Долгий путь, ведущий к дому

            Чжуншань, площадь перед императорским дворцом       Между тем шло время и день близился к своему завершению. Тусклое осеннее солнце клонилось к закату, окрашивая небо в багряные оттенки, предвещавшие наступление непогоды. И вот уже совсем скоро откуда ни возьмись набежали тяжёлые тёмные тучи и начал накрапывать мелкий, холодный дождик.       Но несмотря на это никто из присутствующих на площади и не думал уходить. Люди словно интуитивно чувствовали, что это — ещё не конец, что представление продолжается и самое интересное ещё только будет впереди. И их ожидания, как позднее выяснилось, более чем оправдались.       Всё началось с того, что где-то через четверть часа после того, как первая часть «спектакля» завершилась, на площадь вбежал запыхавшийся гонец.       — Срочное сообщение! — подбегая к помосту, воскликнул он. — Армия с южной границы в беспорядке отступила на юг и уже успела покинуть пределы столицы. Наши солдаты пытались их остановить, но они были под защитой мастеров боевых искусств из-за чего наши люди оказались не в силах им помещать. Принц Чэнь… Он ушёл вместе с ними.       — Генерал, случилось кое-что важное! — подбегая к своему господину, проговорил встревоженный Чан Цзянь. — Госпожа… Она бесследно исчезла. Мы обыскали всё ваше поместье и даже пытались искать в домах принцев Ли и Чэня, но не нашли никаких её следов. Принцесса… Она как сквозь землю провалилась!       — Должно быть, вы просто плохо её искали, — отмахиваясь от него, как от надоедливой мухи, произнёс Фу Чоу. — Возвращайся обратно и обыщи все три поместья заново, да так, чтобы и мышь мимо тебя не проскочила. Понял?       — Так точно, как прикажете, господин! — кивнул подручный, после чего отправился выполнять приказ, хоть и понимал, что это ни к чему не приведёт. Даже если раскатать все три поместья по брёвнышку, сомнительно, что удастся найти принцессу, которая, как полагал Чан Цзянь, вполне могла под шумок успеть ускользнуть из города за компанию с принцем Чэнем и солдатами с юга.       Но чем же в это время занималась сама Жун Лэ? Медленно, очень медленно принцесса приходила в себя после продолжительного обморока, вызванного действием «Яда Скорпиона» и перенапряжением сил из-за недавнего припадка безумия. И первым, что она узрела, когда очнулась — это был весь покрытый кровью кинжал, крепко зажатый в её ладони. Переведя всё ещё расфокусированный взгляд чуть подальше, девушка увидела лежавшего рядом с ней окровавленного принца Ли, изо рта которого тянулась тонкая алая струйка, стекавшая на одежду и постель.       — Ч-что?!. — в ужасе глядя на Седьмого принца, с трудом промолвила Жун Лэ. — Как это… как это могло случиться? Я… Я же не собиралась его убивать, даже и не думала никогда ни о чём подобном! Но почему же тогда…       Принцесса была настолько потрясена случившимся, что не замечала ничего вокруг. Весь огромный мир для неё вдруг сузился до круга в пару метров, и всё, что в нём было — это она сама, окровавленный кинжал и принц Ли — не то уже мёртвый, не то умирающий.       Невидящим, затуманенным слезами раскаяния взглядом смотрела Жун Лэ на то, как с кончика клинка, который она всё ещё держала в руках, тяжело срывается капля крови и падает настолько медленно, что её падение, как показалось девушке, длится целую вечность. И уж конечно, она не могла тогда почувствовать, как от пережитого ею ужаса и потрясения волосы начинают менять цвет с почти чёрного до белого или, вернее, до светло-серебристого.       Никто из присутствующих на площади «зрителей», включая её супруга, тоже не мог этого увидеть, так как алые занавеси балдахина надёжно скрывали от них происходящее. Но вот тишину, повисшую над площадью, внезапно прорезал громкий, пронзительный, почти нечеловеческий вопль принцессы, полный боли и раскаяния:       — У Ю, если можешь, прости меня! Прости, я совсем не хотела тебя убивать!       