Долгий путь, ведущий к дому

      Чинчжоу, чайный дом «Приют отшельника»       На некоторое время в помещении повисла тягостная тишина. Принцесса, будто не веря своим глазам, молча смотрела на супруга, ну, а тот также молча ждал её ответа.       Наконец, словно бы очнувшись, Жун Лэ немного попятилась и помотала головой, будто желая прогнать неприятное для неё видение, но безуспешно. Стоявший перед ней Фу Чоу не был порождением ни сна, ни бреда, ни чрезмерно разыгравшегося воображения. Он был более, чем реален и, осознав это, принцесса вдруг поняла, что она уже успела проиграть в этом их противостоянии.       — Так значит, это ты и есть? — словно бы желая оттянуть неизбежное, произнесла она. — Тот самый «старый друг», пригласивший меня в этот чайный дом? А я всё гадала: кто бы это мог оказаться?.. Но раз уж ты здесь, то, может быть, назовёшь цель своего приезда? Ведь не может же, в самом деле быть, чтобы ты не понимал, что я не для того с таким трудом сбежала из твоего поместья, превратившегося в самую настоящую клетку лишь для того, чтобы вновь туда вернуться. И, задавая мне вопрос о том, соглашусь ли я уехать с тобой, ты, должно быть, уже догадывался, каким будет мой ответ, не так ли?       — Я предполагал, что ты откажешься возвращаться со мной в Чжуншань, — подходя к ней, проговорил Фу Чоу. — Но вместе с тем надеялся, что как только ты увидишь Кровавый Ворон, твоё сердце смягчится и ты простишь мне те ошибки, которые я некогда совершил… Жун Лэ, ты не можешь не знать, каких адских усилий стоило мне добыть это растение. Твой личный лекарь наверняка рассказала тебе всё о Кровавом Вороне, а потому ты должна быть в курсе, где он растёт и что вообще собой представляет.       — Какое отношение ко всему этому имеет Кровавый Ворон? — пожав плечами фыркнула принцесса. — Я не посылала тебя за ним, Фу Чоу. Ты сам решил достать для меня это растение, так для чего же теперь обвиняешь меня в том, будто я заставила тебя за ним поехать и что из-за этого тебе пришлось рисковать жизнью, карабкаясь по отвесным скалам?       — Я тебя ни в чём не обвиняю, Жун Лэ, — покачал головой её супруг. — Что же касается Кровавого Ворона, то он, конечно же, здесь совершенно не при чём. Но если ты думаешь, что я отправился за ним лишь потому, что хотел добиться твоего расположения, то — нет. Я никогда не пытался купить твою любовь и тебе это лучше, чем кому-то ещё известно. Я только хотел, чтобы ты жила долго и счастливо, а большего мне и не нужно. И если бы даже наверняка знал, что ты откажешься возвращаться со мной в Чжуншань, я всё равно привёз бы тебе Кровавый Ворон, понимаешь?       — Я понимаю пока лишь то, что ты постоянно меня преследуешь! — вздохнула девушка. — Даже здесь, на другом конце Северной Линь, ты не желаешь оставить меня в покое… Скажи, что я должна сделать, чтобы ты, наконец-то, позволил мне уйти? И вообще… Почему это я должна ехать с тобой в Чжуншань, если мне и тут хорошо? Здесь, по крайней мере, никто не пытается мной манипулировать и не использует в качестве своей пешки. Так зачем же мне возвращаться туда, где я не была счастлива ни единого дня после своего приезда в Северную Линь? — добавила она, язвительно усмехнувшись.       — А потому… — зловещим тоном произнёс её супруг, чувствуя, что гнев уже начинает закипать в его душе. — А потому, что я так сказал!       — Потому, что ты так сказал? — внезапно расхохоталась принцесса. — Вот уж и вправду — аргумент серьёзней некуда! Фу Чоу, — добавила она, перестав смеяться. — Ты же и сам отлично понимаешь, что у меня нет ни единой причины, по которой я пожелала бы вернуться в твоё поместье. Да и у тебя самого не имеется в запасе ни одного убедительного аргумента, если это — всё, что ты можешь мне сказать… Довольно! — решительным тоном проговорила девушка. — Я уже всё решила и моё решение останется неизменным. Я никуда с тобой не поеду и тебе ни за что не удастся уговорить меня. Если же ты продолжишь упорствовать, то я закричу и сюда прибегут охранники, которые попросту возьмут, да и вышвырнут тебя из чайного дома.       — Хорошо, дорогая, можешь звать кого хочешь! — многозначительно усмехнулся генерал, хватая принцессу за руку. — Если даже тебя кто-то услышит и прибежит сюда, я скажу им, что у меня здесь назначено свидание с моей женой и то, что они видят и слышат — это лишь часть нашей с тобой любовной игры… Жун Лэ, — добавил он, слегка понизив голос. — Я в последний раз тебя спрашиваю: ты согласна вернуться со мной в Чжуншань? Или, чтобы заставить тебя уехать отсюда, мне снова придётся применять силу?       — Почему ты так хочешь, чтобы я вернулась в Чжуншань? — устремляя на своего супруга взгляд, полный слёз и отчаяния, воскликнула девушка. — Скажи, что за необходимость меня туда возвращать, если меньше чем через полгода наш брак всё равно будет расторгнут? Тебе и вправду так важно, чтобы эти пять месяцев я жила на положении почётной пленницы в твоём поместье?       — Дело не только в тебе, — покачал головой её супруг. — Жун Лэ, может быть, раньше я и позволил бы тебе уйти. Но сейчас, когда ты в положении, я не могу отпустить тебя хотя бы ради нашего ребёнка. Не думаешь о себе, так хоть о нём подумай. Что, если твои постоянные разъезды ему повредят? И вообще… Не боишься, дорогая, что у тебя роды в конце концов начнутся где-нибудь на постоялом дворе или вообще в карете?.. Так что, — добавил он, едва заметно усмехнувшись. — Хватит тебе уже чудить, Жун Лэ. Побегала от меня — и ладно. Давай, возвращайся домой и не делай больше подобных глупостей, хорошо? А то ведь, если ты снова сбежишь, боюсь, мне и вправду придётся ради твоего же собственного блага приковать тебя цепью, а одной из колонн в твоих покоях…       — Что, на цепь?! А может быть, ты ещё и меня тоже собираешься подвесить на крюках, как это было с У Ю? — не выдержав, воскликнула принцесса. — Давай, попробуй! Но только, если ты думаешь, что я соглашусь снова стать твоей добровольной пленницей, то нет! Я скорее, убью себя, чем позволю тебе так со мной обращаться!       — Что?! Какие ещё крюки?! — в недоумении воззрившись на свою жену, проговорил Фу Чоу. — Жун Лэ, ты сейчас говоришь такие ужасные вещи! Можно подумать, будто ты и вправду считаешь меня каким-то извергом, которому больше всего нравится мучить людей и издеваться над ними… Так значит, — добавил он, невесело усмехнувшись. — В твоём сердце я именно такой человек? Или, может быть, на самом деле ты вовсе так не думаешь, а сказала это всё из ненависти ко мне и из желания меня позлить?       — Кажется, ты слишком себя переоцениваешь! — покачав головой, промолвила Жун Лэ. — Не воображай, будто у меня в сердце найдётся хотя бы уголок для чувств к тебе. Неважно, любви или же ненависти… Ведь теперь, — добавила она, стараясь говорить как можно более убедительным тоном. — Теперь, когда я живу очень счастливо и моё сердце заполнено любовью к У Ю, в нём ни для тебя, ни для кого другого попросту не осталось места.       Принцесса говорила сейчас неправду и об этом прекрасно было известно не только ей самой, но и её супругу тоже.       — Ты лжёшь! — подскакивая к девушке и хватая её за плечи, воскликнул генерал. — Не может быть такого, чтобы ты совсем не испытывала по отношению ко мне хоть каких-то чувств! Пусть ты и говоришь, что даже ненавидеть меня не хочешь, но мы оба знаем, что это — неправда. И что, пусть где-то очень глубоко в душе, ты всё ещё любишь меня, хоть и пытаешься это сейчас отрицать!       — Немедленно меня отпусти! — взвизгнула Жун Лэ, пытаясь его оттолкнуть. — Что ты вообще себе позволяешь?! Не смей никогда больше ко мне прикасаться, понял? Потому, что если ты меня снова хоть пальцем тронешь, клянусь, я убью тебя без всякой жалости и сожалений!       Поскольку супруг и не подумал её отпустить, принцесса, не долго думая со всей силы наступила ему на ногу, а потом, наконец-то вырвавшись из объятий благоверного, на всякий случай отступила назад на несколько шагов.       — Не вздумай подходить ближе! — выхватывая из ножен меч и направляя его в сторону генерала, воскликнула девушка. — Фу Чоу, ты меня знаешь: если я что-то обещала, то сделаю это непременно! Так что, если тебе жизнь хоть немного ещё пока дорога, то держись от меня подальше, ясно?       — Мы с тобой почти три недели не виделись! — сокрушенно покачав головой, проговорил её супруг. — Я приехал сюда издалека, рискуя жизнью. Думаешь, я бы стал это делать, если бы собирался причинить тебе вред? Я просто хотел поговорить с тобой, как если бы мы и вправду были старыми друзьями… Скажи, неужели я в твоих глазах и вправду настолько ужасен, что ты даже этого не можешь для меня сделать?       — Ужасен? — язвительно усмехнувшись, переспросила принцесса. — Ну, а сам-то ты как думаешь? И как, по-твоему, я могу к тебе относиться после всего зла, которое ты нам с У Ю причинил? Ужасен… — повторила она, качая головой. — Да если хочешь знать, ты для меня столь же мерзок, как самая ядовитая змея!.. И если ты не хочешь умереть от моей руки, — добавила девушка, немного опуская свой клинок. — То просто позволь мне уйти и никогда больше не надоедай мне, ладно?       Сказав так, она развернулась и направилась к выходу, тем самым яснее ясного давая понять, что разговор окончен, свидание — тоже. А потому лучшее, что они оба могут сейчас сделать — это просто разойтись в разные стороны и следовать дальше каждый своим путём, желательно, никогда больше не встречаясь друг с другом. Но Фу Чоу явно так не считал.       — Жун Лэ! — воскликнул он, подбегая к принцессе и пытаясь её обнять со спины. — Ты всё неправильно поняла. Я сейчас же тебе всё объясню…       Не ожидавшая от него подобных действий, девушка резко обернулась, непроизвольно взмахивая мечом, который всё ещё был зажат в её правой руке и по инерции делая выпад. На самом деле она вовсе не собиралась никого ранить или, тем более убивать. И потому, когда Жун Лэ увидела, что её клинок с размаху вонзился в грудь её супруга, ей вдруг показалось, что земля уходит у неё из-под ног.       Перед мысленным взором принцессы замелькали воспоминания об ужасных событиях на дворцовой площади, когда она, будучи под воздействием Яда Скорпиона, чуть было не отправила на тот свет принца Ли. А теперь история снова повторилась, за тем лишь исключением, что теперь на месте У Ю был Фу Чоу.       — Н-нет… Не может быть!.. — в ужасе вымолвила она, глядя на то, как на синем шёлковом одеянии её супруга медленно расплывается тёмно-багровое пятно. — Я… Я совсем не хотела этого!       — Жун Лэ… — устремляя на принцессу взгляд, полный грусти и в то же время надежды, произнёс генерал. — Если только моя смерть поможет стереть в твоём сердце ненависть и страх по отношению ко мне, то я с радостью умру от твоей руки, зная, что ты меня поняла и, наконец-то смогла простить…       С этими словами он перехватил левой рукой клинок и чуть не до половины лезвия погрузил его в и без того уже довольно глубокую рану.       — Ты… Ты сошёл с ума! — в отчаянии глядя на своего мужа, который, улыбаясь, сжимал окровавленной ладонью лезвие меча, воскликнула Жун Лэ. — Фу Чоу, ты — дурак ненормальный, если решил, будто я и вправду когда-то хотела твоей смерти!       — Это… Это — ничего, — криво усмехаясь, с трудом проговорил её супруг. — Боль от этой раны — ничто, по сравнению с болью, которая постоянно рвёт моё сердце на куски и причиной которой является твоё равнодушие ко мне… Да, ты меня не ненавидишь, ты просто относишься ко мне как к мебели или к пустому месту — так же холодно и равнодушно… Подумать только! — невесело усмехнувшись, проговорил он. — Сейчас мне принадлежит почти вся Северная Линь. Но при этом никто даже не догадывается о том, что смерть — это единственное облегчение, о котором я даже не могу просить. И только ты одна, Жун Лэ, только ты одна…       Не договорив, Фу Чоу внезапно закашлялся, а на его губах показалась кровавая пена.       — Н-нет! — с ужасом глядя на него, воскликнула принцесса, невольно при этом попятившись, так, что меч, выскользнув из раны, со звоном упал на пол, оставляя на нем ярко-алые пятна и брызги. — Фу Чоу, будь ты проклят! Если ты сейчас умрёшь, я никогда… ты слышишь? Я не только никогда тебя не прощу, но буду ненавидеть ещё и в следующей жизни!..       Жун Лэ хотела подбежать к своему супругу, чтобы перевязать его рану или хотя бы попытаться как-нибудь остановить кровь. Но не успела принцесса сделать и пары шагов, как в глазах у неё внезапно потемнело, дыхание перехватило, а где-то внутри будто что-то оборвалось. Пошатнувшись, девушка на какое-то мгновение замерла на месте, а затем её ноги внезапно подкосились и она навзничь упала на пол, стукнувшись при этом головой об острый угол столика для чайных церемоний.       Боли от удара Жун Лэ не почувствовала, равно как не увидела она и того, как двери покоев Гунянь внезапно распахнулись и на пороге комнаты вдруг появился принц Ли в сопровождении Лэн Яня, У Сянзцы и нескольких стражников.       — Так я и думал, что ты пришёл сюда, чтобы навредить Мань Яо! — выхватывая из ножен меч и направляя его в сторону и без того уже раненого соперника, воскликнул У Ю. — А ну, немедленно признавайся, негодяй, что ты с ней снова сделал?       Но в это время мимо него просвистел небольшой ромбический дротик, срезавший прядь волос и оставивший на щеке Его Высочества довольно глубокую царапину и заставивший принца Ли на какое-то мгновение забыть об его сопернике. Другой точно такой же дротик, прилетевший со стороны балкона, глава «Сокрытых во тьме» вовремя успел отбить рукой, так, что тот, не причинив никому вреда, просто вонзился в дверную створку.       — Сян Ин, немедленно уводи госпожу! — догадавшись о том, кем были люди, бросившие дротики, распорядился генерал, рана которого хоть и выглядела серьёзной, но на самом деле серьёзной опасности не представляла. — Хэнь Сян, останься здесь и прикрывай нас!       — Будет сделано, господин!       Подскочив к ещё не совсем пришедшей в себя принцессе, Сян Ин приподнял девушку и, поддерживая её под руку, выволок из чайного дома через чёрный вход, которым обычно пользовались слуги. Фу Чоу, подняв с пола меч, оброненный его супругой и не забыв прихватить с подставки шкатулку с Кровавым Вороном, также поспешил уйти по-английски, не прощаясь и не пытаясь вступить в бой со своим соперником.       