Долгий путь, ведущий к дому

      Чинчжоу, усадьба наместника       К тому времени, когда Жун Лэ переступила порог главного зала, там уже собрались все сановники, съехавшиеся на государственный совет из трёх южных провинций. Не было только принца Ли. Но, судя по тому, что принцесса слышала, когда проходила по двору мимо слуг, что-то живо обсуждавших, то выходило, что он и не будет присутствовать на заседании. Вроде было замечено какое-то подозрительное движение войск Северной Линь вблизи от границ, вот У Ю и поехал туда, чтобы лично убедиться в том, что вторжения вражеской армии не намечается.       «Интересно, кто же будет председательствовать на государственном совете? — невольно подумала Жун Лэ, занимая своё место в зале. — Насколько я знаю, это — обязанность наместника трёх южных провинций, но его как раз сейчас в Чинчжоу нет. А это довольно странно: У Ю сам говорил, что ему крайне важно выслушать и записать всё, о чём будет рассказывать Я Ли…»       Впрочем, как вскоре выяснилось, принц Ли перед отъездом просто поручил заняться этим своему младшему брату, принцу Чэню, что, на взгляд Жун Лэ, тоже было довольно необычно. Всем известно, что Девятый принц У Юй — на редкость несерьёзный и к тому же ещё безответственный человек. Как ему можно доверить столь ответственное поручение, от которого, ни много ни мало, зависит судьба не только императорской династии Северной Линь, но и всей страны, включая южные провинции?       Но долго рассуждать об этом принцесса не пришлось, так как двери зала отворились и представший на пороге стражник объявил, что барышня Сунь уже здесь и что она готова дать важные показания. После этого он отошёл в сторону, пропуская вперёд девушку, одетую в платье из плотного шёлка тёмно-фиалкового цвета, расшитого серебряными узорами.       Жун Лэ внимательно присмотрелась к своей бывшей приятельнице и с трудом узнала её. Той Я Ли, которую принцесса знала раньше, больше не существовало. Та, прежняя барышня Сунь, отлично знала себе цену и с окружающими её людьми старалась держаться хоть и доброжелательно, но немного высокомерно. Эта же девушка, которая стояла на пороге главного зала, казалась измученной и уставшей. Время от времени она боязливо вздрагивала и с выражением ужаса на лице оглядывалась по сторонам, как если бы опасалась кого-то увидеть среди присутствующих в зале сановников.       «Похоже, мне здорово придётся постараться, чтобы разговорить её, — подумала принцесса, глядя на то, как барышня Сунь, испуганно озираясь, комкает в руках край шёлкового шарфа, наброшенного на её плечи. — Не знаю, чего там Фу Чоу мог с ней сотворить, но в том, что мой дражайший супруг или кто-то другой запугал её до полусмерти даже сомневаться не приходится».       Я Ли и вправду была так испугана, что долгое время не могла произнести ни слова и только встревоженно озиралась по сторонам, словно бы собираясь с силами. И лишь убедившись в том, что человека, доведшего её до такого состояния в зале нет, она вышла вперёд и, обращаясь к У Юю, слегка дрожащим от волнения голосом заговорила:       — Приветствую вас, Ваше Высочество. Правда, мне говорили, что я должна сегодня встретиться с принцем Ли, но даже если его сейчас здесь нет — это нестрашно. Ведь вы — его ближайший родственник и союзник. И то, что вы присутствуете на этом совете — это почти то же самое, если бы он сам здесь был.       — Да ладно тебе уже, Я Ли! — слегка поморщившись от досады, произнёс принц Чэнь. — Мы с тобой сто лет знаем друг друга, можно сказать, выросли вместе… Так для чего все эти церемонии? Давай будем обращаться друг к другу как старые друзья, ладно? И не смотри, что это — государственный совет, — добавил он, видя то, что девушка от его слов пришла в некое замешательство. — Это же южные провинции, у нас здесь здесь всё запросто!       — Хорошо, — немного неуверенно кивнула барышня Сунь. — Так о чём вы хотели бы от меня услышать, принц Чэнь?       — О том, что же случилось после того, как этот гад Фу Чоу… Ой, то есть, я хотел сказать генерал «Защитник Страны», приказал своим людям увести тебя с площади, — проговорил У Юй. — Когда я увозил тебя из Чжуншани, ты говорила, будто в его поместье с тобой обращались там просто ужасно… Не можешь более подробно рассказать о том, что же там случилось?       — Вы хотите, чтобы я поведала всем чиновникам южных провинций о том ужасе, который мне пришлось тогда пережить? — переспросила у него Я Ли. — Что же, я это сделаю. Но прежде, чем начну говорить… Я хочу спросить у вас, принц Чэнь, о том, где сейчас мой отец? Я вижу, что в зале его нет и, надеюсь, что он не придёт сюда сегодня, потому, что если отец услышит мой рассказ, это его убьёт.       — Твой отец сейчас уехал в Чжуншань с одним секретным поручением и его не будет здесь ещё несколько недель, — ответил ей У Юй. — Так что, можешь говорить без опасений.       — Хорошо, — вздохнув и словно бы собираясь с силами, проговорила Я Ли. — В тот день, когда генерал Фу собирался устроить государственный переворот, я согласилась немного ему помочь и вместе с ним принять участие в спектакле, который он подготовил для вас с принцем Ли. От меня не требовалось ничего сложного: я должна была притвориться его новой невестой. Генерал говорил мне, что это всего лишь представление, что ничего страшного ни с кем во время этого мероприятия не случится. Но когда я увидела, что принцесса и вправду была отравлена, я всерьёз была испугана… Я попросила генерала Фу отпустить Жун Лэ и принца Ли, но он… Он не только не пожелал меня слушаться, но ещё и начал угрожать мне. Сказал, будто я хочу столкнуть его в пропасть, но прежде, чем это случится он заставит мне познать все глубины ада и прочувствовать всю боль и унижение, которые некогда пережил дорогой для него человек. Ещё генерал говорил, что как только со всем этим делом разберётся, то устроит мне такую брачную ночь, о которой я век помнить буду, если, конечно, живой после этого останусь. Но я не придала тогда значения его угрозам, подумала, что он это просто так от злости говорит…       — Ладно, можешь не рассказывать о том, что случилось на площади, — махнул рукой принц Чэнь. — Я тоже там был и потому видел и слышал всё, что тогда происходило… Начни свой рассказ с той минуты, когда тебя заперли в поместье генерала. Что случилось после этого?       — После того, как стражники приволокли меня в его поместье, — немного помолчав, продолжила свой рассказ Я Ли. — Они заперли меня в дальних покоях, расположенных в той стороне двора, где находятся апартаменты генерала. Слуги оставили мне еду и даже принесли горячий чай. Но я была так испугана и взволнована, что не смогла съесть ни кусочка. Но вскоре жажда взяла верх над эмоциями. Я выпила немного уже остывающего чая. И его вкус… Он показался мне довольно необычным, но тогда я не придала этому значения. И это было моей ошибкой.       — Почему? — спросила у неё Жун Лэ. — В чай было что-то добавлено? Какой-то яд?       — Не думаю, чтобы это был яд, — покачала головой Сунь Я Ли. — Скорее… Это было какое-то снотворное. Я не заметила, как погрузилась в сон и не знаю, сколько времени проспала: может быть, пару часов, а может — и дней. Когда же очнулась, то увидела, что уже наступила ночь: комната была погружена в полумрак, рассеиваемый тусклым лунным светом, льющимся в окна. Я чувствовала себя как-то странно. Голова сильно кружилась, а очертания окружающих меня предметов словно бы расплывались и смешивались друг с другом. И в это время… В это время дверь открылась и кто-то зашёл в комнату. Я слышала, как слуги заперли дверь на замок со стороны коридора и поняла, что очутилась в ловушке…       — Что было дальше? — спросил у Я Ли принц Чэнь. — Кем был человек, которого ты тогда увидела? Это был генерал «Защитник Страны»? Или кто-то из его прихвостней?       — Я не сразу поняла, кем он был, — вздохнула девушка. — Но когда он зажёг зажёг свечу, стоявшую на столе, я его узнала. Это был Фу Чоу. Мне показалось, что он в тот вечер сильно выпил: так напился, что и на ногах почти не стоял. Но это ничуть не помешало ему сделать то, ради чего он пришёл. Я же чувствовала себя ужасно, с трудом понимала, что вообще происходит и потому при всём желании не смогла бы от него отбиться. Кажется, я что-то говорила ему, умоляла не делать таких ужасных вещей, не порочить мою честь и не губить собственную репутацию… Но генерал, похоже, даже не слышал моих слов, или, скорее, не пожелал их услышать. Приблизившись ко мне, он схватил меня за руку чуть не сломав её, а потом с силой швырнул меня на пол. А потом… Он навалился сверху, прижав меня к полу и принялся срывать с нас обоих одежду. Я почти сразу потеряла сознание от ужаса и боли, когда он без всякой подготовки овладел мной. И это, наверное, было для меня величайшим благом. Потому, что если бы я запомнила весь этот ужас до последней минуты… Я, наверное, сошла бы с ума в тот же вечер… Когда я очнулась, генерала в комнате уже не было. Моя одежда, изорванная в клочья, валялась на полу, испачканном уже подсыхающей кровью. По этим отметинам и по тому, что внутри у меня всё болело, как если бы мои внутренности рвали перед этим на куски, я поняла… Поняла, что случившееся накануне не было ночным кошмаром и что он меня на самом деле обесчестил. Моё отчаяние от осознания пережитого позора было так велико, что я не хотела больше жить. На следующий день я разбила стоявшую на полке вазу и попыталась перерезать её осколком вены. Но мне не хватило решительности довести дело до конца. К тому же я подумала, что если покончу с собой, это убьёт моего отца и я решила, что буду жить дальше хотя бы ради него…       — После этого Фу Чоу ещё приходил к тебе? — спросил У Юй. — И если приходил, то заставлял ли он тебя снова заниматься… сама-знаешь-чем?       — Вы спрашиваете, приходил ли он ко мне снова? — невесело усмехнувшись, переспросила Я Ли. — Да, приходил. Генерал Фу заявлялся в те покои каждую ночь. И если в первый раз я была под воздействием какого-то одурманивающего снадобья и не вполне осознавала, что происходит, то во время его остальных визитов я была в обычном состоянии, всё чувствовала и понимала. А он… Похоже, ему нравилось не просто брать меня силой, но ещё и причинять мне при этом почти нестерпимую боль. Но и это было ещё не самым худшим. Ему мало было меня обесчестить, ему для этого омерзительного действа ещё требовались свидетели моего бессилия и позора. На следующий день после своего первого визита Фу Чоу пришёл ко мне не один: с ним было несколько солдат из его «Армии в железной броне». Генерал спросил у меня согласна ли я отдаться ему добровольно, я, разумеется, принялась кричать, что лучше умру, чем позволю снова ему ко мне прикоснуться. И тогда он приказал своим людям держать меня за руки и за ноги в то время как он… В то время, как он снова овладел мной, причём, не один раз. А когда я начала плакать и умолять его прекратить, он сказал, что если я не хочу его ублажать, то он отдаст меня своим солдатам и пусть те делают со мной, что им вздумается. Я подчинилась. Да и что ещё мне оставалось делать? Ведь из двух зол, как известно, люди всегда выбирают меньшее. Мне показалось, что лучше уж я позволю генералу «Защитнику Страны» пользоваться моим телом, чем мне придётся проделывать то же самое, но не два или три раз в день, а двадцать или даже тридцать и не с ним одним, а со всей его личной гвардией… Так продолжалось довольно долго. Может быть, неделю, может, две. Я ещё несколько раз пыталась покончить с собой от боли, унижения и отчаяния, но когда генерал увидел порезы на моих запястьях, он избил меня так сильно, что я от боли потеряла сознание. А после этого Фу Чоу распорядился, чтобы из моей комнаты убрали все предметы, которые я могла бы использовать для самоубийства. Он… Он не оставил мне даже одежды. Это было так унизительно: каждый раз при появлении стражников, приносивших еду и воду, прятаться за кроватью потому, что на мне не было ни нитки… Я умоляла Фу Чоу дать мне возможность хоть чем-то прикрыть наготу, если уж он ещё в первый день заточения изорвал в клочья мою одежду и не дал мне ничего взамен испорченного платья. Но он сказал… Он сказал, что я — его рабыня годная лишь для удовлетворения похоти своего господина и что мне одежда не полагается. Всё равно, мол, ему на следующий день придётся с меня снимать платье, а это — долго и хлопотно. Так зачем же он будет осложнять себе жизнь в этом случае?..       — Ничего себе! — присвистнул принц Чэнь. — И после этого кто-то будет мне ещё говорить о благородстве генерала «Защитника Страны»?! То, что он с тобой сотворил, Я Ли… Это же просто уму непостижимо! Держать в плену девушку из знатной семьи, каждый день по несколько раз её насиловать, да ещё и избивать?! Если только Седьмой брат узнает об этом, я уверен, он сотрёт этого гада в порошок и развеет по ветру! А я… Я с превеликим удовольствием, если мне предоставится такая возможность, изрублю этого мерзавца на куски!       — У Юй, не горячись, ты не можешь знать наверняка, что у них там произошло. И потому не должен огульно обвинять моего мужа только на основании слов Я Ли, — покачав головой, произнесла Жун Лэ, которая в отличие от принца Чэня, никогда не отличающегося сдержанностью и не умевшего отличить правду от лжи, давно уже уловила в словах своей бывшей приятельницы некую фальшь.       Вроде бы, Я Ли говорила достаточно убедительно, но слишком уж складно. История барышни Сунь показалась принцессе похожей на пересказ какого-то дрянного бульварного романа. Жун Лэ была уверена в том, что если бы барышня Сунь и вправду пережила все те ужасы, о которых говорила, то не рассказывала сейчас об этом так спокойно. Она бы плакала, кричала, может быть, даже билась в истерике, но не говорила бы так складно. И что бы кто ни думал, но не похожа сейчас была Я Ли на жертву насилия, совершенно не похожа! Скорее, она производила впечатление старательной ученицы, пересказывающей на уроке заранее заученный текст из учебника: всё чётко, громко, по делу и… без лишних эмоций.       К тому же, хоть принцесса и не считала своего мужа образчиком честности и благородства, она была уверена в том, что Фу Чоу никогда не обошёлся бы с её приятельницей так ужасно. В конце концов, Я Ли была дочерью главного секретаря Суня, до сих пор ещё числящегося в штате придворных сановников, а значит, ссориться с ним и его семьёй для нового наследника престола не было никакого смысла… Нет, тут явно было что-то не так. Похоже, что Я Ли сейчас попросту возводила клевету на её мужа. Только вот… С какой целью?..       — Ладно, а как тебе удалось от него спастись? — между тем спросил у Я Ли принц Чэнь.       — Он сам меня отпустил, — произнесла барышня Сунь. — Наверное, я ему уже надоела, вот он и решил от меня избавиться. Ну, как сказать, отпустил… — добавила она язвительно усмехнувшись. — Однажды поздним вечером генерал снова заявился ко мне в комнату. Я думала, что он пришёл, чтобы воспользоваться мной, но вместо этого он швырнул мне это вот платье, которое сейчас на мне и сказал, чтобы я убиралась из его дома ко всем чертям. Что принцесса, наконец-то пришла в себя и что если она узнает о том, что он держит у себя в поместье любовницу, то у него будут серьёзные неприятности. Я ожидала от Фу Чоу какой-нибудь новой гнусности, но… Он и вправду позволил мне уйти. Правда, перед этим передумал отпускать меня просто так и… Мне пришлось снова его ублажать. Но я знала о том, что это был последний раз, когда его руки прикасались к моему телу, а потому я покорилась его злой воле и делала всё, что он тогда от меня потребовал… Когда я, наконец-то, оказалась на свободе, то даже не знала, куда податься. Идти домой я не могла: мои руки покрывали синяки и шрамы, оставшиеся после неудачных попыток самоубийства и если бы кто-то из слуг их заметил… В одиночестве я блуждала по улицам, даже не задумываясь о том, что уже глубокая ночь и что для одинокой девушки такие прогулки могут быть опасны. Впрочем… После того, что сделал со мной Фу Чоу, мне уже было как-то всё равно, что со мной случится. А смерть от рук уличных бандитов казалась мне тогда совсем неплохим исходом. И в это самое время меня кто-то окликнул. Я обернулась и увидела принца Чэня которого сопровождало нескольких солдат южной армии. И тут я поняла, что могу больше ни о чём не волноваться. Ведь теперь меня никто не посмеет обидеть… В ту же ночь вместе с принцем Чэнем, его людьми и барышней Сяо Кэ я покинула Чжуншань и день, когда я уехала из столицы, был, пожалуй, самым радостным в моей жизни… Это — всё, что я хотела вам рассказать. И если мои показания помогут избавить Северную Линь от тирании такого ужасного человека, как генерал «Защитник Страны», то, значит, мои мучения не были напрасными.       — Да, я представляю, как ты настрадалась, Я Ли, — с сочувствием глядя на свою бывшую приятельницу, проговорила Жун Лэ. — Только вот… Если ты говоришь, что Фу Чоу по нескольку раз в день заставлял тебя заниматься любовью, ты должна понимать, что почти наверняка понесла от него. И что же ты собираешься теперь с этим делать? Решишься рожать или же предпочтёшь разобраться с этой проблемой другим способом? Если что, не стесняйся, обращайся к Кэ’эр. Она тебе с радостью подскажет, что нужно делать в подобных случаях, чтобы и от нежеланного потомства избавиться и самой себе при этом не навредить.       — Точно! — даже вскочив от волнения с места, воскликнул принц Чэнь. — Я Ли, а ведь Мань Яо права: ты и вправду можешь быть беременна от этого негодяя! И это — не говоря о том, что он мог тебе серьёзно навредить, если, как ты говоришь, был с тобой так груб. Что, если я приглашу личного лекаря моего брата тебя осмотреть?       — Не нужно лекаря! — испуганно глядя на него, замотала головой барышня Сунь. — Что, если это окажется правдой? То, что я… Что он… Я же… Я не смогу пережить такого позора!       — Если ты беременна и не собираешься оставлять ребёнка, зачатого в результате насилия, — снисходительно глядя на неё, произнесла Жун Лэ. — То бесполезно прятаться от реальности. Скорее, наоборот. Чем скорее ты узнаешь правду, тем быстрее сможешь решить эту проблему. А вот если будешь тянуть до последнего, то станет слишком поздно и тогда ты уже не сможешь так просто разобраться с этим. Придётся рожать, а потом воспитывать ребёнка, один вид которого будет повергать тебя в ужас и трепет и станет вызывать в твоей памяти самые ужасные из всех твоих воспоминаний.       — Да никого ей не придётся рожать! — внезапно выходя вперёд, проговорила Лин Юэ — Потому что почти всё, о чём нам рассказала барышня Сунь — это ложь и клевета чистой воды!.. Может быть, генерал Фу и держал барышню Сунь под замком в своём поместье, но он и пальцем к ней не прикоснулся не говоря уже о большем! Все дни после того ужасного происшествия на площади он не отходил от принцессы ни на шаг. Когда бы у него было время наносить визиты в те покои, где содержалась барышня Сунь и, тем более, насиловать её по нескольку раз в день и постоянно избивать? Да он сам чуть не поседел тогда вместе с принцессой!.. И это — не говоря уже о том, что генерал Фу никогда и не смотрел ни на одну другую женщину, кроме моей хозяйки… Я Ли, вот скажи, — добавила служанка принцессы, обращаясь к «жертве насилия». — Для чего ты возводишь напраслину на генерала «Защитника Страны» и позоришь не только его честь, но и честь принцессы? Уж не потому ли, что он отказался сделать тебя не только своей второй супругой, но даже и наложницей? Ты же просто обиделась на него, вот и придумала все эти страшные сказки про то, как генерал Фу издевался над тобой и якобы порочил твою честь!       — Я ничего не выдумываю! — истерически взвизгнула Я Ли. — Да и как бы я могла насочинять подобных ужасов, если бы сама не пережила всего этого? Ты что, думаешь, что я начиталась каких-то скверных книжонок, которые пишут всякие извращенцы?!       — Я не знаю, чего ты там начиталась, Я Ли, — вмешалась в их спор Жун Лэ. — Но если то, что ты сказала — правда, то не лучше ли будет, если ты позволишь лекарю осмотреть тебя? В этом случае сразу станет ясно: говоришь ты правду или пытаешься нас обмануть, а заодно и опорочить честь моего супруга. Да и потом, что, если он тебе там что-то порвал? Нужно будет как можно скорее приступить к лечению, пока ещё можно что-то исправить. Если же ты нас обманула и пыталась оболгать генерала «Защитника страны»… То будет лучше, если ты прямо сейчас честно в этом признаешься и извинишься перед всеми присутствующими за ложь и клевету, которую пыталась возвести на моего супруга.       — Это не я!.. — неожиданно изменившись в лице, внезапно закричала барышня Сунь. — Это всё она! Она научила меня, что мне нужно будет говорить на государственном совете!       — Она? — в недоумении глядя на неё, переспросил принц Чэнь. — О ком это ты сейчас говоришь, Я Ли?       — Вот о ней!..       