Услышав этот крик, Фу Чоу невольно вздрогнул и изменился в лице. И то выражение безмятежного спокойствия и упоения собственной величественностью с которым он просидел за накрытым столом весь этот день, исчезли в тот же миг как по волшебству. Генерал «Защитник Страны» знал, что если бы даже Хэнь Сян кого-то случайно и убила, то не стала сожалеть о содеянном. Да если бы и стала, то, будучи не знакомой с седьмым сыном покойного императора, она ни за что не назвала бы его по имени, а только «принц Ли» или «Ваше Высочество».       — Не может быть!.. — воскликнул Фу Чоу, невольно привставая с места и наклоняясь, чтобы лучше увидеть то, что происходило сейчас за закрытыми занавесями балдахина. — Это не Жун Лэ. Я же точно знаю, что она там никак не могла сейчас оказаться!..       В этот миг занавеси раздвинулись и взглядам всем присутствующих предстала принцесса, облачённая в алые свадебные одеяния и с совершенно белыми волосами, раздуваемыми порывами ветра. В руках она крепко сжимала кинжал, покрытый уже начавшей подсыхать кровью, а на лице у неё застыло выражение холодной и злой решительности.       Медленно спустившись по ступеням, девушка направилась к помосту, где восседал её супруг. Но, не дойдя нескольких шагов, внезапно покачнулась и упала на каменные плиты дворцовой площади.       — Жун Лэ!.. — Словно бы только сейчас осознав, что он натворил, генерал вскочил со своего места и опрометью бросился к распростёртой на камнях девушке, помогая ей подняться. — Жун Лэ, видят боги, я не хотел этого!..       На какое-то мгновение придя в себя, принцесса устремила на него невидящий взгляд, полный отчаяния и боли, а потом, что есть силы ткнув своего благоверного рукоятью кинжала в грудь, в отчаянии прошептала:       — Спаси его любой ценой! Ты слышал? Я сказала тебе спасти его! Если он умрёт, я тоже жить не буду, так и запомни…       А затем, словно бы окончательно исчерпав все свои силы, девушка неожиданно лишилась чувств, свалившись прямо в объятия супруга, обескураженного всем случившимся и не понимающего, как это он мог совершить такую чудовищную и при этом поистине роковую ошибку, перепутав принцессу с Хэнь Сян.       *****       — …Похоже, что представление окончилось, Ваше Величество, — проговорил Сяо Сюнь, обращаясь к своему господину, который, стоя на балконе гостиницы, выходящем прямо на дворцовую площадь, изо всех сил стискивал в руке разбитый амулет, некогда подаренный сестре, даже не замечая того, как острые обломки камня глубоко вонзаются в его ладонь.       — Что? — в недоумении и растерянности обернувшись в его сторону, проговорил император Западной Ци. — Ты что-то сейчас сказал, Сяо Сюнь?       Только теперь верный слуга заметил, что рука его господина изранена в кровь и невольно охнул.       — Ваше Величество! — воскликнул Сяо Сюнь. — Скажите, почему вы так сильно убиваетесь из-за того, что сами же и спланировали? Разве не вы приказали мне увести ту девушку из подвала и не вы ли сами подменили её настоящей принцессой? Тем более… Что Её Высочество сейчас жива, и это — самое главное. Вспомните как не так давно вы сами же мне говорили, что если ваше сестра выживет после сегодняшнего испытания, то с ней всё будет хорошо. Так отчего же теперь, когда всё закончилось, вы казните себя за случившееся? Ведь не вы же, в конце концов, заставили её выпить яд и не из-за вас она…       — Я это знаю, Сяо Сюнь, — перебивая его, очень тихо проговорил Жун Ци. — Не думай, что не знаю. И всё же… Если кто-то и виноват в том, что Жун Лэ сейчас так страдает — так это я один. Я снова заставил принцессу поверить мне и я же вслед за тем обманул её и предал. Мне нет и не может быть прощения. Ничуть не удивлюсь, если, очнувшись, принцесса возненавидит меня даже больше, чем своего мужа… Но ты прав, — добавил он, невесело усмехнувшись. — Ты совершенно