу знать, почему одни из них считаются более ценными, чем другие. Но даже я почувствовал, что хоть этот чай и был горек, в нём ощущается сладкое послевкусие.       — Говорите, что совершенно не разбираетесь? — многозначительно ухмыльнувшись, произнёс принц Ли. — А мне вот, кажется, что такая оценка показывает, что вы явно принижаете свои способности разбираться в качестве чая. Интересно: это из-за врождённой скромности или, может быть, у вас имеются для этого и другие причины?       — У меня нет и не может быть никаких причин для того, чтобы слишком скромничать, — покачал головой генерал. — Я вовсе не принижаю своих способностей. Просто я — не из числа высшей знати, мои родители были выходцами из простонародья и после их смерти мне одно время даже пришлось скитаться по миру, чтобы как-то выжить, так как работать в поле я тогда ещё не мог потому, что был ребёнком. И чтобы согреваться в морозные зимние дни мне приходилось порой пить не то что чай, но и просто горячую воду. Поэтому, мне, по большому счёту, сейчас всё равно, что пить, лишь бы это помогало согреваться в холода или же успокаивало нервы в критической ситуации, наподобие той осады из которой мне и моим людям только чудом удалось вырваться.       — Ваша жизнь — как этот чай, — желая разрядить слишком уж накалившуюся обстановку, с улыбкой произнесла Жун Лэ. — Сладость после горечи. По этой причине вы и смогли понять его вкус, — добавила девушка, многозначительно кивнув при этом в сторону принца Ли. — Не то, что некоторые, которые воображают себя великими знатоками чая. Но хоть они и перепробовали все сорта в этом заведении, так и не смогли по достоинству оценить вкус ни одного из них.       — Очень интересное наблюдение! — с деланной любезностью заметил У Ю. — А что барышня Сунь думает обо всём этом? Она тоже согласна с тем, что вкус подаваемого чая обязательно должен быть связан с настроением или с биографией того, кто его пьёт?       Я Ли вздрогнула, когда он к ней обратился, как если бы в это время её мысли были заняты чем-то другим, весьма далёким от чая, да и от «Объятий луны», в общем-то, тоже.       — Прошу меня извинить, — произнесла она, мило улыбаясь. — Я не так умна и образована как вы, а потому, не могу сказать ничего определённого о вкусе этого напитка. Для меня весь чай в мире одинаковый: горький и терпкий. И это совершенно не зависит от моего настроения и ничуть не напоминает мне о каких-то эпизодах из моего прошлого, — добавила она, смущённо отводя взгляд в сторону.       — Понятно, — многозначительно ухмыльнувшись, кивнул принц Ли. — Молодая госпожа Сунь очень ловко ушла от ответа на заданный мною вопрос, сославшись на то, что она, подобно генералу Фу, совершенно не разбирается в чае. Ну, а что касается меня, то я могу добавить, что в этом напитке присутствует ещё и лёгкая кислинка. Но это ничего, так как такой вкус в точности совпадает с моим сегодняшним настроением и напоминает мне об одной некогда допущенной мной ошибке, которую я уже в ближайшее время постараюсь исправить.       — Если говорить по-правде, — произнёс Фу Чоу. — То и я тоже почувствовал в этом напитке кисловатый привкус. Но он вполне соответствует и моему настроению и тоже напоминает мне кое о каких событиях моей прошлой жизни. Наверное, — добавил он, обернувшись в сторону Седьмого принца. — Наверное, именно по этой причине мы так хорошо понимаем с вами друг друга и отлично взаимодействуем на поле боя, не так ли, Ваше Высочество?       — В сражении вы бываете очень предусмотрительны и в то же время решительны, — с самым серьёзным видом глядя на него, но при этом мысленно усмехаясь, сказал У Ю. — А потому, вы и без меня вполне можете справиться с противником вне зависимости от того, в сколько раз его численность превышает ваше войско. При дворе же вы, генерал, разумно смотрите на вещи и можете отличить правильное от неправильного, а потому, могли бы быть моим союзником, если бы мы оба этого пожелали. Проблема лишь в том, что мы не доверяем друг другу и не знаем того, следуем ли мы с вами одной дорогой. К тому же, как я погляжу, вас привлекают вещи, которые нравятся мне. А я не собираюсь никому, в том числе и вам, их уступать. Поэтому, если вы и вправду хотите, чтобы мы с вами и дальше сражались на одной стороне, то будьте осторожны и не пытайтесь завладеть тем, что мне тоже приглянулось. Это — не предупреждение, генерал, а просто дружеский совет вам.       — Что же, — с усмешкой произнёс Фу Чоу. — Наверное, мне следовало бы поблагодарить вас за совет, Ваше Высочество и сказать, что я непременно приму его к сведению. Только вот, — добавил он, продолжая усмехаться. — Я не стану этого делать. А знаете почему? Может быть, вы и правы насчёт того, что мы можем быть союзниками на поле боя и при дворе, где наряду с людьми, истинно заботящимися о благе Северной Линь, немало и бесчестных интриганов, думающих лишь о том, как бы разбогатеть за чужой счёт. Но в том, что касается сердечных дел, то здесь всё зависит от судьбы и воли богов, а не от нас с вами. Как говорится, человек предполагает, а Небеса располагают.       — О, вот, значит, как вы думаете, генерал? — многозначительно кивнув, сказал У Ю. — А мне вот, доводилось и другую поговорку слышать: «На богов надейся, а сам не плошай». Надеюсь, вы понимаете, что если сделаете что-то, мешающее моим планам, то я не стану сидеть, сложа руки?       — В таком случае, Ваше Высочество, — сдержанно улыбаясь, но при этом с торжеством глядя на принца Ли, произнёс Фу Чоу. — В таком случае, если позволите, я тоже отвечу вам пословицей. «Кто успел — тот и съел». Слышали такую?..       «Кажется, они сейчас точно вцепятся друг в друга! — глядя на то, как оба соперника сверлят друг друга недружелюбными взглядами, подумала Жун Лэ. — Только драки между ними в моём заведении для полного счастья и не доставало! И что же мне теперь делать? Наверное, нужно как-то увести отсюда кого-то одного из них, да только… Как это сделать, чтобы никто из них не обиделся из-за этого на меня?»       Помощь пришла к ней неожиданно. Внезапно Я Ли вскрикнула и выронила из рук чашку с чаем.       — Прошу меня извинить… — пробормотала она. — Кажется, я сильно обожглась из-за своей неосторожности… Наверное, будет лучше, если я пойду домой. Тем более, что и вещи, которые я приобрела сегодня в «Павильоне редкостей», наверняка уже отдали моим слугам, а, значит, мне больше незачем здесь оставаться.       Говоря так, она в знак прощания поклонилась продолжавшим сидеть за столом генералу и принцу Ли, после чего направилась к выходу.       — Ваше Высочество, вы разве не собираетесь проводить госпожу Сунь до её кареты? — обернувшись в сторону Цзунчжэн У Ю, спросила принцесса.       — В этом нет необходимости, — покачал тот головой. — Только что генерал мне говорил, что он всё равно собирается возвращаться в своё поместье, так что мешает ему заодно и проводить барышню Я Ли?       — На самом деле, я не собирался пока уходить, — поднимаясь со своего места, произнёс Фу Чоу. — Но, раз уж обстоятельства сложились таким образом, что некому проводить молодую госпожу Сунь, то я, пожалуй, и вправду вас покину. Ваше Высочество… барышня Мань Яо, рад, что нам снова удалось увидеться. На этом я прощаюсь с вами.       С этими словами он поспешил вдогонку за уже вышедшей из чайной комнаты Я Ли.       — … Держись от него подальше, поняла? — даже не дожидаясь, пока шаги генерала стихнут в отдалении, приказным тоном, не терпящим возражений, сказал Седьмой принц.       — Это ещё почему? — с возмущением глядя на него, спросила Жун Лэ. — Кто давал вам основания или права выставлять прочь из моего заведения других посетителей, тем более тех из них, кого я считаю своими друзьями?! Мало того, что заявились сюда, хоть вам и сказали, что я занята с другим клиентом, так ещё и пытались спровоцировать Фу Чоу на ссору и чуть не до смерти напугали при этом молодую госпожу Сунь.       — А, так ты его теперь уже просто по имени называешь? — усмехнулся принц Ли. — Не «господин генерал» и даже не «генерал Фу»?.. Хотя… О чём это я вообще говорю, если, когда я зашёл, ты как раз угощала его сладостями, которые я прислал лично тебе?       — Перестаньте меня уже к нему ревновать! — не выдержав, воскликнула девушка. — Я буду называть генерала так, как мне вздумается, если, конечно, он не будет против этого. Что же касается тех фиников, которые вы мне прислали… Знаете, принц Ли, — добавила она. — Вчера я совсем запамятовала о том, что у меня на них аллергия. Ну, то есть, я не переношу их ни в каком виде. Стоит мне съесть хоть крошечный кусочек этих фруктов, как через некоторое время у меня начинают слезиться глаза и чесаться всё тело. Я, конечно, премного благодарна вам за столь щедрый дар, только вот… Боюсь, что я не смогу его принять, как бы мне этого ни хотелось.       — В таком случае, я заберу эти финики, если ты и вправду не собираешься их есть, — произнёс У Ю. — А то мне что-то не хочется, чтобы ты угощала ими всяких прохвостов.       — Генерал Фу — никакой не прохвост и вам это не хуже чем мне известно! — фыркнула Жун Лэ. — Принц Ли, вам должно быть стыдно за своё поведение. Я не давала вам ни малейшего повода думать, что меня хоть что-то связывает с Фу Чоу, но вы уже успели вообразить, будто я в него влюбилась. Уверяю вас, это совершенно не так. И то, что я пришла вчера не к нему в поместье, а к вам, как раз и является доказательством того, что мне нравитесь вы, а вовсе не он, — уже более спокойным тоном добавила девушка, вспомнив о том, что прежде всего ей следует думать о выполнении порученной ей миссии и поэтому она должна притвориться, будто влюблена в Седьмого принца. — Прошу вас, Ваше Высочество, прекратите уже ревновать меня к генералу, хорошо?       — А кто тебе сказал, что я тебя к нему ревную? — с усмешкой глядя на неё, сказал принц Ли. — Мань Яо, я просто хотел предупредить тебя, чтобы ты держалась от него подальше. Не потому, что ревную, а потому, что так будет лучше для тебя же. Пойми ты уже, что Фу Чоу не так прост, как хочет казаться. И если другие не замечают фальши в его словах и поступках, то я-то вижу его насквозь.       — Ну, что же, наверное, мне вас не переспорить, Ваше Высочество! — со вздохом покачала головой принцесса. — Но прежде, чем вы уйдёте, я бы хотела сказать вам следующее: знаете, я ведь тоже вижу вас насквозь, и потому, вы можете обманывать кого угодно, но только не меня. Если бы вы меня не приревновали к генералу Фу, то не стали бы его провоцировать, разве не так? На этом, всё, — добавила она, поднимаясь с места и с подчёркнутой любезностью указывая Цзунчжэн У Ю на дверь. — Не смею вас более задерживать, Ваше Высочество. Тем более, что у меня тоже есть дела и я не могу тратить время на то, чтобы пытаться объяснить или доказать вам и так очевидные вещи.       