Выпалив эти слова, Я Ли указала пальцем на стоявшую рядом с ней Лин Юэ.       — Я Ли, да ты что, с ума сошла?! — в недоумении и ужасе воззрившись на барышню Сунь, воскликнула служанка. — Зачем бы я стала учить тебя подобным гадостям?! И потом… — горделиво приосанившись, добавила она. — Я — невинная девушка, никогда не читавшая ни одной пошлой книги… Откуда же я сама могла бы узнать о таких ужасных вещах? Перестань уже возводить на меня напраслину, слышишь? Иначе… Наказания за клевету тебе будет не избежать.       — Я сказала правду! — обводя зал горящим от негодования взглядом, воскликнула Я Ли. — Генерал Фу и вправду продержал меня взаперти больше двух недель. И он… Он на самом деле проделывал со мной все те ужасные вещи, о которых я вам честно рассказала… Впрочем, — добавила она, невесело усмехнувшись. — Это не он, не Фу Чоу виноват в том, что так получилось. И я, будучи жертвой таких страшных издевательств, по большому счёту, даже не могу его ни в чём винить... Ведь это ты довела его до такого состояния, стерва! Ты заставила генерала «Защитника Страны» забыть о чести и совести! И это тебя я должна винить в случившемся со мной, а вовсе не его!       С этими словами Я Ли молниеносно выхватила из рукава небольшой золотой кинжал и прежде, чем кто-то успел опомниться, подскочила к Жун Лэ, занося над её головой клинок.       — Принцесса, осторожнее!..       Лин Юэ, опрометью бросилась к своей госпоже и перехватила в воздухе руку барышни Сунь, пытаясь отвести её в сторону.       — Что вы делаете? Немедленно прекратите! — безуспешно пробуя разнять дерущихся девушек и пытаясь отнять у барышни Сунь оружие, воскликнула Жун Лэ. — Я Ли, Лин Юэ, умоляю вас, опомнитесь! Ведь мы же раньше были подругами, так почему же сейчас…       Принцесса не успела договорить, потому, что Я Ли, внезапно покачнувшись и схватившись рукой за бок, попятилась, в изумлении и ужасе глядя на Жун Лэ и её служанку.       — Ты… Ты убила меня… — только и выговорила, пятясь до тех пор, пока оступившись, не скатилась по ступенькам, ведущим на возвышение, на котором располагались места для участником государственного совета.       — Что здесь, чёрт возьми, происходит?! — внезапно прогремел под сводами зала громкий голос принца Ли. — Что за балаган вы мне здесь сегодня устроили?..       — Балаган?! — в недоумении и ужасе глядя на старшего брата, произнёс принц Чэнь. — Седьмой брат, Я Ли только что пыталась наброситься с ножом в руках на Мань Яо. Той пришлось защищаться и принцесса… Она случайно убила барышню Сунь.       — Я Ли мертва?! — невольно попятившись, воскликнул У Ю. — Хочешь сказать, что это Мань Яо её заколола ножом?!       — Я не убивала её! — вскакивая с места, закричала Жун Лэ. — Я Ли и вправду внезапно на меня напала и когда я попыталась её остановить, она случайно напоролась на свой же собственный нож!       — Это не принцесса, это я убила её! — падая на колени, воскликнула Лин Юэ. — Принцесса ни в чём не виновата. Барышня Сунь сошла с ума и первой набросилась на мою госпожу!       Принц Ли, медленно обведя взглядом всех собравшихся в зале, мысленно выругался, а потом громогласно провозгласил, кивком указав на Жун Лэ и на её служанку:       — Бросить этих двух преступниц до конца судебного разбирательства в тюрьму! Что же касается барышни Сунь… Отнесите её в гостевые покои и пригласите моего личного лекаря. Нельзя позволить ей умереть, слишком уж важный она для нас свидетель!.. Да, и кстати, — добавил он, обращаясь к принцу Чэню. — У Юй, ты в точности записал всё, о чём говорила Я Ли?       — Да, я зафиксировал на бумаге каждое её слово, — кивнул девятый принц. — Только вот… Седьмой брат, Лин Юэ сказала, что Я Ли это всё выдумала. Так нужно ли нам придавать значение этому рассказу и использовать её показания в качестве обвинений против Фу Чоу? Может быть, он и причинил нам всем немало зла, да только вот, сомневаюсь я что-то, чтобы он и вправду мог совершить столь ужасные поступки, о которых рассказала Я Ли…       — Передай мне запись её показаний, — перебивая его произнёс принц Ли. — Я сам позже разберусь, что мне со всем этим делать. А пока… Выполнять мои приказы, всем ясно?..