Долгий путь, ведущий к дому

      Чжуншань, поместье генерала Фу, Сад Спокойствия       Не то, чтобы Жун Лэ из-за приснившегося ей смущающего сна вот так вот внезапно взяла, да и разлюбила своего супруга, просто сейчас генерал Фу Чоу был последним человеком в мире, кого бы принцесса хотела видеть. Девушка до сих пор ещё не успела свыкнуться с мыслью о том, что с «братом» её некогда связывали далеко не родственные отношения и потому хотела спокойно посидеть в одиночестве и всё как следует обдумать. А ещё она никак не могла взять в толк, почему это Жун Ци, при каждой встрече с ним уверявший, что будет любить её вечно, внезапно отрёкся от своей возлюбленной и даже поспешил выдать её замуж в другую страну.       Принцесса ещё могла понять, если бы императору было нужно скрыть последствия их связи. В этом случае поспешность, с которой был заключён брачный союз с Северной Линь, по крайней мере могла быть вполне объяснимой. Ведь если бы принцесса была беременна от «брата», а об этом узнала вдовствующая императрица, то мало никому из них двоих уж точно не показалось бы.       Но теперь, когда Жун Лэ провела в Северной Линь уже больше четырёх месяцев, ей было вполне очевидно, что дело тут не в возможном «залёте». Будь она и вправду сейчас в положении, то это уже было бы видно невооружённым глазом.       А ещё девушка слишком хорошо успела изучить характер своего мнимого брата: Жун Ци мог быть не вполне с ней искренен и при этом загадочен, но он никогда не стал бы скрывать от императора Юн Хэ истинное положение дел. Ведь если бы «сестра», уже будучи беременной от него, вышла замуж за иностранного принца или важного сановника из Северной Линь, то это был такой международный скандал, смывать последствия которого пришлось кровью тысяч людей, пролитой на полях сражений.       Конечно, если бы Жун Ци заранее договорился с Фу Чоу о том, что тот даст своё имя его внебрачному ребёнку, такой вариант заключения брачного союза ещё был возможен, да и то вряд ли. Ведь тогда генерал «Защитник Страны» выставил бы сам себя в неприглядном виде: получилось, что он в Западной Ци встречался с принцессой, если успел наградить её потомством ещё до заключения брачного союза. А на это Фу Чоу никогда не согласился, так как обвинения в связи с возможным противником Северной Линь и шпионаж в пользу Западной Ци, в которых его запросто могли обвинить в этом случае — это было не то, чего бы ему хотелось.       Жун Лэ знала, что её муж слишком умен и осторожен, чтобы согласиться на подобную сделку, которая запросто могла обернуться для него если и не смертным приговором, то тюремным заключением и лишением чинов и титулов — это уж наверняка, а потому не могла даже мысленно допустить такую возможность.       Нет, этот брачный союз был нужен императору Западной Ци вовсе не для того, чтобы скрыть возможную беременность принцессы, а для чего-то другого. Только вот… Для чего же именно?       Как раз это Жун Лэ и пыталась понять, когда дверь её покоев внезапно открылась и на пороге комнаты она увидела своего мужа.       — А, так значит, это снова вы? — невольно вырвалось у девушки при виде Фу Чоу. — Скажите, генерал, что за дела привели вас сюда, в мои покои, да ещё и в столь ранний час?       Её супруг невесело усмехнулся.       — Жун Лэ, я понимаю, что не предупредил тебя о своём визите, — произнёс он, подходя к принцессе и присаживаясь на край её кровати. — Но неужели мой вид настолько тебе неприятен, что ты даже не хочешь со мной встречаться?.. Или, может быть, — добавил он, понизив голос. — Ты просто боишься, что, оставаясь с наедине с тобой, я могу подвергнуть опасности твою честь?       — Н-нет… — смущённо отводя взгляд в сторону, покачала головой девушка. — Я знаю, что вы сдержите своё обещание, генерал. Ведь находиться подальше от меня до окончания срока испытания — это ваш последний шанс добиться моего расположения. Да и не станете вы рисковать своим будущим и поддержкой моего брата ради минутного удовольствия.       — Так уж и минутного? — невольно вырвалось у Фу Чоу саркастическое замечание. — Жун Лэ, должен сказать, что твоё мнение о моих… к-хм… скажем так, способностях, просто поражает!.. Впрочем, ладно, — добавил он, беря девушку за руку. — Придёт время и я покажу тебе, на что способен в этом смысле. Пока же, у меня есть более важные дела, чем пытаться тебя соблазнить, зная, что в ответ я получу только ещё большее отчуждение и неприязнь с твоей стороны.       — Это время никогда не настанет, — невесело усмехнулась принцесса. — По крайней мере, до тех пор, пока вы будете бросаться в моём присутствии столь неприличными и даже пошлыми намёками. Но вы правы… Не будем говорить об этом. Лучше ответьте, для чего это вы сюда пришли и что вам от меня нужно, генерал?       — Я здесь по двум причинам, — произнёс её супруг. — Во-первых, хотел пригласить тебя в главный зал чтобы показать кое-что занятное. А во-вторых, — добавил он. — Во-вторых, Жун Лэ, меня попросили передать для тебя одну вещь.       С этими словами он протянул принцессе бамбуковый тубус для писем, на котором стояла личная печать императора Западной Ци.       — Это же письмо от моего брата! — в недоумении глядя на Фу Чоу, воскликнула принцесса. — Но как оно к вам попало?       — Меня попросили передать его тебе, — пожав плечами, ответил ей генерал. — Тот человек, у которого я его взял, говорил, что ты не хочешь с ним больше встречаться, тогда как он получил от Его Величества приказ лично отдать тебе в руки это послание.       — А, кажется, понимаю! — многозначительно кивнула Жун Лэ. — Тот человек, о котором вы говорите — это, конечно же, тунлин Сяо?       Фу Чоу молча кивнул.       — Всё понятно… — Вздохнув, Жун Лэ забрала у него запечатанное послание. — Скажите, а вы… Вы сами точно не знаете, о чём идёт речь в этом письме?       Генерал, едва заметно усмехнувшись, покачал головой.       — У меня нет и никогда не было привычки заглядывать в письма, предназначенные для других людей, — проговорил он. — К тому же, принцесса, это послание от вашего брата. Наверняка там нет ничего, кроме обычного обмена любезностями и рассказа о том, как поживают ваши общие знакомые… Думаете, чтобы узнать столь маловажные вещи, я пошёл бы на сделку с собственной совестью и нарушил слово чести, данное вашему телохранителю? Я сказал Сяо Ша, что незамедлительно передам вам это послание в целости и в сохранности и, как видите, выполняю своё обещание.       — Уж лучше бы вы столь же неукоснительно выполняли все те клятвы, которые так щедро раздавали мне в день нашей свадьбы! — фыркнула девушка, открывая крышку тубуса и доставая листок бумаги, исписанный ровным и очень красивым почерком её «брата». — В этом случае, генерал, вам не пришлось бы сейчас примерным поведением доказывать своё право быть моим настоящим, а не фиктивным мужем.       Фу Чоу сделал вид, будто не понял или не расслышал того, о чём это она сейчас говорит.       — Я подожду за дверью, пока ты дочитаешь послание, — проговорил он, поднимаясь с кровати. — После этого одевайся и выходи. Я собирался показать тебе кое-что интересное и не нарушу это своё обещание, может мне поверить.       Дождавшись, пока генерал покинет её опочивальню, принцесса развернула письмо и погрузилась в чтение.       «Жун Лэ, к тому времени, когда ты будешь читать это письмо, ты, возможно, уже и сама догадаешься о том, какие отношения нас с тобой некогда связывали, — прочитала она. — Ты просила, чтобы я рассказал тебе всю правду. Я же боялся, что, узнав о нашем общем прошлом, ты с презрением от меня отвернёшься и больше не поверишь ни единому моему слову. Но теперь у меня нет другого выхода, кроме как во всём тебе признаться.       Правда заключается в том, Жун Лэ, что мы с тобой никогда не были братом и сестрой, хоть и притворялись ими с самого детства. Так решила моя матушка и мы с тобой были вынуждены подчиниться её воле.       