Сказав так, она подошла к столику и начала собирать на поднос чашки, не обращая при этом более внимания на принца Ли, которому теперь не оставалось ничего другого, кроме как мысленно выругавшись, покинуть чайную комнату. И только когда его шаги стихли в отдалении, Жун Лэ с облегчением перевела дух.       — Ох, наконец-то я от него отделалась! — ни к кому не обращаясь, произнесла она. — Этот чёртов Цзунчжэн У Ю — невыносимый человек! В жизни не видела более приставучего и надоедливого мужчину, чем этот, с позволения сказать, принц.       — Хозяйка, вы в порядке? — спросила Лун Юэ, входя в комнату. — Одна из служанок мне сказала, что к вам пришёл принц Ли, вот я и подумала, что вам может потребоваться помощь, если он вздумает затеять ссору с генералом или начнёт его провоцировать.       — Он и вправду пытался это сделать, — вздохнула Жун Лэ. — Но, к счастью, у Фу Чоу явно мозгов побольше будет чем у него: он не стал поддаваться на провокации принца Ли, а только любезно улыбался ему как ни в чём ни бывало.       — Да уж! — только и покачала головой управляющая. — Может быть, мне и не следовало бы этого говорить, хозяйка, но всё же скажу, раз уж начала. Император, конечно, любит вас больше всех на свете. Но, желая любой ценой раздобыть «Книгу гор и морей» и ради этого приказав вам притвориться влюблённой в принца Ли, он, похоже, втянул вас в серьёзные неприятности, хоть и сам пока не догадывается об этом.       — Брат хотел как лучше, а получилось, как всегда, — невесело усмехнувшись, произнесла принцесса. — Лун Юэ, я не могу, да и не смею его в этом обвинять. Что же касается принца Ли, то, боюсь, у меня на него скоро аллергия уже начнётся, настолько сильно он меня бесит одним своим видом. Как увижу его высокомерную и при этом язвительную усмешку, так меня тут же трясти начинает.       — Как же вам удалось справиться с эмоциями вчера, когда вы ходили к нему с визитом? — с сочувствием глядя на свою госпожу, покачала головой Лун Юэ. — Должно быть, это оказалось для вас очень непростым испытанием: провести так много времени в обществе человека, который настолько вам неприятен.       — Непростым — это ещё не то слово! — фыркнула Жун Лэ. — Ну, а как я справилась вчера со всем этими… Лун Юэ, помнишь, ты же сама мне советовала, если уж совсем невыносимо станет находиться рядом с принцем Ли, просто представить на его месте другого человека, которого я по-настоящему люблю или уважаю?       — И вы… конечно же, представили на месте принца Ли генерала Фу Чоу? — спросила Лун Юэ.       — Нет, — с улыбкой покачала головой принцесса. — Я вчера представила на месте принца Ли своего брата, хоть и сама не знаю, почему подумала тогда именно о нём. Наверное, — добавила она, понизив голос почти до шёпота. — Это всё потому, что единственный человек в мире, которого я по-настоящему люблю и при этом уважаю — это император Западной Ци. Никто в мире, даже генерал Фу Чоу, не может сравниться с ним по красоте, уму, образованности и благородству, разве не так, Лун Юэ?..       *****       Только оказавшись во дворе, Сунь Я Ли наконец-то успокоилась. Всё время, пока длилось чаепитие, на первый взгляд казавшееся дружеским, но на самом деле бывшее ничем иным, как самой настоящей провокацией, девушка сидела как на иголках. Она боялась не то чтобы слова сказать, но даже лишний раз пошевелиться. А когда Цзунчжэн У Ю обратился к ней с вопросом о чае, она окончательно растерялась и, кажется, наговорила каких-то глупостей.       К счастью, теперь всё это уже позади. И, идя рядом с провожавшим её до повозки генералом, Я Ли снова воспрянула духом и больше уже не отводила взгляда в сторону, стоило только Фу Чоу обернуться к ней или что-то ей сказать.       — Молодая госпожа, ваша повозка готова, — произнесла служанка, встретившая её возле ворот чайного дома. — И вещи, которые вы для себя отобрали, слуги из «Сундука редкостей» уже успели доставить и уложить в карету.       — Хорошо, иди первой, — кивнула ей Я Ли. — Я… Я вдруг вспомнила об одной важной вещи, которую забыла сделать. Не волнуйся: это не займёт много времени и уже через несколько минут я присоединюсь к тебе.       — Хорошо, как пожелаете… — сказав так, служанка удалилась, оставив её наедине с генералом.       — Вы хотели мне что-то сказать, не так ли, госпожа Сунь? — обернувшись в её сторону, произнёс Фу Чоу.       — Д-да… — отчего-то смутившись, пролепетала девушка. — Дело в том, что сегодняшняя наша встреча — далеко не первая. Мы уже как-то виделись с вами на южной границе. Возможно, вы и не помните этого, генерал, поскольку для вас это был всего лишь один из многочисленных эпизодов вашего боевого прошлого, но я… Я сохранила в памяти каждый миг, который провела тогда вместе с вами.       — Я… Я не понимаю, о чём вы говорите, — в недоумении глядя на неё, покачал головой Фу Чоу. — Если честно, я не припоминаю, чтобы у меня прежде были любовные отношения с женщинами, поскольку моя прежняя жизнь предполагала только военные походы и сражения и в ней совершенно не было места романтике.       — Между нами никогда не было близких отношений, — вздохнув, произнесла Я Ли. — Наверное, я не совсем правильно выразилась. Я только хотела сказать, что мы с вами однажды уже встречались два года назад в моём родном городе в то время, когда там шло сражение с армией мятежников. И именно вы были тем, кто спас меня в тот ужасный день.       — А, вот вы о чём хотели мне сказать! — многозначительно кивнув, произнёс Фу Чоу. — Тогда, молодая госпожа Сунь, получается, что вы?..       Я Ли кивнула, чему-то при этом улыбаясь. Хотя, если говорить по-правде, те её воспоминания были совсем не весёлыми и не радостными.       …Старинная усадьба полыхала, объятая пламенем, горящие обломки и пепел сыпались, подобно граду, а сизый дым, устремляясь к небесам, заслонял свет солнца из-за чего тот ясный и тёплый весенний день казался пасмурным и туманным. Повсюду раздавались лязг оружия и крики сражающихся людей, но девушка, сидевшая на земле посреди двора и прижимавшая к себе уже начавшее холодеть тело немолодой женщины, не слышала всего этого.       — Кормилица… — в ужасе глядя на тонкую струйку крови, вытекающую изо рта женщины, заменившей ей мать, прошептала Я Ли, даже не понимающая, что и сама она может в любую минуту умереть, подобно другим обитателям отцовского загородного поместья.       Девушка невидящим взглядом оглядела пространство, некогда бывшее двором загородного поместья её отца и только сейчас заметила, что оно завалено телами убитых слуг. Мятежники, напавшие на усадьбу, не щадили никого: ни женщин, ни стариков, ни детей. Я Ли увидела, как один из них проткнул копьём ребёнка одного из служанок, а другой уже поднял меч над её головой, собираясь прикончить вместе со всеми другими обитателями усадьбы.       «Это конец, — успела мелькнуть мысль в голове у девушки. — Мне ни за что не выбраться из этого ада, в который превратилась вчера ещё такая мирная и родная для меня усадьба…»       Но прежде, чем меч успел обрушиться вниз, мятежник, захрипев, внезапно повалился на землю, заливая её кровью, льющейся из глубокой раны, рассекшей его бок почти до середины спины.       