Долгий путь, ведущий к дому

      Столица Чэнь, поместье принца Чжэнь Бэя       — Ваше Высочество, — обращаясь к своему господину, говорил Ли У. — Боюсь, что случилось кое-что неожиданное. Принцесса Жун Лэ бесследно исчезла и как мои люди ни обшаривали это поместье, им так и не удалось обнаружить даже её след.       — Что ты сказал? — оборачиваясь в его сторону, спросил Нин Цянь И. — Говоришь, что принцесса пропала?! Но как такое могло случиться? Ей, ведь, некуда было деться из сада Цинтянь, если только она не растаяла в воздухе, подобно утреннему туману или… Если кто-то не увёл её раньше, чем мы это успели заметить.       — Я не знаю, как такое могло произойти! — покачал головой начальник его охраны. — Но когда я, так и не дождавшись вестей, зашёл в покои Цинтянь, чтобы самому всё выяснить, то увидел, что её служанка Лин Юэ и тот человек, которого я посылал зачистить следы нашего вмешательства, мертвы, а самой принцессы нигде нет. Я отправил людей на поиски, но им так и не удалось её отыскать… Да, и ещё, — добавил он тише. — Ваше Высочество, один из стражников, охраняющих поместье, обмолвился, будто бы видел, как пару дней назад здесь ошивался принц Ли.       — Выходит, кто-то и вправду забрал принцессу Жун Лэ, — криво усмехнувшись, проговорил принц Чжэнь Бэй. — Но кто из них мог это сделать? Был ли это Фу Чоу или Цзунчжэн У Ю? Или же… Да нет, этого уж точно не может быть! — покачав головой, добавил Нин Цянь И. — Кто бы ни похитил принцессу, это уж точно не мог оказаться император Западной Ци… Или… всё-таки, мог?..       — Насколько я знаю, он весь день не покидал своих покоев, — произнёс Ли У. — Ваше Высочество, он так плохо себя чувствует, что даже не смог прийти на пир, который вы сегодня устраивали. Не думаете же вы, в самом деле…       — А что, если и думаю? — с усмешкой проговорил Нин Цянь И. — Император Жун Ци вовсе не так прост, как хочет казаться. Он мог притвориться больным только для видимости, а позже, когда мы занимались другими делами, похитил под шумок свою сестру… Вот что, — немного помолчав, добавил принц Чжэнь Бэй. — Немедленно проверь, чем там занимаются Фу Чоу и Цзунчжэн У Ю. А я пока нанесу визит Его Величеству императору Жун Ци…       *****       Столица Чэнь, поместье принца Чжэнь Бэя, сад Циньлинь       К тому времени, когда Нин Цянь И переступил порог гостевых покоев, которые сейчас занимал император Западной Ци, уже давно стемнело.       — Ваше Высочество, сюда нельзя! — пытаясь преградить дорогу хозяину поместья, пробормотал Сяо Сюнь. — Мой господин… Он только недавно уснул, прошу вас, не нужно беспокоить его в столь поздний час!       — Какой ещё поздний час? — смерив его подозрительным взглядом, спросил принц Чжэнь Бэй. — Ещё нет и девяти вечера, в это время даже младенцы не спят. Так с чего бы это Его Величеству ложиться в постель так рано?.. К тому же, — добавил он. — Я здесь потому, что твой хозяин весь день не выходил из своей комнаты, сославшись на нездоровье и это не могло меня не встревожить. Вот я и привёл с собой лучшего придворного лекаря, чтобы тот его осмотрел и назначил правильное лечение.       — Я же вам говорил уже, что это не лечится! — покачав головой, проговорил Сяо Сюнь. — Мой господин страдает никому неизвестным заболеванием с раннего детства, можно сказать, с первого дня своего появления на свет. Думаете, его не пытались лечить раньше? Да вдовствующая императрица, его матушка, за те годы, пока он рос и взрослел, приглашала ко двору лучших лекарей со всего мира, но никто из них так и не смог найти способ избавить Его Величество от этой болезни.       — Ну, от того, что твой господин встретиться ещё с одним лекарем, хуже ему уж точно не станет, — с усмешкой проговорил принц Чжэнь Бэй. — А вот польза может быть, и притом, немалая… Обещаю, это не займёт много времени, да и шуметь мы сильно не будем.       — Сяо Сюньцзы, — внезапно услышали они негромкий голос императора. — Что там ещё происходит? Почему ты расшумелся на ночь глядя? Разве я не просил тебя соблюдать тишину в моих покоях?       — Ваше Величество… — пролепетал слуга, склоняясь в поклоне. — Видят боги, я не собирался никого впускать. Но принц Чжэнь Бэй… Он сказал, что привёл к вам лучшего из придворных лекарей…       — А, вот оно в чём дело! — многозначительно кивнув, проговорил Жун Ци. — Должно быть, он беспокоится из-за того, что я сегодня отказался приходить на праздник из-за плохого самочувствия… Что же, в таком случае, передай принцу Чжэнь Бэю, что я приму его и лекаря, которого он привёл, несмотря на то, что час уже довольно поздний и время для визитов совсем неподходящее.       — Ваше Величество, вы уверены… — начал, было, Сяо Сюнь.       — Уверен, — кивнул Жун Ци. — Пропусти их немедленно, это — приказ.       — Как пожелаете, Ваше Величество… — склоняясь в почтительном поклоне, промолвил его слуга. — Но всё-таки, уместно ли будет, если…       Не желая ничего слушать, Нин Цянь И отодвинул в сторону полог из полупрозрачной ткани, скрывающей дальнюю часть комнаты и подошёл к кровати, на которой лежал император.       — Прошу меня извинить за дерзость, — проговорил он. — Но с тех пор, как я услышал о том, что вы больны, беспокойство не оставляло меня ни на минуту. И если бы я не привёл к вам, Ваше Величество, лучшего придворного лекаря, то не знаю, смог бы уснуть в эту ночь из-за столь сильных переживаний.       — Не нужно было беспокоиться, — едва заметно улыбаясь, проговорил Жун Ци. — В конце концов, как и говорил мой слуга, это — давняя болезнь, с которой я живу много лет и потому точно знаю, что это — всего лишь очередное обострение, на которое даже не стоит обращать внимания.       — Очередное обострение? — недоверчиво глядя на него, покачал головой Нин Цянь И. — А по вашему виду так и не скажешь. Вы настолько бледны, что это не может не внушать мне ещё больших опасений. Наверняка это — очень серьёзное заболевание, которое ни в коем случае нельзя запускать без должного лечения… Придворный лекарь, — добавил он, оборачиваясь в сторону своего спутника. — Немедленно проверьте пульс Его Величества, чтобы убедиться в том, что с ним и вправду всё в порядке.       Всё то время, пока продолжался импровизированный осмотр, император молчал, едва заметно усмехаясь, как если бы ему было известно что-то, о чём ещё не догадывался ни один из других людей, включая Сяо Сюня. Когда же лекарь отпустил запястье молодого государя и, выпрямившись, поспешил к выходу, Жун Ци, всё так же усмехаясь, окликнул его:       — Ну, так что же вам удалось обнаружить, господин лекарь? Вы убедились в том, что это — всего лишь застарелая болезнь, которая не покидает меня с самого детства, не так ли?       — Ох, не спрашивайте меня об этом! — оборачиваясь в его сторону, покачал головой придворный лекарь. — Боюсь, что всё обстоит куда сложнее, чем вы думаете, государь. Дело в том, что никогда прежде мне не доводилось ещё сталкиваться с чем-то подобным. Ваш пульс настолько необычен, что, боюсь, мне не хватит ни знаний, ни опыта для того, чтобы назначать вам лечение. А потому, прошу меня извинить за мою бесполезность в этом вопросе.       — Ты можешь идти, — махнув рукой, приказал ему принц Чжэнь Бэй. — Что же касается вас, Ваше Величество, то, должно быть, я зря беспокоился. Раз уж придворный лекарь сам сказал, что не может назначить вам лечение, то, значит, в лечении вы вовсе и не нуждаетесь. Вероятно, это и вправду всего лишь несерьёзное обострение, как вы и сказали… Что же, — добавил он извиняющим тоном. — Прошу меня простить за то, что я побеспокоил вас в столь позднее время. Не смею более надоедать своим присутствием, а потому, желаю вам скорейшего выздоровления, прощаюсь и ухожу.       — …Ну, что ты мне скажешь? — уже в коридоре спросил он лекаря. — Он говорил правду о том, что плохо себя чувствует? Или же его болезнь — не более, чем очередное притворство?       — На этот раз он сказал правду, — понизив голос почти до шёпота, проговорил придворный медик. — Его состояние внушает мне серьёзные опасения. Ведь, если судить по пульсу Его Величества, жить ему осталось совсем недолго. Император Западной Ци умирает и, скорее всего, сам знает об этом. Должно быть, так происходит из-за лекарств, которые он пил с самого рождения. Какое-то время они продлевали его жизнь, но с некоторых пор их действие стало подобным действию сильнейшего яда, буквально сжигающего и разрушающего тело изнутри. Ему осталась неделя, может быть, месяц, в крайнем случае — полгода. И с каждым даже не днём, а часом он будет слабеть всё больше и больше до тех пор, пока однажды попросту не сможет подняться с постели.       — Мне показалось, что когда он говорил с нами, то выглядел слишком уж спокойным, — покачав головой, произнёс Нин Цянь И. — Не может же быть, чтобы человек, знающий о том, что ему предстоит умереть в столь юном возрасте, так невозмутимо держался, как если бы он и вовсе не переживал из-за своей скорой смерти! Но зато, — добавил он тише. — Зато мы теперь точно знаем, что император Жун Ци больше не представляет для нас никакой опасности. Даже при всех его выдающихся уме и хитрости он не сможет обмануть смерть и переиграть собственную Судьбу. А потому всё, что нам остаётся — это подождать несколько дней или недель до тех пор, пока он не ослабеет настолько, что не сможет совершенно ничего делать. Не согласен?..       *****       Столица Чэнь, городская гостиница       — Что это значит — «принцесса исчезла»?! — в недоумении глядя на стоявшего перед ним растерянного Сяо Ша, спрашивал принц Ли. — Как она могла бесследно исчезнуть из запертого на замок поместья? И почему ты даже не пытался её искать?       — Как не пытался? — покачав головой, произнёс тунлин. — Я обыскал весь сад Цинлинь, но она словно сквозь землю провалилась… Более того, — добавил он. Принцессу искал не только я один, но и люди принца Чжэнь Бэя и тоже безуспешно.       — Лэн Янь! — оборачиваясь в сторону своего телохранителя, проговорил У Ю. — Немедленно отправляйся в поместье Нин Цянь И и проверь, нет ли принцессы в покоях императора Жун Ци.       — Слушаюсь! — проговорил офицер. — Но как… Как вы прикажете поступить, если выяснится, что принцесса и в самом деле там? Нужно ли мне её забирать оттуда?       — Если она находится в покоях брата, то ничего не предпринимай, — приказал ему принц Ли. — Император Жун Ци никому не позволит причинить вред своей сестре и защитит её пусть даже ценой собственной жизни. В том же случае, если принцесса не с ним… То, боюсь, с ней и вправду может случиться кое-что очень нехорошее.       — Ваше Высочество! — проговорил, вбегая в комнату человек в форме офицера из личной охраны принца-регента Северной Линь. — Мой господин просил передать вам это послание.       — Что там ещё он мне пишет? — забирая у него письмо и разворачивая его, спросил У Ю. — Должно быть, просит забрать назад все обвинения, которые я собираюсь выдвинуть против него?       — Я этого не могу знать, — виновато отводя взгляд в сторону, пробормотал стражник. — Я всего лишь выполняю поручение принца-регента.       