прав. Теперь, когда всё худшее, что только могло произойти с Жун Лэ, уже случилось, нам не о чем беспокоиться. Мы должны дать принцессе время, чтобы она смогла разобраться в своих чувствах и сделать окончательный выбор. Так что дальнейшее уже от нас с тобой не зависит. Будущее принцессы — в её собственных руках. И от того, что за путь она изберёт, будет зависеть и её дальнейшая судьба… А теперь, идём. Нам ещё нужно кое с кем сегодня встретиться…       — Хорошо, как прикажете, Ваше Величество, — кивнул Сяо Сюнь. — К тому же… Боюсь, что если мы немедленно не перевяжем вашу рану, она может воспалиться.       Выйдя на улицу, они подошли к стоявшей за углом гостиницы карете с наглухо задёрнутыми шторами.       — Я вижу, что вы всё-таки сделали то, чего я от вас так долго добивалась, — внезапно послышался голос вдовствующей императрицы Западной Ци, а потом дверь повозки немного приотворилась и оттуда высунулась женская рука, затянутая в чёрную кожаную перчатку. — Что же… Любая работа требует достойной награды, не так ли, сын мой? Вот, возьмите: это — лекарство для известной вам особы. Благодаря нему она сможет прожить ещё лет пять, а если посчастливится — то и больше.       — Благодарю вас, матушка, — склоняясь в почтительном поклоне, вымолвил император, забирая у неё фиал из молочно-белого, почти непрозрачного стекла. — Но теперь, когда я сделал то, о чём вы просили, вы тоже должны пообещать мне, что навсегда оставите Жун Лэ в покое и никогда больше не станете ей вредить.       — Разумеется, — с усмешкой проговорила вдовствующая императрица. — Я это тебе обещаю, Ци’эр. Отныне, с этой самой минуты, я предоставляю тебе и принцессе полную свободу действий. Вы оба можете поступать как вздумается, я не стану вмешиваться в ваши с ней отношения. Если хочешь, даже можешь взять её в наложницы — я не стану возражать. Только вот, — добавила она, усмехнувшись. — Сомневаюсь я что-то, чтобы Жун Лэ после всего случившегося снова стала тебе доверять, не говоря уже о чём-то большем. В её глазах ты уже так сильно успел запятнать себя ложью и предательством, что теперь и целой жизни мало будет, чтобы от этого отмыться… А теперь можешь идти. И помни о том, что я тебе сейчас сказала.       — …Вы совершенно правы, матушка, — глядя вослед удаляющейся карете, проговорил Жун Ци. — Я действительно запятнал себя обманом и предательством по отношению к Жун Лэ. Но я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы исправить ошибки, совершённые ранее и очистить своё имя и свою честь в её глазах. И что бы вы ни говорили, я вам не уступлю, даже не надейтесь на это. Я непременно верну Жун Лэ себе и уж больше никуда её не отпущу и никому не отдам. Лекарство, которым я пропитал те бумаги, позволит принцессе продержаться ещё год. А чуть позже я обязательно встречусь с ней и заставлю выпить лекарство, которое вы мне сейчас передали. Таким образом, шесть лет у нас в запасе будут уже наверняка. Ну, а дальше… Дальше мы с Жун Лэ непременно что-нибудь придумаем… В любом случае, я ни за что не сдамся и не позволю ей так вот запросто умереть. И если уж принцессе суждено погибнуть, то это случится не раньше чем я сам покину этот мир и по этой причине не смогу больше её защищать…       *****       Чжуншань, поместье генерала Фу, Сад Спокойствия       Прошло вот уже два дня с тех пор, как генерал переступил порог дома с впавшей в беспамятство женой на руках, но принцесса всё ещё так и не пришла в себя. И даже придворный медик, которого пригласил безутешный супруг, только беспомощно разводил руками вместо ответа на вопрос о том, когда же, наконец, та очнётся.       — Вы что, так и будете со мной в молчанку играть? — не выдержав, прикрикнул на него Фу Чоу. — Вы же — придворный лекарь, так почему при всём своём опыте и умениях, вы даже не можете определить её болезнь, не говоря уже о чём-то большем? На что, в этом случае, вы вообще здесь нужны?       — Генерал, боюсь, что всё, что я могу сказать наверняка, — виновато отводя взгляд в сторону и мысленно ругая себя за собственное бессилие, проговорил лекарь. — Так это то, что госпожа была отравлена очень сильным и опасным ядом. Да, она приняла противоядие, но её организму уже был нанесён серьёзный вред. Это неизбежно и всё, что нам с вами пока остаётся — это лишь терпеливо ждать, пока госпожа придёт в себя.       — Ждать, снова ждать?! Сколько ещё продлится это бестолковое ожидание? — схватив придворного медика за ворот, рявкнул генерал. — Немедленно помогите ей, вы меня слышите?!       Но лекарь, испугавшись его грозного тона и почти что безумного, горящего яростью взгляда, опрометью бросился прочь из помещения.       — Это ты во всём виноват! — воскликнул Фу Чоу, устремляя пылающий гневом взгляд в сторону стоявшего в отдалении Чан Цзяня. — Если бы ты лучше охранял принцессу, то этого никогда не случилось бы!       Подручный, понимая, что его господин в какой-то мере был прав, молчал, так как возразить ему было нечего и он только мысленно молился, чтобы его минула участь, постигшая предшественника. Ведь никто в поместье после злополучного происшествия на озере Цинлян не видел больше Сян Ина живым, как впрочем, не видел его и мёртвым, а вот слухи среди стражников и прислуги ходили разные. Кто-то уверял, что предыдущий помощник генерала был за свои проступки продан в рабство, кто-то — что его разжаловали и выслали прочь из столицы. Но это ещё были цветочки по сравнению с разговорами, суть которых сводилась к тому, что Сян Ина по приказу генерала убили после жесточайших пыток, а потом украдкой где-то не то похоронили, не то сожгли, не то в реку с камнем на шее бросили. И, если говорить по правде, у Чан Цзяня не было ни малейшего желания выяснять правду о том, что же на самом деле случилось с его предшественником. Ведь излишне любопытные люди долго не живут, особенно в том случае, если пытаются сунуть нос в дела, касающиеся тайн сильных мира сего.       Что же касается генерала, то он, не зная, что ещё можно сделать, в отчаянии опустился на постель рядом с бесчувственной супругой и, обняв, прижался к девушке, словно бы надеясь отогреть её в объятиях и тем самым заставить очнуться.       — Я так виноват перед тобой, Жун Лэ… — не замечая струящихся по его лицу слёз, проговорил Фу Чоу. — Так виноват, что даже не знаю, как и прощения у тебя теперь просить. Но разве я мог представить, что ты окажешься там? Я ведь приказал Хэнь Сян тебя заменить, но почему же в этом случае она внезапно исчезла и на её месте оказалась ты? Если бы там была она, то всё происходящее на площади было всего лишь фарсом. Но из-за того, что там оказалась ты, комедия, которую я разыгрывал на потеху собравшихся там офицеров и чиновников, чуть не превратилось в трагедию… Скажи, — добавил он, в ужасе трясясь от осознания того, что натворил. — Скажи, что я должен… Что я вообще могу сейчас для тебя сделать? Ведь всё, что мне теперь остаётся — это всю оставшуюся жизнь расплачиваться перед тобой за этот грех. Но даже в этом случае я не уверен, что смогу полностью искупить его и загладить свою вину. Боюсь, что никакие сокровища мира не смогут вернуть мне пусть даже не твою любовь, но хотя бы доверие. И я не знаю, нужно ли мне вообще жить после того, что я натворил по причине своей глупости и самоуверенности…       — Генерал, — деликатно кашлянув, проговорил Чан Цзянь. — Боюсь, сейчас нет времени на бесполезные и бессмысленные переживания. У вас ведь, запланировано на сегодня ещё так много важных дел…       — Важных дел… — безучастным тоном повторил за ним Фу Чоу. — Важных дел… А что именно ты называешь важными делами, Чан Цзян? Что, вообще, может быть для меня сейчас важнее жизни и здоровья жены? И потом… — добавил он, невесело усмехнувшись. — Чан Цзянь, может быть, хоть ты мне сможешь объяснить, как могло получится, что я запер в том подвале Хэнь Сян, но вместо неё там оказалась настоящая Жун Лэ? Ответь: где я мог допустить ошибку, если позволил кому-то неизвестному подменить Хэнь Сян моей супругой? И кем, по-твоему, мог быть человек, совершивший эту ужасную подмену?       — Я не могу этого знать, господин, — пожал плечами его подручный. — Но… Кое-кто из слуг, работающих в поместье, обмолвился, будто видел в ту ночь неподалёку карету императора Западной Ци. Так, может быть, это он сам или кто-то из его людей выпустил Хэнь Сян, а вместо неё запер принцессу?       — Исключено! — решительно покачал головой Фу Чоу. — Император Жун Ци скорее согласится умереть сам, чем позволит кому-то причинить хоть малейший вред его сестре. И потом… Для чего бы он стал подвергать Жун Лэ смертельной опасности, с какой целью ему вообще это нужно было бы делать?       — Кто может знать, какие цели он преследует? — протянул Чан Цзянь. — И потом… Генерал, так что там насчёт важных дел, о которых я вам только что говорил? Или, может быть, вы и вправду намерены отказаться от своих планов? И это — после того, как вы уже, считайте, одержали полную и безоговорочную победу над своими противниками!       — Ты прав, — немного помедлив, кивнул генерал. — Мне действительно нельзя сейчас отступать, тем более, что победа уже и так в моих руках. Осталось всего лишь нанести нашим противникам окончательный удар, от которого они никогда не смогут оправиться… Идём! — добавил он, поднимаясь с постели и поправляя слегка примявшуюся одежду. — Нам непременно нужно побывать сегодня в императорском дворце на очередном заседании государственного совета. Ведь теперь, когда враг уже разбит, нам остаётся всего лишь расставить всё по своим местам, чтобы справедливость могла, наконец, восторжествовать…       *****       Чжуншань, императорский дворец       В тот день в опустевшем после смерти предыдущего императора тронном зале должно было состояться очередное заседание государственного совета, темой обсуждения на котором было бы назначение даты коронации наследного принца. Большинство чиновников сходились во мнении о том, что тянуть с этим решением не только бессмысленно, но и вредно. Всё равно сейчас после бегства из Чжуншани принца Чэня и исчезновения принца Ли вопрос о другом наследнике престола даже не рассматривался.       Но несмотря на то, что всё, казалось, уже было решено, в зале царило некое смятение или, вернее, неуверенность. Все министры прекрасно помнили, что именно из-за действий наследного принца была проиграна предыдущая война с Вэй. Да и дело о продаже должностей, в котором успел «отметиться» наследник престола, тоже изрядно подпортило его репутацию.       — Если бы только у нас был другой кандидат! — шёпотом переговаривались друг с другом чиновники, думая, что наследный принц их не слышит. — Думаете, в этом случае мы бы позволили наследному принцу стать нашим следующим императором?..       Его Высочество, стоя на возвышении рядом с троном, прекрасно слышал всё, о чём переговаривались сейчас придворные и это его ничуть не радовало.       — Интересно, куда это Фу Чоу провалился? — бурчал он себе под нос, нервно меряя шагами пространство на помосте. — Третий день уже во дворце не появляется и никто не желает мне говорить о том, где он и что там ещё с ним приключилось! Если бы только генерал был здесь, он мигом заставил бы всю эту публику замолчать…       В это время в помещение вбежал один из стражников и, склоняясь в поклоне перед наследным принцем, объявил о том, что генерал «Защитник Страны» просит у Его Высочества разрешения присоединиться к присутствующим в зале чиновникам.       — А, наконец-то он здесь! — обрадованно воскликнул наследник престола. — Генерал Фу не разочаровал меня. Уверен, что он сейчас мигом наведёт здесь порядок и объяснит всему этому сброду, где их настоящее место!       