Долгий путь, ведущий к дому

      Чжуншань, поместье генерала Фу, «Сад Спокойствия»       Едва не загнав во время бешеной скачки свою лошадь, Фу Чоу добрался до столицы Северной Линь немногим меньше чем за сутки. Разумеется, генерал уже давно понял, что преследовать сейчас сбежавшую принцессу и её спутников было бы пустой тратой времени. Ничего бы он не смог сделать, так как беглецы к этому времени и так были уже на пол-пути от южных провинций, а до того времени он соберёт воинов и вместе с ними отправится в путь, пройдёт немало времени времени.       К тому же отряд в пятьсот и даже в триста человек был бы менее мобилен, чем один-единственный преследователь. А значит, если Фу Чоу и вправду собирается вернуть свою супругу, то и ехать за ней ему придётся одному, не рассчитывая на поддержку солдат. Тем более, что и полтысячи воинов, пусть даже и облаченных в железную броню и вооружённых превосходными мечами, в любом случае не смогли бы победить в открытом бою более многочисленной войско принца Ли.       Всё это генерал успел обдумать по дороге домой, после того, как его злость и обида на «изменщицу» немного поутихли. А вначале… Когда Фу Чоу только узнал о бегстве Жун Лэ, то он с трудом удержался от желания со всей силы швырнуть на пол шкатулку с Кровавым вороном и в безудержном гневе топтать её до тех пор, пока от деревянного сундучка и хранящегося там растения не останется ничего, кроме небольшой кучки щепок, перемазанных ярко-алым соком, так похожим на кровь. Удержало генерала от этого неблагоразумного поступка лишь то обстоятельство, что слишком уж дорогой ценой достался ему Кровавый Ворон, чтобы вот так, по глупости его теперь уничтожить.       Растение это, как оказалось, произрастало на отвесной каменной скале, вершина которой почти что подпирала небесный свод. Никакого подобия дороги или даже тропинок, проложенных дикими зверями, туда не вело, да и вообще было крайне сомнительно, чтобы в этой местности, пустынной, холодной и довольно мрачной, согласилось жить хоть одно живое существо. Даже растений там не было, если не считать Кровавого ворона, росшего на самой вершине, там, где дули пронизывающие зимние ветра, гонявшие по небу тяжёлые облака и время от времени обрушивающие на этот небольшой каменистый участок обильные ливни и снегопады, делающие подъём на вершину скалы не просто трудным, а смертельно опасным и почти что невозможным.       Если бы Жун Лэ, давая Кэ’эр задание найти растение, на поиски которого ушло бы немало времени, и вправду хотела отправить своего мужа на верную смерть, ей это почти удалось. Ни одному обычному человеку, пусть даже смелому и натренированному в боях воину, не по силам было бы вскарабкаться на покрытую ледяной коркой каменистую скалу. Только вот и Фу Чоу не был обычным человеком: это был лучший из учеников магистра «Сезона Мести», иначе ведь он не только не был бы их формальным главой, но и вообще не дожил до совершеннолетия. Для нынешнего наследника престола Северной Линь не существовал неприступных гор или морей, которые он не смог бы переплыть. Но даже при этих своих способностях генерал, несколько раз едва не сорвавшись в пропасть из-за того, что оступился на скользких камнях, уже и не надеялся добраться до вершины скалы.       И вот, когда в глазах начало темнеть, а боль в стёсанных об камни и частично обмороженных пальцах уже почти не чувствовалась, Фу Чоу неожиданно увидел прямо перед собой цель этой почти безумной авантюры: ярко-алый цветок Кровавого Ворона, скрывающийся в гуще бледно-зелёных мясистых листьев, усаженных острейшими шипами, на концах которых подрагивали прозрачные капельки ядовитого сока, так похожие на обычную росу.       Всё ещё не веря тому, что ему и вправду удалось отыскать растение, которое поможет излечить Жун Лэ, Фу Чоу протянул руку и… в тот же миг поспешно отдёрнул её. Боль от укола о шипы, покрывавшие стебель и листья Кровавого Ворона была не просто адской, она была нестерпимой, ослепляющей и почти что лишающей сознания. Но зато, благодаря ей, по крайней мере, восстановилась чувствительность в частично обмороженных и изрезанных об острые камни пальцах.       