Мы с самого начала нашего знакомства были хорошими друзьями, никогда не ссорились и, если было нужно, всегда защищали друг друга. Твои слова, что ты поколотишь каждого, кто посмеет меня обидеть, были настоящими, я вовсе не придумал их, как видишь. Да и вообще, ты уже в детстве отличалась боевым характером и готова была не жалея себя, защищать дорогих тебе людей. Я же… Я с благодарностью принимал твою защиту, хоть и не слишком нуждался в ней. Ведь меня никто не посмел бы и пальцем тронуть и когда я тебе об этом однажды рассказал, то и те мои слова тоже были правдой.       Так незаметно пролетело много лет и время, проведённое с тобой в одном дворце, показались мне лишь одним прекрасным мгновением. Я не сразу заметил, что из ребёнка ты превратилась в прекрасную девушку, да и ты тоже не заметила того, что я вырос. Мы оба как-то быстро повзрослели и совершенно неожиданно для себя вдруг обнаружили, что любим друг друга далеко не как родственники. Это открытие стало для нас с тобой не только величайшим счастьем, но причиной множества бед и страданий.       А всё потому, что моя матушка всегда была против наших отношений, она и мысли не допускала, чтобы я мог в тебя влюбиться, да ещё так сильно. Когда же вдовствующая императрица это поняла, то она намеренно начала распускать по всему дворцу слухи о моей несостоятельности и о том, что я настолько слаб и болен, что никогда не смогу оставить после себя наследника. Что же касается тебя, Жун Лэ, то ты для неё всегда была как кость в горле. Но если прежде матушка хоть как-то сдерживалась и терпела твоё присутствие рядом со мной, то теперь она решила посчитаться за все те мнимые обиды, которые ты ей, якобы, нанесла.       Вдовствующая императрица, заявив, что, если мы и дальше будем жить под одной крышей, то можем наделать глупостей, выслала тебя сначала в Холодный дворец, а потом и вообще выгнала из дворца. Тебе пришлось жить вдали от всех, в том доме у озера, куда я тебя привозил во время нашего неудавшегося побега.       Я же не мог так просто взять и выбросить тебя из своей жизни, постоянно о тебе думал и часто втайне от матушки навещал в твоём новом жилище. Там-то в один холодный осенний день всё и случилось: мы с тобой переступили грань и стали почти супружеской парой. Признаюсь, я не до конца понимал тогда, что творю, когда же сообразил, что делаю что-то недопустимое и решил остановиться было уже слишком поздно: ты сама не пожелала меня отпускать. В тот же вечер мы принесли друг другу клятву верности и решили пожениться, хоть оба и знали, что вдовствующая императрица и весь двор будут решительно против нашего с тобой брака.       Только боги ведают, как матушка смогла прознать о том, что случилось той ночью в доме над озером, когда ты позволила мне сделать тебя своей во всех смыслах. Вдовствующая императрица вызвала меня в свои покои и велела немедленно подыскать тебе супруга, желательно, где-нибудь за пределами Западной Ци. Матушка тогда ещё пригрозила, что если я посмею ослушаться, то она прикажет своим людям убить тебя в моём присутствии без всякой жалости. И ради твоего спасения я должен был уступить и отречься от тебя.       К счастью, хотя, слово «счастье» здесь, наверное, не слишком уместно, ты уже потеряла память из-за падения с лошади и больше не помнила, какие отношения нас с тобой связывали в прошлом. Мне с лёгкостью удалось убедить тебя, что ты — моя младшая сестра, а не невеста и не возлюбленная, и ты поверила в эту выдумку. Но с другой стороны, разве могло быть иначе? Ты ведь, всегда верила и доверяла мне прежде, Жун Лэ…       О том, что было дальше, тебе известно не хуже чем мне: покинув Западную Ци, ты должна была стать женой принца Ли, но вы с ним не сошлись характерами. И тогда по приказу матушки я решил подыскать для тебя другого кандидата в супруги, чтобы он вместо меня заботился о тебе, любил и оберегал тебя от любой опасности. И по её же совету я остановил свой выбор на Фу Чоу, хоть и не возлагал на него особых надежд так как знал, что романтические порывы ему несвойственны. Я думал, что ты никогда не влюбишься в такого человека, как он: вы слишком разные по характеру и к тому же преследуете разные жизненные цели. Даже в страшном сне я не смог бы представить, что вы с ним полюбите друг друга с первого взгляда, и когда это всё же случилось, я был вне себя от отчаяния. Мне казалось, что ты меня обманула, что предала наши чувства и ту безграничную любовь, которую мы чувствовали по отношению друг к другу.       