Незыблемо и вечно.

Погода была отвратительной. Весь день по окнам хлестал дождь, оставляя на тротуарах и дорогах длинные ручьи, что стремительно бежали к зияющим по обочинам водостокам. Такие дни Билл ненавидел особенно сильно, они всегда навевали чудовищные мысли о том ужасном дне, когда умер его младший брат. Дождь вызывал у Билла совершенно неприязненное отношение. Он тогда как-то подхватил простуду, пришлось остаться дома. А маленький Джорджи не удержался, не смог устоять перед волшебством рук Билли, и в желтом дождевике и резиновых сапожках побежал на улицу пускать в плаванье злосчастный кораблик. Если бы не дождь, всё бы было иначе. Как и другим неудачникам Биллу каждую ночь снились кошмары, вне зависимости от того, что прошло уже два с лишним года. в подобные дни, когда дождь не прекращался даже ночью, он и вовсе не спал, мучая себя думами о прошлом. Капли дождя тогда безжалостно и беспрестанно бились о поверхность окна, так громко в ночной тишине, что не выходило сосредоточиться даже на сне. Денбро почти сходил с ума от отсутствия безмятежного продолжительного сна, не наполненного адскими сновидениями. Но иногда, крайне редко, кто-то из неудачников приходил в гости к Биллу, или же Билл уходил к кому-то из ребят. Такие моменты заставляли Денбро чувствовать совсем небольшое, но весомое облегчение. Однако в связи с некоторыми событиями, происходившими раньше — вспомнить хотя бы перелом Эдварда или посвящение Стэнли, в котором принял участие виртуоз Ричард «не умею держать язык за зубами» Тозиер — родители (некоторых) ребят, которым не было всё равно на своих детей, всё ещё считали, что их ребенок связался с плохой компанией, и эта компания до добра точно не доведёт. Родителям Билла, казалось, было все равно, в отличие от родителей Уриса. Зак Денбро только изредка обращал своё внимание к сыну, а мать Билла и вовсе пребывала в своём памятном мирке, существуя не зная для чего. Но сегодня, к огромной радости Денбро, Стэнли Урис должен был прийти к нему с ночёвкой. Тот факт, что его, несмотря на все заслуги его друзей, вообще отпустили, особенно в такую отвратительно неприглядную погоду, сопровождался совершенно невообразимым удивлением, но сам Урис был глубоко рад, хотя внешне не проявлял никаких эмоций, сократил их проявление до минимума. Стэн собрался со скоростью света, но для родителей делал вид, что делает всё размеренно и спокойно. Он прихватил с собой небольшой рюкзак, в который помимо одежды для сна положил простой карандаш, ластик и свой небольшой блокнот с чистыми листами. Ещё минут 10 он слушал какие-то слова отца о чем-то важном, о самом себе, о религии, правилах, но не вдумывался в их смысл. Совсем спеша, парень выскочил из дома, незаметно прошмыгнув в дверь, и побежал к Денбро. Осознать свою невезучесть ему удалось только на полпути к дому семьи Денбро. К Биллу он пришел до нитки мокрый, чего Денбро, открывая дверь, совершенно не ожидал. Так облажаться мог и сам Билл, но точно не Стэнли. Билл с минуту стоял, удивлённо рассматривая мокрого до нитки Уриса, а после стал носиться в радиусе метра туда сюда, немного паникуя и мешкаясь.       — п… Ты п-промок, п-пойдем, тебе нужно переодеться, чтобы не заболеть! — парень машинально протянул руку и только потом понял, что этот жест выглядел странно и нелепо, но все же взял Стэна за запястье и повел его в ванную комнату, когда тот едва успел снять с себя обувь. Денбро открыл горячую воду и заставил Уриса незамедлительно снять с себя одежду, за исключением, конечно, белья. Долго ли Билл собирался сопровождать Уриса в ванной было самой большой загадкой, зачем он вообще стоял сейчас в ванной, ведь Стэн и так понимал, чего от него ожидают и что нужно сделать, но Денбро за своим волнением видно забыл обо всём и вышел из комнаты только тогда, когда Стэнли попросил его (а если вернее, мягко стал пихать Билла к выходу). Денбро минуту соображал стоя за дверью, а после до него наконец дошло, что он так «возбуждён», что его действия бегут вперёд мыслей. Поэтому пришлось угомонить свое волнение и уйти за большим махровым полотенцем для Стэна.       Стэнли, вообще-то, было достаточно неловко находиться в чужом душе, но делать было нечего, заболеть парень тоже не хотел. Урис был так очарован волнением Денбро, что, казалось, даже покраснел, но старался не подавать виду, хотя никого поблизости не было. «И как, объясните мне, можно быть таким…?» Билл вернулся и додумавшись постучать в дверь, чтобы не возникло никаких неловких ситуаций, вошел в комнату, оставляя на стиралке полотенце и свои вещи, которые он принёс для Стэна. Родителей его как и всегда теперь не было дома, потому в доме было тихо, кроме, конечно, дождя, барабанящего по окнам. Денбро на мгновение замер, стоя у ванной комнаты, о чем-то на секунду задумался, а после отправился в свою комнату, где тихо сел на кровать и стал ждать Стэнли.       Как ни странно, Билл отчего-то чувствовал себя куда спокойнее и, может быть, даже уязвимее, когда рядом был именно Стэн. У него были неплохие отношения со всеми, особенно с Бев, но за этот короткий, а для кого-то длинный промежуток времени в два года, неудачники заметно отдалились друг от друга. Он теперь чувствовал себя спокойно и не одиноко только в присутствии Стэна. Кто-то однажды сказал, Билл слышал, что у них с Урисом связь… нет, не в каком-то странном смысле, а в том смысле, что они лучше ладят друг с другом, больше «подходят» друг другу. Тогда Денбро не придал этому особого внимания, просто подумал, что их считают похожими, хотя это и не было полной правдой.       