Принц Ли, не желая тратить время на выслушивание его бесполезных оправданий, развернул письмо и прочёл следующее:       «Если ты хочешь снова увидеть Жун Лэ, то немедленно приходи в поместье принца Чжэнь Бэя, в покои Цинтянь. Что же касается нашей с тобой вражды, то я предлагаю тебе заключить перемирие и на некоторое время забыть о взаимных обидах и недоразумениях».       — Так я и думал! — скомкав письмо и зашвырнув его в дальний угол, воскликнул У Ю. — Фу Чоу струсил и решил пойти на попятную, иначе бы он не стал предлагать перемирие… Он что же: и вправду думает, будто я позволю ему безнаказанно уйти после всего зла, которое он успел причинить другим людям?! Ну уж, нет, не бывать этому!       Выпалив эти слова, У Ю схватил со стойки для оружия меч и опрометью выбежал на улицу.       *****       Столица Чэнь, поместье принца Чжэнь Бэя, покои Цинтянь       Дожидаясь возвращения Чан Цзяня, У Чоу нервно расхаживал по замощённой каменными плитами площадке перед покоями Цинтянь. В том, что сейчас творилось в поместье Нин Цянь И, где слуги обшаривали чуть не каждый куст, явно было что-то подозрительное и это не могло ускользнуть от внимания принца-регента. К тому же, остатки пороха, обнаруженные на крыльце перед входом в покои принцессы, тоже внушали ему определённые опасения.       Если бы дело происходило не в поместье принца Чжэнь Бэя, который, по сути, правил Чэнь, У Чоу давно бы наплевал на соображения приличия и несмотря на поздний час, ворвавшись в покои своей супруги, перевернул там всё, дабы убедиться в том, что ничего опасного не происходит. Но сейчас он был не у себя дома, а в гостях у Нин Цянь И, а потому поступить так, означало бы нанести смертельное оскорбление не только Жун Лэ, но и хозяину поместья.       — Ну и где же этого Чан Цзяня черти носят? — ни к кому не обращаясь, говорил У Чоу, вглядываясь в темноту зимней ночи в безуспешных попытках увидеть направляющегося в его сторону шивэя. — Ушёл чуть не с час назад, и до сих пор не вернулся…       В это время с противоположной стороны внезапно послышался скрип снега под чьими-то сапогами. Кто-то чуть не бегом направлялся в ту сторону, где сейчас находился принц-регент.       — Кажется, Чан Цзянь, теперь я точно знаю, кого мне за смертью посылать нужно… — решив, что это вернулся его подручный, язвительным тоном проговорил У Чоу, оборачиваясь в сторону приближающегося к нему человека.       Но тут же осёкся и замолчал на полуслове, увидев стоявшего в паре шагов от него принца Ли, стискивающего в ладони рукоять боевого меча и явно собиравшегося вломиться в покои Цинтянь.       В тот же миг подозрения и ревность вновь жарким огнём обожгли его сердце, а перед глазами возникла кроваво-красная пелена слепой ярости. Не соображая, что он творит, принц-регент бросился наперерез сопернику, желая преградить путь и не дать войти в покои Цинтянь.       — А ты ещё что здесь забыл, придурок?! — с ненавистью глядя на принца Ли, выпалил он, выхватывая из ножен свой меч. — Снова решил скомпрометировать мою жену, заявившись в её комнату посреди ночи?!       — Это я-то придурок?! — в недоумении воззрился на своего соперника У Ю. — А разве не ты сам вызвал меня сюда, написав в письме, что только придя сюда, я смогу снова увидеть Мань Яо? Так что, кто тут из нас двоих придурок — я или ты, это ещё как посмотреть!       — Какое письмо?! О чём, вообще, ты говоришь?! — едва удерживаясь от того, чтобы не наброситься на него с мечом наперевес, воскликнул У Чоу, чувствуя, что ещё немного — и он точно сойдёт с ума. — Не отправлял я тебе никакого послания, ясно? И вообще… Ты что, пьяный, что ли, если тебе подобный вздор мерещится?!       