Долгий путь, ведущий к дому

      Чинчжоу, усадьба наместника       Выходя из гостевых покоев, принц Ли внезапно столкнулся в коридоре с Чан Цзянем.       — А, это вы, шивэй! — проговорил У Ю, подходя к подручному своего брата. — Должно быть, вы здесь своего господина ищите?       — Нет, — покачал головой Чан Цзянь. — Я нахожусь здесь по поручению принца-регента. Его Величество просил меня узнать, чем завершились переговоры с его супругой. Сам он, к сожалению, не смог вас дождаться, у него появились важные дела и ему пришлось на некоторое время покинуть поместье. Вероятно, он вернётся вечером или даже к ночи…       — Ясно, — кивнул принц Ли. — Это даже хорошо, что моего брата здесь сейчас нет. Не хотелось бы мне с ним пока встречаться, потому, что мне и сказать ему было бы нечего. Я не смог увидеться с принцессой, потому и не выполнил данное ему обещание.       — В таком случае, — явно собираясь откланяться, проговорил Чан Цзянь. — В таком случае я скажу Его Величеству, что будет лучше, если он сам ещё раз попытается поговорить со своей супругой. Может быть, после дня, отведённого ей на раздумье, принцесса изменит своё решение…       — Да, это было бы хорошо, если бы Мань Яо… то есть, я хотел сказать, принцесса Жун Лэ и вправду передумала, — кивнул У Ю. — Что же касается вас, шивэй, — добавил он. — То я как раз вовремя вас встретил. Мне уже давно хотелось кое о чём с вами поговорить, да только вот случай удобный всё никак не подворачивался… Скажите, сколько лет вы знаете моего брата и где вообще с ним познакомились?       — Я знаком с Его Величеством не так много времени, как Сян Ин и другие люди из его ближайшего окружения, — покачав головой, проговорил Чан Цзянь. — В отличие от них, я провёл в «Сезоне Мести» совсем мало времени. Когда я, будучи почти взрослым, попал туда и стал младшим учеником, все они уже заканчивали обучение и готовились к обряду инициации.       — Но всё-таки, вы состояли в той организации, верно? — многозначительно усмехаясь, спросил принц Ли. — И какой же была ваша жизнь в пору ученичества в «Сезоне Мести»?       — Все, кто там учился, — проговорил Чан Цзянь. — Все дети и подростки, которых они принимали на обучение, были либо сиротами, либо их бросили собственные родители. Обучение было трудным и жестоким. Магистр то и дело устраивал для нас тренировочные бои. Учеников делили на команды и заставляли убивать друг друга. В результате в каждой команде выживал только один — сильнейший из всех, ну или же самый удачливый. Однажды Его Величество нарушил это правило, так, что выжил не только он, но и ещё один или, вернее было бы сказать, одна участница его команды. Фу Чоу тогда заявил, что с женщинами он не воюет и не только пощадил ту девушку, но и лично перевязал ей раны и помог добраться до места сбора. Нашим наставникам это не понравилось. Магистр сказал, что на войне пол и возраст не имеет значения, что там нет женщин или мужчин, а есть враги и их пособники и что щадить таких людей — это непозволительная роскошь. Тогда Его Величество впервые наказали, подвесив на крюках… В другом таком же тренировочном бою мне и самому посчастливилось выжить только благодаря моему господину. Он прикрыл меня от стрелы, из-за угла пущенной противником, был ранен в плечо, а после завершения поединка его снова наказали за неуместное по мнению наших наставников милосердие, заставив весь день и всю ночь простоять на коленях на битых кирпичах. И это — зимой, в мороз, когда птицы на лету замерзали…       — Получается, что и У Чоу должен был проходить такие же кровавые испытания, чтобы выжить? — спросил принц Ли, чувствуя, как в его сердце разгорается пламя лютой ненависти к людям, заставившим его брата пройти через адские муки. — Ему тоже приходилось нередко рисковать жизнью и убивать других детей?       — Да, — кивнул Чан Цзянь. — Испытания, которым подвергали моего господина, были те же самые. Поблажек ему никто из наставников не делал, скорее, наоборот. Его Величеству было труднее, чем нам. В уставе «Сезона Мести» было прописано одно жестокое правило. Если бы кто-то убил Молодого господина, как мы тогда называли вашего брата, то он мог получить свободу и покинуть организацию. Пока это правило было в силе, Его Величество постоянно, каждую минуту подвергался смертельной опасности. Он не мог нормально спать из опасений, что кто-то из сотоварищей прикончит его во сне. И был вынужден сам готовить себе пищу, так как понимал, что иначе его могут отравить… Только, — добавил шивэй, немного помолчав. — Это ещё не всё. Для того, чтобы ненависть и жажда мести полностью завладели разумом Молодого господина, время от времени его подвешивали на крюках. Магистр «Сезона» думал, что Его Величество из-за нестерпимой боли однажды сойдёт с ума и превратится в монстра в человеческом обличье, одержимого идеей мести.       — Выходит, он мне тогда не соврал, — проговорил принц Ли, непроизвольно сжимая кулаки и чувствуя почти непреодолимое желание немедленно отправиться на поиски Линь Шеня и Фу Юань дабы собственноручно придушить их или же разорвать на куски. — Брат и вправду лишился имени и титула и был вынужден постоянно терпеть адские муки. И всё это — из-за злой воли одного-единственного человека. Женщины, которую он считал своей матерью, но которая на самом деле ненавидела его больше, чем кого-то другого на этом свете… Спасибо вам, шивэй, — добавил У Ю, оборачиваясь в сторону Чан Цзяня. — Благодаря вашему рассказу, я теперь лучше понимаю своего брата и знаю, как, на самом деле, он жил все эти годы.       — В таком случае, я пойду, — сказал Чан Цзянь. — Ваше Высочество, я надеюсь, вы не станете говорить принцу-регенту о том, что я рассказал вам о его детстве, иначе, боюсь, он никогда мне этого не простит. Это — не та вещь, о которой Его Величество хотел бы ставить в известность других людей и, прежде всего вас.       После его ухода, У Ю подошёл к дверям, ведущим во внутренний дворик, засыпанный снегом, искрящимся и переливающимся разноцветными искорками в лучах не по-зимнему яркого солнца.       — Извини, брат, — проговорил он, как если бы принц-регент был сейчас там и мог его слышать. — Извини меня за то, что я не знал об этом. Долгое время я считал тебя выскочкой и узурпатором. И мне никогда прежде даже в голову не пришло бы, что, на самом деле это не так. Что ты и вправду главный претендент на престол в этом поколении и, более того — мой самый близкий по крови родственник. Если бы только я знал обо всём этом, знал об испытаниях, через которые тебе пришлось пройти, о страданиях, которые ты должен был терпеть с раннего детства, о том, что мы с тобой — не чужие люди, я бы отнёсся к тебе по-другому… К счастью, мы оба смогли вовремя остановиться, осознали своё родство и, приняв его всей душой и всем сердцем, навсегда распрощались с ненавистью и ревностью по отношению друг к другу. Теперь мы снова — одна семья. И будь я проклят, если ещё хоть когда-нибудь поверну оружие в твою сторону!..       *****       Чинчжоу, дом на окраине города, принадлежащий Хэнь Сян и Сян Ину       После того, как принцесса назвала имена истинных виновников бед, постигших её семью, в комнате на какое-то время повисло тягостное молчание.       — Что?!.. — наконец проговорила Хэнь Сян дрожащим от возмущения голосом. — Что всё это значит, сестра? Выходит, что всю свою жизнь я считала врагами не тех людей? Что вся моя жизнь — это одна большая насмешка Судьбы… Впрочем, не только моя, — добавила она, не замечая слёз, бегущих по её щекам. — Получается, что и Фу Чоу… Столько времени ему пришлось страдать от невыносимой боли, столько лет он отказывался от всего ради главной цели своей жизни, которую, как оказалось, ему внушили другие люди — и всё это напрасно?.. Не представляю, как он смог бы жить дальше, если бы узнал, что всё это было ничем иным, как жестоким, бесчеловечным обманом!       — Ему было нелегко принять это, но он справился, — сдержанно проговорила Жун Лэ, вспомнившая в этот миг о шоке, испытанном её супругом во дворе сгоревших покоев Цинтянь когда он узнал правду о своём происхождении. — Сян’эр, — добавила принцесса, подходя к сестре и обнимая её в знак утешения. — Не нужно плакать. В конце концов мы должны быть благодарны Судьбе за то, что узнали всё это сейчас, а не тогда, когда уже было бы слишком поздно что-то исправлять… Кстати, что касается У Чоу… Скажи, почему ты не хочешь с ним встретиться и рассказать о ребёнке? Уверена, он будет рад узнать о Нянь’эр. Он выглядел таким счастливым, когда доктор сказал, что у нас с ним будут дети. Уверена, что и от твоей дочери он ни за что не откажется.       — Нет, я не стану этого делать! — покачала головой Хэнь Сян. — Между нами давно всё кончено. Если снова начну ему надоедать, он никогда меня не простит. Да и зачем я ему сейчас нужна? — добавила она, невесело усмехнувшись. — У него есть ты, а скоро будут и законные дети. Я же с Нянь’эр только помешаю вашему с ним счастью… Не считаю нужным лезть в чужую семью, не хочу отнимать отца у своих будущих племянников. Мне, как я уже говорила, ничего от него не нужно. Я сама хорошо живу и всё, чего я желаю на самом деле — это забыть обо всём, что случилось в прошлом… Достаточно того, что я нашла тебя, Мань’эр. Это означает, что боги и так слишком добры ко мне, хоть я, возможно, вовсе и не заслуживаю такой милости… Но ты, сестра, — промолвила она, немного помолчав, как если бы собираясь с мыслями. — Скажи, почему ты сказала, что у тебя не всё хорошо? Это… Из-за твоей давней болезни, верно? Я знаю, что с некоторых пор ты страдаешь продолжительными обмороками и что до тех пор, пока сама не очнёшься, никто не может тебя разбудить…       — Вовсе нет, я не страдаю никакими болезнями, — улыбаясь с нарочитой беззаботностью, сказала принцесса. — Доктор, который меня осматривал в Чэнь, сказал, что это происходит со мной из-за беременности. Тем более, что у меня будет двойня, а, значит, мои потребности в отдыхе ещё больше, чем у обычной женщины, оказавшейся в положении. Я не впадаю в беспамятство, а просто слишком долго сплю, вот и всё. Это совсем не опасно, а потому нет необходимости из-за этого переживать.       — Мне-то хоть не лги, сестра! — устремляя на неё умоляющий взгляд, проговорила Хэнь Сян. — Я тоже мать и знаю, что даже беременные женщины не могут спать несколько суток подряд… К тому же, ты не хочешь возвращаться в поместье наместника и не желаешь видеться со своим супругом… Не скажешь, что случилось на самом деле? Ты сама серьёзно больна? Или же что-то не в порядке с твоими детьми?       — Тут… Не о чем говорить, Сян’эр, — покачала головой Жун Лэ. — Но, если ты так хочешь, я расскажу тебе о том, что случилось на самом деле. Когда-то давно, ещё до приезда в Северную Линь, я была отравлена. Не знаю, кто мог это сделать, уверена только в том, что отравителем не был мой брат. Все эти месяцы, а возможно, и годы, яд продолжал медленно меня убивать. Какое-то время я чувствовала себя неплохо, если не считать приступов головной боли, которые изредка у меня случались. Но с тех пор, как я выпила ещё и Яд Скорпиона, действие той, другой отравы, усилилось и мне стало значительно хуже. Не знаю, в нём ли самом дело или же в том, что к тому времени я уже была беременна, хоть ещё и не догадывалась об этом… В общем, — добавила она, грустно улыбаясь. — Мой личный лекарь сказала, что сейчас моя болезнь достигла последней стадии. Что будет чудом, если удастся найти лекарство, благодаря которому я смогу прожить хотя бы полгода. И вот, совсем недавно, это чудо свершилось. Мой супруг привёз из Чжуншани медицинский трактат, в котором описывается способ избавления от яда. Если я проведу некий секретный ритуал, я полностью излечусь. Но проблема в