О том, что вообще-то, на место будут сейчас ставить вовсе не зарвавшихся чиновников, а его самого, наследный принц как-то не подумал. И очень зря, как уже вскоре выяснилось.       Войдя в тронный зал во главе небольшого отряда вооружённых воинов, Фу Чоу, не обращая никакого внимания на перепуганных его внезапным появлением чиновников, решительным шагом направился к помосту.       — Генерал Фу, если бы вы только знали, ну как же вовремя вы пришли! — бросаясь навстречу к своему союзнику, воскликнул наследный принц. — А сейчас, будьте так любезны: велите этой публике замолчать, ну или попросту вышвырните её вон! — добавил Его Высочество, широким жестом указывая на притихших чиновников, разом переставших шептаться.       — Да, разумеется, именно так я и сделаю, — кивнул генерал, явно думая в это время о чём-то другом, куда более важном для него. — А пока, — проговорил он, обернувшись к своим солдатам. — Передайте мне тот указ, который я написал накануне. И ещё… Возьмите ещё десять тысяч солдат и отправьте их охранять этот дворец и его окрестности. Сейчас, когда в стране объявлено военное положение, мы должны быть особенно бдительны. Передайте им, что без моего личного разрешения никто не может свободно здесь передвигаться. Кроме того, нам понадобится ещё десять тысяч лучников для охраны столицы. И если они увидят подозрительных людей, то пусть стреляют без предупреждения. А сейчас ступайте и выполняйте мой приказ.       — Слушаемся! — склоняясь в поклоне, хором ответили солдаты, после чего во главе с младшим офицером, возглавившим отряд, вышли из зала.       — Мой дорогой генерал, вы просто невероятны! — восторженно глядя на своего союзника, воскликнул наследный принц. — Вам удалось превратить опасность в спокойствие, а это, уж поверьте, не каждому дано сделать!       — Чан Цзянь! — окликнул Фу Чоу своего подручного, при этом намеренно делая вид, что он не слышит всех этих восторженных слов наследника престола. — Чан Цзянь, подай-ка сюда те документы, которые я тебе передал три дня назад!       — Вот они, господин! — молвил подручный, склоняясь перед ним в поклоне и протягивая лежавшие на подносе бумаги.       — Отлично! — Криво усмехаясь, генерал взял с подноса одну из бумаг, после чего, проговорил, обернувшись в сторону притихших чиновников: — Господа, вы были совершенно правы, когда сказали, что наследный принц не должен становиться нашим следующим государем. Ведь такого вероломного, бесполезного и совершенно не разбирающегося в вопросах управления страной человека к трону и на расстояние арбалетного выстрела нельзя подпускать! Он не только обрёк Северную Линь на унизительное поражение в предыдущей войне с Вэй, но к тому же ещё и торговал в столице титулами и должностями. А ещё он убивал невинных людей и провоцировал беспорядки при дворе… Вот — все доказательства его вины в этих преступлениях, так что, если кто пожелает, может лично с ними ознакомиться и убедиться в том, что я сказал вам правду… Что же касается вас, — добавил он, обернувшись в сторону наследного принца. — То ныне почивший император перед отъездом в армию именно вам доверил управление страной. Но вы, вместо того, чтобы с честью править вместо нашего государя, предавались безудержному разгулу и пренебрегали делами двора. Это из-за вас всё так обернулось, из-за ваших преступлений, за которые вы, уж конечно, заслуживаете смертной казни, но вместо этого до сих пор ещё остаётесь единственным наследником престола… Впрочем… Последнее обстоятельство мы сейчас легко исправим, так, что вы уж больше не будете одним-единственным претендентом на трон…       — Что вы хотите этим сказать? — в недоумении глядя на генерала «Защитника страны», робко спросил кто-то из чиновников. — У вас что же, есть и другие кандидаты?!       — Можно сказать, что и так, — загадочно усмехнувшись, проговорил Фу Чоу. — Во всяком случае, ещё один претендент на престол кроме наследного принца у меня уж точно есть…       — Ты лжёшь! — выпалил Его Высочество, пытаясь наброситься на него с кулаками. — Фу Чоу ты — мерзкий предатель, заманивший меня в ловушку, который сам же и расставил! И тебе ещё хватает наглости утверждать, что у тебя имеется ещё один претендент на престол?! Ну, так где же он, в таком случае, а? Да по какому, вообще, праву ты здесь раскомандовался? Я — единственный законный наследник престола в Северной Линь и это — моя страна, ясно?!       — Он перед вами, Ваше Высочество, — всё так же усмехаясь, произнёс генерал. — Наследник, о котором я вам только что говорил, стоит сейчас прямо перед вами… Вы спрашивали меня о том, по какому праву я раскомандовался? — добавил он, с деланным сочувствием глядя на наследного принца. — Так вот: у меня есть все права для того, чтобы здесь командовать. Ведь это именно я, а вовсе не вы, Ваше Высочество — единственный законный наследник престола в этой стране. Я — единственный сын императрицы Фу Юань а, согласно брачному контракту, заключённому между Северной Линь и Чэнь, только её ребёнок может наследовать трон в этой стране. И если бы из-за наветов предателей мою матушку не изгнали из дворца, то вам, Ваше Высочество, никогда бы не довелось носить титул наследного принца.       — Вздор! — с ненавистью глядя на него, завопил наследный принц. — Ты не можешь быть сыном покойного императора! Во всяком случае, даже если бы это было и так, у тебя всё равно нет никаких доказательств. Ты — всего лишь самый обычный предатель! Мерзкий предатель, которого следовало бы четвертовать на главной городской площади в присутствии многотысячной толпы!       — Боюсь, что вы ошибаетесь, — покачав головой, проговорил генерал, подходя к стоявшему чуть поодаль стражнику, державшему в руках поднос, накрытый куском плотного белого шёлка. — И подтверждением того, что я и вправду являюсь сыном императрицы Фу Юань, служат Золотой свиток и Печать феникса. — С этими словами он сдёрнул с подноса шёлковую ткань, являя взглядам всех присутствующих две старинные реликвии, из поколения в поколение передававшиеся в императорской семье Северной Линь. — Когда отец женился на матушке и короновал её, он объявил всему миру о том, что старший сын императрицы будет объявлен наследным принцем и после него будет править этой страной. Ни у кого из вас нет права оспорить это его решение и ни одно из последующих действий покойного государя не может его отменить. Так что, — добавил он, усмехнувшись. — Нравится вам это или нет, но именно я — единственный законный наследник престола в этом поколении. Ни у одного другого из сыновей почившего императора, включая принцев Ли и Чэня, нет и не может быть права на трон, так как все они были рождены не от законной супруги государя, а от его наложниц.       — Это подделка! — воскликнул наследный принц (хотя, наверное, теперь уже бывший). — Пусть министр Обрядов докажет нам их подлинность, если сможет!       Из рядов чиновников вышел министр Ян Вэй и, подойдя к стоявшим на подносе реликвиям, внимательно осмотрел их.       — Это не подделка, — объявил он через несколько минут. — Золотой свиток и Печать феникса подлинные. Только вот… — добавил он, немного помолчав. Боюсь, что я должен кое-что сказать. Дело в том, что все знают о гибели императрицы Фу Юань и её единственного сына. Его Величество лично объявил нам об этом много лет назад и мы все являемся свидетелями его слов…       — Генерал Фу, — вмешался в разговор другой чиновник. — Пусть у вас и имеются Золотой свиток и Печать феникса, но они вовсе не доказывают ваше происхождение. Как же вы сможете доказать, что являетесь потомком императорской династии? Ведь ведёте-то вы себя сейчас, прошу прощения, как самый обычный самозванец.       — Точно! — обрадованно завопил наследный принц. — Он и есть — самый настоящий, ничтожнейший самозванец!.. Эй, стража! — добавил он, забыв о том, что во всём дворце не осталось ни одного стражника, который не подчинялся бы генералу «Защитнику Страны». — Немедленно арестуйте этого предателя и бросьте его в тюрьму!       — Вы совершенно правы, сановник Линь, — оборачиваясь в сторону того, кто пытался уличить его в обмане, проговорил Фу Чоу. — Золотой свиток и Печать феникса сами по себе не могут служить доказательствами моего происхождения. Только вот, боюсь, кое в чём вы всё же ошибаетесь. Так уж издавна повелось, что ни один предатель ни за что не станет действовать в одиночку. У него непременно должны быть сторонники, причём, не только во дворце, но и за его пределами… Сановник Линь, — добавил он, криво усмехнувшись. — Помнится, когда моя матушка была жива, она всегда поддерживала вас и старалась вам помочь, так как считала, что вы далеко пойдёте. Благодаря ей вы получили второй ранг. И где же ваша благодарность по отношению к ней? Когда матушку незаслуженно обвинили, вы и пальцем ради неё не шевельнули, наоборот, ещё и делали всё возможное, чтобы если уж утопить её — то наверняка… Нет-нет! — добавил он, с деланным благодушием махнув рукой. — Я ни в чём вас не собираюсь обвинять, так как отлично знаю, что если человек хочет не просто выжить при дворе, но и чего-то достичь, он должен быть осторожным. Но почему в этом случае даже сейчас, когда я, пройдя через столько трудностей и лишений решил вернуться в семью, вы стараетесь воздвигнуть на моём пути непреодолимые преграды? Неужели Цзунчжэн У Ю, решивший узурпировать трон и ради этого не побоявшийся убить своего отца и императора, уже успел вам что-то пообещать? И почему вообще вы думаете, что он посмеет вернуться в столицу после того, как его попытка государственного переворота была провалена, а сам он бежал в неизвестном направлении?.. Стража! А ну-ка, отведите сановника Линя на допрос. Посмотрим, сколько здесь ещё осталось предателей и чьи имена он назовёт нам во время пыток!       — Генерал, да вы просто решили воспользоваться случаем и отомстить мне за то, что я отказался помогать вашей матушке! — воскликнул перепуганный чиновник, сам ещё не понимая того, что сам же себя только что и сдал с поличным, произнеся эти слова. — Тогда как на самом деле покойная императрица должна винить в своей смерти только себя одну!       — Ага, так значит, я прав! — многозначительно кивнув, проговорил Фу Чоу. — Вы отлично знаете, кем была моя матушка, но при этом вы решили притвориться, будто не уверены в истинности моего происхождения. Вот уж не думал, что вы окажетесь таким подлым и лицемерным… Ради личной выгоды вы много лет назад предали императрицу Фу Юань, а теперь ещё пытаетесь провернуть тот же фокус и со мной, её единственным сыном?.. Не выйдет! Стража, увести его!       На какое-то время тронный зал погрузился в тягостное молчание. Все видели, как стражники выволокли их так сказать, коллегу с общего собрания и куда-то увели. И никому из чиновников не хотелось, чтобы их тоже постигла такая же незавидная участь.       — Ну так что, мои дорогие придворные? — с невозмутимым видом глядя на них, проговорил генерал. — У кого-то из вас есть возражения? Или, может быть, не все из вас уверены в истинности моего происхождения?       Все сановники, присутствующий в зале, без возражений опустились на колени и склонили головы перед своим будущим государем.       — Мы приветствуем вас, Ваше Высочество! — дрожащими от волнения и страха голосами произнесли они. — Вы — единственный законный наследник престола в Северной Линь и мы все это признаём.       — Немедленно встаньте! Да кому, вообще, вы кланяетесь?! — надрывался бывший наследный принц, безуспешно пытаясь остановить их. — Разве вы не видите, что это самозванец? Низкорожденный предатель, которого, как только всё уляжется, я лично отправлю на виселицу!       Но его больше никто не хотел слушать…