В это время в покоях принцессы внезапно послышался сильный грохот, а вслед за тем — приглушённый вскрик. Одновременно оборачиваясь в сторону входа, принц-регент и наместник Южных провинций увидели принцессу, лежавшую на полу посреди комнаты и безуспешно пытавшуюся выбраться из-под упавшего на неё книжного шкафа и груды рассыпавшихся фолиантов.       — Жун Лэ! — отталкивая своего соперника в сторону, воскликнул У Чоу, распахивая дверь покоев Цинтянь. — Потерпи немного, сейчас я тебя освобожу!       — С дороги! — также пытаясь его оттолкнуть, прорычал У Ю. — Думаешь, я не знаю, что это ты, негодяй, всё это подстроил?!       В комнату они вбежали одновременно. Но не успели добраться до центра комнаты, откуда слышались слабеющие стоны придавленной мебелью девушки, как прямо в глаза им полыхнуло яркое, ослепляющее пламя, а в следующую секунду прогремел оглушительный взрыв, уничтоживший покои Цинтянь и превративший их в груду развалин. Что же касается обоих несостоявшихся спасителей, то взрывной волной их отбросило на пару десятков метров и, разбросав по разные стороны, со всего размаху приложило о каменные плиты двора.       Резкая вспышка боли заставила принца-регента и наместника Южных провинций лишиться чувств, так, что на несколько бесконечно долгих минут они полностью утратили связь с реальностью, погрузившись в беспамятство, наполненное почти нестерпимым запахом горелой плоти и треском бушующего пламени.       — …Этот взрыв, конечно же, не мог лишить их жизни, — проговорил бывший магистр «Сезона мести», наблюдавший за происходящим с балкона соседнего здания. — А жаль… Это помогло бы нам разом избавиться от многих проблем.       — Господин Линь Шень, Его Величество хочет немедленно встретиться с вами, — подходя к нему, проговорил тайный агент императора Жун Ци. — Он не понимает, что за опасную игру вы затеяли на этот раз и потому всерьёз опасается, что могут пострадать люди, которых Его Величество считает своими друзьями и союзниками.       — Передай своему господину, что я скоро приду, — оборачиваясь в его сторону, с усмешкой проговорил бывший глава «Сезона». — Только прежде… Мне нужно здесь задержаться, чтобы убедиться кое в чём очень важном…       *****       Столица Чэнь, поместье принца Чжэнь Бэя, сад Циньлинь       Сидевший за столом император Жун Ци выглядел таким же спокойным и невозмутимым, как и всегда. Только по тому, как дрожала его рука, перелистывающая страницы старинного фолианта, можно было догадаться о том, насколько же сильно был сейчас встревожен юный государь.       — Итак, вы, всё-таки, пришли, — ледяным тоном проговорил император, услышав звук шагов вошедшего в комнату Линь Шеня. — Так, может быть, теперь вы мне расскажете, наконец, что же происходит в этом поместье и по какой это причине вы взорвали покои Цинтянь? Для чего вы постоянно, раз за разом, расставляете Жун Лэ смертельные ловушки? Не боитесь, что однажды, заигравшись, перейдёте черту и причините ей вред по-настоящему? Думаете, после этого я смогу простить вас и ваших сообщников кем бы они ни оказались?       — Ваше Величество, вам прекрасно известно, что я всего лишь выполняю приказы, — едва заметно усмехаясь, проговорил бывший магистр «Сезона». — Видят боги, что не я был устроителем всего этого хаоса, а… Одна известная вам особа.       — Я знаю только то, что вы использовали Фу Чоу дабы с его помощью захватить власть в Северной Линь, — ледяным тоном проговорил Жун Ци. — Что же касается принцессы… То она и была-то вам нужна лишь для того, чтобы стравить двух старших сыновей покойного императора Юн Хэ, заставив их сойтись в смертельной схватке и это у вас почти получилось… Скажите, разве для вас недостаточно того, что вы уже сделали? Почему бы теперь просто не оставить в покое мою сестру и принцев из Северной Линь?       — Потому, что наша госпожа не успокоится до тех пор, пока будет жив хотя бы один человек из рода Цзунчжэн, — тоном взрослого, разъясняющего неразумному ребёнку прописные истины, произнёс Линь Шень. — Цзунчжэн У Ю должен умереть первым из этой семейки, и не просто умереть, а непременно умереть от руки Фу Чоу. Только когда принц Ли и все его братья будут мертвы, госпожа посчитает месть свершившейся и после этого я смогу всему миру объявить о преступлениях, которые совершил Нин Цянь И. Когда же придёт время, то в Чэнь не останется никого, кроме малолетнего императора, который не сможет помешать нашим планам. Весь этот мир в конце концов будет принадлежать вам одному, Ваше Величество… Скажите, разве это не замечательный план? И разве не этого вы сами желаете?       — Когда придёт время? — невесело усмехаясь переспросил Жун Ци. — Боюсь, что когда придёт время, я стану тем, кто должен будет умереть, дабы освободить место для более достойного государя, который будет править до глубокой старости и оставит после себя многочисленное потомство, тогда как я… Ты сам знаешь о том, что я не способен даже обзавестись наследником, не говоря уже о чём-то ещё. Тебе известно и то, что жить мне осталось недолго, может быть, пару месяцев или даже меньше… Так для чего же вам с матушкой понадобилось всё это устраивать и для кого вы с ней так стараетесь, завоёвывая этот мир? Ведь после моего ухода не останется никого, кто бы смог бы стать продолжателем ныне правящей династии Западной Ци.       — Вы ошибаетесь, Ваше Величество, — покачав головой, проговорил Линь Шень. — То, что моя госпожа делает — она делает исключительно ради вас. Виновником же той ужасной боли, от которой вы страдали с самого рождения, был ни кто иной как Цзунчжэн Юн Хэ. Так неужели вы не хотите отомстить его потомкам за всё зло, которое предыдущий император Северной Линь причинил вам и вашей матушке?       — Я бы предпочёл оставить всё, как есть, — поднимаясь со своего места и подходя к стоявшей в углу ширме, преувеличенно громко произнёс император. — Линь Шень, должно быть, ты думаешь, что я такой же, как Фу Чоу, которого вы с рождения воспитывали в ненависти к его отцу и братьям? Ты полагаешь, я так же, как он, с лёгкостью поверю твоим словам? Боюсь, ты очень сильно меня недооценил, если и вправду решил, будто я ничем от него не отличаюсь.       — Я бы не посмел сравнивать вас с ним, — покачав головой, проговорил Линь Шень. — Вы всегда были другим, намного умнее него и сообразительней. Да что там — него! С ранних лет вы были настолько рассудительны и мудры не по годам, что вашему уму могли бы позавидовать многие сановники, занимающие при дворе важные государственные должности. Что же касается Фу Чоу, то он настолько упрям, глуп и наивен, что до сих пор так и не понял, кем были его родители… Как вы думаете, что случится, если он узнает о том, что гуйфэй Юнь — его настоящая мать, а Цзунчжэн У Ю — брат-близнец, с которым его разлучили сразу же после рождения? И как он будет выглядеть, когда навсегда утратит причину для ненависти, ради которой жил все эти годы?       — Я не знаю, — задвигая створку ширмы, произнёс Жун Ци. — Если бы я оказался на месте Фу Чоу, то, наверное, смог смириться с тем, что главная цель моей жизни оказалась ложной. Но нынешний правитель Северной Линь — он не такой как я, он совсем другой. Весь мир для него поделён на чёрное и белое, на тень и свет. Он не может и не желает видеть полутонов, полутьмы и полусвета, без которых не было бы и самой жизни. Он умеет только любить или ненавидеть, третьего для него не дано... Боюсь, что если Фу Чоу больше не сможет ненавидеть Цзунчжэн У Ю и покойного императора Северной Линь, то у него просто не останется причин жить дальше. Существование, лишённое цели, полностью утратит для него всякий смысл… Это — всего лишь мои предположения, не более того…       — Вы, как всегда, мудры не по годам! — с усмешкой глядя на него, проговорил бывший магистр «Сезона мести». — Но что, если я вам скажу, что моя госпожа вовсе не хочет, чтобы Фу Чоу жил дальше? И что у неё самой имеются причины ненавидеть его ничуть не меньше, чем покойного императора Северной Линь или Цзунчжэн У Ю? Что будет тогда, Ваше Величество?..       *****       Столица Чэнь, поместье принца Чжэнь Бэя, покои Цинтянь       Над садом Цинтянь стелился тяжёлый чёрный дым, а яркие языки пламени с треском поглощали то, что осталось на месте гостевых покоев. По всей площади перед разрушенным зданием валялись обломки деревянных балок, куски разнесённой взрывом мебели, осколки дорогой фарфоровой посуды и тлеющие обрывки пропитанной кровью светло-розовой шёлковой ткани, из которой было сшито платье принцессы, надетое ею в ту роковую ночь.       Эту-то пугающую картину смерти и разрушения увидел принц-регент, когда, едва очнувшись, попытался встать, но тут же упал на колени, давясь кашлем из-за удушливого дыма, обжигавшего лёгкие при каждом вдохе.       Стараясь не обращать внимания на боль от сильнейших ушибов и ссадин, оставшихся после «встречи» с каменными плитами, У Чоу с трудом поднялся, опираясь обеими руками на меч и принялся осматриваться по сторонам, надеясь отыскать если не саму принцессу, то хотя бы её останки. Но всё, что видел сейчас принц-регент — это были догорающие доски и разбросанные по по всему двору куски окровавленной ткани.       — Жун Лэ… — в ужасе глядя на всё это и будучи не в силах поверить в то, что принцесса была мертва, с трудом проговорил он. — Жун Лэ, ты же не могла вот так вот просто взять и умереть, оставив меня одного, верно? Должно быть… Ты решила надо мной в очередной раз подшутить. Но, знаешь, что я тебе скажу, дорогая? — добавил он, с трудом наклоняясь и поднимая один из забрызганных алыми пятнами обрывков светло-розового шёлка. — Эта твоя шутка чересчур безжалостна по отношению ко мне… Она слишком далеко зашла, тебе так не кажется?..       — Негодяй… — послышался за его спиной голос Цзунчжэн У Ю. — Это же ты всё подстроил, верно? И если ты думаешь, что я прощу тебе гибель Мань Яо…       Обернувшись, принц-регент увидел стоявшего в нескольких шагах от него соперника, сжимавшего в руках покрытый кровью обломок амулета, который Нин Цянь И некогда подарил Жун Лэ в знак благодарности за своё спасение. Всё лицо принца Ли было испещрено ссадинами и царапинами, из рассечённой брови стекала струйка крови, заливавшая глаза и мешающая нормально видеть. Но, похоже, что собственные раны были последним, что сейчас могло интересовать У Ю. Как, впрочем, не интересовали они и У Чоу.       Послышался скрежет двух мечей, одновременно вытаскиваемых из ножен, а вслед за тем и громкий лязг скрещиваемого оружия.       Противники бились с той неукротимой яростью, которая не предполагает пощады и милосердия к поверженному врагу. Свист клинков, рассекающих обжигающе-ледяной зимний воздух, наполнил звенящую тишину той холодной ночи, озаряемой пламенем пожара. И это не могло не привлечь постороннего внимания к саду Цинтянь.       — Господин, остановитесь! — поспешно бросаясь к принцу-регенту, воскликнул Чан Цзянь. — Они специально это всё устроили чтобы навредить вам!       — Ваше Высочество, боюсь, что вы сейчас не в том состоянии, чтобы с ним драться! — крикнул Лэн Янь принцу Ли.       — Не лезь не в своё дело! — не переставая осыпать соперника ударами, приказал своему подручному У Чоу. — Чан Цзянь, если вздумаешь вмешаться, я не пощажу и тебя!       — Лэн Янь, это — только моё сражение! — не оборачиваясь в сторону своего заместителя, проговорил У Ю. — Если ты собрался мне помешать раз и навсегда разобраться с этим мерзавцем, то я никогда тебя не прощу, так и знай!       Подручные замерли на месте в нескольких десятках шагов от того места, где развернулось самое настоящее сражение между их хозяевами, бессильно глядя на то, как те одновременно вонзают мечи друг в друга.       — Кажется, им конец! — с торжеством проговорил Линь Шэнь, наблюдая за тем, как одежда принца-регента и наместника Южных провинций окрашивается алым, а изо рта у каждого из них вырывается чуть ли не фонтан крови. — Жаль, что этого не может увидеть предыдущий император Северной Линь. Уверен, ему бы понравилось это представление!..       — Тебе от меня не уйти, негодяй! — занося меч для последнего удара над головой своего соперника, воскликнул принц Ли. — Вот он и настал, час твоей смерти!..       — Остановитесь! Немедленно остановитесь оба! — внезапно прозвенел над площадью перед разрушенными покоями Цинтянь громкий, слегка дрожащий от волнения голос принцессы. — Вы не можете убить друг друга!       — Жун Лэ… Ты… Ты человек или призрак?! — в недоумении и в то же время с надеждой глядя на стоявшую в нескольких шагах от него девушку, с трудом проговорил У Чоу. — Ты… Ты же была мертва всего несколько минут назад! Так как, во имя всех святых…       — Хвала Небесам, ты жива, Мань Яо! — подбегая к ней, воскликнул У Ю, заключая принцессу в дружеские объятия в то время, как сама Жун Лэ, опустив руки на плечи принца Ли, безуспешно пыталась оттолкнуть его, хоть со стороны могло и показаться, что обнимает. — А я-то уж и не надеялся увидеть тебя живой!       Глядя на эту их встречу, принц-регент внезапно расхохотался, но его смех не был весёлым.       — Я — идиот, — с трудом вымолвил он, зажимая ладонью кровоточащую рану на плече. — Видят боги, что я — законченный идиот, если и в самом деле смог поверить в то, что вы двое поссорились и расстались! Ну, конечно же, ничего этого не было. Жун Лэ, почему бы тебе, дорогая, не признаться наконец, что ты уже давно спелась с принцем Ли и что ради того, дабы в очередной раз обвести меня вокруг пальца и выставить дураком в глазах всего света, вы с ним устроили это вот представление?.. Цзунчжэн У Ю, — добавил он, бросая на землю меч и направляясь в сторону своего недавнего противника. — Ты же, кажется, хотел отомстить за свою мать? Так в чём же дело? Вот он я — видишь, прямо перед тобой… Ну же, иди сюда, ко мне! Иди сюда, чего ты медлишь?       — Я смотрю, тебе и вправду жить надоело? — снова поднимая над головой меч, проговорил принц Ли. — Ладно, Фу Чоу, если ты так сильно меня об этом просишь, то я исполню твою просьбу и избавлю мир от подобного тебе негодяя!       — Нет! Нельзя! — выбегая вперёд и заслоняя ему дорогу, воскликнула Жун Лэ. — Фу Чоу, У Ю… Вы… Вам нельзя убивать друг друга, ни в коем случае нельзя, вы меня хорошо оба слышите? Даже думать об этом отныне не смейте, ясно?!       — Это ещё почему? — не понял принц Ли. — Мань Яо, ты же видишь, что он сам просит меня оборвать его бессмысленное и даже вредное для других людей существование, так почему бы мне и в самом деле…       — Потому, что вы с ним — сыновья не только одного отца, но и одной матери! — чувствуя, что у неё начинается очередной приступ не то головной боли, не то токсикоза, с трудом вымолвила принцесса. — Что это вы оба на меня так странно смотрите? — добавила она, заметив недоумевающие взгляды обоих соперников, устремлённые в её сторону. — Говорю же вам, что вы — двойняшки, рождённые в один день и час, но разлучённые вскоре после своего появления на свет!..