Домино
— Обычно я не начинаю занятие со спорных или неоднозначных тем, но в последние без малого двадцать лет в Магиксе что-то то и дело переворачивается с ног на голову. В связи с недавними событиями, — мадам Гризельда кинула весьма красноречивый взгляд в мою сторону, — директриса Фарагонда настояла на том, чтобы я ввела вас в курс дела. Несмотря на то, что ни наследная принцесса Домино, ни её опекун ещё не дали официальное интервью ни одной существующей газете или каналу, вы наверняка могли видеть сотню или более статей, затрагивающих тему воскрешения Домино. Опершись руками о стол, Гризельда заставила журнал открыться на нужной странице и вылететь оттуда несколько вложенных листов. Пробежавшись глазами по написанным на них текстам, она продолжила говорить: — Во-первых, для тех, кто всё ещё уверен в том, что возвращение в Магикс родной дочери последних короля и королевы Домино — смешная шутка или розыгрыш, спешу донести до вас весьма простую истину: нет, не шутка. И если, упаси вас дракон, я получу ещё хоть одно письмо с просьбой прокомментировать сложившуюся ситуацию и осадить, цитирую: «возомнившую о себе невесть что выскочку», вы до конца года будете писать эссе на тему прав и обязанностей совета магов, который занимается рассмотрением и вынесением решений по очень многим вопросам вот уже несколько столетий. Теперь во-вторых, — фея приманила к себе один из листов и внимательно вчиталась в содержимое. — По одному из старых законов, не отменённых и, соответственно, действующих до сих пор: планета не может быть официально причислена к планетам мёртвого, пустого или же свободного типа до тех пор, пока есть хотя бы один условно живой или просто живой член королевской семьи, не отрёкшийся от своего права наследования, или же несовершеннолетние дети в семьях, чьё родство с последними правителями подтверждено официально. Когда Гризельда договорила последнее слово, я хлопнула глазами от удивления. Ни разу не запнулась, и при этом смогла правильно донести весь смысл до моего мозга. До всех остальных мозгов в кабинете, скорее всего, тоже. Вот что значит педагог… с парой сотен лет опыта. — Теперь, когда Домино вновь считается полноценной живой планетой, все договоры, заключённые на срок свыше семнадцати лет, снова являются действительными. Об этом также советую напомнить вашим родителям, — прикрепив первый лист к доске заклинанием, Гризельда перешла ко второму. — Многие из вас знают лишь то, что семнадцать лет назад Домино пало в борьбе с тремя Древними ведьмами: Лилис, Тхармой и Белладоной, — потому что команда света, пытавшаяся защитить в тот день короля и королеву, разослала всем членам королевского совета срочные сообщения именно с такими данными. Но на самом деле, несмотря на всё их могущество, самим уничтожить одну из сильнейших планет магического измерения им было бы не под силу. Найти виновных спустя столько времени почти невозможно, но можно смело назвать имена двух тёмных магов, в участии которых ни у кого не возникает сомнений: тёмный маг Валтор и лорд Даркар. Сидящая позади меня Стелла ахнула, а на лице Флоры словно застыла ничего не выражающая маска. Некоторые девушки, не выдержав, стали переговариваться вполголоса, активно жестикулируя и то и дело делая страшные глаза. Не понять по их реакции, что это не какие-то рядовые колдуны, было сложно. Написав на полях тетради два этих имени, прикусила колпачок ручки, вспоминая всё, что знаю о них. Если имя Валтора довольно часто упоминается в одном предложении с Домино, а иногда и тремя Древними ведьмами, то вот про Даркара я знала целое ничего. Только сам факт того, что когда-то существовал сильный тёмный маг с таким именем. Но раз они оба связаны с уничтожением планеты, которую, на минуточку, восстанавливать теперь мне, то узнать про них больше всё же стоит. — Рассказ про них — тема для отдельного занятия. — Одного строгого взгляда хватило, чтобы все замолкли и начала слушать. — Как вы знаете, в волшебном измерении есть два типа летосчисления: с условного момента появления волшебных существ и появления первой нимфы Магикса. Если считать по первому, то сейчас мы с вами живём в сорок четвёртом магическом веке. Однако во всех документах, книгах и свитках даты отсчитываются с момента появления первой нимфы, с которого прошло уже целых двадцать четыре века. — Мадам Гризельда, — Пиа неуверенно подняла руку, — а это правда, что первая нимфа была… ну, ведьмой? Все взгляды сразу обратились на рискнувшую задать вопрос фею. В глазах некоторых отчётливо читалось возмущение. «Как так? Первая нимфа просто обязана быть феей!» — не