Я Ли не сразу поняла, что ей и вправду удалось избежать почти неминуемой гибели, она даже не успела как следует испугаться, а то, что происходило вокруг, представлялось девушке чем-то вроде бесконечного ночного кошмара, от которого она не могла пробудиться, как бы сильно ей этого ни хотелось. И только вид взметнувшейся рядом с ней на дыбы лошадь, копыта которой мелькнули прямо возле лица девушки, заставил её испуганно вскрикнуть. Вслед за тем Я Ли вдруг увидела, как всадник в сверкающих в лучах солнца доспехах и в алом плаще, показавшийся ей живым воплощением бога войны, размахивает мечом, под ударами которого мятежники один за другим падают на землю. Уже в следующую минуту этот незнакомый воин, показавшийся Я Ли прекрасным, подобно небожителю, остановил лошадь рядом с девушкой и протянул ей руку. Очень медленно, словно бы не решаясь принять помощь от незнакомого ей человека, Я Ли осторожно прикоснулась пальцами к его широкой и твёрдой тёплой ладони.       А затем девушке вдруг показалось, что она отрывается от земли и парит над ней, подобно лепестку вишни, сорванному внезапно налетевшим порывом ветра. Впрочем, ощущение полёта продлилось не дольше пары секунд, показавшихся Я Ли почти что вечностью и завершилось пониманием того, что она уже сидит верхом на лошади позади спасшего её незнакомца.       И тогда, мысленно вознеся молитвы всем известным ей богам, Я Ли обессиленно прильнула к спине спасшего её офицера и наконец-то дала волю слезам, оплакивая свою участь. Тогда ещё она не могла и подумать о том, что Судьба, отняв дом и людей, которых она считала почти что родными, подарила взамен встречу с человеком, ставшим для Сунь Я Ли первой и единственной любовью на всю жизнь. И с которым в следующий раз ей доведётся встретиться только через два года после тех драматических событий…       И вот сейчас, стоя рядом со своим спасителем, Я Ли снова и снова невольно мысленно возвращалась к событиям того дня, который стал для неё поистине судьбоносным.       — … Понимаю, —уже наяву услышала она голос генерала. — Если честно, молодая госпожа Сунь, мне даже неудобно из-за того, что я забыл об этом в то время, как вы помните всё в мельчайших подробностях. Но, как вы сами сказали, для меня это был лишь один из многочисленных эпизодов боевого прошлого, тогда как для вас события того дня, конечно же, были чем-то вроде личной трагедии.       — Это ничего, — смущённо улыбаясь, произнесла Я Ли. — Вам нечего стыдиться того, что вы не помните той нашей встречи с вами. Я просто хотела сказать, что не успела тогда поблагодарить вас за своё спасение, так как сразу же после тех событий я уехала в столицу и на родину долгое время не приезжала. Однако, я прекрасно помню всё, что вы тогда для меня сделали и буду благодарна вам за это всю свою жизнь. И если у меня будет возможность, я непременно отблагодарю вас за своё спасение.       — Не нужно благодарить меня, госпожа Сунь, — сдержанно улыбнувшись ей, сказал Фу Чоу. — В конце концов, я сделал только то, что должен был сделать любой благородный человек, окажись он на моём месте. А потому, не говорите больше о том, будто вы мне чем-то должны отплатить за своё спасение… Давайте, я лучше провожу вас до кареты.       — Хорошо, — кивнула девушка. — И всё-таки, — добавила она тише. — Генерал, я понимаю, что не должна была говорить этого, но… Вы знаете, что с того самого дня я часто видела вас в своих снах? Вы были удивлены тем, почему это я всё так хорошо помню. Но ведь, наверное, трудно было бы забыть то, что ты постоянно видишь во сне, разве не так?       — Если честно... не знаю, — покачал головой генерал. — Ведь я, в отличие от вас, никогда не вижу снов.       Сказав это, он жестом указал ей в сторону выхода, тем самым давая понять, что этот разговор пора заканчивать. Я Ли, кивнув, вышла на улицу, где её дожидалась отцовская повозка, а мысли её в это время были очень и очень далеко.