Долгий путь, ведущий к дому

Столица Чэнь, поместье принца Чжэнь Бэя, сад Циньлинь Стоя спиной к дверям, ведущим в главный зал гостевого дома, император Жун Ци делал вид, что рассматривает стоящий на полу в вазе букет из сухоцветов, но на самом деле внимательно при этом следил за тем, что происходит вокруг. Молодой государь ждал. Чего? Конечно же, появления своего бывшего союзника, который — вот неожиданность! — с некоторых пор превратился в его соперника. Впрочем… Могло ли быть иначе, если они с У Чоу оба любили одну и ту же женщину и ни за что не собирались уступать её ни друг другу, ни кому-то ещё?.. «Он придёт! — поправляя криво стоящую сосновую ветвь, символизирующую долголетие и процветание, думал Жун Ци. — Не может быть того, чтобы принц-регент Северной Линь не воспользовался столь удачной возможностью поговорить без свидетелей. Наверняка ему есть, что мне сказать. Ну, а я… Я должен раз и навсегда дать ему понять, что с некоторых пор Жун Лэ ему больше не принадлежит. Что она всегда была, есть и будет только моей и что я ни за что не соглашусь вернуть ему принцессу. Хватит уже того, что она и так успела настрадаться из-за его действий. Тем более… Обстоятельства складываются так, что только я смогу спасти Жун Лэ, тогда как У Чоу… Всё, что он может — это только окончательно и бесповоротно её погубить. И, видят боги, я ни за что не позволю ему этого сделать…»       В это время в коридоре послышался звук приближающихся шагов. Император едва заметно усмехнулся. Ему не нужно было гадать относительно того, кем мог бы оказаться его посетитель.       — А вот и он! — ни к кому не обращаясь, тихо проговорил Жун Ци. — Лёгок на помине, нечего сказать! Вот уж и вправду говорят: «Вспомнил птицу — вот и перья»!       Послышался скрежет отпираемых дверей, а вслед за тем — голос верного Сяо Сюня:       — Принц-регент, чем могу быть полезен? Если вы хотели встретиться с Его Величеством, то, боюсь, я вынужден буду вам в этом отказать. Государь просил, чтобы его никто не беспокоил, что ему нужно в одиночестве поразмыслить кое о чём важном…       — Как смеет какой-то слуга преграждать мне дорогу? — высокомерным тоном произнёс нынешний правитель Северной Линь. — Или забыл уже своё место?!       — Я не смею! — поспешно замотал головой Сяо Сюнь. — Только вот, Его Величество…       — Сяо Сюньцзы, оставь нас! — не оборачиваясь, приказал своему слуге император. — Выйди из комнаты и проследи, чтобы никто из посторонних сюда не приближался. Мне нужно кое о чём поговорить с принцем-регентом и я бы не хотел, чтобы наш с ним разговор кто-то случайно или, тем более, нарочно подслушал.       — Слушаюсь! — с поклоном проговорил слуга, после чего поспешно покинул помещение, оставив своего господина наедине с его, так сказать, коллегой по трону.       — Скажи, зачем, на самом деле, ты сюда явился? — даже не дожидаясь, пока за Сяо Сюнем закроется дверь, спросил у него У Чоу. — Ведь не может же быть, чтобы ты приехал в Чэнь по той же причине, что и я: за боевыми конями!       — А что, если и так? — едва заметно усмехаясь, проговорил Жун Ци, оборачиваясь в его сторону. — Или, хочешь сказать, что я, будучи правителем пусть и небольшого, но всё-таки гордого государства, не могу быть заинтересован в укреплении своей армии?       — Если бы Западная Ци и вправду решила купить лошадей в Чэнь, то всем её жителям, включая членов императорской фамилии, пришлось бы милостыню на улицах иноземных городов просить! — язвительно усмехнувшись, проговорил принц-регент. — Ваша казна настолько оскудела за последние годы, что покупка боевых коней в Чэнь — это последнее, на что бы ты мог решиться. Так что, не надо мне тут рассказывать сказочки про то, будто ты здесь по той же причине, что и я. Всё равно, ведь, не поверю.       — Кто бы здесь ещё сказочки рассказывал, но только не я! — покачал головой император, подходя к своему бывшему союзнику. — Что же касается цели моего приезда… То она, как я и говорил, точно такая же, как и у тебя. Если, конечно, ты и вправду приехал сюда не только ради покупки лошадей, а ещё и для того, чтобы защитить Жун Лэ от возможной опасности…       По тому, что принц-регент невольно отвёл взгляд, стоило ему упомянуть об истинной цели его приезда в Чэнь, Жун Ци понял, что был совершенно прав.       — Как видишь, — проговорил он, едва заметно усмехнувшись. — Я не ошибся относительно твоих планов. У нас с тобой разные дороги, а вот цель — общая… Так, может быть, — добавил император, усаживаясь за стол, на котором стоял чайник со свежезаваренным чаем и несколько небольших чашек из лучшего фарфора. — Может быть, забудем о своём соперничестве и объединимся, если мы оба и вправду хотим защитить Жун Лэ и не дать ей погибнуть в грядущем противостоянии с нашими общими врагами?.. Взгляни, — проговорил Его Величество, беря со стола чашку и наливая в неё ароматный, слегка дымящийся напиток янтарного оттенка. — Это — знаменитый горький чай, который выращивают только в Чэнь, этому напитку поистине нет и не может быть цены… Так почему бы нам не обсудить наши дальнейшие действия за чашечкой этого восхитительного чая?       Ни говоря ни слова, У Чоу сел за стол напротив своего соперника и одним взмахом руки сбросил на пол скатерть и поднос вместе с дорогой фарфоровой посудой.       — Обсудить наши действия? — криво усмехнувшись, переспросил он. — А разве я говорил, что собираюсь посвящать тебя в свои планы? Ведь мы больше — не друзья и не союзники. Я, наконец-то, достиг своих целей и теперь власть в Северной Линь сосредоточена в моих руках… Так для чего мне теперь сотрудничать с такой маленькой и бедной страной, как Западная Ци? И с её, так сказать, императором, все владения которого меньше по площади, чем столица моего государства?       — Вот, значит, как ты теперь заговорил? — многозначительно усмехнувшись, проговорил Жун Ци. — Выходит, пока тебе нужна была наша поддержка, ты был согласен работать на нас, а как только стал принцем-регентом Северной Линь… Куда только делись твоя любезность и почтительность?.. Впрочем, — добавил он, покачав головой. — Возможно, мне только казалось, что твой характер тогда, когда ты в нас нуждался, был не настолько плох, как сейчас. Должно быть, ты всегда был разбойником и хамом, но так хорошо скрывал свою истинную сущность за поддельной маской честности и благородства, что никто, глядя на тебя и не подумал бы о том, какой ты на самом деле. О том, что никакого генерала «Защитника Страны», на которого равнялись все офицеры и чиновники в Северной Линь и чьи искренность, доброжелательность и благородство ставились всем в пример, нет и никогда не существовало. А вместо него всегда был, есть и будет вор, пьяница и грубиян, которому хоть и удалось при помощи лжи и предательства стать принцем-регентом Северной Линь, но который при этом морально так и не смог подняться выше звания младшего офицера из затрапезного приграничного гарнизона…       — Теперь ты, как я погляжу, пытаешься оскорблениями вывести меня из себя? — язвительным тоном заметил У Чоу. — Даже не пытайся, я всё равно не поддамся на твои провокации. Ведь, если так подумать, не было ещё и дня в моей жизни, чтобы кто-то не пытался меня в чём-нибудь