Что же касается Хэнь Сян, то она, бросив ещё несколько дротиков, чтобы отвлечь внимание принца Ли и его людей от своего господина, вслед за тем опрокинула один из подсвечников с горящими свечами. Огонь вспыхнул мгновенно и уже через несколько секунд посреди комнаты заполыхал самый настоящий пожар. Воспользовавшись мгновенным замешательством преследователей, Хэнь Сян поспешила скрыться, не дожидаясь, пока принц Ли и его люди опомнятся или же пока слуги, привлечённые запахом гари не сбегутся тушить пламя.       — …Они должны быть где-то здесь! — уже стоя во дворе чайного дома, говорил У Ю своему названному брату. — Не могли же они бесследно испариться? Нужно обыскать все гостиницы, лечебницы, постоялые двора и заброшенные усадьбы.       — Ваше Высочество, — произнёс Лэн Янь, показывая ему клинок, который он выдернул из двери. — Это было у той девушки, которая помешала нам схватить Фу Чоу. И она явно была не одна. Им кто-то ещё помогал. Они использовали ромбические дротики лишь для того, чтобы отвлечь нас. Но, по правде говоря, — добавил он тише. — Этим оружием вполне можно и убить. Так что нам, можно сказать, просто повезло, что никто из них не был настроен биться с нами всерьёз.       — Скажи, эти дротики используются «Сезоном мести»? — спросил у него принц Ли.       Лэн Янь отрицательно покачал головой.       — Нет. До настоящего времени никто не видел, чтобы они пользовались таким оружием. Но если этого не было раньше, это ещё не означает, что эта публика не могла его освоить относительно недавно. А потому, хоть «Сезон мести» официально и был распущен, нам всё равно нельзя сбрасывать его со счетов.       — В таком случае, — словно бы желая подвести итог, сказал У Ю. — Обыщите каждую падь земли в окрестностях Чинчжоу, не пропустите ни одного возможного укрытия, но найдите их любой ценой.       — Приказ понял! — проговорил Лэн Янь, склоняясь в поклоне. — Я немедленно возьму отряд солдат и вместе с ним прочешу окрестности города. Обещаю, что уже до захода солнца я схвачу и приведу сюда этого негодяя вместе с его сообщников!..       *****       Принцесса, очнувшись через несколько часов, не сразу поняла, где это она находится. Место, в котором она очутилась, больше всего было похоже на комнату в зажиточном деревенском доме. Никаких предметов роскоши там не было, но мебель, пусть и была сделана из недорогих сортов дерева, но при этом выглядела вполне качественно и добротно.       С трудом приподнявшись на постели, девушка попыталась встать, но у неё внезапно закружилась и заболела голова, а перед глазами замелькали разноцветные круги из-за чего принцесса снова должна была прилечь.       И в это самое время она услышала крики и ругань, доносившиеся откуда-то из-за закрытой двери.       — Я должно быть, была слепа, если согласилась выйти замуж за такого бессердечного мерзавца! — истерично кричала какая-то женщина, чем голос показался Жун Лэ смутно знакомым. — Ты, бесчувственный негодяй! Как ты мог при живой-то жене спутаться с другой женщиной?!       — Я никогда не хотел жениться на тебе! — внезапно услышала принцесса голос своего супруга. — Это ты, дрянь такая, обманом заставила меня взять тебя в жёны!       — Что ты сказал?! — воскликнула незнакомка. — Можно подумать, что ты и вправду мог жениться на ком-то другом! Да кому вообще такое ничтожество, как ты, было бы нужно? Какая другая женщина согласится тратить на тебя, негодяя, лучшие годы своей жизни, не получая при этом ничего в ответ? Ни тепла, ни любви, ни заботы, ни ласки!.. Бревно ты бесчувственное, вот кто!       — Даже если бы её не было, я бы всё равно не стал проводить время с тобой! — огрызнулся генерал. — Неужели ты и вправду думала, что, соврав, будто ждёшь от меня ребёнка, а потом притворившись, что его потеряла, ты сможешь привязать меня к своей юбке навечно?       «Ребёнок… — внезапно мелькнула мысль у принцессы, слышавшей эту их перепалку. — Точно… Я же, кажется, потеряла его, когда упала в обморок в чайном доме. Но уж я-то в отличие от этой особы, кем бы она ни была, даже не буду и пытаться привязать Фу Чоу к своей юбке. Наоборот, при первой же возможности сообщу ему об этом и скажу, что теперь нас с ним ничего больше не связывает, а потому он должен раз и навсегда оставить меня в покое».       — А ну, замолчите оба! — внезапно послышались откуда-то снаружи чьи-то грубые окрики. — Мы — городские стражники и как представители власти, должны вас кое о чём спросить. Кто-нибудь из вас видел этого человека?       Вслед за тем послышался громкий плеск и возмущённая ругань стражников, которых, судя по всему, чем-то облили.       — Да вы что, не видите разве, что мы с моим мужем в ссоре?! — воскликнула всё та же женщина. — Что вам ещё от нас нужно? Никого мы с ним здесь не видели, так что убирайтесь уже из моего дома и никогда больше сюда не приходите!       — Что за дерзость! — воскликнул командир отряда. — Что за бардак вы двое тут устроили? А ну, — добавил он, обращаясь к генералу. — Повернись, покажи нам своё лицо!       — Донесение! — внезапно послышался со двора голос ещё одного стражника. — Тунлин, мы только что нашли дротик на одной из соседних улиц!       — Идём! — изменив своё решение, приказал своим людям командир. — Нам больше нечего здесь делать. Всё равно эти двое не могут оказаться теми негодяями, которых сейчас ищут по всему городу. Слишком уж сильно они ругаются, так могут цапаться друг только люди, прожившие в браке не один год.       Послышался звук удаляющихся шагов, а затем всё смолкло.       — Наконец-то они убрались, — снова услышала Жун Лэ голос своего мужа. — Должно быть дротик, который они так вовремя нашли — это был план Сян Ина?       — Да, — ответила ему незнакомка, голос которой сразу же показался принцессе знакомой. Но только сейчас Жун Лэ сообразила, что особа, притворившаяся женой генерала и разыгравшая перед стражниками бесплатное представление, была ни кем иной, как Хэнь Сян.       — Что же, — произнёс Фу Чоу. — Раз уж ты спасла всех нас и помогла мне вернуть принцессу, я, так уж и быть, забуду все прошлые обиды и снова стану относиться к тебе как к старому другу. Но ни о чём большем не может быть и речи, это тебе ясно?       — Боитесь, что я снова буду надоедать вам? — невесело усмехнувшись, спросила Хэнь Сян. — Не беспокойтесь об этом. Ведь я — уже давно не та наивная дурочка, жившая только ради того, чтобы во всём вам угождать. У меня сейчас другие планы и другие желания. Что же касается вас, то я помогла не из любви, а потому, что когда-то мы с вами сражались рядом, плечом к плечу.       В это время послышался скрип открываемой двери и звук чьих-то поспешных шагов.       — Сян Ин, там всё в порядке? — спросила Хэнь Сян.       — Да, я их отвлёк, — услышала принцесса голос своего второго телохранителя. — Но, мой господин, вам нужно поскорее уходить, так это место может быть небезопасным.       — Я больше не твой господин, — покачав головой, произнёс Фу Чоу. — Да и «Сезона мести» больше нет… Существует поговорка: «Люди уходят, остаются одни воспоминания»… Сян Ин, раз уж принцесса тебя спасла, а ты поклялся ей в верности, то тебе не следует предавать её ради меня…       С трудом поднявшись с постели, Жун Лэ подошла к двери и заглянула в дверную щель. Картина маслом: Фу Чоу в каких-то крестьянских обносках, весь обсыпанный мукой, Хэнь Сян с растрёпанными волосами и в простецком платье, Сян Ин в одежде зажиточного крестьянина и с широкополой шляпой на голове. Увидела бы принцесса кого-то из них на улице в таком виде — то, пожалуй, и не узнала бы.       — Но, генерал, я всегда хотел служить только вам одному, — произнёс Сян Ин, умоляюще глядя на своего бывшего хозяина. — Что же касается принцессы, то я не могу ради неё отречься от своего первого и единственного господина, то есть от вас. И раз уж вы об этом заговорили, то, значит, знали всё с самого начала, не так ли?       — Да, я знал о том, что ты с некоторых пор служишь не мне, а моей жене, — кивнул генерал. — Собственно, — добавил он. — Я на это и рассчитывал. Мне было нужно, чтобы у Жун Лэ был ещё один телохранитель. Я никогда раньше не доверял Сяо Ша и всегда был уверен в том, что он, на самом деле, служит не принцессе, а императору Жун Ци. Вот почему я наказал тебя тогда достаточно серьёзно, но не так, чтобы ты мог умереть от полученных ранений. Да, и что касается этого наказания, — добавил он, немного помолчав. — Думаешь, я это сделал потому, что ты нарушил мой приказ, вот я не смог стерпеть такое спмоуправство? Ничуть не бывало. Истинной причиной твоего наказания было то, что ты сделал это ради Хэнь Сян. Ты думал, что если принцессу убьют во время сражения возле озера, то Хэнь Сян сможет добиться моего расположения, вот и решил помочь ей исполнить эту мечту. Ты действовал из личных соображений и ради этого нарушил мой приказ.       — Если вы всё знали с самого начала, то почему тогда позволили мне уйти? Почему не приказали забить меня до смерти? — в недоумении глядя на него, спросил Сян Ин.       — Потому, что когда-то мы все сражались вместе, — едва заметно усмехнувшись, ответил генерал. — Военное братство — это вещь, которая никогда не забывается, сколько бы лет с той поры ни прошло… К тому же, — добавил он. — Не было до той поры случая, чтобы ты разочаровал меня или подвёл. Лишь единожды ради своей любимой, ради её счастья, зная о том, что если так поступишь, то потеряешь её навечно, ты посмел меня ослушаться, за что и был наказан. Но я никогда не собирался тебя убивать, мне бы и мысли такой в голову не пришло: поднять меч на того, кто больше десяти лет сражался со мной плечом к плечу, с кем мы вместе терпели лишения и кто в бою прикрывал мою спину. Если бы я осмелился подумать о чём-то подобном, что бы за скверным командиром я тогда был!       — Я понимаю, что поступил тогда неправильно, — произнёс Сян Ин. — Но, господин, что бы ни происходило, я всегда был вам предан. Никогда я не рассказывал никому ваших тайн и всегда старался служить вам верой и правдой. Лишь однажды меня не иначе, как демоны попутали, о чём я буду сожалеть до конца своей жизни.       Не говоря ни слова, Фу Чоу вытащил из ножен свой меч и, резко взмахнув им, прочертил кровавую полосу на горле бывшего подчинённого.       — Сян Ин!.. — одновременно вскрикнули Жун Лэ и Хэнь Сян, ставшие невольными свидетельницами этого и решившие, что генерал всё же решил расправиться с «предателем». Но на самом деле меч генерала оставил на шее его бывшего подручного лишь небольшую царапину.       — Сян Ин, ты хорошо меня знаешь, — произнёс Фу Чоу, опуская меч. — Когда я имею дело с предателями, то жалость и сочувствие мне незнакомы. Ты спас мне жизнь и помог вернуть принцессу, а потому мы с тобой в расчёте. Отныне, если мы трое когда-нибудь встретимся, то больше уже не будем господином и его слугами. Мы больше ничем друг другу не обязаны и вы не должны мне помогать. Если же когда-нибудь мы с вами окажемся по разные стороны баррикад, я вас не помилую, но и вы не обязаны щадить меня… Что же, на этом наши пути расходятся, возможно, что и навсегда. Я вернусь с принцессой в Чжуншань и стану новым правителем этой страны. Что же касается тебя и Хэнь Сян, то впредь старайтесь держаться подальше от столицы и придворных интриг. Оставайтесь здесь, в южных провинциях и постарайтесь жить хорошо и счастливо…       Сказав так, он убрал меч обратно в ножны, после чего направился к двери, за которой стояла принцесса.       — Жун Лэ, я вижу, что ты, наконец-то очнулась, — проговорил генерал, открывая дверь и беря принцессу за руку. — Сейчас мы пока не можем покинуть это место, но как только стражники перестанут рыскать по всему городу, мы отправимся туда, где нас с тобой ждёт карета.       — Я уже говорила, что никуда с вами не поеду, — покачала головой Жун Лэ. — И не нужно мне больше говорить, что я должна сделать это хотя бы ради ребёнка. Его больше нет, понимаете? Я потеряла его сегодня, когда упала в обморок в «Приюте отшельника».       — Никого ты не потеряла, успокойся! — едва заметно усмехнувшись, произнёс Фу Чоу. — Жун Лэ, ты действительно сегодня снова упала в обморок, но только лишь потому, что слишком сильно распереживалась, случайно ударив меня мечом. Да, рана выглядела довольно пугающе, соглашусь. Но она ничуть не серьёзнее тех, которые я получил в тот день, когда впервые встретился с твоим лекарем, а потому и падать в обморок тебе было совершенно незачем. Я в порядке, как видишь, а небольшое кровопускание не слишком-то мне и повредило. Что же касается твоего ребёнка, то с ним тоже всё хорошо, можешь мне поверить. Иначе бы у тебя прямо там началось бы сильное кровотечение, а ничего подобного ведь не было, правда?       — Да, всё верно, — прислушиваясь к своим ощущениям, кивнула принцесса. — Я действительно чувствую себя сейчас неплохо, если только не считать того, что у меня немного болит голова, но не так, как обычно, а если бы у меня там была здоровенная ссадина.       — Это потому, что вы ударились головой об угол стола, когда падали, — сказала Хэнь Сян. — Вот и рассекли немного себе лоб.       — Представляю, что подумает Лин Юэ, когда меня увидит с царапиной на лбу! — покачала головой Жун Лэ. — Наверное, она страшно огорчится и скажет, что уж лучше бы я никуда сегодня из дома не выходила — целее была бы…       — Боюсь, дорогая, что ты никогда больше не увидишь свою служанку, — едва заметно усмехнувшись, сказал её супруг. — А потому и огорчать тебе её с этой минуты тоже больше не придётся.       — Почему?! — резко оборачиваясь в его сторону, воскликнула принцесса. — Фу Чоу, немедленно признавайся: что ты сделал с Лин Юэ?!       — Я?! — с самым невинным видом глядя на неё, переспросил генерал. — Я ничего не делал с твоей горничной и даже не собирался делать. Говоря же о том, что ты больше не увидишь Лин Юэ, я подразумевал только то, что ты сегодня уедешь со мной в Чжуншань, а эта девчонка останется здесь, на южной границе.       Несмотря на то, что её супруг довольно мило улыбался, в его голосе всё же прозвучали металлические нотки. Жун Лэ поняла, что спорить с ним сейчас бессмысленно и даже опасно. Не для неё самой, а для людей, которые ей дороги. Фу Чоу обещал не причинять её слугам вреда, но только в том случае, если принцесса согласится вернуться с ним в Чжуншань. Если же нет… Может быть, сам генерал и вправду не станет ничего делать, он просто прикажет Сян Ину или Хэнь Сян расправиться с Лин Юэ, а может быть и с Сяо Ша — только и всего…       — Хорошо, — вздохнув, проговорила принцесса. — Я сделаю так, как вы хотите, генерал. Я вернусь с вами в Чжуншань и никогда больше без разрешения не сделаю и шагу за пределы вашего поместья. Только… Пожалуйста, не причиняйте вреда Лин Юэ и другим людям, которых я считаю своими друзьями, ладно?..