До боли стиснув зубы, генерал снова протянул руку и осторожно прикоснулся к похожему на щупальце спрута одному из лепестков Кровавого Ворона. Растение, покрытое корочкой льда и казавшееся почти безжизненным, тут же ожило. Чашечка цветка раскрылась и лепестки-щупальца жадно потянулись к капелькам крови, выступившим на месте уколов и шипы. Растение при этом выглядело довольно пугающе. Казалось, что Кровавый Ворон обладает неким недобрым, чуждым всему земному, разумом. Но для Фу Чоу это сейчас не имело никакого значения.       — И вправду, Кровавый Ворон! — проговорил генерал, глядя на то, как цветок, подобно вампиру, слизывает с его окровавленных пальцев алые капли. — Кто бы мог подумать, что это растение и вправду существует и выглядит точно так же, как на рисунке в книге… Ну, всё, довольно! — добавил он, снова отдёргивая руку. — Думаю, что он уже достаточно привык ко вкусу моей крови, а значит, теперь можно забирать этот цветок, не опасаясь того, что он завянет на обратном пути.       Осторожно сорвав ярко-алое, похожее на небольшого кальмара соцветие, он поскорее убрал свою добычу в деревянную шкатулку, где Кровавый Ворон должен был храниться до той минуты, пока не настанет время пустить его в дело.       А затем был бесконечно долгий спуск, ещё более трудный и опасный, чем подъём и обратный путь, в середине которого Фу Чоу и узнал от своего подручного о том, что принцесса сбежала из поместья, прихватив с собой не только всех своих слуг, но ещё и принца Ли — главного его соперника и смертельного врага по совместительству…       *****       Поставив на стол шкатулку с Кровавым Вороном, генерал вдруг заметил листок исписанной иероглифами бумаги, лежавший поверх вышитой картины на алом шёлке. И ему не нужно было долго гадать, что же это за послание такое: Чан Цзянь прежде, чем уехать, сказал, что он не переставлял никаких предметов в покоях принцессы, так и оставив её прощальное письмо лежать на столе вместе с вышивкой.       Фу Чоу, немного помедлив, поднял оставленное его супругой послание и начал читать. Когда же дочитал, то, скомкав ни в чём не повинный лист бумаги, зашвырнул его в самый дальний угол, после чего обессиленно повалился на кровать, накрытую светлым розовато-бежевым шёлковым покрывалом. И надо же было случиться, что взгляд генерала зацепился за лежавший на подушке гребень из слоновой кости, украшенный резьбой и драгоценными камнями, между частыми зубцами которого застряло несколько длинных светло-серебристых, почти белоснежных волос.       «Вот, попробуй это! — словно наяву вдруг услышал он голос своей жены. — Это очень вкусно. Не правда ли?..»       — Кажется, я начинаю сходить с ума… — невесело усмехнувшись, проговорил Фу Чоу. — Жун Лэ, Жун Лэ… Скажи, для чего ты всё-таки сбежала с этим негодяем Цзунчжэн У Ю? Разве тебе здесь было плохо? Разве я когда-нибудь обижал тебя или не заботился о тебе? А теперь тебя здесь нет, и это поместье снова превратилось всего лишь в пустой и безжизненный дом. В дом, где нет больше счастья, нет света и тепла… Скажи, почему ты так жестоко со мной обошлась? Ведь ты же сама ещё недавно говорила мне о том, что простила меня и что хочешь стать моей императрицей…       Поднявшись с кровати, он вновь подошёл к столу, снял крышку шкатулки и, вытащив из-за пояса небольшой золотой кинжал, с силой провёл остро заточенным лезвием по левой ладони. А затем, дождавшись, пока вся поверхность глубокого пореза заалеет свежей кровью, поднёс руку к Кровавому Ворону. Растение, точно так же, как и там, на скале, ожило и его лепестки подобно губке начали впитывать ярко-алые капли, пока, наконец, не насытилось.       В это время в коридоре послышался звук чьих-то поспешных шагов. А через пару минут дверь открылась и в комнату зашёл Чан Цзянь.       — Генерал, — проговорил он, склоняясь в почтительном поклоне. — Я сделал всё, как вы велели. Вернувшись в Чжуншань, я сразу же отобрал пятьсот лучших воинов во всей императорской армии. Так что прямо сейчас уже можно отправляться в погоню за принцем Ли…       — Не нужно! — предостерегающе поднимая руку, покачал головой Фу Чоу. — Чан Цзянь, пока я ехал в Чжуншань, то о многом успел подумать. Я пришёл к выводу, что нам не нужно прямо сейчас мчаться вдогонку за Цзунчжэн У Ю. Наоборот, мы должны дать им время и возможность беспрепятственно добраться до южных провинций. Но как только они будут там, я немедленно отправлюсь в Чинчжоу. Причём, не стану брать с собой никого и даже ты останешься здесь, в этом поместье. Я хочу, чтобы принц Ли почувствовал себя там в полной безопасности и нанесу удар именно тогда, когда он и Жун Лэ будут меньше всего этого ждать. Я выманю принцессу из его усадьбы, а после этого силой или же обманом заставлю вернуться в это поместье.       — Да, но это может быть опасно для вас, — произнёс его подручный. — Генерал, вы уверены, что оно того стоит? Может быть, лучше будем следовать вашему изначальному плану: отправимся за ними вдогонку и силой отберём у них принцессу?       — Нет, поступим так, как я тебе сейчас сказал, — покачал головой его господин. — И вообще… Лучше скажи: пока меня не было, тут ничего больше не случилось? Ты хорошо приглядывал за порядком в поместье?       — Я старался в точности выполнить ваш приказ, — ответил ему Чан Цзянь. — Каждый день слуги убирали в «Саду Спокойствия», а ещё я распорядился с почестями похоронить девушку, случайно погибшую во время пожара и нанял людей, которые уже начали строить новый чайный дом на месте сгоревшего.       — Да, вижу, что ты начинаешь исправляться, — едва заметно усмехнувшись, проговорил генерал. — Что же… Можешь идти. А я ещё немного побуду здесь, в покоях моей жены.       Чан Цзянь ушёл, а Фу Чоу, подойдя к скомканному листку бумаги, лежавшему на полу, подобрал его и, распрямив, положил на стол.       — Да, всё тут осталось прежним… — ни к кому не обращаясь, проговорил он. — Только вот… Кое-кого здесь нет, а без неё этот дом опустел…       — И как долго ещё ты собираешься предаваться унынию вместо того, чтобы действовать? — внезапно услышал он голос своей недавно вновь обретённой матери и, обернувшись, действительно увидел её, стоявшую на пороге комнаты.       И трудно было сейчас узнать в этой красивой, ещё довольно молодой женщине, облачённой в роскошное парчовое одеяние и с волосами, уложенными в затейливую причёску, ту нищую сумасшедшую, которую генерал всего несколько дней назад привёл в своё поместье. Теперь она и вправду выглядела и держалась как настоящая императрица.       — Матушка?.. — в недоумении глядя на неё, произнёс Фу Чоу. — Так значит… Значит, вы всё вспомнили? И теперь не будете больше говорить, что знать меня не знаете и вообще, видите впервые в жизни?       Фу Юань, подойдя к нему, ласково улыбнулась и провела рукой по его щеке.       — Ну, разумеется! — промолвила она. — Теперь-то, когда память вернулась ко мне, я уже точно знаю, что ты и есть мой единственный сын, которого я когда-то давно потеряла и искала долгие годы, до тех пор, пока боги не ниспослали нам новую встречу. Но тогда я была в таком отчаянии, что приняла тебя по ошибке за злодея, решившего отнять моего ребёнка… Чоу’эр, — добавила она, продолжая улыбаться, но уже более холодно и словно бы делая при этом над собой усилие. — Скажи, почему ты не желаешь следовать совету шивэя Чана? Разве в южных провинциях есть что-то, что было бы тебе по-настоящему дорого? Если, конечно, не считать той ужасной женщины, которая не только тебе изменила с первым встречным, но и в конце концов сбежала из твоего дома вместе с любовником, будучи при этом беременной от тебя… Скажи, ты и вправду собираешься оставить всё, как есть? Позволишь этому негодяю, принцу Ли, отобрать у тебя не только жену, но ещё и своего ребёнка?       — Жун Лэ сказала, что это не мой ребёнок, — покачав головой, проговорил Фу Чоу. — Но даже если и мой… Если я отправлюсь туда сейчас, то принцесса окажется в опасности из-за того, что мои люди могут во время сражения с принцем Ли случайно ранить или даже убить её. Если же такое случится… Я никогда себе этого не прощу, матушка.       — Тогда… Что ты собираешься делать? — спросила у него бывшая императрица. — Ты же не позволишь им уйти, не так ли, Чоу’эр?       — Нет, разумеется, я им не позволю этого сделать, — криво усмехнувшись, произнёс генерал. — Я дождусь, пока они доберутся до южных провинций, а позже, когда никто из них не будет ждать неприятностей, я отправлюсь туда, чтобы вернуть жену и как следует проучить её похитителей. Уж будьте уверены, матушка: никому из них, кроме разве что Жун Лэ, не удастся уйти живым.       — Ты слишком добр по отношению к этой особе, которая, уж конечно, вовсе не заслуживает такого благородства с твоей стороны! — снисходительным тоном проговорила Фу Юань. — Что же… Думаю, мне не следует вмешиваться в твои дела. В конце концов, ты уже достаточно взрослый, чтобы самому со всем этим разобраться. Я же… Я всего лишь слабая женщина, плохо разбирающаяся в подобных вопросах и потому не должна тебе ничего советовать. Но если бы я была на твоём месте… То немедленно отправилась бы в погоню за своим обидчиком, прихватив с собой как минимум, половину армии.       …Надо ли говорить о том, что, с трудом дождавшись утра, генерал распорядился снова оседлать его коня и, вскочив в седло, помчался вдогонку за принцем Ли, которого он теперь считал ещё и похитителем своей супруги?..       *****       Как только стук конских копыт смолк в отдалении, Фу Юань, оставшаяся в поместье в качестве полноправной хозяйки, вызвала к себе шивэя Чана и, как только тот изволил к ней явиться, спросила, кому он служит.       — Я служу Его Высочеству наследному принцу, — проговорил Чан Цзянь, склоняясь перед ней в поклоне. — Но раз уж вы, вдовствующая императрица — его матушка, то, значит, и моя госпожа тоже.       — Хорошо, — милостиво кивнула Фу Юань. — В таком случае, скажи мне вот что: с тех пор, как мой сын стал новым наследником престола Северной Линь, он хотя бы один раз ходил к гробнице гуйфэй Юнь?       — Ни разу! — с уверенностью покачал головой шивэй. — Ваше Высочество, генерал… то есть, я хотел сказать, наследный принц, никогда там не появлялся, поскольку мысль об этом месте навевает на него грустные воспоминания. Правда, — добавил он, немного помолчав. — Его Высочество приказал как следует заботиться об этой гробнице, так как мой господин считает, что истинно благородный человек не должен опускаться до мести давно уже умершим людям.       — Понятно, — многозначительно кивнув, проговорила вдовствующая императрица. — Скажи, а та женщина, которая была похоронена в той гробнице… Она всё ещё там?       — Да, она до сих пор лежит там, — подтвердил Чан Цзянь. — Её тело никто никогда не передвигал, поскольку ещё предыдущий император строго-настрого запретил это делать под страхом смерти.       — Получается, — покачав головой, проговорила Фу Юань. — Что Цзунчжэн У Ю и вправду оставил тело своей матушки в Чжуншани без защиты? Должно быть не так уж сильно он её и любил, если сбежал из столицы даже не позаботившись об этом… Надо же, какой позор для него! Даже Фу Чоу, который ненавидит всё, что связано с этой особой, всё равно лучше заботится о теле мёртвой женщины, чем её родной сын… Ладно! — добавила она, усмехаясь. — Пришла пора воспользоваться этим его упущением… Сановник Чан, немедленно проводи меня в гробницу. Я хочу лично убедиться в том, что эта особа всё ещё лежит там…       *****       Чжуншань, гробница гуйфэй Юнь       — …Осторожнее, Ваше Высочество, тут ступеньки! — произнёс Чан Цзянь заботливо поддерживая вдовствующую императрицу под руку. — И вот здесь — тоже, — добавил он, подводя свою спутницу к высокому мраморному пьедесталу, на котором был установлен стеклянный гроб с ледяными кристаллами.       — Можешь идти! — махнула рукой Фу Юань. — Подожди меня там, снаружи. Мне хочется здесь немного осмотреться, а делать это лучше в одиночестве, чтобы ничто не отвлекало и никто не мешал.       — Хорошо, как прикажете, Ваше Высочество…       Отвесив вдовствующей императрице почтительный поклон, шивэй ушёл. А Фу Юань, поднявшись по ступенькам, ведущим на пьедестал, остановилась перед гробом своей мёртвой соперницы.       — Юнь’эр, — проговорила она, проведя рукой по холодной поверхности стекла, изнутри покрытого тонким, едва заметным слоем изморози. — Знаешь, а мой Фу Чоу только что отправился в южные провинции в погоню за твоим обожаемым и ненаглядным У Ю. И теперь, когда он совсем скоро его настигнет… Хотелось бы мне знать, что же тогда случится. Ведь теперь, когда дети выросли, это будет отличное представление. Только вот… Мне так жаль, Юнь’эр, что ты слишком уж поторопилась покинуть этот мир и потому не сможешь увидеть, как наши сыновья будут рвать друг друга на куски. У тебя не будет ни единого шанса увидеть столь знаменательное событие. Так позволь же сделать это мне вместо тебя… Знаешь, — добавила она, глядя на мёртвую наложницу своего бывшего супруга. — А ты ведь, ничуть не изменилась, словно и не было тех шестнадцати лет, прошедших с того дня, когда ты нас навсегда покинула. Ты выглядишь точно так же, как тогда. И даже живой человек, такой, как я, побеждён тобой, мёртвой, из-за того, что он не в силах противостоять скоротечному бегу времени в отличие от тебя.Ты пролежала в этом гробу так много лет... Почему бы теперь мне не помочь тебе вновь увидеть солнечный свет, а может быть, даже и попрощаться с твоим дорогим У Ю? В конце концов теперь, когда ты мертва уже так долго, нам с тобой больше нечего делить, а значит, я вполне могу оказать эту, последнюю и самую важную для тебя услугу, разве не так?..       *****       Чинчжоу, усадьба наместника       С тех пор, как беглецы добрались до главного города южных провинций, прошло уже несколько дней и за это время принцесса понемногу начала привыкать к своему новому, пусть и временному дому, представляющему собой апартаменты в одном из флигелей усадьбы наместника. Жизнь в провинции не слишком-то отличалась от той, которую Жун Лэ привыкла вести в столице Северной Линь. Во всяком случае, свободы у неё меньше не стало, скорее, наоборот. Не нужно было теперь каждый раз, желая прогуляться по улицам, ставить об этом в известность супруга или кого-то из его помощников, не было больше и ощущения постоянной слежки, так, что порой боязно было даже шаг за ворота поместья сделать. Да и принц Ли был так сильно занят в первые дни после приезда вопросами управления южными провинциями, что совершенно не надоедал ей, что также безмерно радовало девушку.       Казалось бы, живи и радуйся. Но если бы всё было так просто! Проведя в Чинчжоу всего лишь пару дней, принцесса уже начала скучать по своему мужу, хоть и старалась вовсе о нём не думать или, если уж думать — то только о том зле, которое Фу Чоу успел ей причинить.       — В конце концов, я правильно поступила! — ни к кому не обращаясь, говорила принцесса, размахивая мечом в небольшом дворике, прилегавшем к тому флигелю, где она сейчас жила. — И если бы я не сбежала от него в тот день, то мне никогда уже не удалось бы этого сделать!       — Принцесса, и снова вы тренируетесь с мечом! — укоризненно качая головой, проговорила Лин Юэ, подходя к своей госпоже. — Забыли, разве, что в вашем положении подобные занятия могут быть опасными?..       — Ничего страшного! — оборачиваясь в её сторону, с ободряющей улыбкой сказала Жун Лэ. — Я уже давно не маленькая девочка. И я прекрасно знаю, когда нужно будет остановиться. Будь уверена, Лин Юэ, я вовсе не собираюсь вредить ни себе, ни своему…       Договорить она не успела, потому что неожиданно прямо мимо них просвистел небольшой метательный кинжал и вонзился в одну из деревянных колонн, подпирающих здание.       — Что это?! — испуганно вскрикнула служанка. — Нож?! Но откуда он мог здесь взяться?! неужели… Кто-то хотел вас убить?..       — Не думаю, — покачала головой Жун Лэ, подходя к колонне и вытаскивая кинжал, к которому была привязана свёрнутая трубочкой записка. — Если бы человек, бросивший этот клинок, и вправду собирался со мной расправиться, я бы уже была мертва. Учитывая же, что к этому кинжалу привязано какое-то послание, то, по всей видимости, он только хотел мне что-то сообщить или о чём-то предупредить.       Сказав так, она развернула небольшой листок бумаги и прочитала следующее послание:       «Приглашение от старого друга. Если хочешь жить долго и счастливо, то прямо сейчас приходи в покои Гунянь, что находятся в чайном доме «Приют отшельника».       — Лин Юэ, — проговорила принцесса, убирая записку от «старого друга». — Ты знаешь, сколько сейчас времени?       — Приблизительно девять часов утра, — пожав плечами, ответила ей служанка. — А что? Вы куда-то собираетесь идти?       — Да, — кивнула Жун Лэ. — Будь так любезна, принеси мне мою шляпу с вуалью. Не то, боюсь, местная публика попадает в обморок от ужаса, если увидит мои волосы. У них здесь, на юге, вот уже много столетий существует легенда о кровожадном демоне с белыми волосами, который пожирает сердца и души убитых им людей. Не хватало ещё чтобы меня как ведьму потащили на костёр, как это порой случалось в Средневековье с женщинами из моего родного мира…       — Но куда же вы пойдёте? — спросила у неё Лин Юэ.       — Меня пригласил на встречу один старый друг, — сказала ей принцесса. — И мне было бы очень интересно узнать, кто же он такой, на самом деле, и что ему от меня нужно.       — Может быть, это Сян Ин? — предположила её служанка. — Он же, кажется, собирался покинуть Чжуншань вслед за нами, как только завершит дела, которые задержали его в столице…       — Может быть, — уклончиво ответила Жун Лэ. — Только вот… Если это и вправду Сян Ин, то я не понимаю, для чего бы это ему была нужна такая секретность? Почему он просто не пришёл сюда честно и открыто? Что это ещё за игра такая в шпионов и что это за тайны мадридского двора?.. В общем, так, — добавила она, протягивая своей служанке листок с посланием от «старого друга». — Если я через четыре часа не вернусь, то иди к принцу Ли и отдай ему эту записку. Пусть он сам дальше решает, что с этим делать. Но до истечения названного мной срока не беспокой ни его, ни других людей в этом поместье. Ты хорошо поняла?       — Да, я вас поняла, принцесса, — кивнула Лин Юэ. — Если через четыре часа вы не вернётесь я должна буду подойти к принцу Ли и отдать ему записку… А что ещё ему сказать?       — А больше — ничего не надо ему говорить, — покачала головой принцесса. — Просто, выполни эту мою просьбу, хорошо?..       *****       Чинчжоу, чайный дом «Приют отшельника»       Как и подозревала Жун Лэ, Сян Ин и вправду уже успел добраться до неофициальной столицы южных провинций. Только вот, по дороге в Чинчжоу он успел кое-кого увидеть и теперь не знал, как ему поступить. Должен ли он предать ли старого господина ради новой хозяйки или же сохранить в тайне то, что генерал отправился в погоню за своей сбежавшей супругой и собирается вернуть её обратно любой ценой?       Наконец, Сян Ин принял правильное, как ему казалось решение. Сняв на окраине города небольшой двухэтажный домик для Хэнь Сян и её малышки, он, переодевшись в крестьянскую одежду и прикрыв лицо широкополой шляпой, отправился в город, чтобы проследить за своим бывшим повелителем и убедиться в том, что тот не собирается причинять вред принцессе.       Незаметно следуя за Фу Чоу, он поднялся по лестнице, ведущей на второй этаж чайного дома «Приют отшельника», где были расположены отдельные номера для клиентов, предпочитающих уединение. При этом Сян Ин даже не заметил идущей по его следу Хэнь Сян, которой его поспешный уход показался слишком уж подозрительным.       — Он пришёл сюда, чтобы встретиться с женщиной? — ни к кому не обращаясь, проговорила девушка. — Если это так, тогда понятно, почему он поспешил оставить нас с Нянь’эр одних в том доме!       В это время послышался звук чьих-то приближающихся шагов. Хэнь Сян едва успела притаиться в небольшой нише, как мимо неё прошла женщина, которую, как показалось бывшей участнице «Сезона мести», она где-то уже видела.       Незнакомка была одета в шёлковое платье розовато-персикового оттенка, украшенное вышитыми цветами сакуры, на её голове виднелась широкополая соломенная шляпа, а длинная, ниспадающая со всех сторон вуаль, закрывала не только лицо, но даже и волосы. И всё-таки, Хэнь Сян была почти уверена в том, что она уже где-то встречалась с этой особой. Только вот, где именно?       И тут вдруг она вспомнила, где видела эту женщину. Ну, конечно же, и как только она могла забыть?       «Принцесса Жун Лэ?! — в недоумении глядя вослед незнакомке, подумала Хэнь Сян. — А она-то что здесь делает? Пришла по старой привычке в чайный дом, чтобы выпить чаю? Но для чего же в этом случае ей понадобилось закрывать лицо и волосы вуалью?»       Хэнь Сян, приехавшая в Чинчжоу буквально пару часов назад, разумеется, ещё не слышала местных преданий о демоне с белыми волосами, иначе она не стала бы задаваться подобными вопросами, так как ответ на них бы более чем ясен. Принцесса попросту не хотела, чтобы её приняли за нечисть, многие столетия наводившую ужас на местных жителей, разве это не очевидно?..       Между тем Жун Лэ, пройдя до конца коридора, остановилась возле двери, на которой виднелась табличка «Покои Гунянь» и тихонько в неё постучала.       Так и не дождавшись ответа, девушка отворила дверную створку и зашла в помещение, представляющее собой просторную и светлую комнату, примерно половину которой огораживала полупрозрачная ширма, за которой виднелась ещё одна дверь.       Обстановка в покоях Гунянь была довольно скромной: посреди комнаты был небольшой столик, на котором стоял поднос с дымящимся фарфоровым чайником, парой чашек и блюдом с засахаренными фруктами. А в отдалении, возле ширмы, высилась подставка на тонких резных ножках, на которой виднелась резная деревянная шкатулка полукруглой формы.       Не понимая, зачем она это делает, но понимая, что вещь, которая там была, предназначалась именно для неё, принцесса медленно приблизилась к подставке и сняла крышку шкатулки.       Жун Лэ не сразу поняла, что же за растение там было: ярко-красного цвета, похожее не то на актинию, не то на спрута с тонкими, слегка сплюснутыми на краях щупальцами. Никогда прежде принцесса не видела ничего подобного и потому была сейчас удивлена и даже немного испугана.       Девушка уже чуть было не прикоснулась пальцем к одному из лепестков диковинного растения, как внезапный резкий звук захлопывающейся за её спиной двери заставил её отдёрнуть руку.       — Кто здесь? — непроизвольно оборачиваясь, испуганно вскрикнула она. — Прекратите уже свои шутки, слышите? Это совсем не смешно и ничуть не весело!       В это время дверь, расположенная за ширмой открылась и в комнату кто-то вошёл.       Жун Лэ вдруг показалось, что она сходит с ума: ведь звук шагов того, кто сейчас скрывался за ширмой был для неё слишком хорошо знакомым, чтобы она могла ошибиться.       — Не может быть! — невольно пятясь, проговорила девушка. — Стоило ли, в самом деле, убегать от него, чтобы снова с ним увидеться всего-то лишь через несколько дней после моего приезда в Чинчжоу?..       — Вот мы снова с тобой и встретились, Жун Лэ, — едва заметно улыбаясь, произнёс Фу Чоу, выходя из-за ширмы и подходя к принцессе. — Что, испугалась? Не бойся. Я только хотел отдать тебе одну вещь. А заодно — спросить, согласна ли ты по доброй воле вернуться со мной в Чжуншань, в наше поместье. Если ты прямо сейчас покинешь это место вместе со мной, я не стану причинять вреда ни тебе, ни твоим людям. Если же откажешься, то, боюсь, мне придётся увезти тебя отсюда силой… Ну, так что, дорогая, каким же будет на этот раз твой выбор?..