упрекнуть. Ну, а после того, как я прожил несколько месяцев с твоей обожаемой и ненаглядной сестрицей под одной крышей и наслушался от неё столько незаслуженных обвинений в свой адрес… Думаешь, ты сможешь меня как-нибудь задеть, говоря подобные вещи?.. Что же касается тебя, — добавил он, — То мне тоже есть, в чём тебя упрекнуть… Вот что! — смерив своего недавнего покровителя недобрым взглядом, произнёс принц-регент. — Хватит мне тут рассказывать сказочки о том, как сильно ты привязан к своей, так сказать, сестре! Или за дурака меня здесь держишь? Это ведь ты был тем, кто прокрался в мой дом и подменил Хэнь Сян на Жун Лэ! Ты был негодяем, заставившим её так сильно страдать! И пусть я не имею ни малейшего понятия о том, что за отношения на самом деле связывают тебя с принцессой… Но ты — её брат, единственный по-настоящему дорогой для неё человек в этом мире! Так как же, зная об этом, ты мог так ужасно с ней поступить?!       — Чем задавать этот вопрос мне, — многозначительно глядя на него, произнёс Жун Ци. — Лучше бы ты спросил об этом самого себя. Если бы ты по-настоящему любил принцессу, ты никогда не спутал бы её с другой женщиной. Тебе было бы достаточно одного взгляда, чтобы понять, кто же на самом деле перед тобой: настоящая Жун Лэ или подделка под неё… К тому же, — добавил император, едва заметно усмехнувшись. — У тебя была отличная возможность защитить принцессу от всех опасностей. Почему же ты ею не воспользовался, а вместо этого предпочёл пожертвовать моей сестрой ради достижения весьма сомнительных целей? Которые, кстати говоря, изначально и не были твоими. Ты просто делал то, что тебе приказывали другие люди… С которыми ты даже ни разу не встречался лично и все свои дела относительно подготовки государственного переворота вёл через посредников…       — Я вёл их через тебя! — фыркнул У Чоу. — Хочешь сказать, что и ты тоже был всего лишь посредником?       — Именно! — кивнул император Западной Ци. — Я и вправду раньше был посредником между тобой и… кое-кем ещё. Но сейчас это всё уже в прошлом, так что не вижу смысла говорить сейчас об этом.       — Я тоже не считаю нужным говорить о том времени, когда мы были союзниками, — проговорил принц-регент. — Всё это уже закончилось, а потому… Я только хочу тебе сказать одно: если я и повинен в том, что Жун Лэ пришлось так много страдать, то ты виноват вдвойне. Именно ты — причина всех несчастий. И это исключительно из-за твоих происков я снова её потерял и похоже, что на этот раз — уже навсегда!       Маска обычной любезности на лице императора словно по мановению волшебной палочки бесследно исчезла, уступив место выражение холодной ярости и неприязни.       — Да, именно я заставил Жун Лэ отвернуться от тебя! — с грохотом опуская на стол чашку с уже остывшим чаем, ледяным тоном проговорил Жун Ци. — Но если бы она сама не захотела уйти… Думаешь, мне удалось бы заставить её это сделать?.. К тому же, — добавил он, невесело усмехнувшись. — Принцесса никогда тебя не любила и не считала, что принадлежит тебе несмотря на заключённый между вами брачный контракт… Так в чём, скажи на милость, заключается твоя потеря и как ты вообще можешь говорить подобные вещи? И вообще… Ты хотя бы знаешь, что это такое: потерять кого-то, кто тебе бесконечно дорог, но уже по-настоящему?       — Зато ты, уж конечно, знаешь, что это такое! — не мог не съязвить У Чоу. — Впрочем, извини, совсем забыл о том, что если слухи о твоей кровосмесительной связи с собственной сестрой не соврали… То, возможно, ты и вправду считаешь, будто вас с Жун Лэ связывало нечто большее, чем просто родственные отношения.       — Я вижу, что с тобой бесполезно сейчас о чём-то разговаривать, — покачав головой, произнёс Жун Ци. — Что бы я тебе сейчас ни сказал, ты всё равно упрямо переводишь разговор на сплетни, придуманные такими же ограниченными и недалёкими людьми, как и ты сам. Не имеющими представления об истинном положении дел и не умеющими видеть леса за деревьями… Знаешь, — добавил он, едва заметно усмехнувшись. — По выражению твоего лица можно отлично понять, о чём ты думаешь и мечтаешь. Ты хочешь, чтобы я поскорее покинул этот мир и тогда никто больше не сможет тебе помешать делать всё, что вздумается. Надеешься, что, оставшись без моей поддержки, Жун Лэ вынуждена будет вернуться к тебе, верно? Скажи, я правильно понял ход твоих размышлений? Именно об этом ты сейчас подумал?.. Впрочем, нет, не отвечай. Я и так прекрасно это понимаю и даже скажу, что примерно такие же чувства сам испытываю по отношению к тебе. Иногда ловлю себя на мысли о том, как было бы замечательно, если бы тебя не было на этом свете и даже мысленно молюсь всем мне известным богам о том, чтобы нашёлся человек, который избавил бы мир от такого тирана и узурпатора, как ты… И всё же, при этом я не перестаю тебя жалеть. Потому, что ты до сих пор так и не смог понять, кто же, на самом деле, твой истинный враг. Не я и не принц Ли, а тот, кого бы тебе и в самом деле стоило опасаться…       — Не передёргивай! — хмыкнул У Чоу. — Думаешь, я не знаю твоих истинных целей? Вам всем от меня только и нужно, чтобы я помог избавиться от Цзунчжэн У Ю, который вам давно уже как кость стоит поперёк горла, но расправиться с которым вам не хватает ни сил, ни смелости! Вы просто хотите в очередной раз меня использовать в качестве своей пешки, только и всего!.. Но не думай, — добавил он, немного помолчав. — Не думай, что тебе и вправду удастся это сделать. Если я и решу избавиться от принца Ли, то сделаю это сам, по своей собственной воле, а не потому, что ты или кто-то ещё мне так приказал! Тем более, что ты, как оказалось, по твоим же собственным словам, вовсе не настоящий император, а всего лишь не более, чем посредник!       — Как я и говорил, ты решительно не способен увидеть лес за деревьями! — покачав головой, проговорил Жун Ци. — Что же… Похоже, что тебе никогда не суждено будет прозреть. Ты так и останешься единственным слепым, которые не то что не может, но даже и не пытается увидеть и осознать реальное положение дел… Фу Чоу, — добавил он, поднимаясь с места и подходя к своему сопернику. — Видят боги, я не собирался с тобой сегодня откровенничать, но мне жаль смотреть на то, как из-за своего нежелания узреть очевидное, ты раз за разом наступаешь на одни и те же грабли и повторяешь всё те же ошибки. На твоём месте я бы немедленно вернулся в Северную Линь и больше ничего не предпринимал, по крайней мере до тех пор, пока не станет ясен ход шахматной партии, разыгрываемой нашими общими противниками. Иначе… Совсем скоро ты поймёшь, насколько же нелепой и ошибочной была вся твоя жизнь…       В это время в коридоре послышался звук поспешных шагов, а затем двери зала распахнулись и на пороге комнаты появился Сяо Сюнь.       — Ваше Величество! — проговорил он, потрясая в воздухе какой-то бумагой, на которой стояла печать хозяина дома. — Принц Чжэнь Бэй хотел вам кое-что передать. Его супруга поговорила с принцессой Жун Лэ и рассказала о том, что вы с принцем-регентом Северной Линь оба хотите с ней встретиться. И принцесса ответила согласием. Только… Она поставила условие, что ваша с ней встреча должна проходить не наедине. И тогда принц Чжэнь Бэй предложил принцессе Жун Лэ устроить через три дня праздник в покоях Цинтянь, на которые он позовёт вас обоих. Так что, он лично попросил меня передать вам приглашение на уже готовящееся мероприятие.       — Это не совсем то, чего бы я хотел, — едва заметно усмехнувшись, проговорил император после того, как принц-регент наконец-то ушёл. — Впрочем… Встреча во время праздника — это лучше, чем совсем ничего… Главное, что Жун Лэ согласилась со мной встретиться, пусть даже и не наедине. Думаю, после этого она изменит своё решение и, может быть, всё же, прислушается к моим словам. Потому, что если принцесса продолжит упрямиться, боюсь, мне уже ни за что не удастся защитить её от грядущей опасности… ***** Столица Чэнь, поместье принца Чжэнь Бэя, покои, занятые принцессой Жун Лэ       Выходя с тазом для умывания из ванной комнаты, Лин Юэ внезапно наткнулась на стоявшего возле порога Сяо Ша.       — Ты!.. — невольно вырвалось у служанки. — Ты что здесь делаешь? Это — купальня, где принцесса приводит себя в порядок, знаешь ли! И мужчине здесь совсем не место!       — Это всё потому, что время сейчас неспокойное, — с виноватой улыбкой проговорил тунлин. — Принцесса вынуждена скрываться в Чэнь от людей, которым некогда верила и доверяла, но которые с некоторых пор из друзей и союзников превратились в её врагов и преследователей… Я волнуюсь о том, чтобы с ней ничего не случилось, вот и решил постоять здесь на страже, пока принцесса занималась собой. Не беспокойся, — добавил Сяо Ша, немного понизив голос. — Я вовсе не собирался подглядывать за нашей хозяйкой или делать что-то подобное…       — О чём, вообще, ты только говоришь? — покачала головой Лин Юэ. — Сяо Ша, ты что, забыл уже, что ли, что мы в гостях у принца Чжэнь Бэя и его супруги и что здесь нам нечего опасаться? Или, может быть, ты и вправду полагаешь, будто Нин Цянь И и принцесса Чжао Юнь намерены причинить вред нашей госпоже?       — Лин Юэ, ты до сих пор ещё здесь? — выходя из-за раздвижной двери, отделяющей купальню от остальной части её покоев, проговорила Жун Лэ. — Кажется, я просила тебя поскорее приготовить для меня лекарство, но ты вместо этого решила о чём-то поболтать с Сяо Ша… Нет, я всё понимаю: что вы с ним нравитесь друг другу… Но не до такой же степени, чтобы из-за этого забывать о своих служебных обязанностях?       — Ой… Прошу меня извинить, принцесса! — отчаянно покраснев, пролепетала служанка. — Я сейчас же отправлюсь на кухню готовить для вас лекарство. Что же касается Сяо Ша… То я просто сказала ему о том, что мужчине не следует находиться в ваших покоях, когда вы принимаете ванну — только и всего.       С этими словами Лин Юэ, неловко поклонившись и чуть не расплескав при этом воду, поспешно убежала. А Жун Лэ, указав на неё своему верному телохранителю, шёпотом сказала:       — Сяо Ша, немедленно отправляйся вслед за Лин Юэ. Проследи, чем это там она занята и что за лекарство собирается для меня приготовить. Если что-то покажется тебе подозрительным в её действиях, то ничего не предпринимай, а просто сообщи об этом мне, договорились?       — Так значит, и вы, принцесса, думаете, что она на кого-то работает? — склоняясь в поклоне перед своей хозяйкой, спросил тунлин. — Помнится, я вам уже давно говорил о том, что не всё с Лин Юэ чисто и что порой она делает и говорит вещи, которые не полагаются ей по статусу. Как если бы не простой служанкой была, а неким тайным агентом…       — Да, с некоторых пор я подозреваю Лин Юэ в том, что она — вовсе не та, за кого себя выдаёт, — со вздохом кивнула Жун Лэ. — Если честно, я уже давно замечаю в её поведении некоторые странности, а её осведомлённость в некоторых вопросах кажется слишком уж подозрительной. Но я… Долгое время я не хотела верить во всё это. Думала, что, будучи несколько раз обманутой и преданной теми, кому доверяла, я просто утратила доверие к близким мне людям. Но то, что Лин Юэ сказала в гостинице, где мы скрывались от людей принца Ли… Это заставило меня пересмотреть отношение к своей служанке. И пусть всё это — не более, чем мои подозрения, до тех пор, пока Лин Юэ не сможет доказать мне свою преданность, я больше не стану доверять ей так же безоговорочно, как это было прежде… А сейчас, — добавила принцесса. — Иди. Ты знаешь, что нужно делать и, я уверена, не допустишь ошибок, которые могли бы стать роковыми для нас…       *****       Столица Чэнь, поместье принца Чжэнь Бэя, двор перед рабочими покоями Нин Цянь И       После ухода Сяо Ша, принцесса невольно задумалась о том, что ещё и показалось странным. Например, не далее, чем сегодня… Та девушка в светло-голубой одеянии, которая зашла в рабочий кабинет принца Чжэнь Бэя так же спокойно, как к себе домой. И это — при том, что даже Чжао Юнь, будучи обожаемой супругой Цянь И, не имела права туда входить!       — Что-то здесь явно не так! — покачав головой, проговорила Жун Лэ. — Возможно, мне и вправду стоило бы лично туда прогуляться и посмотреть, что там не так с этими рабочими покоями?       Сказано — сделано. Переодевшись в чёрный «шпионский» наряд и скрыв нижнюю половину лица шарфом, принцесса вышла во двор поместья и, прячась за деревьями, направилась к тому месту, где располагались апартаменты Нин Цянь И. И вот, когда она уже стояла в нескольких десятках шагов от крыльца здания, где располагались рабочие покои принца Чжэнь Бэя, её тонкий слух внезапно уловил звук чьих-то приближающихся шагов.       Опрометью метнувшись в сторону с тропинки, Жун Лэ притаилась за заснеженным кустом гортензии, откуда открывался прекрасный вид почти на весь двор. Принцесса увидела, как Нин Цянь И в сопровождении всё той же странной барышни поднимается по ступенькам и как слуга молча закрывает вслед за ними тяжёлые двери, украшенные золотой инкрустацией в виде фамильного герба.       — Что всё это значит?.. — невольно вырвалось у Жун Лэ восклицание прежде, чем она, сообразила, что чуть не выдала сейчас этим возгласом своего присутствия.       Но в тот же миг принцесса вдруг почувствовала, как чья-то широкая ладонь закрыла ей рот.       — Тише! — услышала девушка совсем тихий голос принца Ли. — Не нужно привлекать к себе внимание. Лучше давай-ка, Мань Яо, отойдём куда-нибудь подальше, туда, где нас никто не смог бы подслушать. Мне нужно кое о чём с тобой поговорить.       Сказать, что Жун Лэ была удивлена внезапным появлением Цзунчжэн У Ю, который, как она полагала, должен был сейчас находиться в своей усадьбе в Чинчжоу — это ничего не сказать. И всё-таки, в словах и в интонации принца Ли было что-то, заставившее её поверить в то, что это был именно он, а не двойник.       — У Ю, ты что здесь делаешь? — спросила принцесса у своего несостоявшегося жениха после того, как они вдвоём отошли подальше — в дальнюю часть поместья, где почти нереально было бы наткнуться на кого-то из слуг. — Ты приехал сюда, чтобы шпионить за мной?       — Вовсе нет! — с усмешкой покачал головой принц Ли. — Шпионить за тобой, Мань Яо? Вот ещё, не хватало! Мне что, делать по-твоему, нечего, кроме того, чтобы бегать за тобой повсюду, куда бы ты ни отправилась?       — Тогда… — слегка понизив голос, проговорила Жун Лэ. — Тогда скажи, для чего ты здесь?       — Для того, чтобы кое о чём тебя предупредить, — так же тихо ответствовал ей У Ю. — Мань Яо, ты в курсе того, что твой обожаемый и ненаглядный муженёк тоже здесь?       — Да, — вздохнув, кивнула принцесса. — Мне Чжао Юнь говорила о том, что Фу Чоу приехал сюда вчера вскоре после полудня… Я не знаю, для чего он здесь, но, думаю, что его приезд не предвещает для меня ничего доброго… Но ты… Какое тебе дело до всего этого?       — Ну, если ты знаешь о том, что У Чоу здесь, то, должно быть, тебе, Мань Яо, известно и кое-что другое? — многозначительно усмехнувшись, проговорил У Ю. — То, что и твой, так сказать, братец, тоже приехал в Чэнь?       — Всё так и есть! — кивнула Жун Лэ, всё ещё не понимая, для чего это принц Ли вообще заговорил сейчас об обоих её «бывших». — Чжао Юнь и об этом мне тоже рассказала. Но если ты думал, что я смогу назвать тебе причины, по которым мой муж и брат здесь, то я ничем не смогу помочь. Я не встречалась ни с Жун Ци, ни, тем более, с Фу Чоу. А Чжао Юнь неизвестно о целях их приезда точно так же, как и мне и потому она об этом тоже ничего не говорила…       — Они оба здесь для того, чтобы купить в Чэнь боевых лошадей, — с усмешкой глядя на неё, проговорил У Ю. — Не спрашивай, Мань Яо, откуда я об этом узнал — у меня свои источники информации. Но, как только мне сообщили о том, что эти двое отправились в Чэнь за боевыми скакунами… Думаешь, я мог позволить им это сделать? Разумеется, я тоже поспешил сюда, чтобы перехватить инициативу и не допустить усиления сразу двух враждебных мне армий.       — Жун Ци вовсе не собирается угрожать Южным провинциям! — покачала головой принцесса. — Он, может быть, и сказал, что едет в Чэнь исключительно ради покупки боевых коней, но, уверена, что, на самом деле, мой брат вовсе не собирается их покупать. Хотя бы потому, что казна в Западной Ци не предполагает подобных расходов, которые окажутся для неё попросту разорительными. Что же касается Фу Чоу, то с ним не всё так просто. Он и вправду располагает достаточным количеством средств, чтобы купить в Чэнь хоть десять тысяч лучших боевых коней. А у Нин Цянь И нет ни оснований, ни прав отказывать ему в покупке… Я понимаю, почему ты всерьёз обеспокоен этим, У Ю. Ведь если мой муж и вправду приобретёт лучших лошадей в Чэнь, то кавалерия Северной Линь уже через пару лет станет практически непобедимой…       — Я рад, что ты меня понимаешь, Мань Яо! — с улыбкой проговорил Цзунчжэн У Ю. — Но, в таком случае, — добавил он. — Ты должна понимать и то, что я хотел бы тебя кое о чём попросить. Чтобы ты как-нибудь словно бы невзначай намекнула Нин Цянь И о том, что продажа лучших боевых коней в Северную Линь — это не то, что ему следовало бы делать. Что если он продаст У Чоу пусть даже пару сотен племенных лошадей, это явно не пойдёт Чэнь на пользу. Что принц-регент Северной Линь возомнил себя великим завоевателем, ему нужен мир, причём, желательно, весь. И если первый удар его армии будет направлен на Южные провинции и, в частности, на Чинчжоу, то неизвестно, кто станет его следующей жертвой. Вэй? Западная Ци? Или всё-таки Чэнь? Так что, если уж принц Чжэнь Бэй так хочет продать племенных лошадей, то я готов их у него купить — вот что ты ему должна будешь сказать.       — Ты хочешь, чтобы я помешала Цянь И продать боевых коней моему мужу и уговорила его, чтобы он продал их тебе? — покачав головой, проговорила Жун Лэ. — У Ю, мне очень жаль тебя разочаровывать, но… Боюсь, Цянь И меня не послушается. Тем более, что решение о продаже лошадей принимает вовсе не он один, а весь государственный совет Чэнь… К тому же, — добавила она, немного помолчав. — Извини, но я не стану поддерживать в твоём противостоянии с Фу Чоу ни тебя, ни его. Я не буду делать ничего, что способствовало усилению хоть твоей, хоть его армии… Единственное, что могу пообещать — это то, что Фу Чоу боевых коней здесь не получит. Но не спрашивай меня о том, как я этого собираюсь добиться — у меня, знаешь ли, тоже имеются свои секреты…       — Меня это вполне устраивает — то, что У Чоу не сможет купить в Чэнь боевых лошадей, — кивнул принц Ли. — Расспрашивать тебя о том, что именно ты собираешься для этого предпринять, я не собираюсь. Мне достаточно того, что ты пообещала хотя бы не становиться на сторону своего благоверного… Да, и кстати, — добавил он, словно бы вспомнив кое о чём важном. — Мань Яо, раз уж ты решила мне помочь, я скажу тебе кое-что важное. Барышня Сунь Я Ли через пару дней после ранения пришла в себя и, заливаясь слезами раскаяния, рассказала о том, что все её обвинения в адрес твоего мужа были выдумкой от первого до последнего слова. Права в том, что У Чоу и вправду продержал её в своём поместье некоторое время после происшествия на площади. Но сделал он это исключительно ради её же собственной безопасности. А все те ужасы, которые Я Ли рассказала в присутствии свидетелей… Она наговорила всё это только лишь потому, что была зла и обижена на генерала из-за того, что тот отказался делать её своей второй супругой или хотя бы наложницей.       — Я так и думала! — невольно вырвалось у принцессы. — Я так и думала, что мой муж вовсе не совершал ничего подобного. Может быть, генерал и поступил со мной не особенно хорошо. Но я всегда знала, что он никогда в жизни не ударил бы женщину, не говоря уже обо всём прочем, рассказанном тогда Я Ли… Но что теперь? — добавила Жун Лэ, немного помолчав. — Я знаю, что ты уже успел ознакомить с протоколом её допроса не только Фу Чоу, но и Ци’эра, а может быть, и ещё кого-то из правителей соседних государств. Получается… Что не только Я Ли, но и ты тоже как бы оклеветал моего мужа, выставив его подлым, жестоким и бесчестным негодяем… Скажи, У Ю, что ты теперь собираешься с этим делать?       — Что я собираюсь с этим делать? — переспросил принц Ли. — Ну, видишь ли, Мань Яо, начнём с того, что я не заставлял барышню Сунь возводить напраслину на твоего супруга. А потому всё, что я могу сделать в этой ситуации — это объявить во всеуслышание о том, что я ошибался, поверив домыслам экзальтированной барышни, склонной впадать в истерику по малейшему поводу. Если же ты хочешь окончательно очистить от грязи имя своего мужа, то тебе придётся лично встретиться с Я Ли и уговорить её публично взять назад свои слова. Убеди барышню Сунь рассказать правду о том, как, на самом деле, обошёлся с ней У Чоу. О том, что он вовсе не собирался превращать её в свою рабыню, а всего лишь предоставил ей укрытие в своём доме в то время, когда в Чжуншани было небезопасно. Только вот… Боюсь, что для этого тебе придётся вернуться на какое-то время в Южные провинции, а ты, как я понимаю, вовсе не собираешься этого делать…       — Почему же, не собираюсь? — вздохнула Жун Лэ. — Если мой муж и вправду не совершал таких ужасных вещей, а Я Ли из-за злости и обиды его оклеветала, обвинив в страшных преступлениях, то разве не мой долг смыть позорное пятно с чести моего супруга?.. Я вернусь в Южные провинции, — добавила она после минутного раздумья. — Но только после того, как здесь, в Чэнь, всё завершится. Как только мой муж и брат покинут поместье принца Чжэнь Бэя, я тут же отправлюсь в Чинчжоу, это я тебе точно обещаю…