Долгий путь, ведущий к дому

      Чжуншань, чайный дом «Объятия луны»       Войдя в комнату для проведения чайных церемоний, Жун Лэ увидела принца Ли, который, стоя у открытого окна, смотрел на темнеющий небосвод и на губах у него при этом играла мечтательная улыбка, благодаря которой Его Высочество вовсе сейчас не выглядел «высокомерным мерзавцем», как нередко за глаза называла его наша героиня.       Девушка нерешительно остановилась возле порога, непроизвольно стискивая в руке флакончик с каплями, которые дал ей брат. Она понимала, что поступает плохо, подсовывая У Ю поддельную «Книгу гор и морей», да ещё, к тому же, собираясь его одурманить снотворными каплями. Только вот… Император Западной Ци недвусмысленно дал принцессе понять, что пока она не получит настоящую книгу, о возвращении домой она может и не мечтать. Да и принц Ли — не просто человек, постоянно действующий ей на нервы, но ещё и опасный конкурент в деле поиска настоящей «Книги гор и морей».       «Обмануть врага — это не предательство, — словно бы наяву услышала принцесса тихий, словно бы успокаивающий её голос брата. — А к Цзунчжэн У Ю ты отныне должна относиться так, как если бы он и был твоим противником…»       — Нет, я не смею… Не должна об этом сейчас думать! — ни к кому не обращаясь, тихо произнесла Жун Лэ, помотав головой, чтобы прогнать прочь эти воспоминания. — Я просто обязана сделать то, что обещала ему, вот и всё…       — Ну и о чём же это ты не должна думать? — резко обернувшись в её сторону, но всё ещё продолжая при этом улыбаться, спросил у неё Седьмой принц.       — Вы снова пришли сюда… — всё ещё думая о чём-то своём, пробормотала девушка, смущённо отводя взгляд в сторону. — Скажите, что же заставляет вас так часто здесь появляться, Ваше Высочество? — добавила она. — Только не говорите, что причина ваших столь частых визитов — чай, который я сама завариваю для некоторых, особенно важных клиентов. Ведь вы же сами не так давно говорили, что вам он совершенно не нравится и что я угощаю вас просто слегка подкрашенной водой.       — Ну, я и вправду хотел сказать тебе, Мань Яо, что прихожу сюда исключительно из-за чая, — слегка насмешливо поглядев на неё, произнёс У Ю. — Да только… На этот раз не буду этого делать. Ты хочешь знать причину, по которой я сюда пришёл? Что же, я отвечу. Дело в том, что я вспомнил о том, что обещал тебе сегодня же нанести визит в чайный дом, чтобы увидеться с тобой и кое-что обсудить. И хоть уже слишком позднее время, как видишь, я не нарушил это своё обещание.       — Да, я вижу… — в растерянности глядя на него, пробормотала девушка, чувствуя, что слёзы вновь подступают к её глазам. — Вы — один из немногих знакомых мне людей, которые всегда держат своё слово. Вы из числа тех, кто не предаёт и не обманывает ради своей личной выгоды, не то, что некоторые! — внезапно разрыдавшись, добавила она.       — Если ты сейчас хочешь сказать, будто расстроена тем, что твой обожаемый и ненаглядный Фу Чоу сегодня заключил помолвку с принцессой Западной Ци и тем самым предал твою любовь по отношению к нему… Так я тебе уже давно говорил, чтобы ты держалась подальше от этого проходимца, — подходя к «барышне Мань Яо» и заключая её в объятия, произнёс принц Ли. — Но ты разве пожелала меня послушаться? Ты верила только его насквозь лживым словам, не желая замечать, что он, на самом деле, вовсе тебя и не любит. Я не знаю, что ему было нужно от тебя, но, вне всяких сомнений, он просто использовал тебя для каких-то своих целей… А теперь перестань плакать, — добавил он, успокаивающе похлопывая девушку по спине. — Этот негодяй Фу Чоу не стоит твоих слёз, равно как не стоит их и любой другой мужчина.       — И вы тоже, Ваше Высочество? Вы тоже не стоите моих слёз? — всё ещё продолжая всхлипывать, спросила принцесса. — Скажите, а вы-то сами хоть понимаете, как это больно — когда тебя предают самые близкие и дорогие люди? Вас, вообще, хоть кто-то когда-нибудь предавал или пытался обмануть, чтобы сделать из вас пешку в своей бесчестной игре?       — Если честно, — покачал головой Седьмой принц. — Я с трудом могу себе такое представить. Чтобы меня кто-то мог предать и это бы по-настоящему причинило мне боль. Думаю, — добавил он, усмехнувшись. — Сделать такое было бы по силам только тебе одной, Мань Яо. Меня не волнует, как ко мне будут относиться все другие люди. Но если ты попытаешься меня обмануть… Я не уверен, что смогу справиться с болью, которую ты можешь мне причинить своим предательством.       «Да, но именно это я и собираюсь сделать, — вздохнув, подумала Жун Лэ. — Может быть… Будет лучше прямо сейчас признаться ему в том, что я — не та, за кого он меня принимает? Только вот… В этом случае могут пострадать невинные люди так как это признание непременно станет причиной разрыва союза с Северной Линь, а я не могу этого допустить. К тому же, принц Ли наверняка переигрывает. Уверена, что даже если я и обману его, подсунув поддельную «Книгу гор и морей», он легко сможет смириться с этим. А потому, нет смысле предаваться сожалениям, нужно действовать незамедлительно, пока У Ю ни в чём меня не заподозрил».       — Я действительно кое-что от вас… то есть от тебя, скрывала, — произнесла девушка, стараясь выглядеть как можно более искренней. — Но я сделала это не для того, чтобы обидеть тебя или причинить вред.       — Именно по этой причине я и нахожусь здесь, — положив ладонь на её плечо, проговорил Седьмой принц. — Я не могу знать, что ты сейчас чувствуешь, Мань Яо, пережив предательство человека, которого, как тебе казалось, ты любила. Но я никогда прежде, даже в минуты смертельной опасности, не видел тебя такой подавленной. Ты выглядишь так, словно жизнь твоя близится к концу и у тебя не осталось ничего, кроме сожалений об упущенных возможностях.       — Однажды ты говорил мне, что вещи, которые важны для меня в настоящее время, когда-нибудь превратятся в острый шип в моём сердце, — с трудом сдерживая рыдания, сказала ему Жун Лэ. — Кажется, сегодня именно это и случилось. Я потеряла веру в ещё недавно дорогого для меня человека и теперь просто не знаю, как мне жить дальше и кому верить, если даже люди, которых я прежде считала непогрешимыми, меня предают и обманывают.       — Если ты говоришь мне всё это, то значит я — тот, кому ты всё ещё доверяешь, — беря её за руку, сказал У Ю. — Иначе ведь, ты бы не была со мной такой искренней… Знаешь, — добавил он. — Мань Яо, ты, наверное, думаешь, что я, будучи сыном императора этой страны, никогда прежде не испытывал ни боли, ни разочарования в людях, что всегда жил в роскоши и не знал ни горя, ни забот? Но когда не стало моей матушки, мне вдруг показалось, что весь мир для меня померк, что весь свет исчез из него и больше уже не вернётся. Когда же я встретил тебя, то понял, что и в моей жизни может быть что-то светлое и чистое… Мань Яо, поверь, сколь огромны ни были бы страдания, рано или поздно они закончатся и мир снова засияет для тебя яркими красками. Ты говоришь, что те, кому ты верила, предали тебя, но, знаешь, что я тебе скажу? Ты не должна даже просто об этом задумываться. Потому что люди, которые предали и обманули тебя, никогда и не были достойны твоей любви и веры в них. А если тебе так уж необходимо во что-то верить, — добавил он тише. — То поверь в меня. И тогда моё будущее станет также и твоим будущим.       — То есть… Ты предлагаешь мне остаться с тобой? — недоверчиво глядя на него, покачала головой девушка. — Но почему же ты так уверен, что я сама не предам тебя и не причиню боль, которую ты, по своим же собственным словам, можешь просто не пережить?       — Потому, что я полностью доверяю тебе и знаю, что ты не способна ни на какую подлость, — с самым серьёзным видом глядя на неё, произнёс принц Ли. — В нашу первую встречу ты выглядела такой серьёзной и уверенной в себе и ничуть не испугалась, хоть вокруг тебя и было полно наёмных убийц. Во вторую нашу с тобой встречу ты была насколько решительно настроена, что ради спасения барышни Чэнь Юй собиралась отрубить себе руку. Я повидал немало девушек, но ни у одной из них не было и сотой части той храбрости и страсти, как у тебя. Все они наподобие красивых, но бездушных кукол: воспитанные, любезные и покладистые до тошноты. Мне в их присутствии всё время хотелось сделать что-то, что заставило бы их хоть на мгновение сбросить со своего лица маску любезной холодности. И должен признаться, что в некоторых случаях это срабатывало. Ты же… Ты всегда была не такой, как другие барышни. И я с первой нашей встречи понял, что ты всегда будешь особенной для меня. Когда в день смерти гуйфэй Юнь я пришёл в «Объятия луны», я понял, что наша встреча была предопределена судьбой. Ведь, после того, как я лишился сначала матушки, а потом и наставника, я думал, что мне больше не к чему стремиться и не на что надеяться. Но пришла ты и смогла меня убедить в том, что я должен бороться и не имею права ни отступать, ни сдаться на пути к своим целям. И именно благодаря тебе, Мань Яо, я кое-что понял. Этот мир кажется прекрасным, но в нём постоянно идёт война. И если кто-то должен попытаться изменить его к лучшему — так это я. Ведь больше никто не станет озадачиваться подобным вопросом и не пожелает вешать себе на шею бремя, которое всем прочим людям представляется неподъёмным.       — Я верю, что у тебя всё получится, — отводя взгляд в сторону, пробормотала Жун Лэ. — Когда-нибудь все войны в мире прекратятся и люди во всех землях будут жить счастливо. Пока же… Даже ты не в силах это изменить и всё, что можешь — это лишь не давать бессовестным людям отбирать у слабых то, что те не в состоянии защитить.       — Если говорить по-правде, Мань Яо, — проговорил принц Ли. — То мой мастер уже давно нашёл решение, как можно облегчить жизнь простых людей. Он разработал теорию поддержки народа, но после его смерти та была объявлена преступной и повсеместно запрещена… Недавно мне удалось добиться от отца, чтобы он позволил мне снова начать проводить эту реформу, но взамен император потребовал от меня вещь, которую, кажется, не сможет отыскать никто во всём мире. «Книгу гор и морей»… Слыхала о такой?       — Это произведение объявлено вне закона, — произнесла Жун Лэ. — Не уверена в точности, но ходят слухи, будто бы «Книга гор и морей» запрятана в тайнике, некогда сооружённом Цинь Юном. Только вот… Никто не знает, где этот тайник может находиться.       — Предположительно, он может быть спрятан где-то на территории его усадьбы, — хмыкнул Седьмой принц. — Но сколько бы я и мои люди его там ни искали, всё было бесполезно. Приходится признать, что этот тайник — всего лишь домыслы, а «Книга гор и морей» хоть и существовала когда-то, но была уничтожена или же попросту утеряна.       — Скажи, ты ищешь её только ради того, чтобы тебе позволили провести реформы, начатые твоим наставником? — спросила принцесса. — Или же… Есть ещё и другие мотивы, которые ты пытаешься от меня скрыть?       — Ты как всегда, очень проницательна, Мань Яо! — едва заметно усмехнувшись, произнёс У Ю. — Да, есть и ещё одна причина, по которой я так сильно хочу отыскать эту книгу. Отец сказал, что как только я её ему отдам, он позволит мне жениться на той девушке, которую я сам выберу. И когда это случится, обещаю, что мы никогда больше с тобой не расстанемся. Будем вместе претворять в жизнь теорию поддержки, разработанную моим мастером. А потом, через несколько лет, когда мир изменится к лучшему, отправимся в путешествие для того, чтобы насладиться его красотами. Ездить по разным странам и городам, любоваться прекрасными видами — что может быть лучше? Не согласна?       — Согласна! — с несколько излишней поспешностью кивнула Жун Лэ. — Уверена, что это будет замечательная поездка. Но пока… Я совсем забыла о своих обязанностях владелицы чайного дома, — добавила она тише. — И должна попросить у тебя за это прощения. Время уже позднее, а я всё ещё не удосужилась заварить чай для такого важного клиента, как ты и за это нет и не может мне быть прощения… Обещаю, что я немедленно исправлюсь. Только подожди пару минут, хорошо?       — Ладно, подожду, — не понимая, почему это она вдруг так внезапно поспешила сменить тему разговора, кивнул У Ю. — Можешь не торопиться, Мань Яо, я буду ждать, сколько потребуется.       Девушка, молча кивнув, подошла к столу, на котором стояли приспособления, необходимые для заваривания чая и, набрав в чайник воду, поставила его на огонь.       Пока вода грелась, «барышня Мань Яо» принялась выбирать подходящий по её мнению сорт чая. Она подумала, что теперь, когда кажущееся взаимопонимание с принцем Ли достигнуто, будет негоже снова заварить для него «подкрашенную воду», а потому взяла лучший сорт из имеющихся в наличии. И вот, когда чай был уже почти готов, девушка молниеносно выхватила из рукава припрятанный там флакон со снотворным и накапала в напиток ровно пять капель, после чего, водрузив чашку на поднос, поставила его перед У Ю. В это время послышался негромкий стук. Жун Лэ, поднявшись с места, открыла дверь и увидела стоявшую на пороге комнаты Лун Юэ.       — Хозяйка, вы как, в порядке? — спросила та шёпотом. — А то вы уже так давно закрылись здесь с Седьмым принцем, что я невольно за вас начала беспокоиться.       — Да, со мной всё хорошо, — так же шёпотом произнесла принцесса, выйдя в коридор и прикрыв за собой дверь. — Лун Юэ, ты можешь идти отдыхать. Я сама в состоянии о себе позаботиться, если что-то пойдёт не так.       — Вы-то хоть сказали ему о том, что нуждаетесь в помощи? — спросила управляющая. — А то ведь, если упустите эту возможность, другого шанса может и не представиться.       — Я с ним пока об этом не говорила, — покачала головой Жун Лэ. — Да и вообще, я не уверена, что мне следует просить принца Ли о чём-то подобном… Знаешь, — добавила она. — Я никогда раньше не понимала этого человека, но сегодня, после того, как поговорила с ним по душам, мне стало кое-что ясно. То, что я чудовищно заблуждалась на его счёт и считала всего лишь высокомерным зазнавшимся дворянчиком. На самом же деле… Он не такой. Он честный, добрый и заботливый. И мне очень стыдно из-за того, что я не понимала этого прежде. Может быть, в этом случае я бы смогла найти к нему подход и тогда… Тогда всё было бы по-другому… Но сейчас, Лун Юэ, — понизив голос до еле слышного шёпота, сказала принцесса. — Извини, мне некогда. Поговорим об этом после того, как всё закончится, ладно?       Сказав так, она пожелала своей управляющей доброй ночи и вернулась в комнату для проведения чайных церемоний.       — Ты слишком долго где-то ходишь, Мань Яо, — при виде неё произнёс принц Ли, опуская на поднос пустую чашку. — Наверное, решала какие-то важные финансовые вопросы?       — Да, — слегка натянуто улыбнувшись, произнесла девушка. — Лун Юэ спрашивала у меня, не следует ли нам расшириться? Чайный дом и лавка редкостей — это, конечно, хорошо. Но моя управляющая думает, что было бы не худо открыть ещё и что-то наподобие закусочной, в которой будут готовить западные блюда, которые нигде больше в Чжуншане нельзя будет отведать. Я же сказала ей, что пока о таком рано задумываться и предложила просто добавить в список блюд, которые подают в «Объятиях луны», ещё и несколько западных закусок. Чтобы проверить на деле: будут они пользоваться спросом у клиентов или нет.       — Понятно, — многозначительно усмехнувшись, произнёс принц Ли. — Значит, ты даже ночью вся в делах… Ну, а впрочем, — добавил он. — Это сейчас не имеет никакого значения. Мань Яо, скажи: ты согласна мне довериться?       — Кажется, я и так тебе об этом уже говорила, — демонстративно зевнув и прикрывая при этом рот рукой, кивнула принцесса. — Я готова поверить в тебя. Но только… Если ты сам доверишься мне.       — Отлично! — поднимаясь из-за столика и подходя к ней, проговорил У Ю. — В таком случае, я завтра же распоряжусь, чтобы слуги в моём поместье начинали приготовления к свадьбе.       — К к-какой ещё свадьбе?! — немного опешив от услышанного, запинаясь, пробормотала девушка. — Не припоминаю, чтобы я…       — Это не имеет никакого значения! — подхватывая её на руки, произнёс Седьмой принц. — Ты же сказала, что доверишься мне, правильно?       — Ну, да… — в нерешительности глядя на него, пробормотала Жун Лэ.       — В таком случае, Мань Яо, просто делай то, что я тебе говорю…       Сказав так, он осторожно положил девушку на лежавший на полу ковёр, после чего, опустившись рядом и слегка прижав принцессу к полу, прикоснулся губами к её лбу, а потом и к губам.       «Всё кончено! — чувствуя, как от страха и волнения у неё перехватывает дыхание, в панике подумала Жун Лэ. — Брат, если ты хотел, чтобы я по-настоящему стала возлюбленной принца Ли, то ты добился этого!..»       Принцесса в испуге прикрыла глаза, пытаясь придумать как же ей теперь следовало бы поступить. Она не может, не имеет права, притворяясь хозяйкой чайного дома, оттолкнуть сына императора или, тем более, причинить ему хоть малейший вред. Даже незначительной царапинки, нанесённой в процессе борьбы будет достаточно, чтобы «барышню Мань Яо» отправили если и не на эшафот, то в тюрьму. А это означало, что ей теперь только и остаётся, что «расслабиться и получать удовольствие», совсем как в одном довольно пошлом анекдоте.       Но тут вдруг произошло кое-что неожиданное, то, чего «барышня Мань Яо» и представить себе не могла, но что, в конечном итоге, и стало её спасением. Принц Ли внезапно упал прямо на девушку, придавив её всем своим весом к полу, так, что Жун Лэ показалось, что он точно её сейчас задушит.       Она подождала пару минут, опасаясь, что У Ю может перейти к более активным действиям, но тот продолжал неподвижно лежать, распластавшись на ней и даже, как показалось девушке, почти не дышал.       — Надеюсь… С ним всё будет в порядке?! — спихивая с себя его неподвижное тело, пробормотала принцесса. — А то ведь, если с У Ю что-то случится, то мне точно не жить. Император Юн Хэ на британский флаг меня порвёт своими же собственными руками!       На всякий случай она проверила у Седьмого принца пульс и убедилась, что тот вполне жив и здоров, только, похоже, спит сейчас так крепко, что и из пушки не разбудить.       Жун Лэ поднялась с пола и, поправив слегка помявшееся платье, направилась в свой рабочий кабинет, где, взяв бумагу и чернила, принялась писать прощальное письмо принцу Ли. А затем, вложив исписанный иероглифами листок в поддельную «Книгу гор и морей», осторожно пристроила манускрипт рядом с продолжавшим спать Цзунчжэн У Ю и, погасив в комнате все свечи, поспешила удалиться.       *****       Чжуншань, городские улицы       К тому времени, когда принцесса покинула чайный дом, уже наступил поздний вечер.       Погода окончательно испортилась, а небольшой дождь, который совсем недавно выбивал весёлую дробь по крышам, превратился в самым настоящий ливень. Струи воды лились с небес стеной и подобно водопадам, обрушивались вниз, сливаясь на земле в мутноватые потоки, бегущие по улице.       Комендантский час ещё не наступил, но уже нигде не было видно прохожих. Должно быть, в такую сырую погоду люди предпочитали отсиживаться по своим домам, а не разгуливать по улицам, залитым водой.       Но Жун Лэ не обращала сейчас на дождь никакого внимания, хоть её одежда и промокла уже насквозь, а с выбившихся из косы прядок волос по лицу струйками стекала холодная вода.       Всё, о чём сейчас могла думать принцесса — это о своём предательстве по отношению к принцу Ли. Пусть она никогда и не любила его по-настоящему, но теперь Жун Лэ уже начинала сожалеть о своём поступке. Цзунчжэн У Ю открыл перед ней свою душу и впустил её в своё сердце, а она самым бессовестным образом обманула и предала его доверие. Мало того, что подсунула поддельную «Книгу гор и морей» под видом настоящей, так ещё и снотворное зелье в чай подлила. Можно представить, какого мнения теперь о ней будет Седьмой принц, когда очнётся!       — Теперь он, разумеется, больше никогда не поверит ни единому моему слову, — бредя по лужам, сама себе говорила девушка. — Пусть я и не люблю его по-настоящему, но и поступать с ним так бесчестно тоже не должна была. Если бы только не обещание, которое дала брату, то я и связываться со всей этой волокитой из-за поисков той вещи не стала. Не говоря уже о том, чтобы притворяться наивной барышней, влюблённой в принца Ли… А что теперь? А теперь — ни-че-го. Я уже утратила в этой стране доверие всех, на кого могла бы рассчитывать в случае необходимости, да к тому же ещё и умудрилась при этом поссориться с братом. И всё ради чего? Ради какого-то эфемерного «всеобщего блага», пропади оно пропадом!       В это время Жун Лэ вспомнила ещё кое о чём случившемся с ней этим вечером и на её щеках проступил стыдливый румянец.       — Точно! — внезапно останавливаясь посреди пустынной в этот час главной улицы, воскликнула девушка. — Совсем забыла о том, что прежде, чем лишиться чувств, принц Ли успел меня поцеловать… Гадство… Это что же — получается, что он сорвал у меня первый поцелуй и я совершенно спокойно позволила ему это сделать?! Ужас-то какой…       Внезапно в её памяти возникли воспоминания, в которых она, сидя на террасе какого-то дома, робко и неуверенно отвечала на поцелуй юноши, подозрительно похожего на её брата. Впрочем, принцесса сомневалась в том, что тем человеком был именно Жун Ци, так как в её видении лицо её возлюбленного было скрыто за туманной пеленой и его невозможно было разглядеть. А так, по фигуре, по одежде, по манере держаться и по голосу этот незнакомец из её воспоминаний и вправду показался принцессе очень похожим на императора Западной Ци.       — Так значит, нас с братом и вправду связывали некогда более, чем родственные отношения? — пробормотала принцесса. — Интересно, как же далеко между нами всё тогда зашло? И не переступили ли мы с ним черту, из-за которой нет возврата?       Она попыталась вспомнить ещё что-то, имеющее отношение к императору Западной Ци и о том, что их с ним некогда могло связывать. Но в её памяти сохранился только тот поцелуй — робкий и нежный, подобно крыльям мотылька.       И тут совершенно неожиданно девушка вдруг почувствовала такой сильный приступ головной боли, что на какое-то время даже потеряла из-за этого сознание.       