том, что от этой отравы не так просто избавиться. Её невозможно вывести из организма, как это бывает с другими ядами. Я лично должна буду передать её во время родов одному из моих детей. Как ты понимаешь, я не могу на это согласиться. Все прочие, включая У Чоу, придерживаются другого мнения. Они считают, что я вполне могу пожертвовать одним из детей ради собственного спасения и мне не удаётся их переубедить. А принц-регент вообще заявил, что, как отец моих детей, он имеет полное право решать, кому из них жить, а кому из-за действия яда через несколько лет умереть в страшных муках. Вот почему я поругалась со своим мужем и вот по какой причине не хочу его сейчас видеть…       — Что ты сказала?! — обнимая сестру, воскликнула Хэнь Сян. — Говоришь, что можешь полностью излечиться от яда? Но почему бы тебе, Мань’эр, и вправду не воспользоваться этим способом? Твой супруг прав: у вас будут другие дети. Да и сейчас ты носишь не одного ребёнка, а двойню… Но вот ты… Твоё время уже на исходе и если упустишь единственную возможность спастись… Другой может и не представиться.       — Сян’эр, у тебя тоже есть ребёнок, — покачав головой, вздохнула Жун Лэ. — Это У Чоу не понимает моих чувств, не может их понять. Но ты — не он. Не мужчина и не воин, привыкший мыслить только двумя категориями и умеющий видеть только свет и тень без полутонов. Ты — другое дело. Что, если бы ты сама оказалась перед таким выбором? Разве рискнула бы здоровьем, а может быть, и жизнью Нянь’эр ради собственного спасения?       — Но ведь она же у меня одна, тогда как у тебя будет двое детей! — умоляюще глядя на принцессу, возразила Хэнь Сян. — Это же разные вещи, согласись!       — Ну, а будь их двое и у тебя? — невесело усмехаясь, проговорила Жун Лэ. — Ты бы смогла ради собственной жизни пожертвовать кем-то из своих малышей? Согласилась бы обречь второго ребёнка на вечные муки и раннюю смерть?.. Ладно, закончим на этом наш разговор, — проговорила она, немного помолчав. — Я проголодалась. Скажи, не могла бы ты приготовить мне что-нибудь перекусить? А я пока подожду тебя здесь, ладно?..       Сказав так, она, преувеличенно громко и весело смеясь, выставила сестру за дверь и с грохотом захлопнула дверь, после чего, разом перестав веселиться, со вздохом проговорила:       — Извини, Сян’эр, но я и вправду не хочу ни с кем говорить на эту тему, даже с тобой. И я… Мне так неудобно из-за того, что не успела ты порадоваться нашей с тобой встрече, а я уже вывалила на тебя ворох своих проблем, решить которые не сможет никто, кроме меня. Поэтому, пожалуйста, не думай больше ни о чём плохом. Обещаю, что я не собираюсь так быстро сдаваться. Но и прибегнуть к методу, описанному в той книге, тоже не могу. Я буду искать другие способы лечения и, если мне удастся их отыскать, я обязательно проживу долгую и счастливую жизнь, обещаю…       *****       Столица Западной Ци, императорский дворец       — Ну и где же сейчас Его Величество? — высокомерным тоном проговорила вдовствующая императрица, сверху вниз глядя на слугу, склонившегося перед ней в глубоком поклоне. — Меня не было во дворце больше двух недель, куда же он снова изволил запропаститься? Он что же, так и продолжает избегать встреч со мной, как если бы я была его злейшим врагом?       — Ваше Величество вдовствующая императрица, — проговорил трясущийся от страха прислужник. — Мой господин просил передать вам сообщение. Он сказал, что больше не желает быть оружием мести в руках своей матери. Смерть не пугает его, всё, что ему нужно на самом деле — это свобода и возможность быть рядом с любимой женщиной. А ещё… Господин сказал, что ни за что не позволит вам создать ещё одного живого мертвеца, такого, как он сам… Вот что просил передать вам Его Величество прежде, чем он покинул этот дворец, никому не сказав о том, куда собирается отправиться и с какой целью.       — Хм… — язвительно усмехаясь, проговорила вдовствующая императрица. — Он — мой сын. Кто же в целом мире может знать его лучше, чем я — его мать? Но при этом… При этом он всё равно продолжает упрямиться. Что же… Наверное, мне и вправду нужно на какое-то время оставить его в покое. Как только запасы лекарства, продлевающего жизнь, подойдут к концу, он сам ко мне прибежит и на коленях будет умолять меня о спасении. Пока же… Пусть поступает как знает… Прикажи запрягать карету! — добавила она повелительным тоном. — Мне нужно кое-куда съездить. Сейчас, немедленно!..       *****       Западная Ци, лес поблизости от столицы       К тому времени, когда быстроногие кони домчали карету вдовствующей императрицы к условленному месту встречи, её уже там ждали.       — Ваше Величество, — проговорил Линь Шень, подходя к повозке. — Я сделал всё, как вы приказывали.       — Ты доставил половину медицинского трактата человеку, о котором я тебе говорила? — спросила у него вдовствующая императрица.       — Да, — кивнул бывший магистр «Сезона Мести». — Думаю, что теперь не только принц-регент Северной Линь, но и принц Ли в курсе того, как можно избавиться от Яда Судьбы… Но объясните, — добавил он, не отводя от окна кареты пристального взгляда. — Для чего вам это понадобилось? Вы собираетесь поссорить их и превратить во врагов?       — Если повезёт — то почему бы и нет? — проговорила Её Величество, чуть раздвигая шторки, закрывавшие окно кареты. — Но не это было моей главной целью… Поссорить? — повторила она. — Да. Но только… Не Цзунчжэн У Ю с его братом, а ту девчонку Жун Лэ с её мужем. После того, как Фу Чоу меня предал, он мне больше не друг и не союзник. Так что будет просто замечательно, если от него откажутся все, кого он прежде знал и в первую очередь — его обожаемая и ненаглядная супруга с которой он только недавно помирился. Пусть этот глупый мальчишка, посмевший пойти против меня, до дна выпьет всю чашу одиночества и боли, пусть он до конца прочувствует, что это значит — остаться совершенно одному на всём белом свете… Что же касается принца Ли, то у меня на него есть свои планы, о которых я пока не хочу говорить… Ты спрашиваешь, почему я это делаю? — добавила она. — Что же, я отвечу на твой вопрос. Это всё потому, что я больше не хочу терпеть невыносимую боль в одиночестве. Я хочу посмотреть, какой же выбор сделают принцы Северной Линь и сама принцесса Жун Лэ, оказавшаяся точно в такой же ситуации как и я сама примерно двадцать лет назад.       — Идея хорошая и представление должно получиться зрелищным! — кивнул Линь Шень. — Только вот, — проговорил он, слегка понизив голос. — Что, если Жун Ци снова всё испортит? Однажды он уже вмешался в Чэнь в дела, его не касающиеся и всё пошло прахом. Теперь же… Император снова покинул дворец, никому ничего не сказав. Уверен, что он поступил так из-за девчонки.       — Это твоя вина, что он сбежал! — произнесла вдовствующая императрица, смерив бывшего магистра укоризненным взглядом. — Если бы ты лучше приглядывал за моим Ци’эром, у него не было бы возможности делать всё, что только в голову взбредёт… Хотя, — добавила она, немного помолчав. — Я и сама, наверное, виновата в том, что в детстве уделяла его воспитанию слишком мало внимания. Мне нужно было держать его в страхе и повиновении, а вместо этого я позволила ему жить так, как он хотел, думая, что он всё равно долго не протянет… В итоге он всё-таки вырос, стал императором и полностью вышел у меня из-под контроля… Мне давно нужно было найти ему невесту, ведь если бы он женился, то перестал чудить и путаться с той девчонкой. Теперь же, когда его возраст приближается к критическому, возможно, уже слишком поздно что-то делать. Огромным упущением с моей стороны было то, что я не позаботилась вовремя о наследнике. Если бы у меня сейчас был внук, то я бы наплевала на Ци’эра и его выходки. Просто воспитывала бы его сына так, как считаю нужным. И тогда через год или два, когда нынешнего императора уже не будет в живых, я бы посадила этого ребёнка на трон и правила бы, прикрываясь его именем, ещё долгие годы. А потом, когда мой внук вырос, я бы нашла способ совладать и с ним, точно так же, как это было с Ци’эром.       — Ваше Величество, помнится, у вас однажды был шанс обзавестись таким вот наследником, — криво усмехаясь, проговорил Линь Шень. — Но, к сожалению, вы его упустили, а второй раз такая возможность едва ли представится… Скажите, почему, зная о том, что та девчонка беременна, вы всё равно подсунули ей отраву, стирающую воспоминания?       — Почему подсунула? — фыркнула вдовствующая императрица. — Я просто не подумала о том, что Яд Судьбы на ранних сроках может обладать абортивным действием. Та особа, которая мне его рекомендовала, говорила, что с ней этого не случилось, что она благополучно доносила и родила своего ребёнка несмотря на то, что тоже была отравлена этой гадостью… Если бы только я знала, что это не так, то позволила бы той девчонке родить, а уж после этого дала ей отраву… Но что теперь об этом говорить? Теперь-то всё равно ничего не исправить.       — Вы так думаете? — ухмыльнулся бывший магистр «Сезона». — Ваше Величество, возможно, вы рано отчаялись. Кто сказал, что время упущено и ничего не исправить? А что, если я вам скажу, что та девчонка однажды изменила своему супругу? И угадайте с кем? С вашим обожаемым и ненаглядным Ци’эром! Сейчас она беременна и по её собственным словам, сама не знает от кого. Что, если её будущий ребёнок — ваш внук? Согласитесь, это решило бы вашу проблему с наследником при том, что время идёт, а император Жун Ци здоровее, увы, не становится.       — Если эта девчонка и беременна, то что с того? — покачав головой, проговорила вдовствующая императрица. — Разве мы сможем узнать наверняка чей это ребёнок — Ци’эра или Фу Чоу?       — Сможем! — с уверенностью кивнул Линь Шень. — Ваше Величество, существует способ безошибочно определить, кто настоящий отец ребёнка принцессы Жун Лэ. Возможно, вы не в курсе этого, но у всех представителей рода Цзунчжэн от рождения имеется одна отличительная особенность: родимое пятно в виде дракона на правой руке. По этой-то отметине или же по её отсутствию мы сразу поймём — ваш это внук или нет…       — Я устала, — глядя куда-то в сторону, покачала головой вдовствующая императрица. — Я настолько устала от всего этого, что просто не в состоянии ничего больше делать… Скажи, ты сможешь справиться с этой работой самостоятельно, без моей помощи?..       — Я сделаю всё, что прикажете, Ваше Величество, — склоняясь перед ней в поклоне, проговорил Линь Шень. — Говорите, что мне нужно будет сделать. Я выполню любой ваш приказ…       *****       Чинчжоу, дом на окраине города, принадлежащий Хэнь Сян и Сян Ину       Выставив сестру из комнаты, принцесса вернулась за ширму, туда, где стояла кроватка её племянницы.       — Извини, малышка, — проговорила она, присаживаясь возле колыбели беззаботно спавшей Нянь’эр. — Наверное, мне не нужно было говорить о таких вещах твоей маме. Ей и так не слишком легко сейчас приходится, а тут ещё я со своими проблемами…       В это время она она внезапно почувствовала сзади чей-то пристальный взгляд и, обернувшись, увидела стоявшего за окном супруга, смотревшего на неё с грустью и в то же время надеждой.       «Итак, он уже здесь, — мысленно усмехнувшись, подумала Жун Лэ. — Быстро же он меня нашёл!»       Она вновь обернулась в ту же сторону, но уже никого не увидела.       А тем временем принц-регент, стоя за углом дома, отдавал распоряжения Сян Ину и Сяо Кэ.       — Я сегодня пришлю своих людей охранять это место, — тихо говорил он им. — Пока же… Следите за тем, чтобы никто не осмелился побеспокоить мою жену. Позаботьтесь о ней вместо меня, хорошо?       — Мы сделаем всё, как вы прикажете, Ваше Величество, — склоняясь перед ним в поклоне, произнёс Сян Ин. — Только… Я думал, что вы здесь потому, что хотели забрать принцессу и вместе с ней вернуться в дом наместника…       — Именно это я и собирался сделать, — кивнул У Чоу. — Только вот… Сейчас я не уверен, что должен так поступать. Однажды я уже попробовал силой заставить Жун Лэ мне повиноваться ради её же блага, но в результате сделал ей только хуже. Я больше не хочу повторять ту же ошибку, а потому, будет лучше, если я сейчас уйду, оставив принцессу наедине с её размышлениями. Через какое-то время Жун Лэ осознает, что я был прав и сама захочет вернуться ко мне.       — Через какое-то время? — переспросил его бывший подручный. — Но что, если тогда будет слишком поздно? Скажите, Ваше Величество, вы не боитесь потерять её навсегда?       — Не боюсь, — покачал головой принц-регент. — Я уверен в том, что Жун Лэ хватит ума и сообразительности, чтобы понять, что это — единственный путь к её спасению. Или это — или смерть, третьего не дано… Да, и ещё, — добавил он, кое о чём вспомнив. — Сян Ин, скажи, тот ребёнок, которого я сейчас видел в колыбели… Чей он?       — Это… — на какую-то секунду замявшись, проговорил Сян Ин, так и не определившись с тем, должен ли он рассказать своему бывшему хозяину правду о Нянь’эр или нет, но в конце концов решив, что будет лучше ничего пока не говорить относительно происхождения малышки. — Это — моя дочь, Ваше Величество.       — Твоя дочь? Вот, значит, как! — многозначительно усмехнувшись, кивнул У Чоу. — Выходит, прав я был, когда заподозрил, что ты уже давно спутался с Хэнь Сян… Впрочем, — добавил он. — Это сейчас не имеет никакого значения. Просто сделай так, как я тебя просил, ладно? Позаботься о принцессе и не дай ей возможности снова сбежать. Это — твоё задание, Сян Ин, постарайся выполнить его как можно лучше. Ты хорошо меня понял?..       *****       Стоя у окна, Жун Лэ долго смотрела грустным взглядом вслед своему супругу, пока тот не скрылся за ближайшим поворотом, где стояла его карета.       — Извини, У Чоу, — проговорила принцесса. — Но я не могу сейчас с тобой встретиться и не могу вернуться к тебе. Потому, что боюсь сдаться. Ты снова начнёшь меня упрашивать и я, устав от уговоров, сделаю так, как ты говоришь и тем самым разрушу жизнь нашему ребёнку. Поверь, я это делаю не из упрямства или желания что-то тебе доказать. Я поступаю так потому, что хочу избавить нас обоих от сожалений, а наше дитя — от жизни, полной боли и страданий, которые он или она совсем не заслужили… Когда-нибудь ты сможешь меня понять и простить, пока же, будет лучше, если какое-то время мы поживём вдали друг от друга…       *****       — Почему ты был так неосторожен? — высказывала Хэнь Сян, обращаясь к Сян Ину. — Я попросила тебя позвать лекаря, а вместо этого ты привёл сюда болтливую девчонку, которая раззвонила всем в усадьбе наместника о том, где скрывается моя сестра. Эта Сяо Кэ даже притащила сюда принца-регента, хоть Жун Лэ ясно сказала, что не желает с ним сейчас встречаться. Теперь, когда принцесса его видела, она снова грустит… Скажи, ну вот как после этого я могу тебе хоть что-то поручить, если ты не в состоянии справиться даже с таким простым заданием?..       — О чём это вы сейчас сплетничаете? — подходя к ним, спросила Жун Лэ. — Я слышала, вы вроде бы говорили о Сяо Кэ и моём муже?       — Нет, что ты! — поспешно замахала руками Хэнь Сян. — Тебе это послышалось, сестра. Мы не говорили с Сян Ином ни о чём таком, важном. Я просто спросила его о ценах на рынке — только и всего.       — Зачем скрывать от принцессы правду? — останавливая её, произнёс Сян Ин. — Мы и вправду виделись сейчас с вашим лекарем и она передала рецепт лекарства, которое вам необходимо принимать для восстановления сил.       — Ой, точно! — словно бы вспомнив кое о чём важном, воскликнула Хэнь Сян. — Этот рецепт… И как только я о нём могла забыть? Сейчас же сбегаю за лекарством в аптечную лавку.       