После бесцельного просиживания и долгого времени, проведенного в баре за алкоголем, Ричард и Уильям наконец-то приняли решение отправиться в отель. Точнее это решение принял в большей степени Денбро на более менее трезвый ум, а Тозиера ему пришлось тащить к такси чуть ли не на себе.
Когда оба сели в машину, Билл дал указания водителю, а сам откинулся на спинку пассажирского кресла, не желая ничего более говорить, по крайней мере водителю. Уильям вздохнул, письмо он решил оставить у себя, чтобы налакавшийся Тозиер его случайно не потерял или не оставил где-нибудь ещё.
— знаешь, Рич…
— что? — Тозиер покамест был в состоянии ответить. Если бы Ричард умел говорить поэтичными словами и не был в мутном алкогольном «трансе», он бы сказал, что душа его болит, сердце его разрывается на части, и каждую секунду он готов заплакать, потому что всё время вспоминает об одном.
— я так возненавидел Марш… (Ричи в этот момент вопросительно взглянул на Билла) Представь, спустя какое-то время до меня наконец дошло, что Беверли чего-то не договаривала! Господи, я так долго доходил до этого, просто непроходимый кретин! Как можно было так долго добираться до истины?
— ближе к делу, биг бой — сонным голосом попросил Тозиер.
— когда мы стали спрашивать ее, что нас ждёт в будущем, она стала отвечать. Кому она не ответила?.. Конечно же Стэну. И вот, в какой-то момент я задался вопросом: «а почему?».
— я не совсем понимаю, что ты хочешь сказать…
— она не сказала ему «как он в будущем», потому что у него не было будущего!
Она знала, что он умрёт! Знала и ничего не сказала, представь! — возмущению пьяного Денбро не было предела. Его так сильно задело то, что он оказался бессилен перед судьбой, что хотелось выть волком. Эта безысходность, утаенная от них правда и ужасный, трагический итог раздирали Билла на куски. Ричард не до конца понимал Уильяма, но старался вникнуть в самую суть сказанных слов.
— в какой-то момент мне стало казаться, — Денбро понизил голос и стал говорить тише, силясь заглушить эмоции, которые рвались наружу словно свирепствующая стихия, смерч. — что Стэн догадался. Стэн догадался, что умрет… я не хочу даже думать о том, что он знал это, что он был к этому готов и его никто не заставлял вскрыть себе вены в ванной своего дома… Но Ричи. мне страшно даже подумать о том, что мы не спасли его,
я не спас… Я был так занят своими проблемами, был занят пустыми мыслями о Джордже, о родителях, которые, как мне казалось, забыли о моем существовании, о хулиганах, которые остались тогда самой большой проблемой, с которой я собирался расправиться так же мужественно, как с ублюдским клоуном, и в конце концов о Беверли… что совершенно забыл о том, что проблемы преследуют не меня одного. Я не могу вообразить, что чувствовал Стэн, зная, что будущее — это то, чего у него не будет никогда… мы останемся живы, а он прервет свою жизнь так и не увидев ее настоящей, во всех ее проявлениях, не узнав, что такое настоящая любовь и счастье. Мог ли он быть счастлив с Патти? Мне кажется, мое сердце сейчас разорвется, я готов разрыдаться, как мальчишка… Почему?
Слова, произнесенные Биллом, безусловно должны были звучать в каком-нибудь другом месте, не в такси, в более уединенном, безопасном. В убежище, каким раньше была Пустошь.
Ричард тихо, но очень тяжело выдохнул, как будто последние силы покидали его, Билл отпустил такси, затем помог Тозиеру дойти до отеля, вывеска которого давно потухла.
— потому что ты его любишь, и всегда любил.
Ричи остановился и взглянул в глаза Уильяма. — я догадался об этом не слишком рано; потом мне стало понятно, что ты сомневаешься и стараешься избавиться от пугающих тебя мыслей, скрыться за изгородью, потому что за все то время, которое нам пришлось пережить, у тебя появилось крайне много сомнений. Ты не мог отличить правду от выдумки и не мог разобраться в себе. Я решил, что лезть к тебе в столь неподходящий момент — слишком плохая идея, а лезть со своими советами — тем более, да и какой из меня вышел бы советчик, если я сам признался в любви только тогда, когда… когда Эдс умер… — Ричард поджал губы, сдерживая подступающие к глазам слезы, удушьем отзывался вставший поперек горла ком. — помнишь, когда Стэн уехал, ты не мог поверить в это? Ты сказал, что Стэн никогда бы не поступил так с тобой. Это было таким потрясением для тебя! Тогда ты стал вести себя совершенно иначе, а я резко понял, следствием чего стали такие перемены.
Уильям стоял неподвижно, и хотя он молчал, глаза его говорили о многом. В какой-то момент, (возможно, всё вышло из-под контроля), по щеке его скатилась слеза. За ней другая, затем ещё и ещё. Он вдохнул и задержал дыхание, не позволяя вырваться ни единому вздоху, всхлипу.
— теперь я понимаю, что ты был одинок, так же, как и я — Ричи положил руку на плечо Денбро, и Билл, не сдержавшись, крепко обнял друга, заливаясь непрошенными слезами.
***
Когда Билл узнал, что Стэнли умер, неудачники только собрались вместе. Ему казалось, что он впервые видит этих людей, это были незнакомцы — абсолютно неизвестные ему люди, странные, усталые, безразличные, загадочные. Каждый из них принял смерть Стэна с отблеском глубокого сожаления и невосполнимой утраты в сердцах, точнее, так хотел думать Билл, однако далеко не все неудачники как полагалось скорбили и убивались по старому другу. Билл был единственным, кто тогда плакал. Для него случившееся было чудовищным… он не мог сдержать собственных слёз, ведь произошедшее сильно ранило его. Денбро как ни старался вести себя неотличимо от других, не мог позволить себе веселиться вместе с друзьями детства. Это странное чувство вызывало в нём отвращение, когда все они пили и болтали ни о чём, вспоминая, какими были сто лет назад, но никто даже не заикнулся о Стэне, будто о нём все забыли, или его никогда не существовало…
***
Тозиер и Денбро поднялись в номер. Несмотря на достаточное состояние, Уильям решил остаться с Ричи в номере, чтобы тот не натворил каких-либо глупостей. На самом деле, всё это было лишь оправданием его собственного пьяного, не до конца контролируемого сознания. Билл понимал, что заплыв так далеко может не удержать себя и утонуть в смятении, облаченном страхом перед своей совестью.
Денбро помог Ричарду устроиться на кровати и улёгся на холодный диван. Думы одолевали его совсем не долго, однако страх и смятение плавно перетекали в грядущий сон… и снилось ему далеко не радостное событие.
