Долгий путь, ведущий к дому

      Чжуншань, чайный дом «Объятия луны»       Принцесса сидела за столиком, держа в руках чашку с горячим свежезаваренным чаем и невидящим взглядом смотрела в пространство перед собой. Предыдущий день, ставший для неё настоящим днём откровений, принёс такие сюрпризы, о которых девушка прежде и помыслить не могла. Начиная с того, что «высокомерный мерзавец» Цзунчжэн У Ю признался ей в любви и заканчивая до крайности смущающим воспоминанием, явно намекающем на то, что Жун Лэ с её братом некогда связывало нечто большее, чем просто родственные отношения.       Девушка не знала, что из слухов, порочащих её честь, было правдой, а что — выдумкой. Но то, что император Западной Ци тоже некогда признавался ей в любви — в этом принцесса была теперь почти уверена.       — Может быть… Император сказал мне те слова не всерьез, а шутки ради? — ни к кому не обращаясь, произнесла она. — Ведь не может же быть такого, чтобы мы с ним и в самом деле были близки… в том самом смысле?..       — Молодая госпожа, но вы совсем меня не слушаете! — внезапно услыхала она голос Чэнь Юй, которая, даже перестав играть на цине, слегка обиженно смотрела сейчас на неё.       — Да нет же… — думая в это время о чём-то своём, покачала головой Жун Лэ. — Я слушаю тебя, Чэнь Юй. Я очень внимательно тебя сейчас слушаю…       А между тем в её памяти помимо воли вдруг всплыли воспоминания о том, как она, сидя в чайном павильоне императорского дворца в Западной Ци, слушала, как её брат играет на цитре… Как же давно это было! Или… может быть, совсем недавно?       — Точно! — воскликнула Жун Лэ. — Это же произошло перед самым моим отъездом в Северную Линь! И как я могла об этом забыть?       — Молодая госпожа, так мне что же, продолжать играть? — спросила у неё Чэнь Юй. — Или, может быть, вы желаете посидеть в тишине и подумать о чём-то важном?       — Нет, продолжай, — кивнула ей принцесса. — Продолжай, Чэнь Юй. Мне очень нравится, как ты играешь. Хотя, конечно, — добавила она тихо. — Ты играешь на цине совсем по-другому, не так, как он… как они оба.       — Они оба?!. — в недоумении посмотрев на неё, спросила бывшая куртизанка. — Молодая госпожа, о ком, позвольте поинтересоваться, вы сейчас говорите?       — О генерале Фу Чоу, — ответила ей Жун Лэ. — А также… Ещё об одном очень важном для меня человеке.       — Я его знаю? — спросила Чэнь Юй. — Этого второго человека, который очень важен для вас?       — Нет, — едва заметно усмехнувшись, сказала принцесса. — Ты и не можешь его знать, потому… Потому, что он, если говорить по-правде, живёт в другой стране, где ты, конечно же, никогда не бывала прежде.       — Вы выглядите расстроенной, госпожа, — покачав головой, произнесла Чэнь Юй. — Скажите, я могу сделать что-нибудь, чтобы вы перестали так сильно грустить?       — Ты и так делаешь всё возможное для того, чтобы меня утешить и развеселить, — улыбнувшись ей, сказала Жун Лэ. — Твоя игра на цине помогает мне расслабиться и успокаивает нервы. Однако, — добавила она тише. — Я бы хотела кое о чём тебя спросить. Чэнь Юй, скажи, а ты-то сама любила когда-нибудь?       — Молодая госпожа, — невесело усмехнувшись, произнесла бывшая куртизанка. — Вы не хуже, чем я знаете, какими вещами мне приходилось заниматься в прошлом. Сами подумайте: есть ли право у таких, как я, говорить или хотя бы думать о любви?.. А почему — добавила она, — Вы об этом меня вдруг спросили?       — Потому… Потому, что в последнее время меня преследует некое странное чувство, — понизив голос почти до шёпота и глядя куда-то в сторону, пробормотала принцесса. — Такое ощущение, что моё сердце… Оно как бы чем-то наполнено до краёв и это чувство одновременно дарит мне успокоение, но и лишает сна и покоя. Мне радостно и тревожно одновременно и в то же время боязно, от того что всё это — всего лишь сон. И когда я проснусь, всё будет по-прежнему… И вот я невольно думаю о том, что если это чувство — не любовь, то что же это тогда? А ещё, — добавила она. — Чэнь Юй, скажи: а это, вообще, нормально: испытывать подобные чувства к трём мужчинам одновременно, при том, что один из них приходится мне кровным родственником, а другой прежде только безмерно раздражал своим высокомерием и поистине ослиным упрямством?       — А что же с третьим? — спросила Чэнь Юй. — Молодая госпожа, вы ничего о нём не сказали. Может быть… На самом деле вы вовсе и не испытываете к нему подобных чувств, а только убеждаете себя в этом?       — Что же до третьего, — с усмешкой произнесла Жун Лэ. — То с ним-то, как раз, мне всё совершенно ясно. Я полюбила его с первого взгляда и любовь к нему ни на миг меня не оставляет с тех самых пор. Чувство, которое я испытываю к этому человеку — оно и вправду немного другое. Так сладко и тепло становится на душе, стоит только мне подумать о нём. От одних воспоминаний о его голосе, его взгляде и его прикосновениях у меня перехватывает дыхание. И тогда я невольно ловлю себя на мысли о том, что он значит для меня больше, чем всё, что есть в этом огромном мире… Разве что за исключением того человека, о котором я тебе уже говорила, который живёт в другой стране и по которому я безмерно скучаю, когда нахожусь в разлуке с ним.       — Я понимаю вас, молодая госпожа, — кивнула Чэнь Юй. — Наверное, это прекрасно: любить и быть любимой. Только… Позвольте вам напомнить, что любовь к другому человеку не всегда бывает взаимной и тогда это чувство приносит только боль и горечь. Оно безмерно тяготит и нет сил ни отказаться от него, ни что-то изменить в отношениях с тем, кого вы любите, но кто не отвечает вам взаимностью. Вот почему, даже будучи без памяти влюблённой в кого-то, всегда нужно помнить о том, что существует немало других важных вещей кроме чувств, которые в конце концов могут оказаться для вас самым сильным разочарованием в жизни.       — Ты права, — кивнула принцесса, вспомнившая о том, что у неё имеются обязательства перед братом и неважно уже, какие отношения её с ним связывали в прошлом. — Обещаю, что я не стану забывать этого. Я приму к сведению твой совет, Чэнь Юй.       В это время в комнату вбежала служанка, держащая в руках металлическую шкатулку прямоугольной формы.       — Хозяйка! — воскликнула она, подбегая к Жун Лэ и ставя свою ношу на столик. — Вам только что прислали эту вещь из бывшего поместья министра Циня. Человек, который принёс эту вещь, уверяет, что это принц Ли её прислал вам в подарок.       — Что? — в недоумении глядя на шкатулку, пробормотала девушка. — Кажется, я уже говорила, что не желаю принимать от принца Ли никаких подарков… Впрочем, — добавила она. — Ладно, так и быть. Открой, я хочу посмотреть, что там он ещё мне прислал. Надеюсь, это не те ужасные финики, от которых у меня была сыпь по всему телу?       Служанка сняла крышку и принцесса увидела, что в шкатулке лежит керамический подсвечник в форме капли, в котором горит зажжённая свеча.       — Похоже, что принц Ли приглашает вас принять вместе с ним участие в Празднике фонарей, — покачала головой Чэнь Юй.       — Что всё это значит? — в недоумении обернувшись в её сторону, спросила принцесса. — Какой ещё Праздник фонарей и почему это я должна принимать в нём участие вместе с принцем Ли?       — А вы что же, разве не слышали об этом, хозяйка? — спросила у неё служанка, принёсшая шкатулку. — Таков обычай Северной Линь. Когда на Празднике фонарей зажигаются огоньки, влюблённые встречаются для того, чтобы вместе загадать желание и дать друг другу обещание на всю жизнь.       Жун Лэ задумалась. С одной стороны, Праздник фонарей и совместная прогулка — это отличная возможность наладить отношения с принцем Ли и завоевать его доверие. С другой же стороны принцесса немного побаивалась встречаться с У Ю наедине. Ну и, наконец, была ещё одна причина, заставившая её колебаться в момент принятия решения. Ведь если бы она с кем и желала пойти на Праздник фонарей, так это не с принцем Ли, а с генералом Фу Чоу. И это ему она была бы хоть сейчас готова дать обещание на всю жизнь, а вовсе не этому высокомерному мерзавцу Цзунчжэн У Ю. Но генерал Фу ей почему-то пока ещё не прислал подобного подарка: то ли потому, что сам не знал об этой традиции, то ли по той причине, что не видел в этом необходимости.       — А может быть, — ни к кому не обращаясь, произнесла девушка. — Может быть, принц Ли прав и я только принимаю желаемое за действительное?..       — Молодая госпожа, — видя её замешательство, проговорила Чэнь Юй. — Вне зависимости от вашего решения, я всегда поддержу вас.       — Думаю… — едва заметно улыбаясь, произнесла Жун Лэ. — Думаю, мне просто нужно следовать за своим сердцем. Я не могу принять предложение человека, в любви к которому сама ещё не уверена. А потому… Я отказываюсь встречаться с принцем Ли на Празднике фонарей. Распорядитесь, чтобы эту вещь как можно скорее вернули в бывшее поместье Цинь Юна. Ну, а в качестве извинения… В качестве извинения от меня передайте Его Высочеству коробочку с каким-нибудь интересным сортом чая, только не очень дорогим, а то это уже будет больше похоже на подкуп.       — Как пожелаете, хозяйка, — кивнула служанка, накрывая шкатулку крышкой. — Я сейчас же отдам посыльному эту вещь и скажу, что вы по причине занятости вынуждены отклонить предложение Его Высочества.       — … Да, так будет лучше всего! — желая уверить в этом то ли Чэнь Юй, то ли себя саму, произнесла Жун Лэ после того, как служанка удалилась. — Мне не следует с ним слишком сильно сближаться, так как если такое случится, я могу оказаться в смертельной опасности. А потому… Я всё правильно сделала и здесь нет и не может быть места сожалениям, разве не так?..       *****       Чжуншань, поместье принцессы       Вернувшись в своё поместье и переодевшись в обычную одежду, девушка, усевшись за столик взяла в руки пяльцы, намереваясь продолжить начатую, но так и не законченную ею вышивку. И в это самое время услышала негромкий, почти робкий стук в дверь.       — Кто это там? — не отрывая взгляда от работы, произнесла она.       — Жун Лэ, — внезапно услышала принцесса тихий и как всегда спокойный голос брата. — Не могла ли ты кое-что для меня сделать?       — Кое-что сделать? — вспомнив о своих подозрениях относительно отношений, некогда связывающих её с Жун Ци, проговорила девушка. — И что же именно я должна для тебя сделать, брат?       — О, это будет совсем не сложно, — произнёс император, чему-то улыбаясь при этом. — Я только хотел попросить тебя, сестра, провести для меня чайную церемонию. А взамен, — добавил он. — Взамен я обещаю тебе тоже устроить небольшой сюрприз, который, как мне кажется, тебе должен понравиться.       — Ладно, — откладывая в сторону пяльцы, с некоей обречённостью в голосе произнесла Жун Лэ. — А когда… Когда ты бы хотел, чтобы я это для тебя сделала?       — Прямо сейчас! — услышала она ответ, сказанный слегка нетерпеливым тоном, что очень сильно удивило девушку. Ведь, насколько она помнила, Жун Ци никогда ни на чём не настаивал и всегда старался делать только то, что соответствовало бы её собственным желаниям. — Прошу, давай пройдём в твою приёмную. Тем более, что мне всё равно нужно будет сказать тебе кое-что очень важное.       — Хорошо, — кивнула принцесса. — Ты уже можешь туда идти, брат. Через несколько минут я присоединюсь к тебе.       *****       Стараясь улыбаться брату как можно более беззаботно, Жун Лэ заваривала чай, делая вид, что слушает уже знакомую ей мелодию, которую сейчас играл на цитре император, хоть при этом она и думала сейчас вовсе не о музыке, а о тех своих воспоминаниях, которые исчезли после её падения с лошади как сон, как утренний туман.       «Не могло ли случиться так, что кому-то было очень нужно, чтобы я забыла о событиях прошлого? — невольно мелькнула у неё мысль. — Что, если те слухи хотя бы частично были правдивы и вдовствующая императрица, узнав об отношениях, связывающих нас с Жун Ци и не желая, чтобы об этом стало кому-то известно, намеренно подстроила то падение, ставшее причиной провалов в моей памяти? Но если это правда… То как может брат, оставаясь наедине со мной быть таким сдержанным и невозмутимым? Если бы мы и вправду были с ним некогда близки, разве он не сделал бы всё для того, чтобы снова сделать меня своей?»       — О чём это ты задумалась, сестра? — внезапно услышала она голос брата. — Выглядишь такой обеспокоенной, как если бы тебе сейчас предстояло решать судьбы этого мира.       — А разве это не так? — с улыбкой разливая чай в чашки, пожала плечами принцесса. — Ты же сам говорил, что именно от меня зависит то, выстоит ли Северная Линь в войне с Вэй и сможет ли Западная Ци успешно противостоять внешним врагам.       