В день твоей свадьбы, Жун Лэ, я безумно тебя к нему ревновал. И пусть в том, что Цзунчжэн У Ю выкрал тебя прямо с брачной церемонии, не было ничего хорошего, я даже был благодарен принцу Ли за то, что по причине той его безрассудной выходки сорвалась твоя первая брачная ночь.       Ты же сама была в отчаянии из-за этого нелепого похищения и последовавшей за ним ссоры со своим супругом. Я видел, как ты была несчастна и чтобы вернуть тебе радость и надежду, я, переступив через ревность и собственные чувства, даже попытался убедить Фу Чоу помириться с тобой. Но генерал мне тогда ответил, что это было не его, а твоё решение. Он-то сам на тебя зла не держит и если бы только ты ему позволила, он окружил бы тебя любовью и заботой, которые ты заслуживала, став его женой. Но ты вообразила, что обида на него и наказание за столь незначительный проступок — это для тебя дело чести и что ты не собираешься так просто ему уступать. А ещё твой муж в разговоре со мной намекнул, что посторонним не следует вмешиваться в дела женатой пары. И неважно, что эти «посторонние» — близкие родственники одного из супругов…       Жун Лэ, я много над этим размышлял и пришёл к выводу, что, говоря так, Фу Чоу был прав. До тех пор, пока я буду вмешиваться в твою жизнь, ты не сможешь забыть о прошлом и никогда не будешь по-настоящему счастливой в браке даже с тем, кого ты любишь всей душой и всем сердцем. Тень наших прошлых отношений постоянно будет вставать непреодолимой стеной между мной и твоим нынешним возлюбленным и из-за этого ты будешь страдать ещё сильнее.       Теперь-то я понимаю: всем станет только лучше, если я отпущу тебя и позволю жить своей жизнью. Знаешь, Жун Лэ, должен признаться, что я до последнего дня не покидал Северную Линь, надеясь, что ты вспомнишь, как же сильно мы любили друг друга и захочешь вернуться ко мне. Я даже посылал тебе пару раз приглашения на тайную встречу в «Объятиях Луны», но ты так туда и не пришла. И тогда я понял, что все мои надежды на твоё возвращение тщетны. Я больше тебе не нужен: ни как брат, ни, тем более, как бывший возлюбленный.       Поэтому я принял решение незамедлительно вернуться в Западную Ци, на этот раз уже на самом деле, а не так, как это было в прошлые разы, когда, доехав до самой границы, я затем возвращался секретными тропами в Чжуншань и жил там под чужим именем, постоянно меняя гостиницы. Вряд ли когда-нибудь я снова приеду в Северную Линь: матушка прислала мне письмо с приказом немедленно вернуться домой, иначе, по её словам, я очень сильно пожалею о своём непослушании. А ведь тебе, Жун Лэ, отлично известно, что причинить мне боль она может только одним способом: если заставит тебя страдать в моём присутствии.       Я же не хочу причинять тебе ещё больше боли и потому расстаюсь с тобой. На этот раз — уже навсегда.       Оставайся здесь, в Северной Линь, под защитой своего супруга и будь счастлива в браке с ним. Постарайся забыть обо мне и обо всём, что нас прежде связывало. Стань настоящей супругой генерала Фу и живи с ним в любви и согласии столько лет, сколько звёзд на небе.       Я же… Я тоже постараюсь жить хорошо, пусть даже без тебя. В конце концов, у меня есть обязанности перед своей страной и подданными, а потому в моей жизни нет и не может быть места пустым сожалениям о прошлом, которое ушло и больше никогда не вернётся.       