Долгий путь, ведущий к дому

      Столица Чэнь, поместье принца Чжэнь Бэя, сад Цинтянь       На какое-то время стало так тихо, что было слышно, как потрескивают на морозе ветви деревьев. А затем принц Ли, отведя Чжао Юнь в сторону, проговорил нарочито громко, так, чтобы его слышала не только младшая принцесса, но и все остальные присутствующие тоже:       — Не трать на него своё время, сестра. Всё, что теперь интересует Нин Цянь И, всё, чего он жаждет и к чему стремится — это власть. Ради неё он готов пожертвовать всем, в том числе и некогда дорогими для него людьми. Друзьями, родственниками и даже… тобой. Останешься с ним — окажешься в смертельной опасности. Он затянет тебя в паутину заговоров и интриг, из которой вам обоим не суждено будет вырваться. Поэтому лучшее, что ты можешь сейчас сделать — это как можно скорее отправиться во дворец искать защиты у императора этой страны.       — Чжао Юнь, перестань вести себя так глупо! — воскликнул принц Чжэнь Бэй. — Ты — уже не маленькая девочка и должна понимать, что если я позволю им сегодня уйти, они непременно сдадут меня. Сейчас, когда я зашёл так далеко, у меня осталось два пути — либо идти до конца и стать императором Чэнь, либо умереть. Если я проявлю великодушие и отпущу их, то всё, что меня в итоге ждёт — это смерть… Скажи, ты и вправду именно этого хочешь?       — Знаешь же прекрасно, что — нет! — в отчаянии замотала головой младшая принцесса. — Только… Цянь И, я не хочу и чтобы умерли те, кого я считаю самими дорогими для себя людьми… после тебя, разумеется. Вот почему, — добавила она решительным тоном. — Вот почему я решила остаться рядом с сестрой Жун Лэ и братом У Ю. Чтобы защищать их от тебя до последнего. Пока я буду рядом с ними, ты не посмеешь причинить им вреда. Или… Я не права?       Нин Цянь И в ответ только криво ухмыльнулся, что было совершенно не похоже на него прежнего.       — Убить их! — приказал он командиру своей стражи — Всех, за исключением ванфэй! Не вздумайте причинить ей вреда, иначе…       Договорить он не успел, поскольку как раз в этот миг Чэнь Юй внезапно выхватила спрятанный в рукаве нож и приставила лезвие к горлу принца Чжэнь Бэя.       — Только попробуйте! — крикнула она. — Думаете, мне не хватит силы прикончить вашего хозяина прямо здесь и сейчас, не сходя с этого места? Отпустите их немедленно, слышите?!       — Чэнь Юй! — проговорил Нин Цянь И, оборачиваясь в её сторону и словно бы не замечая глубокого пореза на шее, оставленного клинком. — Ты и вправду собираешься использовать нож, который я тебе подарил, чтобы убить меня? Ты уверена, что тебе хватит для этого смелости и решительности?       Оружие дрогнуло в руках у бывшей куртизанки и со звоном упало на землю. Но прежде, чем принц Чжэнь Бэй успел отбросить его в сторону, Чжао Юнь, опрометью бросившись вперёд, схватила клинок и приставила к своему горлу.       — Ни шагу дальше! — дрожащим от слёз и волнения голосом крикнула она. — Если уж я не могу остановить тебя, то лучше лишу себя жизни, чем буду жить с клеймом жены предателя и убийцы собственных друзей и родственников!       — Чжао Юнь, если ты продолжишь мной манипулировать, то я… Ты знаешь, что случится дальше! — невольно попятившись от неожиданности, проговорил Нин Цянь И. — Ты… Ты же знаешь, что ты — не такая как все. Ты — самый важный для меня человек и я по-настоящему люблю тебя. Но если даже ты готова ценой собственной жизни их защищать, то, боюсь, у меня и вправду не будет другого выхода, кроме как умереть прямо здесь, у тебя на глазах!       — Я думала, что ты честный, добрый и справедливый человек, — продолжая прижимать оружие к своему горлу, произнесла Чжао Юнь. — Но всё оказалось совсем не так. Ты — злой, эгоистичный и безжалостный. Интересовали ли тебя хоть когда-нибудь мои чувства? Если честно, не уверена. Я не хочу, чтобы мой ребёнок родился и узнал о том, насколько жесток и деспотичен его отец, который жаждет только власти и ради этого без колебаний готов пожертвовать кем и чем угодно!       — Жаждет власти? — повторил принц Чжэнь Бэй. — Пусть так. Но всё же, ты не права, говоря, что я готов пожертвовать ради этого кем и чем угодно. Тобой — уж точно не готов, по крайней мере до тех пор, пока ты меня окончательно не разочаруешь… Чжао Юнь, — добавил он тише. — Последний раз тебе говорю: брось нож и подойди ко мне, если ты ещё хоть немного продолжаешь меня любить. Если же нет… То, боюсь, мне придётся избавиться не только от них, но и от тебя тоже.       — Ни за что! — замотала головой младшая принцесса. — Я ни за что теперь не останусь с тобой! И если мне суждено умереть, — добавила она. — То пусть будет так!       — Хорошо же! — недобро ухмыльнувшись, кивнул Нин Цянь И. — Ты сделала свой выбор, Чжао Юнь, так что теперь не вини меня за жестокость… Убить их! — снова приказал он стражникам. — Всех, в том числе и ванфэй!       Но прежде, чем те успели сделать хотя бы шаг, внезапно послышался звонкий, совсем ещё детский голос законного правителя:       — Вы, все, немедленно остановитесь!       Ворота распахнулись и в сад Цинтянь в сопровождении своей личной гвардии вошёл ни кто иной, как император Чэнь. Тот самый, которого из-за слишком юного возраста почти никто не воспринимал всерьёз, но который был не так прост, как хотел казаться.       — Ваше Величество? — преувеличенно любезно улыбаясь своему сводному брату, проговорил Нин Цянь И. — Разве вы сейчас не должны быть у себя во дворце? Что заставило вас прийти в моё поместье, да ещё и в столь позднее время, когда огни в городе уже давным-давно погашены?       — Принц Чжэнь Бэй, — произнёс император, даже не потрудившись ответить на заданный вопрос. — Тебе должно быть стыдно! Ты собирался убить этих людей здесь, в поместье, принадлежащем правящему дому Чэнь. И это — при том, что они не сделали нам ничего плохого. Император Западной Ци — справедливый и благородный государь, принц Ли и принц-регент Северной Линь — тоже достойные и честные правители своих земель… Скажи, для чего же в этом случае ты заманил их в ловушку и почему хотел избавиться от них? Разве я отдавал тебе такой приказ и разве это убийство не осложнило бы отношения Чэнь с их странами? Ты что же, не понимаешь, чем всё это может закончиться? Или ты хочешь развязать войну против Северной Линь, Западной Ци и Южных провинций одновременно? Это и есть — цель, ради которой ты всё устроил?       — Вовсе нет, — с усмешкой покачал головой Нин Цянь И. — Я устроил всё это потому, что хочу обезопасить вас от столь серьёзных противников, Ваше Величество. Согласитесь, что это был бы прекрасный шанс: разом избавиться от тех, кто в будущем может объявить войну Чэнь. А если бы кто и спросил нас о том, что же случилось на самом деле, мы бы сказали, что принц-регент Северной Линь и принц Ли устроили здесь дружеский поединок и случайно убили друг друга. Что же касается императора Западной Ци, то он погиб, когда защищал сестру, которую прикончил её же собственный супруг. Так что, если бы Западная Ци и потребовала ответа, ей пришлось бы обращаться с этим не к нам, а в Северную Линь, поскольку это именно их правитель, обезумев от ревности, взорвал покои Цинтянь, где как раз в то время находились принцесса Жун Лэ и её брат, пришедший её навестить.       — Глупости! — воскликнул император Чэнь. — Кто бы нам поверил, если бы даже я и пересказал всё, что ты мне сейчас наговорил? Ясно же, что если трое правителей сопредельных нам стран погибли бы одновременно и к тому же при столь странных обстоятельствах, то весь мир посчитал бы нас виновниками их гибели. И отвечать за это пришлось бы нам, а не кому-то ещё.       — Неважно, поверили бы нам или нет, — криво усмехаясь, проговорил Нин Цянь И. — Главное, что если бы это случилось, Северная Линь, Западная Ци и Южные провинции погрузились в хаос. Воспользовавшись неразберихой, Чэнь смогла бы объединить их территории в огромную и непобедимую империю. И в конце концов, мы бы правили всем этим миром, вы понимаете это, Ваше Величество?       — Так вот, значит, чего тебе наобещала Фу Юань? — не выдержав, фыркнул принц Ли. — А я-то думал, почему это ты так быстро переметнулся во вражеский лагерь! Тебе нужен мир, желательно, весь, да, Нин Цянь И? Или, может быть, скажешь, что я не прав?       — На самом деле, она пообещала отдать мне только половину Южных провинций, — покачал головой принц Чжэнь Бэй. — Но мне этого недостаточно. Я давно задумал превратить Чэнь в величайшую империю, которая только может существовать в этом мире и, видят боги, я это сделаю!       — У тебя ничего не выйдет! — воскликнул император Чэнь, выходя вперёд. — Принц Чжэнь Бэй, ты и так, будучи регентом, обладал почти безграничной властью в этой стране, но тебе этого показалось мало. Ты вздумал захватить престол, а перед этим ввергнуть нашу страну в пучину войн и бедствий. Ты плёл интриги за моей спиной и заключал сделки с врагами… Думаешь, тебе сойдёт это с рук?.. Эй, стража! — добавил он, обернувшись в сторону своей личной охраны. — Арестовать его, немедленно!       — И в чём же заключается моё преступление? — с деланным недоумением воззрившись на него, спросил Нин Цянь И. — В том, что я хотел расширить границы Чэнь? В том, что я хотел сделать вас, Ваше Величество, властелином этого мира?       — Твоё преступление в том, что ты вступил в заговор с врагами! — звенящим от негодования голосом, проговорил император Чэнь. — И потом… Если, как ты утверждаешь, всё это было устроено в моих интересах и ради процветания нашей страны… То почему же ты не показал мне то письмо с предложением союза?       — А кто сказал, что для заключения союза нужно какое-то там письмо? — с усмешкой глядя на него, промолвил принц Чжэнь Бэй. — Никакого письма не существует, союз между мной и вдовствующей императрицей Фу Юань был заключён только на словах.       — Неправда! — воскликнула Чжао Юнь, вытаскивая из рукава документ, который Линь Шень несколько дней назад передал её супругу. — Письмо существует. Вот оно!       Увидев этот документ, Нин Цянь И даже в лице изменился.       — Чжао Юнь, отдай мне эту вещь. Немедленно! — срывающимся от волнения голосом проговорил он.       Но младшая принцесса вместо того, чтобы отдать ему письмо, передала бумагу стоявшей рядом с ней Чэнь Юй.       — Прочти его, пожалуйста, — сказала она. — Пусть все знают о том, что здесь написано.       Бывшая куртизанка развернула письмо и принялась читать его вслух, громко и отчётливо, так, чтобы слышали все присутствующие:       «Я немало наслышана о вашей дальновидности и мне искренне жаль вас потому, что при всех своих выдающихся способностях вы должны кланяться неразумному ребёнку. Он стоит на пути всех ваших честолюбивых планов и стремлений. Я готова помочь вам восстановить справедливость и вернуть то, что было должно принадлежать вам изначально. Но взамен от вас потребуется небольшая услуга. Я хочу, чтобы вы заманили Жун Лэ на территорию своего поместья и чтобы её смерть стала причиной схватки принца Ли с моим сыном. Если вы поможете моему сыну убить принца Ли, вашими будет не только половина Южных земель, но и трон Чэнь также будет вашим…»       — Ну, вот! — проговорил император Чэнь. — Все это слышали, верно? А теперь скажите, как мне следует поступить с предателем, вздумавшим ввергнуть нашу страну в пучину неизмеримых бедствий? Должен ли я отдать приказ убить его прямо здесь и сейчас или же мне нужно для начала отправить его в тюрьму, чтобы на допросах вытянуть из него всю правду о готовящихся злодеяниях?.. Ты — изменник и глупец, решивший устроить переворот! — добавил он, обращаясь к сводному брату. — Тебе есть, что сказать по этому поводу?       — Чэнь Юй, неужели ты не понимаешь, что я устроил всё это ради блага этой страны? — воскликнул Нин Цянь И. — Это — ради того объединённого мира, где все были бы счастливы, к которому мы с тобой всегда стремились. Неужели ты забыла, что это и есть — главная цель нашей жизни?       — Это вы кое о чём забыли, Ваше Высочество! — покачала головой бывшая куртизанка. — Мы с вами хотели построить мир без войн, где люди не будут умирать и страдать из-за чьих-то честолюбивых устремлений. Но разве не это вы собирались сделать? Разве не вы хотели повергнуть весь мир в хаос войн и разорения, чтобы затем на его обломках выстроить свою собственную империю? И если это — тот мир, о котором вы мне говорили, то он мне не нужен! Совсем не нужен, Ваше Высочество!       — Если даже я и хотел развязать войну, то что с того? — криво усмехаясь, проговорил принц Чжэнь Бэй. — Если не я, то кто-нибудь ещё устроил всё это. Ну, хотя бы вот, принц-регент Северной Линь, у которого планы не менее честолюбивы, чем у меня. И который ради того, чтобы занять трон, избавился от собственного отца… Да, и кстати, насчёт него… Вы хотя бы знаете, к каким презренным способам прибегал покойный император Юн Хэ чтобы расширить территорию своей страны? Не знаете? Ну, так поинтересуйтесь об этом у тех, кто пострадал от его действий!.. Никакого мира, где все будут счастливы нет и быть не может! Люди всегда будут ненавидеть и презирать друг друга, такова уж их природа. Ненависть существует столько же, сколько существует человек и это не изменить, как бы вы все ни старались. Взять, к примеру, принца-регента Северной Линь и принца Ли. Они столько лет ненавидели друг друга и были готовы растерзать один другого на куски. Теперь-то они вроде бы примирились как братья. Но долго ли продлится это перемирие? Ведь причины, заставившие их возненавидеть друг друга, никуда не исчезали. Стремление к власти, ревность, давние обиды… Они всё ещё с ними и когда-нибудь вновь заставят их взяться за оружие и обернуть его друг против друга.       — Этого никогда не будет! — решительным тоном проговорил У Ю. — Мы с братом уже осознали свои ошибки и больше ни за что их не повторим… И вообще, — добавил он. — Не путай себя и нас. Мы с У Чоу — взрослые люди, у которых были свои причины для вражды. Да, мы с ним несколько раз скрещивали оружие и даже всерьёз пытались убить друг друга, с этим не поспорить. Только вот мы с моим братом примерно равны по силе и власти и то, что происходило между нами, было чем-то вроде затянувшейся дуэли из-за соперничества. Но ты и твой брат — дело другое. Император Чэнь в отличие от принца-регента Северной Линь — ещё ребёнок и то, что ты, воспользовавшись его неопытностью, решил захватить власть в этой стране — это даже не предательство, а самая настоящая подлость и гнусность!       — Нин Цянь И, своей ложью ты ввёл в заблуждение не только других людей, но и себя самого! — не выдержав, крикнула Жун Лэ. — Ты утверждаешь, что если весь мир погрязнет в хаосе, ты сможешь покорить его ради процветания Чэнь? Или, может быть, ты просто собираешься захватить трон из-за непомерного честолюбия и жадности? О какой справедливости ты говоришь, если собираешься отнять жизнь у многих тысяч людей? Разве то, что ты задумал — не худшее преступление из всех возможных?       — Жун Лэ права, — произнёс император Западной Ци. — Этот мир не нуждается в войнах, пусть даже и ради создания государства, в котором все будут счастливы. Ведь для многих людей возможность жить на этой Земле уже является величайшей радостью, а вы хотите отнять у них жизнь… К тому же, — добавил он, немного помолчав. — Принц Чжэнь Бэй, вы должны были понимать, что если устроите заговор и проиграете, это может стоить вам жизни. Но есть даже вы были готовы умереть ради исполнения своих честолюбивый планов, то ответьте мне вот на какой вопрос. Готовы ли вы ради этого отдать не только свою жизнь, но и жизнь любимой?.. Что, не хотите отвечать? Ну, что же. Только не забывайте о том, что молчание — это тоже своего рода знак согласия.       — В общем, так! — словно бы подводя итог всему, что он успел услышать и увидеть, проговорил император Чэнь. — Принц Чжэнь Бэй пытался узурпировать трон и будет за это наказан по всей строгости закона. Что же касается тех, кого он обманул и ввёл в заблуждение… Сложите оружие, и будете помилованы!       — Подождите! — поднимая руку, проговорил Нин Цянь И. — У меня есть одна просьба… Последняя просьба приговорённого к смерти. Вы ведь, её исполните, да, Ваше Величество?       — Что ещё ты собираешься сделать? — не без подозрения глядя на него, спросил император Чэнь.       — Ничего, совсем ничего! — с улыбкой покачал головой принц Чжэнь Бэй. — Сегодня я проиграл, но проиграл не кому-то, а самому себе… Что же! — добавил он. — Предлагаю всем отметить вашу победу… Стража, принести сюда вино, которое я приготовил для такого случая. Я разопью его с теми, кого до сих пор продолжаю считать своими друзьями несмотря на то, что они мне больше не желают верить.       Через несколько минут во двор Цинтян вошёл один из офицеров стражи, охранявшей поместье. В его руках был поднос со стоявшим на нём кувшином вина и несколькими чашами из белого нефрита, инкрустированного золотом.       — Вот, Ваше Высочество! — проговорил стражник, склоняясь в поклоне перед своим хозяином. — Я принёс то, что вы просили.       — Хорошо же! — кивнул Нин Цянь И. — В таком случае, я предлагаю правителям Северной Линь, Западной Ци и Южных провинций присоединиться ко мне и вместе со мной распить по бокалу этого вина. Каждый из вас показал себя сегодня достойным противником и мне совсем не стыдно было вам проиграть.       — Я не стану пить с человеком, который хотел убить мою сестру! — покачав головой, проговорил Жун Ци. — Что же касается принца-регента и принца Ли, — добавил он. — То, думаю, у них ещё меньше причин пить с вами, чем у меня. Так что, оставьте это вино себе, принц Чжэнь Бэй. Может быть, оно вам хоть немного скрасит тюремные будни и поможет собраться с силами перед допросом.       — Я всё понял! — криво усмехаясь, проговорил принц Чжэнь Бэй. — Вам троим просто не хватает смелости принять из моих рук чашу с вином. Что же, не стану вас заставлять, выпью сам, как вы мне и предлагаете.       С этими словами он взял с подноса одну из чаш, наполнил её вином и залпом выпил, после чего внезапно зашатался и, давясь кровью, повалился на землю.       — Цянь И! Цянь И, что же ты наделал! — воскликнула Чжао Юнь, подбегая к нему. — Скажи, зачем ты всё это устроил? Разве мы не были счастливы всё это время? Неужели жажда власти оказалась для тебя важнее собственной жизни?       — Пообещай мне… — из последних сил проговорил принц Чжэнь Бэй. — Пообещай, что ты никогда не станешь говорить нашему ребёнку о том, каким же неудачником оказался его отец. Пообещай… Что он никогда…       — Цянь И, нет! Ты не можешь вот так вот умереть! — заливаясь слезами, воскликнула Чжао Юнь, безуспешно пытаясь привести его в чувство. — Скажи, как ты мог меня оставить? Разве это — то, чего ты хотел и к чему стремился?!       — Цянь И? — каким-то странным тоном вдруг проговорил принц-регент Северной Линь, только сейчас пришедший в себя после недавнего потрясения. — Нет, это не Нин Цянь И! Настоящий принц Чжэнь Бэй не стал бы так поступать, он ни за что бы не приказал убить женщину, которую так сильно любил.       — Если это — не Нин Цянь И, — спросил Жун Ци, указывая кивком на труп, лежавший в нескольких шагах от него. — То кто же это тогда, по-твоему?       — А вот это мы сейчас и узнаем…       Говоря так, У Чоу подошёл к безжизненному телу человека, как две капли воды похожему на принца Чжэнь Бэя и, наклонившись, содрал с его лица нечто наподобие полупрозрачной плёнки, почти в точности имитирующей текстуру человеческой кожи.       — Вот, полюбуйтесь! — отбрасывая плёнку в сторону, с усмешкой проговорил принц-регент, указывая рукой на распростёртый у его ног труп. — Я был прав, это и вправду не Нин Цянь И… Более того, кажется, — добавил он, немного помолчав. — Кажется, я даже знаю, кем он был, этот негодяй.       Жун Лэ хотела было, отвернуться, но было что-то помимо воли заставившее её смотреть. И тут она вдруг поняла, кем был тот, кто выдавал себя за принца Чжэнь Бэя.       — Юй Вэньцзэ! — невольно попятившись, вымолвила принцесса. — Это он, теперь и я совершенно точно в этом уверена!       — Да, и вправду, — присмотревшись к трупу, кивнул У Ю. — Это он и есть. Но как Юй Вэньцзэ, которого вроде бы вместе с его отцом прикончили в тюремной камере, мог оказаться здесь, в Чэнь? И как долго он притворялся принцем Чжэнь Бэем? Иными словами… Тот Нин Цянь И, который приезжал в Северную Линь, чтобы заключить брачный договор, был ещё настоящим или уже подделкой?       — Думаю, — проговорила Жун Лэ. — Думаю, что тот Цянь И был настоящим. Если бы на его месте оказался Юй Вэньцзэ, он непременно постарался бы отомстить нам за то, что мы разоблачили его коварные замыслы и не позволили его отцу дальше торговать должностями… И тот принц Чжэнь Бэй, который позволил мне остаться в этом поместье в то время, когда мне просто некуда было идти, тоже был настоящим, — добавила она, немного помолчав. — Скорее всего, его подменили не далее, как вчера вечером или же сегодня утром, может быть, даже днём. Но если это так, то, боюсь, что настоящий Нин Цянь И сейчас находится в смертельной опасности. Если, конечно, они вообще оставили его в живых.       При этих её словах принц-регент и император Западной Ци как-то странно переглянулись.       — Надо распорядиться, чтобы его начинали искать! Немедленно! — проговорил принц Ли. — Лэн Янь! — окликнул он своего подручного. — Отправь людей на поиски принца Чжэнь Бэя, пусть обыщут всё поместье, включая подвалы, чердаки и колодцы.       — Нет надобности! — подходя к ним, проговорил Сяо Ша. — Ваше Высочество, мне только что доложили о том, что настоящего принца Чжэнь Бэя уже нашли. Только… Судя по всему он умер несколько часов назад.       Жун Лэ вдруг почувствовала, что у неё в буквальном смысле слова земля уходит из-под ног. До последней минуты принцесса надеялась, что всё обойдётся, что настоящий Нин Цянь И жив. Но теперь даже этой надежды у неё не осталось. Её друг умер, став очередной жертвой честолюбивых замыслов других людей и придворных интриг и этого не изменить и не исправить. Жун Лэ ещё успела заметить, как во двор Цинтянь вошло несколько стражников с носилками, прикрытыми белой тканью с проступившими на ней буровато-алыми пятнами. И последним, что она успела услышать прежде, чем потерять сознание и упасть на руки стоявшего рядом с ней принца Ли, был возглас Чжао Юнь, полный боли и отчаяния:       — Цянь И, ради всех богов, скажи, что они с тобой сделали?!       А вслед за тем девушка вновь погрузилась в пугающую, но уже ставшую привычной для неё бездну беспамятства, гостеприимно распахнувшую перед ней свои объятия.       *****       Столица Чэнь, поместье принца Чжэнь Бэя, сад Циньлинь       — Скажите, почему Мань Яо лишилась чувств? — спрашивал принц Ли у императорского лекаря, который только что закончил осматривать до сих пор не пришедшую в себя принцессу в то время, как его вновь обретённый брат был занят тем, что отдавал какие-то распоряжения слугам, а император Западной Ци молча наблюдал за всем происходившим. — Я слышал, что она страдает из-за какой-то давней болезни. Должно быть, именно она и стала причиной её беспамятства?       О том, что Жун Лэ, вообще-то, была не больна, а отравлена, У Ю намеренно не стал говорить дабы лишний раз не напоминать принцу-регенту Северной Линь о некогда совершённой им ошибке из-за которой принцесса теперь так сильно страдала. Принц Ли ещё не знал, как ему следует относиться к брату, которого он так долго считал своим злейшим врагом и главным из всех соперников, но на всякий случай он решил всё-таки пощадить его чувства.       — Ваше Высочество принц Ли, — склоняясь в почтительном поклоне, проговорил лекарь. — Болезнь здесь не при чём. Принцесса упала в обморок от переутомления и потрясения, которое совсем недавно пережила из-за несчастья, случившегося с принцем Чжэнь Бэем… К тому же, — добавил он, оборачиваясь в сторону правителя Северной Линь. — Есть и ещё одна причина, почему Её Высочество так внезапно лишилась чувств. Но вам не о чем беспокоиться, принц-регент из-за того, что с вашей супругой случилось что-то плохое. Наоборот, я должен поздравить вас со скорым прибавлением в семье.       — Вот уж удивили — так удивили! — не удержался от язвительного замечания Фу Чоу. — Мне и без вас давно уже известно о том, что Жун Лэ беременна.       — Да, может быть, вы уже знали об этом, принц-регент, — кивнул лекарь. — Но известно ли вам о том, что у принцесса ждёт не одного ребёнка, а двойню? Отсюда её частые обмороки и головокружения, а вовсе не по причине болезни.       — Не может быть! — невольно вырвалось у принца-регента. — Чтобы Жун Лэ ждала не одного ребёнка, а сразу двух!       — Может, — невесело усмехнувшись, кивнул Жун Ци. — В конце концов, вспомни хотя бы о том, что ты сам был рождён в один день и час со своим братом. И уж если от кого моя сестра и могла понести сразу двух детей — так это или от тебя, или от принца Ли.       — У Чоу, всеми богами клянусь, что я никогда не спал с Мань Яо и не имел с ней близких отношений! — на всякий случай проговорил правитель Южных провинций. — Она вообще никогда не относилась ко мне всерьёз, считала чем-то вроде даже не друга, а приятеля.       Но принц-регент только отмахнулся от него:       — Было бы о чём говорить! — с усмешкой проговорил он. — Разве мы не должны теперь, когда мы знаем о том, кто мы такие на самом деле, навсегда покончить с былыми обидами и враждой? Что же касается Жун Лэ, — сказал он, подходя к кровати на которой лежала принцесса, присаживаясь рядом с ней и осторожно беря девушку за руку. — То сейчас совершенно неважно, что за отношения вас с ней когда-то связывали. Всё, что сейчас для меня по-настоящему имеет значение — это чтобы с ней всё было хорошо и чтобы она поскорее пришла в себя… Что же, будет лучше, если я пока предоставлю вам возможность позаботиться о ней. А я… Мне нужно кое-что обдумать наедине с собой. Поэтому, прошу, никому не надо за мной сейчас идти.       Сказав так, правитель Северной Линь поднялся с кровати и, никому не говоря ни слова вышел из комнаты.       *****       Окрестности столицы Чэнь, берег реки       Стоя над самым обрывом, под которым шумела река, не замерзающая даже в самые холодные зимние дни, принц-регент безуспешно пытался привести в порядок свои мысли и чувства. События давно минувших дней заново вставали перед его мысленным взором, порой, приобретая некий фантастический оттенок и становясь из реальных воспоминаний тем, чего никогда не случалось на самом деле.       