С этими словами она подошла к императору, сидевшему за столиком для музицирования и протянула ему чашку с ещё дымящимся ароматным напитком.       — Вот, попробуй, — сказала она. — Этот сорт чая считается в этой стране особенно ценным, но заваривать его непросто. Мне пришлось довольно долго тренироваться, чтобы в совершенстве овладеть этим искусством.       — Благодарю, сестра, — с улыбкой кивнул Жун Ци, беря из её рук чашку. — Знаешь, — добавил он. — После того, как мы с тобой расстались, я почти каждую ночь видел эту сцену во сне. И вот, наконец-то, она стала явью. Такое чувство, будто мы снова вернулись в императорский дворец Западной Ци, где жили так спокойно и так мирно.       — Как было бы здорово, если бы нам не пришлось готовиться к возможной войне с Вэй и Чэнь, — грустно улыбнувшись, произнесла девушка. — Тогда мы могли бы всегда быть вместе, до самого конца жизни.       — Жун Лэ, — слегка встревоженно глядя на неё, спросил император. — Скажи, ты несчастлива здесь? Несколько раз во время разговора со мной ты говорила, что хотела бы вернуться домой. Если это так, обещаю, что я завтра же расторгну твою помолвку и мы вместе вернёмся в Западную Ци.       — Нет, вовсе нет! — замотала головой принцесса. — Просто… Брат, боюсь, я просто окончательно запуталась в своих чувствах по отношению к Цзунчжэн У Ю, к Фу Чоу и даже… к тебе самому. Из-за этого мои мысли пребывают в смятении и я просто не знаю, как мне жить дальше и что следует делать, чтобы не запутать эти отношения ещё больше.       — Я тебе уже говорил, как ты должна себя вести с принцем Ли и с генералом Фу, — вздохнул Жун Ци. — Что же касается меня… То ты мне можешь доверять и верить точно так же, как и прежде. Пойми, что я больше, чем кто-то другой заинтересован в том, чтобы у тебя всё было хорошо и ты чувствовала себя счастливой. Пока же… Просто не думай об этом, ладно? — добавил он, ободряюще улыбаясь сестре. — Сейчас в Северной Линь отмечают Праздник фонарей. Так почему бы нам с тобой не сходить во дворец и не повеселиться на празднике, который там устраивают этой ночью?       Говоря так, он снова начал перебирать струны цитры, машинально наигрывая всё ту же мелодию. Жун Лэ, едва заметно улыбаясь, слушала его игру, и вдруг ей почудилось, что музыка вдруг изменилась, стала совсем другой, невероятно похожей на ту мелодию, которую она уже слышала однажды в исполнении Фу Чоу. Принцесса прислушалась внимательнее и убедилась в том, что её подозрения были верны. Император играл сейчас ту самую мелодию, которую генерал написал много лет назад, будучи ещё почти ребёнком.       — Брат! — в изумлении глядя на него, воскликнула девушка. — Откуда… Откуда ты знаешь эту музыку?!       Услышав её изумлённый голос, Жун Ци так резко отпустил струны, что те жалобно задребезжали.       — Но… Это очень известная в Северной Линь музыка, — в недоумении посмотрев на сестру, произнес император. — Она была написана генералом Фу много лет назад, а недавно стала здесь невероятно популярной после того, как он вернулся в столицу после триумфальной победы над мятежниками.       — Ясно… — отводя взгляд в сторону, пробормотала Жун Лэ, которая и сама уже теперь жалела о своей несдержанности и о в том, что заподозрила брата в сговоре с генералом. — Если эта музыка и вправду так известна в Северной Линь, то почему же тогда я слышала её лишь единожды и то в исполнении самого Фу Чоу?       — Потому, что ты нигде не бываешь, — с улыбкой глядя на неё, произнёс Жун Ци. — Сестра, скажи: где бы ты могла услышать эту музыку, если не ходишь в местные увеселительные заведения и даже при дворе появляешься лишь время от времени?       — Ладно, я поняла, что была неправа, — вздохнула принцесса. — Если так подумать, то вас с ним точно ничего не может связывать. Ты никогда прежде не покидал своего дворца в Западной Ци, ну, а генерал все эти годы сражался на юге и не мог бывать у тебя с визитами… Но всё-таки, — добавила она тише. — Брат, скажи, почему ты решил сыграть сейчас именно эту мелодию, а не какую-нибудь другую?       — Потому, что я хотел сделать для тебя приятный сюрприз, сестра, — непонимающе глядя на неё, произнёс император. — Подумал, что раз автор этой музыки тебе нравится, то, должно быть, ты будешь счастлива услышать её и в моём исполнении. Не думал, что это вызовет у тебя какие-то подозрения и ты даже начнёшь после этого считать, будто бы я состою в каком-то сговоре с генералом Фу.       — Забудь! — со вздохом махнула рукой Жун Лэ. — Должно быть, это принц Ли настолько смутил меня своими словами, что я стала подозревать в недобрых намерениях не только Фу Чоу, но даже и тебя. Я должна попросить за это у тебя прощения, брат. Этот высокомерный негодяй был настолько убедителен, что у меня невольно зародились подозрения.       — Ничего страшного, тебе не за что извиняться передо мной, сестра, — ободряюще улыбнувшись ей, проговорил Жун Ци. — Этот Цзунчжэн У Ю нам как кость в горле. Только и делает, что пытается добиться расторжения нашего союза с Северной Линь. К счастью, в этой стране немало дальновидных и умных людей, которые понимают, что, на самом деле, является благом для обоих наших государств. И их не смутить обманными речами или шантажом… Впрочем, — добавил он, немного помолчав. — Не будем больше об этом говорить, всё равно я уже принял решение и, уверяю тебя, сестра, ты будешь им вполне довольна… Вернёмся же к разговору о Празднике фонарей. Ну так что, Жун Лэ, ты пойдёшь на него со мной?       Принцесса вздрогнула, услышав это. От служанки в чайном доме она слышала, что этот праздник специально устраивается, чтобы влюблённые друг в друга люди могли загадать желание и принести своему партнёру клятву верности. Так это что же, получается… Что именно этого брат и добивается от неё?..       «Да нет, быть этого не может! — мысленно покачала головой девушка. — Мой брат… Он, ведь, не собирается делать мне предложения, правильно? Тогда… Для чего бы это Жун Ци понадобилось приглашать меня во дворец на праздник влюблённых, если нас с ним связывают исключительно родственные отношения?.. Да уж… Чем больше я на него смотрю, тем, кажется, меньше понимаю его истинные цели и желания. А потому, мне нужно быть осторожной, чтобы не наделать глупостей».       — Думаю, что мне там лучше не появляться, тем более, в твоём обществе, — покачав головой, произнесла она. — Ведь, стоит мне прийти во дворец, как люди тут же начинают перешёптываться, указывать на меня пальцами и спрашивать друг у друга, по какой это причине я туда явилась, если, обычно, стараюсь без надобности не бывать при дворе местного правителя. Если же мы придём туда вместе, то, боюсь по всей столице пойдут гулять самые нелепые и при этом порочащие нас обоих слухи, которые, уж конечно, не будут способствовать укреплению нашего союза с Северной Линь.       — Тогда… Отправляйся туда вместе с Сяо Ша, — предложил ей Жун Ци. — Он — твой телохранитель и даже если ты придёшь на праздник в его обществе, это никому не покажется подозрительным и не породит никаких порочащих тебя слухов.       — Сяо Ша лучше оставаться в этом поместье, — покачав головой, сказала принцесса. — Ведь кто, как ни он, лучше всех сможет позаботиться о твоей безопасности, брат? Что же до меня, — добавила она тише. — То я вовсе не собираюсь никуда сегодня идти. Я останусь у себя и буду заниматься весь вечер вышивкой.       — Ну, что же, — стараясь не показывать ей своего огорчения, произнёс император. — В таком случае, постарайся как следует отдохнуть и не засиживайся за рукоделием до поздней ночи, хорошо, сестра?       — Конечно, — нарочито радостно кивнула девушка. — Если так подумать, то совсем скоро всё решится, а потому, мне нужно как следует отдыхать и копить силы перед дальней дорогой. Ведь уже скоро «Книга гор и морей» будет у нас в руках, а тогда… Тогда уже не будет ничего, что могло бы нас с тобой задержать здесь, в этой стране. И тогда я вернусь домой для того, чтобы уже никогда больше не расставаться с тобой.       — Конечно! — снова улыбаясь ей, но какой-то отстраненной и немного вымученной улыбкой, кивнул Жун Ци. — Всё именно так и будет, как ты говоришь, сестра. Однако, — добавил он, поднимаясь из-за стола и направляясь к двери. — Время уже позднее и мне пора уходить. Если не возражаешь, увидимся завтра и тогда, если у тебя будут ко мне ещё какие-то вопросы, я постараюсь всё тебе разъяснить.       — Да, завтра увидимся, брат, — также думая о чём-то своём, проговорила принцесса. — Пока же я вынуждена с тобой попроща…       Но не успела она договорить, как император, внезапно закашлявшись, остановился на месте и поспешно прикрыл рукой рот.       — Не подходи! — воскликнул он, видя, что Жун Лэ испуганно смотрит на него, не понимая, что происходит. — Этот приступ… Это ничего страшного, всего лишь последствие той простуды, которой я переболел дома.       — Ничего страшного?! — в страхе глядя на то, как по рукаву бледно-голубого одеяния её брата расползается алое пятно, пробормотала принцесса. — Кажется, та твоя болезнь вернулась… Как ты мог быть настолько неосторожным, что, не поправившись окончательно, отправился в столь долгое и утомительное путешествие? Ты что же, совсем своей жизнью не дорожишь?.. Сяо Сюнь! — подойдя к дверям, крикнула Жун Лэ, обращаясь к верному слуге своего брата. — Сяо Сюнь, немедленно отведи Его Величество в покои и приготовь для него лекарство!       — Не нужно! — кое-как справившись с приступом кашля, произнёс Жун Ци. — Со мной всё в порядке… Милая моя сестра, — добавил он, улыбаясь девушке, как если бы и вправду ничего страшного не происходило. — Тебе вовсе не нужно поднимать из-за этого шум. Со мной уже всё в порядке, как видишь. Что же касается тебя, то я получил сегодня замечательные новости от «Воздушного змея»: им удалось отыскать Божественного Лекаря. Так что, совсем скоро ты излечишься от головных болей и даже, может быть, сможешь вернуть потерянные воспоминания о своём прошлом.       — Всё это замечательно, брат, — вздохнула Жун Лэ. — Только вот… Скажи, а когда ты сам излечишься от своих болезней? Думаешь обо мне, беспокоишься и ищешь все возможные способы, чтобы помочь своей сестре, но при этом совершенно не думаешь о своём собственном здоровье… Что, если ты попросишь этого лекаря приготовить и для тебя какое-нибудь по-настоящему хорошее лекарство? Уверена, что твоя болезнь тоже излечима вне зависимости от того, что бы там ни думали придворные медики из Западной Ци. Нужно только не запускать её и постоянно пробовать новые способы лечения, пока один из них не окажется по-настоящему действенным.       — Жун Лэ, — пристально глядя ей в глаза, произнёс император. — Ты спрашиваешь, когда я исцелюсь? Что же, я отвечу на этот твой вопрос. Как только с тобой всё будет хорошо, я тоже освобожусь от всех своих болезней. Пока же… Это невозможно.       Сказав так, он с неожиданной поспешностью покинул комнату, оставив принцессу в одиночестве.       — Интересно получается, — ни к кому не обращаясь, произнесла девушка. — Я несколько раз пыталась ему намекнуть на то, что мне известны слухи относительно наших с ним близких отношений, но брат словно бы не замечал этого. Или… может быть, не пожелал замечать? Уверена, что ему-то наверняка известна правда о моём прошлом, но он не собирается делиться со мной этой информацией… И после этого Жун Ци ещё будет меня уверять, будто он — единственный человек в мире, кому я могла бы без опасений верить?! А по мне, так он явно что-то пытается от меня скрыть, хоть и старается выглядеть при этом безукоризненно честным. И если я не могу верить даже ему, то кто же тогда в этом мире вообще может быть достоин моего доверия? Уж точно не этот прохвост Цзунчжэн У Ю!.. Кстати, а почему это я вдруг подумала сейчас именно о нём? Неужели нет больше ничего, о чём бы мне и вправду следовало думать? О «Книге гор и морей», например… И раз уж обстоятельства сложились так, что сейчас во дворец проводится Праздник фонарей и принцы Ли и Чэнь наверняка будут на нём присутствовать… То почему бы мне не отправиться этой ночью в бывшую усадьбу Цинь Юна и не попытаться завладеть этой вещью уже сегодня?..       *****       Чжуншань, бывшее поместье Цинь Юна       Притаившись за углом какого-то здания, Жун Лэ и Чэнь Юй, отправившаяся вместе с ней на поиски «Книги гор и морей», внимательно наблюдали за стражниками, которые как раз обходили с дозором ту часть сада, где, по предположениям принцессы располагались тайные покои.       — Молодая госпожа, скажите, а вы точно уверены, что принца Ли здесь не будет этой ночью? — шепотом спросила у неё бывшая куртизанка.       — Если честно… — покачав головой, произнесла Жун Лэ. — То я и сама не уверена в этом. Он — непредсказуемый человек, привыкший жить исключительно по велению своих прихотей. Он может пообещать тебе что-то, но уже в следующий миг передумать и забрать своё слово обратно. И как бы он ни заверял меня, что проведёт всю эту ночь во дворце, я ему что-то не слишком верю. Ведь, если так подумать, принц Ли — не из числа любителей подобных развлечений, к тому же у него немало недоброжелателей при дворе и нет никакой гарантии что он, вдрызг разругавшись с кем-то из них не покинет празднество, громко хлопнув дверью пиршественного зала.       — Ладно, я вас, в принципе, поняла, — кивнула Чэнь Юй. — Но, скажите, — добавила она тише. — Вы и в самом деле собираетесь забрать из тайника «Книгу гор и морей», а после этого уехать из этой страны навсегда?       — Именно так, — подтвердила Жун Лэ. — Я намерена сегодня же завладеть этой вещью, поскольку эта ночь — лучшее время для того, чтобы проникнуть в тайные покои, где устроен тайник. Оба принца будут отсутствовать в поместье, а стражники наверняка после их ухода так отметят вином Праздник фонарей, что едва ли смогут услышать нас или увидеть, хоть даже мы и пройдём при этом в паре шагов от них… Но, подожди, Чэнь Юй! — понизив голос до еле слышного шёпота, добавила принцесса. — Кажется, я слышу чьи-то шаги. Сюда явно кто-то идёт, а потому, давай лучше помолчим, пока нас и вправду не заметили.       — Лэн Янь! — внезапно услышали они голос принца Ли, обращающегося к своему верному телохранителю. — Этот праздник может быть отличной возможностью для шпионов пробраться в эту усадьбу. Поэтому, не забывай о том, что этой ночью нужно быть особенно внимательным и осторожным. Держи глаза и уши открытыми и если что, немедленно поднимай по тревоге стражников.       — Я это понимаю, — ответил ему Лэн Янь. — Поэтому я и распорядился, чтобы все входы и выходы в усадьбу плотно охранялись, так что сюда и мышь не прошмыгнёт, не то, что человек.       — Седьмой брат, ну, конечно же, ты всегда можешь рассчитывать на Лэн Яня, — услышали девушки голос принца Чэня. — Кто, если не он, позаботится о том, чтобы здесь всё было в полном порядке?       — Я хочу, чтобы и ты тоже оставался здесь, — обернувшись в сторону младшего брата, произнёс У Ю. — Помнится, ты тоже обещал мне, что обо всём позаботишься, если мне понадобится для чего-то покинуть эту усадьбу.       — Я?! — слегка обиженно поглядев на него, протянул У Юй. — Ну, конечно, брат! Я обещал тебе, что и на шаг не отойду от этого поместья и, конечно же, сдержу своё слово чего бы мне это ни стоило.       Но стоило только принцу Ли уйти, как и его неугомонный младший братец тоже куда-то засобирался.       — У меня есть ещё дела в городе, — обернувшись в сторону Лэн Яня, произнёс он. — А потому, я тоже должен буду покинуть усадьбу на некоторое время. И не вздумай меня выдать, понял? Иначе я никогда тебе этого не прощу.       — …Отлично! — воскликнула Жун Лэ после того, как оба принца покинули поместье, а Лэн Янь вернулся в дом, где слуги уже начинали отмечать праздник. — Эта неразлучная парочка — принцы Ли и Чэнь ушли, а их телохранитель теперь нескоро выйдет из дома… Это — лучший шанс, который нам только могла бы предоставить Судьба, чтобы заполучить «Книгу гор и морей». А потому, не будем терять времени.       После этого они осторожно проскользнули во внутренний двор и устремились к месту, где некогда располагалась библиотека Цинь Юна.       Отыскав нужный им участок двора, девушки присели на корточки возле ворот и Жун Лэ осторожно налила на каменные плиты воду, которую принесла с собой в бамбуковом тубусе. Вода устремилась вниз, стекая на один из камней, которыми была вымощена площадка. И теперь принцесса ясно увидела, что эта плита была установлена немного ниже соседних камней и имела отчётливо выраженный наклон в одну сторону.       Девушка слегка надавила на неё ладонью со стороны скоса и плита сдвинулась в сторону, задевая соседний камень, который неожиданно опустился вниз и поменялся с ней местами. А вслед за тем часть стены возле ворот внезапно отъехала в сторону, открывая вход в просторную комнату без окон, погруженную во тьму и освещаемую лишь светом луны и звёзд, проникающим через открытую дверь.       