С этими словами она помахала сестре рукой и направилась к выходу.       — Будь осторожна, Хэнь Сян! — крикнул ей вдогонку Сян Ин. — Сейчас началась оттепель, за день снег немного подтаял, на улице может быть скользко!       — Тебе же нравится моя сестра, не так ли? — с улыбкой глядя на своего второго телохранителя, проговорила принцесса после того, как звук шагов Хэнь Сян стих в отдалении.       — Я… Ну, это… — отводя взгляд в сторону, пробормотал Сян Ин. — Не то, чтобы она мне так сильно нравилась, просто, мы росли вместе с Хэнь Сян, вот, должно быть, я и привык с ранних лет о ней заботиться…       — Да ладно, чего ты стесняешься? — рассмеялась Жун Лэ. — Разве любить кого-то — это плохо? Как по мне, так если ради чего и стоит жить на этом свете — так это ради любви… Чего же ты ждёшь? — добавила она, думая в это время о чём-то своём. — Если тебе и вправду нравится Хэнь Сян, то иди за ней. Прямо сейчас!       — Хорошо, — кивнул её второй телохранитель. — Я… Я сейчас же побегу её догонять. Но… Как же вы? Разве посмею я оставить вас одну после того, как обещал стать вашим верным защитником?       — Иди-иди, ничего со мной здесь не случится, — смеясь, проговорила принцесса. — В конце концов, ты же меня не посреди вражеского военного лагеря оставляешь, а в собственном доме. Сам подумай: ну, что плохого может со мной здесь случиться?       — И то верно, — немного подумав, кивнул Сян Ин. — Ладно, принцесса, — добавил он. — Я… Я сделаю так, как вы говорите. Но прежде, чем я уйду, пообещайте, что позаботитесь о себе и будете осторожны.       — Обещаю! — воскликнула Жун Лэ. — Обещаю, что со мной всё будет в порядке. А сейчас иди поскорее, не то потеряешь Хэнь Сян из виду и будешь бегать её искать по всему городу.       А после его ухода она снова подошла к кроватке, в которой спала Нянь’эр и, присев рядом, поправила одеяльце, сбившееся на сторону.       — Ну, вот, — с улыбкой проговорила принцесса. — Если они и вправду будут вместе, уверена, что ты тоже будешь счастлива, разве не так?       В это время послышался скрип открываемой двери и в помещение хлынул поток холодного уличного воздуха.       — Что такое? — оборачиваясь в ту сторону, спросила Жун Лэ. — Сян Ин, Хэнь Сян, что-то случилось? Почему вы так внезапно вернулись?       Ответом ей было молчание. И тогда принцесса решила на всякий пойти посмотреть, что же там ещё могло случиться и кем был безмолвный посетитель. Но, едва выйдя в соседнюю комнату, она чуть не наскочила на своего «брата».       — Что всё это значит? — невольно отступая на пару шагов, пробормотала девушка. — Ци’эр?! Ты-то что здесь делаешь?! Почему пришёл сюда и что ещё тебе от меня нужно? Я столько раз играла роль марионетки в твоих бесчестных играх, я позволила тебе снова меня соблазнить, а недавно раздобыла для тебя боевых лошадей в Чэнь, стоимость которых не меньше чем в пару раз превышает бюджет твоего государства… Скажи, как ещё ты намерен меня использовать и когда, наконец, оставишь в покое?       — Я пришёл сюда за тобой, Жун Лэ, — не отводя от лица «сестры» пристального взгляда, проговорил император Западной Ци. — Не потому, что мне что-то нужно, а чтобы спасти тебя. Уверен, ты уже знаешь о том, что была отравлена Ядом Судьбы. И тебе наверняка известно, что я — единственный, кто сможет избавить тебя от него… Я знаю, что У Чоу отыскал некий медицинский трактат, в котором описывается способ избавления от Яда Судьбы. Но ты не можешь воспользоваться этим методом потому, что не желаешь причинять боль своему ребёнку… Ты спрашиваешь меня, почему я пришёл сюда? Что же, я отвечу. Я здесь для того, чтобы увезти тебя домой, Жун Лэ. Когда настанет подходящее время, я собираюсь вывести яд из твоего тела… Скажи, ты же не откажешься вернуться вместе со мной в наш дом у озера? Там, когда ты будешь в безопасности, я обо всём тебе расскажу. Пока же… Просто доверься мне ещё раз, хорошо?..