Он будто бы вновь увидел себя ребёнком, но не тем — запуганным, несчастным и всеми заброшенным, а тем, каким мог бы быть, если бы с рождения жил в своей семье.       «A' Чоу, — словно наяву услышал принц-регент голос своей настоящей матери. — Ну же, иди сюда, ко мне! Где это ты сейчас бегал, непослушный ребёнок, если успел так сильно испачкаться и к тому же ещё весь исцарапался?»       Принц-регент, невесело усмехнувшись, невольно провёл рукой по глубокой ссадине на лице, оставшейся после недавней «встречи» с каменными плитами двора перед ныне не существующими покоями Цинтянь.       — Я был очень далеко, матушка, — проговорил он так тихо, что его голос почти что не был различим за звуком волн, бьющихся о скалы. — Вы даже не можете представить себе, насколько далеко… Но теперь всё закончилось и я, наконец-то, вернулся домой, к вам, к отцу и к братьям…       Послышался скрип снега под чьими-то сапогами, и, обернувшись, принц-регент увидел своего недавно обретённого брата, стоявшего в нескольких шагах от него. Казалось, что У Ю всё ещё не доверяет ему, в его взгляде явственно читалась тень сомнения, да и держаться он пока ещё предпочитал на расстоянии от него.       — Мань Яо до сих пор ещё не пришла в себя, — проговорил принц Ли, вглядываясь куда-то вдаль — туда, где на другом берегу терялись в холодном зимнем тумане очертания далёкого заснеженного леса. — Я оставил её наедине с императором Ци. Уверен, что он лучше нас обоих сможет позаботиться о своей сестре.       — Не Мань Яо, а Жун Лэ, — машинально поправил его У Чоу. — Брат, сколько я должен тебе ещё повторять, что никакой «барышни Мань Яо» нет и никогда не было, а вместо неё всегда была, есть и будет принцесса Жун Лэ?       — А ты, как я погляжу, и вправду неисправим! — покачал головой принц Ли. — Даже сейчас, в такую минуту, ты не можешь удержаться от того, чтобы не сделать мне замечание! Одно слово — старший брат!       — С чего это ты решил, что я старший? — обернувшись в его сторону, с усмешкой проговорил принц-регент. — Разве Гуйфэй Юнь… то есть, я хотел сказать, наша матушка, говорила о том, что подменили именно её старшего ребёнка?       — Представь себе, говорила! — кивнул У Ю. — Матушка всегда говорила, что если бы мой брат был жив, то именно его объявили бы наследным принцем, потому, что он родился где-то на час раньше меня. Так что, как видишь, за тобой и вправду числится право первородства и ты — пусть не единственный, но всё-таки главный законный наследник престола Северной Линь в этом поколении.       — Ну, хотя бы в этом Фу Юань не соврала! — невольно вырвалось у принца-регента. — Что же касается всего остального, чего она и Линь Шень успели мне наговорить за все эти годы… Даже вспоминать об этом не хочу, если честно!.. Да, и ещё, — добавил он, немного помолчав. — Прежде, чем я уйду, я бы хотел тебе кое-что сказать, брат. Наш отец всё ещё жив. Я сам, лично видел его однажды… Надеюсь, когда-нибудь, когда я снова с ним встречусь, он сможет меня понять и простить за то зло, которое я причинил по незнанию ему и кое-кому ещё из наших родственников. Обещаю, что как только я вернусь в Чжуншань, то немедленно распоряжусь, чтобы в память о матушке был построен храм. И прикажу восстановить разрушенную гробницу. Не имеет значения то, что её прах был развеян над землями Южных провинций. Главное, чтобы её образ навсегда сохранился в наших сердцах и в памяти других людей… После этого У Чоу развернулся и, не оборачиваясь, ушёл, оставив принца Ли в одиночестве размышлять над тем, что он только что услышал.