Долгий путь, ведущий к дому

      Столица Чэнь, поместье принца Чжэнь Бэя, сад Цинтянь       На несколько мгновений между всеми участниками этой сцены повисла какая-то странная, почти зловещая тишина. А затем воздух внезапно прорезал громкий свист летящего дротика. Это Линь Шень, желавший заставить принцессу замолчать, выпустил его в ту сторону, где стояла Жун Лэ. Но то ли нервы у бывшего магистра «Сезона мести» пошаливали по причине того, что его тщательно разработанный план вдруг оказался на грани срыва, то ли ночь была слишком тёмной, но дротик так и не достиг своей цели, упав на землю в паре шагов от девушки и не причинив ей при этом ровным счётом никакого вреда.       Сообразив, что если немедленно не вмешаться и не остановить поток откровений, то всё будет кончено, Линь Шень спрыгнул на землю с балкона второго этажа, откуда наблюдал за поединком и, подойдя к принцу-регенту, проговорил, едва заметно кивнув ему при этом в знак приветствия:       — С вами всё в порядке, Молодой государь?       — Линь Шень?!. — с недоверием глядя на него, вымолвил У Чоу. — Получается, что все те недели, прошедшие со времени уничтожения «Сезона мести», ты скрывался здесь, в Чэнь? Да к тому же ещё не просто так скрывался, а мутил воду, планируя очередной заговор! И это — в то время, когда мои люди обшаривали в Северной Линь чуть не каждую пядь земли, разыскивая тебя по моему приказу!.. Не боишься, что я потребую у тебя ответа за злодеяния, которые ты успел причинить мне и близким для меня людям?       — Зачем же вы наговариваете на меня напраслину, Молодой государь? — невозмутимым тоном проговорил Линь Шень. — Если я и нахожусь сейчас в Чэнь — то это только ради вас. Ведь Цзунчжэн У Ю, ваш заклятый враг, тоже здесь и мой долг — любой ценой защитить вас от его происков и помочь вам избавиться от него. И если уж вы сами из-за полученных вами ран пока не в состоянии справиться с этим негодяем, поднявшим меч на собственного отца и императора, то я сделаю это за вас…       — Не верь ему, он тебя обманывает! — подбегая к своему супругу, воскликнула Жун Лэ. — Фу Чоу, бывший магистр «Сезона мести» сговорился с Нин Цянь И. Они хотят погубить всех нас и собираются захватить власть не только в Чэнь, но ещё и в Северной Линь и в Южных провинциях. Если ты позволишь ему этого достичь, то это станет началом конца привычного нам мира!.. Что же касается У Ю, — добавила она, оборачиваясь в ту сторону, где стоял принц Ли. — То он — не твой заклятый враг, а самый близкий из всех родственников. Да и ты сам — вовсе не сын Фу Юань, а сын гуйфэй Юнь! Той самой, ненавидеть и презирать которую тебя приучали с раннего детства!       — Враньё! Так я и поверил в то, что этот полудурок — мой брат-близнец! — фыркнул У Ю. — Мань Яо, знаешь, что я тебе скажу? — добавил он, криво усмехаясь. — Ты ври, да не заговаривайся, ладно? А то всё, что я сейчас услышал от тебя, очень уж похоже на пересказ какого-то скверного бульварного романа!       — Жун Лэ, может быть, ты не будешь мне лгать хотя бы в этот раз? — устремляя на свою супругу умоляющий взгляд, проговорил принц-регент. — Знаешь, после всего, что мне уже пришлось от тебя выслушать… Боюсь, если ты снова вздумаешь меня обмануть, я больше не смогу тебе этого простить и тогда мы с тобой рассоримся уже по-настоящему. А тебе, ведь, этого вовсе не хочется, не так ли, дорогая?       — Это не ложь! — оборачиваясь в его сторону, упрямо покачала головой девушка. — Я сама слышала, стоя за ширмой, как бывший магистр «Сезона» говорил об этом моему брату. Император Жун Ци — не тот человек, которого Линь Шень стал бы обманывать. А, значит, всё, о чём они тогда говорили, является правдой.       — А, так значит, Нин Цянь И был прав, когда заподозрил, что это именно Его Величество увёл тебя из покоев Цинтянь! — многозначительно усмехнувшись, произнёс бывший глава ордена. — Жаль, что я тогда не поверил и не пошёл вместе с ним, когда он собирался нанести визит императору Жун Ци! В этом случае тебе, уж конечно же, не удалось бы от меня скрыться. Но принц Чжэнь Бэй — это не я. Нечего и удивляться тому, что Жун Ци оставил его в дураках…       — Что ещё ты слышала, Жун Лэ? — между тем спрашивал у своей супруги У Чоу. — Тогда, когда ты была в комнате у своего брата… Они говорили ещё о чём-то?       — Да, говорили! — с уверенностью кивнула принцесса. — После того, как Линь Шень признался Жун Ци в том, что вы с У Ю — сыновья одного отца и одной матери, брат потребовал, чтобы он рассказал ему ещё и о том, как же так получилось, что дети, появившиеся на свет в один день и час, оказались на долгие годы разлучены вскоре после своего рождения. И бывший магистр, которому некуда было деваться, сознался в преступлении, которое он и Фу Юань совершили более двадцати лет назад. Когда гуйфэй Юнь должна была разрешиться от бремени, они, уже зная о том, что она ждёт двойню, подкупили повитуху. Та, воспользовавшись тем, что любимая наложница императора из-за тяжёлых родов впала в беспамятство, подменили одного из её сыновей мёртвым младенцем, рождённым какой-то нищенкой в придорожной канаве и брошенным там же умирать. Тогда они ещё не решили, что будут делать с украденным ребёнком. Фу Юань хотела просто убить сына своей соперницы, но Линь Шень предложил ей более интересный план. «Какой смысл убивать младенца, не прожившего на этом свете и пары часов? — сказал он. — Давайте лучше оставим этого ребёнка у себя, госпожа, вырастим как вашего родного сына и превратим в орудие нашей мести. И когда придёт время, мы с вами сможем наблюдать за тем, как два старших сына императора Юн Хэ, сойдясь в смертельном поединке, режут друг друга на куски». Вот что они задумали тогда сделать и это им почти удалось. Они не только вырастили украденного принца в ненависти к его отцу и братьям, но и заставили занять трон, чтобы, манипулируя им, беспрепятственно управлять Северной Линь. Хотели, чтобы принц-регент убил всех своих братьев до единого. И когда на всём белом свете не осталось никого из рода Цзунчжэн кроме него самого, они раскрыли бы ему правду. Горе и раскаяние от содеянного, толкнули бы его в пропасть отчаяния и безысходности. Они были бы столь велики, что нынешний правитель Северной Линь сам предпочёл бы покончить с собой, чем жить с чувством вины и осознанием, что ничего уже не исправить, как ни старайся… — Жун Лэ на несколько секунд замолчала, переводя дух и собираясь с мыслями, а затем добавила, оборачиваясь в сторону мужа: — Поэтому-то я и говорила тебе, Фу Чоу, что они хотят погубить не только принца Ли, но и тебя тоже! Уничтожение рода Цзунчжэн до последнего его представителя — вот что является их конечной целью!       — А ну-ка! — каким-то нехорошим тоном, не предвещающим ничего доброго, проговорил принц-регент, подходя к бывшему магистру. — Линь Шень, ответь мне: то, о чём говорила сейчас моя жена — это правда? Вы на самом деле собирались навредить не только принцу Ли, но и мне тоже? И вы… Вы действительно украли меня в детстве у настоящей матери, подменив мёртвым младенцем?       — Конечно же, нет! — с усмешкой покачал головой Линь Шень. — Кому вы, вообще, верите, Молодой государь? Женщине, от которой за все недели, проведённые вместе с ней под одной крышей, вы не услышали ни слова правды? Которая постоянно вас обманывала и, извиняюсь, ещё до свадьбы наставляла вам рога с первым встречным, в том числе и со своим сводным братом?.. К тому же, — добавил он. — Вам не хуже меня известно, что вы — единственный сын Фу Юань, который рос и страдал в Холодном дворце, куда его по ложному обвинению выслали вместе с матерью. В то время как сын проклятой гуйфэй Юнь, негодяйки и истинной злодейки, всё это подстроившей, был всеобщим любимцем во дворце. Вот о чём вам нужно думать, а не о тех выдумках, которые наговорила сейчас ваша супруга.       — Это не выдумки! — проговорил принц Ли. — То, о чём говорила Мань Яо, если и не правда, то хотя бы полуправда. Матушка рассказывала мне, что она была сильно измучена тяжёлыми родами. Но прежде, чем потерять сознание, успела увидеть кое-что, навсегда лишившее её покоя и заставившее поверить в то, что и второй её сын жив. После того, как оба ребёнка родились, ей их показали, как и положено в таких случаях. И матушка собственными глазами видела, что у каждого из её детей на предплечье имелось родимое пятно в виде дракона — весьма приметная отметина, отличающая представителей рода Цзунчжэн, которую невозможно было бы не заметить разве что слепому. Но когда она пришла в себя, то обнаружила, что у мёртвого младенца, лежавшего рядом с ней, этой метки нет. Вот почему она до последнего своего дня продолжала верить в то, что её второй ребёнок тоже жив. Матушка убедила отца отправить людей на поиски пропавшего принца, но хоть те и обыскали всю страну, им не удалось отыскать даже его след. Отец был уверен, что всё это — происки Фу Юань, поэтому-то он и приказал запереть императрицу вместе с её сыном, к которому, как отец думал, он не имел никакого отношения, во дворце Сэньянь. Под страхом смерти Фу Юань было запрещено покидать это место. Отец надеялся рано или поздно вытянуть из неё правду о том, что же, на самом деле случилось с тем ребёнком и где он может быть сейчас. Он всегда хотел только одного: отыскать моего брата и вернуть в семью. И до последних дней своей жизни, до начала того рокового военного похода, верил, что рано или поздно это случится…       — Но у меня никогда не было на руке родимого пятна, тем более, такого приметного! — устремляя на него взгляд, полный недоверия, воскликнул У Чоу. — Не было и нет, понятно?.. Так как же, в этом случае…       И в это мгновение в памяти принца-регента внезапно всплыло одно вроде бы давно позабытое воспоминание из раннего детства, заставившее его замолчать на полуслове. Обычно, люди редко запоминают события, случившиеся в первые пару месяцев их жизни, но тут уж больно случай был нетривиальный.       Словно наяву принц-регент вновь увидел склонившегося над ним, тогда ещё младенцем, которому было не больше двух или трёх месяцев от роду, молодого Линь Шеня, державшего в руках остро наточенный нож и опальную императрицу, до боли стискивающую его правое запястье.       «Ты уверен, что это его не убьёт? — спрашивала Фу Юань у будущего магистра тогда ещё не созданного «Сезона мести». — А то, если он умрёт во время этой операции, нам придётся забыть о своих планах. Не будем же мы использовать в качестве орудия мести того, другого…» «Уверен, — занося нож над отчаянно вопящим от боли и ужаса младенцем, с усмешкой проговорил Линь Шень. — Главное, госпожа, держите его покрепче и не давайте дёргаться. Обещаю, что я всё сделаю ровно и аккуратно. Так, что со временем на месте этой отметины даже крошечного шрама не останется…»       — Не может быть!.. — всё ещё не веря в то, что услышанное им было правдой, У Чоу медленно приподнял рукав, открывая то место, где должна была находиться отметина в виде дракона, если, конечно, сказанное принцессой было правдой.       