А когда Жун Лэ очнулась от прикосновения чьей-то руки к своему лицу, ей на какой-то миг показалось, что она снова видит продолжение того своего воспоминания. Ведь человеком, склонившимся над принцессой, и осторожно убиравшим сейчас с её лба мокрую прядь волос, как раз и был ни кто иной, как император Западной Ци.       — Почему… Почему ты снова мне ничего не сказал? — глядя на него слегка затуманенный из-за недавнего обморока взглядом, еле слышно произнесла девушка. — Отчего я должна узнавать обо всём, что случалось между нами в прошлом, только по разрозненным обрывкам смущающих воспоминаний? Брат, до каких ещё пор ты будешь скрывать всё это от меня? То, что мы когда-то… были вместе?       — Вот глупая! — с сочувствием посмотрев на неё, покачал головой Жун Ци. — Где же ты была весь этот день? Разве ты не знала, сестра, что я буду беспокоиться о тебе и буду повсюду тебя искать?       Принцесса снова закрыла глаза и провалилась в беспамятство. Но прежде, чем это произошло, ей показалось, что она внезапно ощутила прикосновение его губ к своему лбу. И лишь после этого девушка окончательно провалилась в пугающую бездну беспамятства, подобно огромному водовороту затягивающую её внутрь себя.       *****       Чжуншань, поместье генерала Фу       К тому времени, когда принцесса очнулась, солнце уже высоко стояло над горизонтом. Откуда-то издалека слышалось пение птиц и шелест листьев, колеблемых ветром.       Придя в себя и открыв глаза, девушка увидела, что она лежит на широкой кровати, стоящей на возвышении в большой и светлой совершенно незнакомой для неё комнате. И что на этот раз, если судить по богатой обстановке, это явно была не придорожная гостиница, а особняк кого-то из представителей высшей знати.       — Брат… — всё ещё в полузабытьи, пробормотала Жун Лэ. — Я хочу домой. Забери меня с собой в Западную Ци, умоляю! Я… Я не хочу оставаться здесь в качестве почётной заложницы, я хочу быть только с тобой и ни с кем больше в целом мире…       После этого, окончательно придя в себя и кое-как поднявшись, присев на постели, девушка принялась в недоумении оглядываться по сторонам, пытаясь сообразить, как же это так вышло, что она снова очутилась в каком-то незнакомом для неё месте. И в это время в коридоре послышался звук шагов, показавшийся принцессе смутно знакомым.       Дверь открылась и в комнату вошёл ни кто иной, как её будущий супруг, облачённый в чёрно-лиловый наряд. В руках у генерала был поднос, на котором стояла миска с ещё дымящимся травяным отваром.       — Я вижу, что вы, наконец-то, очнулись, — как всегда спокойным и невозмутимым тоном проговорил Фу Чоу, ставя поднос на стол. — Что же, я рад, что с вами всё в порядке, принцесса, — добавил он, едва заметно улыбнувшись девушке. — Ведь, если говорить по-правде, то вы вчера вечером сильно напугали нас с Его Величеством… Вот, выпейте это лекарство, и вы сразу почувствуете себя лучше, — добавил генерал, выпрямляясь и устремляя на свою невесту слегка встревоженный и при этом как бы изучающий взгляд.       Жун Лэ вздрогнула, услышав его голос. И, пожалуй, впервые за всё время, сколько она знала этого человека, ей почему-то вдруг захотелось оказаться где-нибудь в другом месте. Где угодно, только бы подальше от того, кого она так любила ещё совсем недавно и к кому больше не испытывала никаких других чувств, кроме недоверия и неприязни.        — Где мой брат? — холодным и каким-то безжизненным голосом спросила принцесса. — Вчера мне показалось… Что это именно он меня отыскал, когда я на улице внезапно лишилась чувств.       — Вам не показалось, — покачав головой, произнёс её жених. — Именно император Жун Ци был тем, кто принёс вас в моё поместье. Вы были без чувств и насквозь промокли под дождём, поэтому я и распорядился, чтобы слуги вас переодели в чистую и сухую одежду.       Только теперь Жун Лэ заметила, что на ней и вправду было надето не её привычное платье, а более простой наряд, который, по всей видимости, принадлежал кому-то из служанок, работающих в этом доме.       — Я вас ещё раз спрашиваю: где сейчас мой брат? — не сводя с генерала подозрительного взгляда, спросила она. — Вы сказали, что император меня сюда принёс, но где он сейчас сам находится?       — А я ещё раз повторяю вам, что его здесь нет, — всё с тем же невозмутимым спокойствием ответил ей Фу Чоу. — Его Величество принёс вас сюда и передал мне с рук на руки, но почти сразу же после этого он плохо себя почувствовал и вынужден был уйти, так и не дождавшись, пока вы придёте в себя… Принцесса, я не знаю причин, заставивших вас отправиться на прогулку во время такого сильного ливня, но, должен заметить, что это было крайне эгоистично с вашей стороны. Неужели вы не понимали, что император будет беспокоиться и сам пойдёт вас искать? Или, может быть, жизнь брата для вас ничто — просто забавная игрушка, которой вы можете распоряжаться по своему собственному усмотрению?       — Император плохо себя почувствовал?! — в испуге глядя на него, повторила девушка, только сейчас сообразив, что прогулка под дождём туманным и сырым весенним вечером — это не то, что могло бы улучшить состояние здоровья её брата. — Немедленно отвечайте: что с ним и где он сейчас находится?       С этими словами она поднялась с постели и, пошатываясь от слабости из-за недавнего обморока, направилась к двери.       — О, боги! — покачав головой, произнёс генерал. — Куда это вы собираетесь пойти, принцесса? Скажите, разве вы сейчас в том состоянии, чтобы куда-то ходить? Посмотрите на себя: вы с трудом на ногах держитесь, но всё равно пытаетесь сделать по-своему. И всё это ради чего, спрашивается? Просто, чтобы доказать всем, что вы не намерены никому, в том числе и своему брату, подчиняться!       С этими словами он подошёл к Жун Лэ и приобняв девушку за плечи, попытался заставить её вернуться в постель.       — Отпустите меня немедленно, что вы вообще, себе позволяете, генерал? Вам-то я уж точно не намерена подчиняться! — фыркнула принцесса, выворачиваясь из его объятий. — Ни сейчас, ни даже после нашей свадьбы. Может быть, — добавила она, усмехнувшись. — Мой брат ещё не успел вам этого сказать, а потому мне самой придётся поставить вас в известность кое о чём важном. Дело в том, что я не собираюсь становиться вашей настоящей женой и вам не удастся ни силой, ни обманом принудить меня к физической близости с вами. Потому, что как только об этом узнает мой брат, он тут же разорвёт ваше с ним соглашение. И тогда вы же и останетесь ни с чем. А вам, как я поняла, это ничуть не выгодно, ведь вы же не просто так заключили союз с императором Западной Ци, а явно преследуя некие свои цели.       — А вы, верно, решили, будто я прямо сейчас собираюсь вас обесчестить, если так сильно перепугались от одного только моего вполне невинного и почти что дружеского объятия? — невесело усмехнувшись, произнёс Фу Чоу. — Не бойтесь, принцесса. Я помню о том соглашении с вашим братом и до тех пор, пока вы сами не пожелаете стать моей настоящей супругой, не стану вас ни к чему принуждать… Кстати, — добавил он. — Не скажете, что же вчера вечером произошло между вами и принцем Ли в чайном доме «Объятия луны»? Вы выбежали оттуда с такой поспешностью, будто за вами все демоны ада гнались и при этом выглядели настолько расстроенной, как если бы Цзунчжэн У Ю посмел сделать вам что-то ужасное.       — Вам-то какое дело до того, что произошло вчера вечером между мной и принцем Ли?! — фыркнула девушка. — Хотя… — добавила она, многозначительно кивнув. — Кажется, я понимаю. Вы беспокоитесь, что я ещё до свадьбы могла вам с ним изменить, разве нет? Успокойтесь. Я пока ещё слишком дорожу своей репутацией и при этом не на помойке себя нашла, чтобы столь бесчестно с вами поступить. И если я с У Ю встречалась в чайном доме, то, значит, у меня были для этого свои причины, вовсе не связанные с тем, что я, по вашему мнению хотела наставить вам рога прямо сейчас. Пусть даже вы этого вполне и заслуживаете потому, что ни разу даже не намекнули в разговоре со мной, что собираетесь жениться на мне и вообще делали вид, будто вы вообще не при делах и ничего не знаете о том, кто я на самом деле.       — Это был приказ вашего брата и я не мог поступить вопреки его воли, — с сожалением глядя на неё, произнёс Фу Чоу. — Только боги знают, как бы я сам желал, чтобы между мной и вами не было недопонимания, принцесса. Поверьте, что мне так же, как и вам, нисколько не нравится принимать участие в теневых играх сильных мира сего. Но что поделать, если мы не можем просто взять и отказаться от этого? Даже если бы мы с вами и решили отступить, всё равно уже слишком поздно и теперь мы можем только продолжать играть роль пешек в шахматной партии, которую сейчас разыгрывают правители сразу нескольких держав, в том числе, Северной Линь и Западной Ци… Что же касается вас, — добавил он. — То будет лучше, если вы останетесь здесь. В вашем поместье вам уж точно нечего делать, принцесса. К тому же, если вы туда вернётесь, то снова окажетесь вынуждены подчиняться своему брату, пусть даже это вам совсем не нравится.       — Я не собираюсь возвращаться в своё поместье, — покачала головой Жун Лэ. — У меня ещё осталось место, куда я могу пойти, чтобы больше не встречаться ни со своим братом, ни с вами.       — Если вы сейчас говорите о чайном доме «Объятия луны», — с самым серьёзным видом глядя на неё, произнёс генерал. — То поспешу вас разочаровать. Вы не сможете туда больше вернуться. Все, кто там работал, были сегодня ещё до рассвета арестованы, а само заведение опечатано и закрыто. И на всём свете не осталось никого, за исключением меня и вашего брата, кто действительно мог бы о вас позаботиться и уберечь от опасности. Но император Жун Ци сейчас опять болен и едва ли сможет вас защитить. Собственно говоря, приведя вас сюда, он и просил, чтобы я лично о вас позаботился и ни в коем случае не выпускал из этого поместья до самого дня нашей свадьбы. Ваш брат полагает, что если вы куда-то пойдёте, принцесса, то можете оказаться в большой опасности. А всё потому, что на принца Ли снова было совершено покушение в вашем чайном доме. И человеком, подлившим отраву ему в чай, как раз вы и были, «барышня Мань Яо».       — Где сейчас Лун Юэ и остальные мои люди? — с неприязнью глядя на него, спросила принцесса. — Если только вы осмелитесь причинить им вред, если хоть волос упадёт с головы у кого-то из них… Клянусь, что я никогда не прощу этого вам и всем, кто был в это замешан.       — Вы можете сколько угодно бросаться обвинениями в мою сторону, — едва заметно усмехнувшись, покачал головой Фу Чоу. — Только, принцесса, позвольте вам кое-что напомнить. Во-первых, я вообще не имею к этому аресту никакого отношения, так как это — дело рук чиновников из ведомства по уголовным делам. А во-вторых… Во-вторых, нет и никогда не было никаких «ваших людей», ведь все они находятся на службе у вашего брата, а вовсе не у вас... А сейчас успокойтесь, наконец, и примите лекарство, пока вам не стало хуже.       — Да провалитесь вы пропадом с этим своим лекарством, генерал! — выпалив всё это, Жун Лэ выбила у него из рук миску с травяным отваром, которая, упав на пол, разлетелась на мелкие осколки. — Если бы только я знала о том, насколько же подлым человеком вы можете оказаться, я бы никогда… Никогда не стала доверять вам, не говоря уже о чём-то большем!       — Это вам всё равно не поможет, — произнёс генерал. — Принцесса, я понимаю, что вы на меня обижены из-за того, что я не рассказал вам раньше о своих намерениях жениться на вас. Но… Как я уже говорил, это было сделано по приказу вашего брата… В любом случае, — добавил он. — Лучшее, что вы можете сейчас сделать — это просто оставаться здесь, в этом поместье. Обещаю, что пока я буду рядом, никто не посмеет вас и пальцем тронуть. Что же касается всего остального… Надеюсь, рано или поздно вы сами поймёте, что были неправы, обвиняя меня и вашего брата во всех смертных грехах, но при этом не имея ни малейшего представления о целях, которые мы с ним преследуем. А одна из них, как раз и есть ваша безопасность. Вы можете не доверять нам обоим, но только… Не делайте ничего, что могло бы причинить вам вред. На этом, думаю, мы можем закончить этот разговор… Принцесса, я покидаю вас, так как у меня сейчас слишком много дел, связанных с подготовкой к нашей свадьбе, а потому, я не имею возможности тратить время на то, чтобы пытаться вас переубедить. Со своей же стороны, я желаю вам поскорее поправиться, так как мне бы не хотелось переносить свадьбу на другой день, раз уж император назначил именно эту дату.       С этими словами он кивнул своей невесте в знак прощания и вышел из комнаты.       — Грязный мерзавец! — запустив осколком разбитой миски в уже закрывшуюся дверь, выпалила принцесса, будучи не в силах сдержать эмоции. — Если бы только я знала, что всё этим и закончится, то я бы… Я бы ни за что не согласилась сюда приезжать! Скорее, предпочла бы умереть, чем покинуть Холодный дворец в Западной Ци. Но теперь… Теперь-то, уж конечно, мне не остаётся ничего другого, кроме как играть по навязанным вами и моим братом правилам. Я стану вашей женой, генерал, как этого желаете вы и мой брат-император. Но только… чисто формальной…