P.S. Наверное, это смешно: я сам тебя уйти заставил и сам же до сих пор не могу стереть твой образ из своей памяти и своего сердца. Что же… Приходится признать, что ты — моя любовь, моя вечная боль и моя память о тех днях, когда мы были счастливы, несмотря ни на что.       На этом я прощаюсь с тобой, Жун Лэ. Не показывай это письмо никому, в особенности своему мужу. Как только прочтёшь, спрячь в тайник, о котором известно только тебе одной. А лучше — уничтожь, сожги без всякой жалости. И точно так же — без всякой жалости, постарайся уничтожить в своей памяти все воспоминания обо мне. Тебе не нужно повторять моих ошибок: хотя бы ты должна жить счастливо, если уж мне это не суждено и, расставшись с тобой, я буду обречён провести остаток своей жизни в одиночестве и печали.»       Дочитав письмо императора, Жун Лэ непроизвольно скомкала лист бумаги и в отчаянии швырнула на пол. Но в следующую же минуту, пожалев о своём порыве, встала с кровати и, подняв письмо, бережно расправила и убрала в ту шкатулку с кодовым замком, где хранила всю переписку с «братом».       — Так вот, значит, почему ты отказался от меня, Жун Ци? — невесело усмехнувшись, проговорила она шёпотом, так тихо, чтобы её слов случайно не расслышал стоявший за дверью генерал. — Это не было твоим собственным решением, верно? Ты так поступил потому, что маменька велела?! А своя голова тебе для чего нужна, позволь поинтересоваться? Чтобы ею думать или только миангуан на ней носить? И кто, в этом случае, ты вообще: здравомыслящий и самостоятельный человек, готовый нести ответственность за свои поступки или же безвольная кукла-марионетка, посаженная на трон твоей матушкой и ею же управляемая? В тот раз вдовствующая императрица велела тебе услать меня подальше из Западной Ци. А в следующий раз она прикажет убить собственноручно… Так что же: ты и вправду так вот запросто возьмёшь меч и зарубишь меня им? Или же, как обычно, мило улыбаясь, ты преподнесёшь мне чашку с чаем, в котором будет растворён яд?..       Жун Лэ невольно подумала о том, что, если так подумать, то императору Западной Ци совсем несложно было бы при желании от неё избавиться. Он каждый месяц присылает ей лекарства. И кто может поручиться, что однажды вместо трав для приготовления целебного отвара, Жун Ци по приказу своей матушки не передаст ей смертельную отраву?       Принцесса ещё раз похвалила себя за предусмотрительность и мысленно поклялась, что уж теперь-то она ни за что не станет пить отвар тех трав прежде, чем убедится в том, что среди них ядовитых. А для этого ей нужно будет кое-куда наведаться, чтобы встретиться с надёжным человеком и попросить его или, вернее, её, о помощи.       Между тем дверь открылась и в комнату вошла Лин Юэ, державшая в руках банку из матового белого стекла.       — Вот, принцесса, — произнесла служанка, протягивая госпоже свою ношу. — Тут немного трав на дне осталось, как я и говорила. Кстати, — добавила она. — А для чего это они вам, эти самые травы, понадобились-то?       — Да так! — с деланной беззаботностью махнула рукой Жун Лэ. — Я собираюсь после обеда за нитками на рынок отправиться, а то у меня их оттенков для вышивки маловато, как оказалось. Заодно и в аптечную лавку загляну, спрошу, можно ли эту смесь здесь приготовить. Уверена, что если и не все, то большинство этих трав и здесь, в Чжуншане достать можно. Зачем же в таком случае ждать, пока брат их через своих людей передаст, если эти травы и в этом городе продаются?       Но Лин Юэ только покачала головой.       — Уверена, что с этими травами не всё так просто, как кажется, — проговорила она. — Думаете, если бы их можно было достать в Северной Линь, Его Величество стал бы каждый месяц присылать вам лекарство? Вместо этого он оставил бы список трав, необходимых для его приготовления.       — Ну, от того, что я на всякий случай в аптечной лавке об этом спрошу, с нас, ведь, не убудет, — пожала плечами принцесса. — Да, и кстати, — добавила она тише. — Лин Юэ, ты сейчас, когда ко мне шла, не обратила внимания: мой супруг всё ещё ждёт меня в коридоре или он уже ушёл?       — Генерала там сейчас нет, — покачала головой служанка. — Когда я возвращалась, он меня остановил и просил вам сказать, что будет ждать в главном зале. Он ещё добавил, чтобы вы не задерживались в своих покоях слишком долго, так как у него есть важные дела, которые он вынужден пока отложить из-за того, что кое-что вам пообещал.       — Ладно, я тебя поняла, — кивнула Жун Лэ. — Ну-ка, помоги мне переодеться. Я немедленно иду к нему…       — Так значит, — обрадованно воскликнула служанка. — Значит, вы всё-таки решили его простить?       — Нет, я его пока ещё не простила, — невесело усмехнулась принцесса. — И, как уже говорила, не прощу до тех пор, пока не минует полгода со дня нашей с ним свадьбы. Мне просто захотелось узнать, что же там за сюрприз такой он для меня приготовил.       *****       Сюрпризом, обещанным её супругом, оказались чайные листья, заказанные у торговца.       — Это — то, ради чего вы меня позвали в главный зал? — глядя на ровный ряд баночек, стоявших на столе, спросила девушка.       — Да, — кивнул Фу Чоу. — Я подумал, что ты совсем забросила свой чайный дом, вот и решил тебе немного помочь с этим. Но, вот ведь, незадача! — сокрушённо покачав головой, добавил генерал. — Я совершенно не разбираюсь в сортах чая и не знаю, какой из них лучше заказывать для «Объятий Луны».       Принцесса, опустившись на корточки перед столиком, начала перебирать чайные листья.       — Этот и этот, пожалуй, подойдут, — сказала она, наконец. — А вот эти три ни на что не годятся: в них нет аромата, да, похоже, что и хороший цвет они в заваренном виде тоже не дадут.       — А что ты скажешь насчёт остальных пяти сортов? присаживаясь рядом с ней, спросил генерал.       — Эти сорта… — протянула Жун Лэ. — Они не плохи, но и не хороши. Так, средние по качеству. Обычно, их заваривают в заведениях не самого высокого класса. В «Объятиях Луны» гостям подаётся всё самое лучшее, а потому, посредственному чаю там не место.       — Понятно… — многозначительно усмехнувшись, кивнул Фу Чоу. — Что же: прав я был, решив доверить тебе самой определиться с выбором. Специалиста сразу видно, в любом деле, даже в таком на первый взгляд незначительном, как поиск подходящего сорта чая.       — Для вас это дело, может быть, и незначительное, генерал, — слегка обиженным тоном проговорила девушка. — Но я-то в отличие от вас понимаю, что от качества чая не в последнюю очередь зависит репутация моего заведения и то, будет ли оно и дальше приносить прибыль.       Принцесса так резко обернулась в его сторону, что не удержала равновесия и, наступив на слишком длинный подол платья, чуть не упала.       — Осторожнее!.. — Её супруг едва успел подхватить девушку прежде, чем та растянулась на полу. — Как можно быть такой неловкой?       Жун Лэ вздрогнула, почувствовав прикосновение его рук на своей талии и поспешила высвободиться из объятий.       — Снова вы забываетесь… — тихо, чтобы не слышали слуги, стоявшие чуть поодаль, проговорила она. — Я же просила вас ещё раньше не прикасаться ко мне лишний раз!       — Мне нужно было позволить тебе упасть? — в недоумении воззрился на неё Фу Чоу. — Этого ты хотела, Жун Лэ?       — Н-нет… — покачала головой принцесса. — Просто… Это было так внезапно, что я невольно испугалась, когда вы меня так внезапно схватили.       