Зайдя внутрь, обе барышни увидели покрытое многолетней пылью помещение, в котором стояло несколько столов и шкафов, заваленных свитками и книгами.       — Кажется, мы их нашли… — оглядываясь по сторонам, пробормотала Чэнь Юй. — Похоже, что это и есть — те самые тайные покои, о которых вы, принцесса, говорили. Но только… Что же вы намерены делать дальше? Ведь мы не можем тратить на поиски той вещи много времени, а отыскать её в такой куче книг быстро у нас с вами вряд ли получится.       Жун Лэ ей не ответила, так как в это самое время она стояла возле стены и разглядывала висевшие на них рисунки, сделанные тушью и водяными красками. От времени оттенки выцвели, а бумага пожелтела, но если присмотреться, можно ещё было разглядеть сюжеты картин, которые были там нарисованы.       Большинство рисунков изображали бытовые сценки и почти на каждом из них были запечатлены мужчина, женщина и две маленькие девочки, по-видимому, являющиеся их дочерьми. По тому, что все четверо изображённых на картинах людей были в красивой и явно дорогой одежде, можно было сделать вывод, что они принадлежали к числу местной знати.       И вот, когда Жун Лэ, остановившись напротив той из картин, на которых были изображены женщина и две девочки, вместе гуляющие по прекрасному саду и, судя по всему, любующиеся цветущей вишней, в её голове словно сверкнула вспышка молнии и новые воспоминания, связанные с детством, нахлынули подобно потоку, несущемуся с гор в сезон разлива рек.       «Император Вэнь смотрит с небес, — словно бы наяву услышала принцесса звонкий детский голосок, которому вторил ещё один детский голос. — Ярко сияет и несёт нам свет. Чжоу достигло своего расцвета, но судьба страны ещё не определена…»       А вслед за тем в её памяти неожиданно всплыло воспоминание об одинаковых деревянных лошадках-качалках, на которых катались две девочки, одна из которых была чуть старше другой. И опять принцесса, словно бы наяву, услышала тонкий хрустальный перезвон колокольчиков.       — …Что такое?!. — хватаясь рукой за голову, которую снова будто обручем сдавила боль, пробормотала девушка. — Почему… Почему я снова вижу эти картины как бы своего детства, хоть прекрасно и знаю о том, что у меня никогда не было сестры?.. Хотя… — добавила она тише. — Возможно, та, другая девочка мне и не сестра вовсе, а кто-то вроде компаньонки или подружки…       Она вспомнила о том, как Лин Юэ накануне говорила ей, будто они вместе выросли в Холодном Дворце и решила, что этой второй девочкой и была её нынешняя служанка. И, казалось бы, можно было больше не думать об этом, если бы не одно обстоятельство: то, что в том своём не то видении, не то воспоминании, Жун Лэ явственно видела лежавший на столе манускрипт, на котором виднелась надпись «Книга гор и морей». А под этой книгой лежала другая, служившая ей в качестве своеобразной обложки.       — Принцесса, вы в порядке? — внезапно услышала она голос Чэнь Юй, заставивший её вернуться к реальности.       — Всё хорошо, — помотав головой, чтобы прогнать прочь то видение, пробормотала девушка.       А в следующую минуту, внезапно метнувшись к столу, на котором лежало несколько свитков и манускриптов, она принялась лихорадочно просматривать книги одну за другой, как если бы что-то пыталась в них найти.       — Принцесса, что вы делаете? — подбегая к ней, спросила бывшая куртизанка. — Вы выглядите… слегка безумной. Скажите, вы и вправду в полном порядке?       — Да! — не прерывая своего занятия воскликнула Жун Лэ. — Я… Я просто кое-что вспомнила. Чэнь Юй, нам нужно как можно скорее отыскать книгу стихов. Уверена, что вещь, которую мы ищем, спрятана именно в ней.       Обе девушки принялись поспешно перерывать все столы и шкафы в поисках нужной книги, пока, наконец, манускрипт со стихами не оказался в руках у принцессы. Затаив от волнения дыхание, девушка раскрыла его и увидела, что в эту книгу была вложена ещё одна — тонкая и более узкая.       — «Книга гор и морей» — прочитала она на обложке. — Похоже, что наши поиски на этом можно считать оконченными, — добавила Жун Лэ, обращаясь к своей спутнице. — Чэнь Юй, мы смогли отыскать эту вещь и потому наконец-то можем с чистой совестью возвращаться обратно в «Объятия луны».