Родимого пятна там не было. Зато имелся шрам удлинённой формы, немного напоминающий рубец от давно зажившего ожога или же оставшийся на месте глубокой рваной раны.       Глядя на всё это, У Ю также задрал рукав своей одежды, так, что все присутствовавшие смогли увидеть родимое пятно, о котором он говорил и которое располагалось на том же самом месте, что и шрам на руке у принца-регента.       — Так значит, это — правда?! — оборачиваясь в сторону бывшего магистра, бледнея от гнева, проговорил У Чоу. — Ты… Я вспомнил, как ты сам срезал с меня это родимое пятно! Я был тогда ещё слишком мал, даже не умел ни ходить, ни говорить. Но то, что ты со мной тогда сделал, боль, пережитую во время этой операции, я запомнил на всю жизнь.       — Ну, тогда вы должны были запомнить и ещё кое-что, — язвительно усмехаясь, проговорил Линь Шень. — Когда ваша матушка вас держала во время этой процедуры… Вы были так испуганы, что даже намочили ей платье… Ну, а кроме шуток, — добавил он, перестав усмехаться. — Неужели вы, Молодой государь, думаете, что это имеет сейчас хоть какое-то значение? Прежде вы жили только ради мести, так сможете ли теперь поверить в то, что всё это было напрасно? Вспомните, что вам целых пять лет пришлось жить в уединении в лесу, скрывая свою личность. А потом ещё десять лет вы провели в пламени сражений, по колено в крови и грязи… А боль, смертельная для любого другого человека кроме вас, от которой вы каждый год должны были страдать, дабы никогда не забывать о мести — она тоже была напрасной?.. Если вы и вправду признаетесь себе в том, что ненависть, с которой вы жили долгие годы — это ложь, то тогда, Молодой государь, вам придётся признать и кое-что другое. То, что люди, которым вы принесли так много горя и страданий, не считаясь ни со своими, ни с чужими потерями — это ваши же родственники, самые дорогие для вас люди!.. Ну, что, вы готовы принять такую правду? Готовы позволить своей жизни превратиться в насмешку Судьбы?       Принц-регент стоял, как громом поражённый. Он не знал, кому верить и что считать правдой. Не был готов признать, что вещи, ради которых он жил и страдал, оказались всего лишь миражом, этаким призрачным замком, растаявшим в свете рассветного солнца, поднявшегося над горизонтом.       — У Чоу, не верь им! — внезапно послышался голос принцессы, впервые назвавшей его именем, дарованным волей покойной вдовствующей императрицы Северной Линь. — Не ведись на их лживые слова! Всё, чего они хотят — это смертельно ранить тебя, столкнув в пропасть боли и отчаяния!       — Она вам лжёт, Молодой государь! — неделикатно указывая на Жун Лэ пальцем, с усмешкой проговорил Линь Шень. — Эта женщина ни капли вас не любит. Она ни во что вас не ставит, вы для неё не более — чем средство достижения целей. Вы и были-то ей нужны лишь для того, чтобы, прикрываясь вашим именем, обмануть и соблазнить принца Ли. Вспомните хотя бы о том, что вы даже не знаете, от кого был зачат ребёнок, которого она носит — от вас или от кого-то другого… Но при этом вы продолжаете ей верить? Это же смешно!.. К тому же, — добавил бывший магистр. — Вы всё равно не сможете уже ничего изменить. Точка невозврата давно вами пройдена, все роковые ошибки совершены. И всё, что вам сейчас остаётся — это идти до конца по пути, выбранному много лет назад… К тому же, человек, который якобы является вашим братом — всё равно остаётся тем, кто отнял у вас жену и право на личное счастье. Всё, чего он заслуживает — это смерть. Так убейте же его, Молодой господин, чего вы ждёте? И тогда вы вернёте себе всё, что изначально должно было принадлежать только вам одному!       — Неважно, насколько пугающей может оказаться правда! — воскликнула принцесса, опуская руку на плечо своего супруга и умоляюще глядя ему в глаза. — Но это — лучше, чем жить в паутине обмана, веря в ложные ценности и стремясь к надуманным целям!.. У Чоу, когда-то, ещё совсем недавно, я тоже думала, что будет лучше, если оставлю всё как есть, если не стану расследовать тайны из своего прошлого. То, что время от времени всплывало в моей памяти, казалось мне смущающим и я пугалась своих воспоминаний чуть ли не до обморока. Но потом вдруг поняла, что больше не могу жить, не зная, что со мной некогда случилось и об отношениях, связывающих меня с людьми, которых я всегда считала своими родственниками. Тогда я, отринув прочь все страхи, шагнула вперёд, позволяя воспоминаниям вернуться. И, знаешь, это оказалось совсем не так страшно, как я думала. Зато теперь, когда это уже свершилось и память почти полностью вернулась ко мне, я могу смело сказать, что всё было не напрасно. Что теперь я точно знаю ради чего и ради кого мне нужно продолжать жить. Ради человека, которого я когда-то любила больше жизни и которого чуть навсегда не потеряла из-за надуманного страха и нежелания принимать своё прошлое как данность… Уверена, что и с тобой будет всё так же. Может быть не сейчас, но однажды ты осознаешь свои ошибки, совершённые в прошлом и, признав их, сможешь жить дальше так, как тебе этого захочется, а не так, как тебе приказывают другие.       — Так вот оно что! — выхватывая из ножен меч, воскликнул У Ю. — Получается, не только мой брат, но и я сам тоже ошибался! Долгое время я считал У Чоу своим смертельным врагом и искренне ненавидел его, но на самом деле… На самом деле уж если кто и пострадал по-настоящему из-за ваших происков — так это он один… Линь Шень, вы с Фу Юань — истинные злодеи, спланировавшие всё много лет назад. Вы похитили моего брата и заставили его возненавидеть меня и моего отца. И вы же убили наших с ним родителей. Вы — живое воплощение зла на этой Земле и я ни за что не позволю вам дальше сеять хаос и разрушения повсюду, где бы вы ни оказались!       Линь Шень сделал едва заметный знак и в тот же миг на крышах и верхних этажах зданий появились вооружённые лучники, до поры до времени сидевшие там в засаде, ничем не выдавая своего присутствия. В воздухе засвистели стрелы, от которых Жун Лэ, У Ю и их телохранителям теперь приходилось отбиваться и уворачиваться. Только один принц-регент, всё такой же молчаливый и неподвижный, не обращая внимания на смертельную опасность, продолжал стоять посреди двора в состоянии какого-то странного оцепенения, как если бы превратился в мраморное изваяние какого-то божества или святого из древнего храма.       — С ума сошёл? — с силой отталкивая своего супруга в сторону, воскликнула принцесса. — Или ты и вправду решил умереть здесь, им на радость?!       Только теперь У Чоу осознал, где он находится и что, собственно говоря происходит. И первая его мысль была: «Жун Лэ в опасности! Я должен любой ценой защитить её, ведь я же обещал!..»       Подобрав с земли свой меч, оброненный во время поединка, принц-регент, заслонив собой принцессу, принялся отбивать клинком сыпавшиеся со всех сторон стрелы, не позволяя им подлетать к девушке.       В это время двор внезапно наполнился толпами вооружённых воинов, которые с алебардами наперевес бросились на обоих принцев, принцессу и их телохранителей, так, что тем теперь приходилось отражать не только стрелы, но ещё и удары противников, пытающихся взять их в кольцо.       — Похоже, на этот раз будет по-моему! — с усмешкой глядя на всё это проговорил Линь Шень. — Неужели они и вправду думали, что смогут одержать надо мной победу? Вот же, наивные!..       Но в это время произошло ещё кое-что интересное. Внезапно промелькнуло нечто, похожее издали на серебристо-голубую молнию. А вслед за тем на поле боя появился ещё один участник сражения, чьего появления никто уж точно не ожидал.       — Брат, неужели это ты? — спросила Жун Лэ, в изумлении глядя на императора Западной Ци, размахивающего мечом так виртуозно, как если бы он провёл всю жизнь в битвах, а не во дворцах. — Но ты же… Когда во время неудачного побега на нас напали наёмные убийцы, ты совершенно не умел сражаться мечом и даже получил тогда серьёзную рану! Получается… Что ты и тогда притворялся?       — Думай, как хочешь, — с улыбкой ответил ей император. — Жун Лэ, неужели ты так и не поняла, что вся моя жизнь — это и есть одно сплошное притворство? Да, с самого рождения мне приходилось играть роль слабака, не способного удержать в руках меч в то время, когда на самом деле я втайне обучался фехтованию у лучших мастеров боевых искусств. Что же касается той нашей встречи с наёмными убийцами… А, впрочем, — добавил он, отражая очередной выпад одного из своих противников. — Какое это сейчас имеет значение? Если хочешь, поговорим об этом позже.       — Хорошо, — кивнула принцесса, в свою очередь отбивая рукой очередную стрелу, пущенную в неё с крыши. — Тогда… Пообещай, что хотя бы на этот раз ты мне не станешь лгать, пусть даже и во имя спасения, договорились?..       Но прежде, чем император успел ей что-то ответить, ворота сада Цинтянь внезапно распахнулись, пропуская во двор хозяина поместья.       — Вот это я удачно сюда заглянул! — с усмешкой проговорил принц Чжэнь Бэй, делая своим людям знак опустить оружие. — Такое представление, как то, что вы здесь устроили, грех было бы пропустить!.. Нет, я, конечно, уже видел принца Ли и принца-регента Северной Линь в сражении, — добавил он, направляясь к тому месту, где стояла Жун Лэ и её защитники. — Но мне бы и в голову не пришло, что все здесь присутствующие тоже обладают впечатляющими боевыми навыками. Даже император Западной Ци, которого я всегда считал поборником мира и справедливости, даже он, как я погляжу, взялся сегодня за оружие! Это так на него непохоже, что я, право слово, даже не знаю, что обо всём этом и думать…       — Если хозяин этого дома ведёт себя не так, как обычно и делает вещи, которых от него никто не ожидал, то что же ещё остаётся его гостям, если только не поступить так же? — опуская окровавленный меч, с недоброй усмешкой проговорил принц Ли. — Вы сами заставили нас взяться за оружие дабы защитить то, что нам дорого. Так не упрекайте же теперь нас в жестокости, Ваше Высочество!       — Пусть так, — махнув рукой, произнёс Нин Цянь И. — Вы все и вправду показали себя отличными бойцами. Но даже отличные воины не могут сражаться вечно. Вы устали и потому лучшее, что можете сейчас сделать — это сложить оружие и сдаться. Прошу вас, не доставляйте ни мне, ни себе лишних проблем. Иначе, боюсь, мне придётся вас убить, всех, до единого, невзирая на личности и титулы!       — Ага, вот вы и показали своё истинное лицо! — направляя в его сторону меч, воскликнул У Ю. — А я-то всё гадал: какое оно у вас на самом деле и что скрывается за маской мнимой честности и добродетельности, которую вы прежде носили!       — Я вовсе не скрывал своё истинное лицо за маской, — едва заметно усмехнувшись, проговорил принц Чжэнь Бэй. — Вы сами не хотели увидеть его и сами же не посчитали нужным прислушаться к моим советам. А теперь вы ещё и вздумали устроить сражение в саду императорского поместья Чэнь и разрушили покои Цинтянь… Что же мне теперь с вами делать? Ведь если я не успокою вас, то как смогу объяснить устроенный вами разгром?       — К чему все эти высокопарные слова? — выходя вперёд, воскликнула принцесса. — Разве не проще признать, что вы сговорились с Линь Шенем ради того, чтобы он помог вам занять престол этой страны? Вы специально заманили меня в Чэнь, чтобы использовать в качестве приманки для принца Ли и принца-регента Северной Линь… Вот, правда, — добавила она. — Насчёт императора Западной Ци не уверена: нужен вам был его приезд сюда или же нет. Но, судя по всему, что я теперь знаю, крайне сомнительно, чтобы Линь Шень осмелился подвергнуть его такой опасности, а, значит, мой брат оказался здесь исключительно в силу случайных обстоятельств, а вовсе не потому, что вы этого хотели... Для того, чтобы я сюда приехала, вы подстроили сначала ранение Сунь Я Ли, а позже, когда я сбежала из тюрьмы в Чинчжоу, Линь Шень приказал своим людям замаскироваться под Семь Асуров и как следует меня напугать, чтобы мне и в голову не пришло покинуть Чэнь прежде, чем вы достигнете своих целей.       — Теперь я всё понимаю! — кивнул принц Ли. — Вы, негодяи, позволили мне и У Чоу наблюдать за тем, как Мань Яо погибает во время взрыва. И вы заставили каждого из нас двоих поверить в то, что это покушение на принцессу устроил другой. Из ревности, обиды, злости… Да мало ли ещё по каким причинам?.. Вы хотели, чтобы мы с братом, желая отомстить «убийце» принцессы, уничтожили друг друга!       — К счастью, — добавила Жун Лэ. — Вы так и не догадались о том, что мне уже была известна правда о Лин Юэ и я знала, что она работает на вас. Вот почему я не стала пить тот отвар, который она мне принесла. Я знала, что моя служанка туда подсыпала или подлила какую-то одурманивающую гадость и вовсе не хотела, будучи совершенно беспомощной, оказаться в ваших руках. После того, как Сяо Ша разобрался с Лин Юэ и с человеком, который должен был доделать начатое ею, брат увёл меня в свои покои, где я, скрываясь за ширмой, слышала весь его разговор с Линь Шенем. А когда я узнала о том, что принц Ли и принц-регент — братья-близнецы, разлучённые сразу же после рождения, то поспешила сюда, дабы остановить поединок между ними. Вы же… Полагаю, что теперь, когда ваш заговор раскрыт, вы захотите убить нас всех, чтобы избавиться от свидетелей своих злодеяний, которые, уж конечно, не станут молчать и если что, будут свидетельствовать против вас.       — Похоже, я правильно рассудил, что если где Жун Лэ и могла спастись — так это только в покоях своего брата, — многозначительно кивнув, проговорил Нин Цянь И. — Что же, выходит, что я был тогда буквально в двух шагах от принцессы, но так и не обнаружил её.       — Принц Чжэнь Бэй, будет лучше, если вы просто отпустите нас, — оборачиваясь в его сторону, произнёс Жун Ци. — Обещаю, что если вы исправитесь, мы с моей сестрой никому не станем рассказывать о вашем несостоявшемся заговоре. Будем считать, что вы просто оступились, на короткое время свернув с истинного пути, но затем, осознав ошибку, снова вернулись на ту дорогу, по которой следовали прежде. Иначе, боюсь, вам и вправду придётся от нас избавится, что неизбежно приведёт к ухудшению международных отношений между нашими странами. Поэтому, если вы не хотите серьёзных неприятностей и политического скандала, то просто сделайте так, как я вам советую.       — На самом деле, всё совсем не так, как вы говорите! — покачав головой, проговорил принц Чжэнь Бэй. — Жун Лэ, я действительно использовал тебя, чтобы заманить в Чэнь принца Ли и принца-регента Северной Линь. Но мне бы и в голову не пришло убивать тебя, ведь ты — мой друг, мой спаситель, наконец! Мне было нужно, чтобы они увидели, как ты гибнешь во время взрыва, вот почему я заранее распорядился привести в покои Цинтянь служанку, одетую в точности как ты. И точно так же я вовсе не собирался никого из вас убивать. Я только хотел, чтобы вы все отошли в сторону и не мешали мне в исполнении задуманных планов, только и всего.       — Вы лжёте, Ваше Высочество, — внезапно послышался голос, показавшийся Жун Лэ знакомым, а через несколько секунд во двор зашла барышня Чэнь Юй. — Вы не убили принцессу вовсе не потому, что она ваш друг и спаситель, а по той причине, что я солгала вам, сказав, что Жун Лэ — дочь казнённого министра Циня и только она одна в целом мире знает тайну «Книги гор и морей».       — Чэнь Юй! Как ты посмела обманывать меня? — оборачиваясь в сторону своей подручной, проговорил Нин Цянь И. — Разве я не говорил тебе, что если ты так поступишь, мы с тобой поссоримся?       — Что здесь ещё происходит? — подходя к ним, спросила принцесса Чжао Юнь. — Цянь И, ты можешь мне объяснить, почему твои стражники заполонили весь двор этого поместья? И почему… Почему ты пытался убить Жун Лэ? Разве ты не знаешь, что она — твой друг и та, кому ты, можно сказать, обязан жизнью?.. Дай мне пройти! — добавила она, отталкивая супруга в сторону. — Я должна убедиться в том, что ты не успел причинить ей вреда!       — Кто мог тебе об этом сказать? — пытаясь остановить её, воскликнул принц Чжэнь Бэй. — Это была она, верно? — добавил он, кивком указывая на стоявшую чуть поодаль Чэнь Юй. — Это она тебе обо всём рассказала?       — Нет, — покачала головой младшая принцесса. — Мне никто ничего не говорил, я сама обо всём узнала... Но ты! — чуть не плача, добавила она. — Ты прекрасно знал о том, что брат У Ю и сестра Жун Лэ — мои друзья и самые близкие для меня люди. И при этом ты собирался навредить им! Если я до сих пор тебе небезразлична и небезразличен наш ребёнок, то ты отпустишь их и никогда больше не станешь им вредить. Если же нет… Боюсь, что мне придётся оставить тебя и навсегда покинуть не только твоё поместье, но и эту страну. Или, может быть… Может быть, ты и меня тоже убьёшь вместе с остальными? Ведь получается, что я теперь знаю то же, что известно им всем и потому тоже могу быть опасной для тебя!       — Чжао Юнь, хватит нести вздор! — прикрикнул на свою супругу Нин Цянь И. — То, о чём ты говоришь, лишено всякого смысла. Но если ты и вправду готова рискнуть своей жизнью и жизнью нашего ребёнка ради двух посторонних, то, боюсь, мне тоже больше не о чем с тобой говорить!       — Они не посторонние! — в отчаянии глядя на него, воскликнула Чжао Юнь. — Они — моя семья! Думаешь, я могу отказаться от своих родственников пусть даже и ради великих целей? Я — не такая как ты и я не могу предать людей, которых считаю своими друзьями!       — Скорее уходи отсюда! — шепнула ей Жун Лэ. — Здесь и вправду небезопасно, боюсь, что если ты здесь останешься, Чжао Юнь, то тоже можешь пострадать вместе с нами.       — Я не сдвинусь с этого места! — упрямо покачала головой младшая принцесса. — Я никуда не уйду и ни за что не брошу вас в беде!.. Что же касается тебя, Цянь И, — добавила она, оборачиваясь в сторону супруга. — Умоляю, не делай больше ничего, что могло бы повредить брату У Ю и сестре Жун Лэ. Отдай ей книгу и верни власть нашему императору. Давай просто уедем куда-нибудь далеко-далеко отсюда и проживём вместе долгую и счастливую жизнь, где больше не будет места придворным интригам, злу и лицемерию, хорошо?..