Ситуация с её нечаянным падением до боли напомнила ей сцену, виденную во сне, когда она, оступившись на скользком мостике, упала в озеро. Только тогда спасителем девушки был не её муж, а Жун Ци, одна мысль о котором казалась ей сейчас почти невыносимой. «Может быть, мне и вправду пора уже забыть о прошлом? — подумала девушка, украдкой глядя на своего супруга, который, отойдя на несколько шагов, о чём-то сейчас разговаривал с Сян Ином. — Мало ли, какие отношения связывали меня раньше с императором Жун Ци? Он сам написал в письме, что заставил меня уйти, значит, не слишком-то я ему и нужна была, несмотря на все его заверения в любви ко мне. Фу Чоу, по крайней мере, хотя бы пытается загладить свою вину, искренне заботится обо мне и не позволяет никому меня обижать. Генерал неукоснительно соблюдает условия нашего с ним соглашения, относится ко мне с уважением и не хочет ни к чему принуждать, хоть и мог бы с лёгкостью это сделать, если бы захотел… А вот Жун Ци, как всегда, неисправим: разбрасывается в письмах ко мне красивыми фразами и признаниями в любви направо и налево, но вся цена его словам — ломаный грош. А ещё «брат» только и делает, что винит в своих бедах всех, кого угодно — вдовствующую императрицу, судьбу-злодейку, даже Фу Чоу и меня, но только не себя самого, хоть и ведёт себя далеко не безупречно и прекрасно об этом знает… Как ни крути, а получается, что мне и вправду лучше быть с моим нынешним супругом, чем с императором Западной Ци — с этим неисправимым романтиком-идеалистом. Тем более, что я всё ещё люблю генерала, несмотря на ссору с ним и надеюсь, что рано или поздно стена недопонимания между ним и мной рухнет в одночасье…»       Жун Лэ настолько погрузилась в свои размышления, что даже не заметила, как её муж и его подручный, прекратив свой разговор, выжидательно смотрят на неё, как если бы ждут ответа на некий вопрос, который принцесса не расслышала.       — Ну, так что ты скажешь, дорогая? — внезапно услышала она голос генерала. — Мы пойдём с тобой на празднество, которое наследный принц устраивает в честь дня рождения своей новой супруги, госпожи Сян?       — Госпожи Сян?.. — не сразу сообразив, о ком это сейчас говорит Фу Чоу, машинально повторила Жун Лэ. — А кто она, вообще, такая?..       И тут вдруг вспомнила о встрече со своим «двойником». Имя той девушки — Хэнь Сян, так это что же, получается, что торжество будет устроено в её честь? Но интересно, что же по этому поводу думает законная жена наследника престола? Вряд ли она пришла в восторг, услышав о том, что Его Высочество решил устроить праздник в честь именин бывшей куртизанки из «Дома Ароматов».       — Ну вот! — покачав головой, произнёс Фу Чоу. — Сян Ин, ты же видишь, что госпожа до сих пор плохо себя чувствует? Она даже не слышала, как я спросил её, хочет ли она пойти на праздник или предпочтёт оставаться дома, а потому, немедленно пойти и доложи посыльному наследного принца, что принцесса не сможет присутствовать на празднике.       — Прошу меня извинить, генерал, — с нарочито милой улыбкой сказала принцесса. — Я просто задумалась, вот и не расслышала вашего вопроса. Теперь же, когда вы его повторили, я вам отвечу. Я вовсе не больна и могу пойти на это торжество, да и вам тоже, супруг мой, не следует от него отказываться. Ведь это праздник, который наследный принц устраивает в честь своей любимой жены и если мы не придём, то нанесём ему этим отказом смертельную обиду. Я не хочу доставлять вам ещё больше проблем, генерал, да и не вижу ни одной причины, по которой мне было бы нельзя пойти вместе с вами на это празднество.       — Ну, в таком случае, всё хорошо, — кивнул её супруг. — Я распоряжусь, чтобы к торжеству тебе пошили подходящий наряд, а пока… Скажи, о чём это ты так сейчас задумалась, что не расслышала моего вопроса?       — Ни о чём важном, — с улыбкой произнесла принцесса. — Я просто подумала, что было бы замечательно, если бы я могла немного перестроить «Объятия Луны». То есть, — добавила она. — Я не хочу там всё сносить и строить заново, я только желала бы немного расширить сферу деятельности и докупить для этого необходимое оборудование.       — Интересно! — многозначительно глядя на неё, покачал головой Фу Чоу. — И как именно ты думаешь расширить сферу деятельности чайного дома?       — Всё очень просто, — сказала Жун Лэ. — Собственно, — добавила она тише. — Эту идею я ещё раньше обсуждала с Лун Юэ, но та была убита впоследствии, да и чайный дом у меня отобрали и только несколько дней назад вы смогли выкупить его… В общем, я подумала, что вкусный чай — это, конечно, замечательно. Но будет ещё лучше, если к нему будут подаваться сладости моего собственного приготовления, которые нельзя будет отведать нигде во всей Северной Линь кроме «Объятий Луны». Я решила на пробу приготовить немного выпечки по рецептам с Запада и посмотреть, будут ли подобные лакомства пользоваться спросом среди моих посетителей.       — Отличная идея, дорогая! — ободряюще улыбнулся ей генерал. — Но только ответь, пожалуйста, вот на какой вопрос: с Запада — это что же, из Западной Ци?       — Нет, — покачала головой принцесса. — С Запада — это значит с Запада. Из стран, лежащих далеко-далеко за морем… Что такое? — добавила она, заметив, что Фу Чоу и Сян Ин как-то странно на неё сейчас смотрят. — Я сказала что-то лишнее? Или, может быть, у вас здесь не принято говорить о западных странах?       — Нет, ты не сказала ничего лишнего или неправильного, — произнёс генерал. — Просто… Скажи, ты имеешь в виду такие страны, как Галлия или Альбион?       — Ну, если вы так называете здесь Францию и Англию, то да, именно их, — кивнула Жун Лэ, сама не понимавшая, откуда она вообще могла узнать о тех чужеземных государствах. — Что?.. — помотав головой, добавила она. — Какие ещё Франция и Англия? Конечно же, Галлия и Альбион! Да, всё верно: именно о них я сейчас и говорила.       Фу Чоу, глядя на неё, только головой покачал, а в его взгляде, устремлённом в её сторону, принцесса яснее ясного заметила сочувствие и недоумение. Супруг смотрел на неё сейчас так, как если бы она была умалишенной, но, разумеется, ничего не стал говорить, чтобы не расстраивать ещё больше.       Дождавшись, пока Сян Ин выйдет, девушка подошла к своему мужу и тихо, чтобы не слышали слуги, попросила помочь ей в одном важном деле.       — Проблема в том, генерал, — проговорила она. — Что я не так давно повздорила с одним человеком и теперь сильно об этом сожалею. Я хочу сделать первый шаг на пути к примирению с ним. Сам-то он наверняка на это не отважится: слишком уж гордый и заносчивый… В общем, я подумала в качестве примирения подарить ему картину на шёлке, вышитую своими руками. Да только вот, никак не могу выбрать цвет фона: мне одинаково нравится и лазурно-синий, и ярко-алый…       — А, я тебя понял! — отчего-то разом помрачнев, многозначительно кивнул её супруг. — Ты хочешь спросить, какой цвет ткани лучше выбрать для этой вышивки?       — Да, — сдержанно кивнула в свою очередь Жун Лэ. — Я подумала, что человек, который сочиняет такие прекрасные мелодии для цитры, наверняка хорошо разбирается и в других видах искусства кроме музыки, а значит, может подсказать мне, какой шёлк лучше подойдёт: синий или красный?       — Думаю, что если подарок предназначен для него, то синий цвет ткани будет уместнее…       Сказав это, Фу Чоу резко развернулся и поспешно вышел из комнаты.       — Подождите, генерал! — окликнула его принцесса. — Для него — а это для кого, вообще? Для моего брата… то есть, я хотела сказать, для императора Жун Ци?       — Тебе об этом лучше чем мне известно! — услышала она из-за закрытой двери ответ своего супруга, причём, как показалось девушке, в его голосе прозвучали язвительные и в то же время печальные нотки. — А сейчас, извини, Жун Лэ, но у меня слишком много работы, чтобы я мог тратить время ещё и на пустые разговоры с тобой.       — …Ненормальный какой-то!.. — глядя вослед мужу, только и покачала головой принцесса. — То сам добивался моего расположения и ради этого готов был на любые компромиссы, а теперь, когда я сама проявила внимание к нему и даже попросила помочь, заявил, что ему недосуг со мной болтать и убежал с такой поспешностью, как если бы за ним все демоны ада гнались!.. Ну и чем же в этом случае, скажите на милость, он лучше того, другого? Вот уж воистину, — добавила она, сокрушённо разводя руками. — Правду люди говорят, что каждый сходит с ума по-своему!..