Урис закончил переодеваться быстрее ожидаемого. Стэн, вообще-то, больше времени потратил на раздумья, чем на одевание. Ему в голову закралась самая маленькая глупая мысль о том, стоит ли принять одежду Билла, но вспомнив, что рюкзак его вымок, желание надеть чужую футболку резко возросло. Сразу после этого слова о том, что Урис не какой-то маньяк или фетишист, встали в его голове красной строкой, как ответ на вопрос самому себе. Стэнли в тот момент прокрутил ещё пару мыслей в своей голове, а затем спокойно пошел к Биллу, внешне спокойно, конечно.       — дать тебе ф-фен? — спросил Билл, взглянув на друга, хлопая ресницами.       — нет, спасибо-- Стэнли сдержанно улыбнулся — высохнут. Он в шутку хотел добавить, что голова его превратилась бы в большой одуванчик реши он воспользоваться феном. Но мысль эта проскользила в его голове и осталась несказанной, как и многие другие.       — я надеюсь, ты не з-заболеешь! Я сделаю тебе горячий чай! — Билл вскочил и побежал на кухню, будто вспомнил, что на плите убегает молоко. «Он до сих пор ведёт себя как ребенок» — подумал Урис, улыбнувшись. — «и все ещё заикается… Когда он успел распределить мои вещи?» — Стэн оглянулся в поисках блокнота. Тот лежал на прикроватном столике, ещё не убранный куда-то, куда его хотел бы положить Билл, для того, чтобы высушить. Стэнли открыл его, рассматривая свои рисунки, которые, к счастью, не размылись, но знатно промокли. Фраза, которую он затем сказал Биллу: «знаешь, кажется, нам всё-таки понадобится фен», заставила Денбро улыбнуться.       — с-слушай, ты так красиво рисуешь, я успел з-заглянуть в блокнот — Билл немного неловко взглянул на друга, понимая, что брать без проса подобную вещь было нарушением правил этикета с его стороны. — р-раньше я этого не замеч-чал… Но Стэн не нахмурился и не сказал против абсолютно ничего.       — спасибо — Урис ответил спокойно и тихо. — я могу…— он начал, но затем как-то испугался продолжить, не ясно отчего. — нет, ничего…       Билл всегда поражался умению Стэнли быть таким сдержанным и на вид полным спокойствия. Хотя кто-то из неудачников считал его трусом, Стэн часто принимал ситуацию как взрослый человек, но где-то в глубине души, наверняка, боялся, и Билл это знал. «Он слишком рано стал взрослым». А вот что всегда замечал Стэн, так это то, что за огромной храбростью и стойкостью Денбро, все равно стоит заикающийся парнишка, в котором именно эти слабости так безумно нравились Урису, несмотря на то, что усилило их нечто весьма неприятное. Они были совершенно разными, но в то же время такими похожими.       — т-ты не голоден? Я могу принести нам еды? Если хочешь, посмотрим какой-нибудь фильм — хотя Билл и был уже юношей, он все ещё оставался милым мальчиком для Стэнли.       — нет, Билли, я не голоден, а вот фильм посмотреть совершенно не прочь.       — знаешь, я не хочу, ч-чтобы ты решил, что я позвал тебя лишь из-за того, что…       — тише. Я знаю. Ты можешь не объяснять мне причину, Денбро, я знаю, что это не из-за этого дурацкого клоуна — Урис редко улыбался, но сейчас он ласково, насколько это возможно, улыбнулся. — включай фильм, ни то я начну звать тебя балаболом, вместо Ричи. Помнишь, Эдди стал звать его так, и все подхватили, потому что Тозиер действительно никогда в карман за словом не лез. Денбро улыбнулся, чувствуя облегчение, давно он не был в такой спокойной, по-дружески теплой атмосфере.       Вечер наступил так неожиданно скоро, будто и часа не прошло. Фильм был долгим и интересным, но утомленный бессонницей Денбро отключился где-то на середине. Билл уснул рядом со Стэном, буквально у его плеча. Стэнли это заметил, но будить его не стал, по виду Денбро было ясно, что тот не спал дня два. Для Уриса представилась хорошая возможность подумать о том, что с ним — самим Стэном — происходит. Стэн ни то что поглядывал, он откровенно смотрел на лидера «неудачников», и это началось достаточно давно. Он жил без убеждения себя в правильном и неправильном, не пытался переубедить себя в том, что так нельзя, и это против, в первую очередь, его собственных законов. Урис не думал, что что-то чувствует, до поры до времени. Потом задумался и понял, что ни к чему хорошему это не приведёт, как с его стороны, так и со стороны Билла, который ещё два года назад дал понять, кто ему нравится. С какой стороны не взгляни, его чувства отовсюду вели в канализационный тупик. К этому можно было прийти без особых умозаключений, проследив за тем, как друзья шутили про гомиков и относились к ним весьма и весьма негативно. Конечно, было глупо думать, что это любовь до гроба. И если Ричи мог открыть себя той же Беверли, то Урису оставалось делить все свои чувства и переживания с самим собой. Так он думал…       В тот вечер Стэну стало противно от себя и от того, что происходит, и, невзирая на то, что все они, неудачники, дали друг другу клятву, жить в этом городе он не хотел и не собирался. Слишком много воспоминаний. Слишком много страхов. Или всего один? Стэн тихо поднялся, взял свой блокнот и карандаш, а затем присел на самый край кровати рядом с Билли и стал рисовать.

Утром Билл проводит Стэна, но рисунок найдет гораздо позже, когда Уриса уже не будет в Дерри.