нужно иметь способности к ментальной магии, чтобы понять, о чём их мысли. — Да, — поняв, что в кабинете вот-вот начнётся буря, мадам Гризельда решила сразу закрыть столь опасную тему. — Неизвестно, сколько ей было лет и на какой планете она жила, но всё указывает на то, что она была белой ведьмой. Почему все феи резко успокоились, стоило добавить к слову «ведьма» приставку «белая», так и осталось для меня загадкой. — Её планета долгие годы уверенно противостояла сильному магу, но со временем начала проигрывать. Известно, что там никогда не было фей — ни до, ни после, но дракон был столь великодушен, что оказал помощь ведьмам в час нужды. О том, что и как именно произошло, мы можем лишь догадываться. Однако то, что она была первой и единственной нимфой, получившей свои силы от самого дракона, а не от его посредников — неоспоримый факт. По классу прошёл одобрительный гул, я же устроилась на стуле поудобнее, вытягивая ноги, и начала нервно крутить в руках карандаш. Какая нахрен разница: фея, ведьма или эльф? Если мне удалось понять Гризельду правильно, то в этой истории важен сам факт появления первой нимфы, а не то, кем она была. — После появления первой нимфы и её победы над тем магом, весь Магикс погрузился в хаос. «А что ещё можно ожидать от ведьмы, получившей такую силу?» — прошептала фея, сидевшая слева от меня, и презрительно фыркнула, но сразу принялась делать вид, что вообще не заинтересована в сегодняшнем уроке — должно быть, заметила мой недоумевающий взгляд. Флора, которая тоже не жаловалась на слух, устало вздохнула. — Поспокойнее, юные леди, — Гризельда окинула всех очень строгим взглядом. Тому, кто продолжит срывать урок (в её понимании), он не сулил ничего хорошего. — Появление первой нимфы стало причиной лавины, которая в скором времени накрыла весь Магикс. Многие феи и маги, узнав о её необычных силах и так некстати вспомнив о том, что все планеты были созданы Великим драконом, стали взывать к магическим источникам своих планет, прося дать им силы для защиты… Они получили желаемое. Сперва единицы, затем десятки, а потом сотни юношей и девушек возрастом от семнадцати лет до двадцати одного года получили желаемое. Первый конфликт между «избранными» был делом времени. Гризельда весьма красочно рассказала о том, как некоторые «избранные», опьянённые силой и властью, начали убивать сначала других обладателей необычной силы, а после и мирных жителей с разных планет, ставших случайными жертвами. О том, что часть «избранных» — те, кто желал силы, чтобы действительно помогать, а не вредить — решила дать отпор. И о том, как правители всех планет волшебного измерения, впервые собравшиеся в одном месте, потребовали, чтобы единственная настоящая нимфа нашла решение проблемы. — Разумеется, разобраться с таким количеством людей в одиночку было попросту невозможно. Сама нимфа, да и многие короли и королевы вполне трезво оценивали её шансы, — мадам Гризельда сделала небольшую паузу, чтобы убедиться, что её внимательно слушают. — Правители Домино того времени предложили решение. Из числа «избранных», желавших защитить людей, было выбрано восемь девушек, в дальнейшем ставших первыми в истории нимфами Магикса. Самая же первая стала девятой, верховной и взяла ответственность за них буквально перед лицом всего волшебного измерения. Несмотря на то, что узнать историю возникновения первых нимф было действительно интересно и, пожалуй, даже полезно (для меня так точно), при упоминании того, что решение было предложено королём и королевой Домино, у меня по спине почему-то пробежали мурашки. Разумеется, сложно было не догадаться, что Гризельда умолчала о чём-то важном — было бы странно, расскажи она сразу всё и без утайки. Моя интуиция весьма красноречиво намекнула, что опущенные детали были очень, очень важными и что о них обязательно нужно узнать. С урока я вышла настолько задумчивой, что чуть не врезалась в идущую впереди одноклассницу, хорошо хоть затормозить удалось в самый последний момент. Скомкано извинившись перед ней, выловила в потоке студенток Флору и спросила, что она думает о рассказе про первых нимф. — Мне кажется, есть какие-то несостыковки, — убедившись, что остальные феи отошли достаточно далеко, прошептала подруга. — Интересно, кем был тот маг, способный в одиночку противостоять целой планете ведьм? Это даже звучит невероятно! — Ага, из ряда фантастики, — остановившись у ближайшего окна, открыла тетрадь, в которой делала пометки во время урока. — Мне вот не нравится, что даже в таких рассказах фигурирует Домино и королевская семья. На неё подозрительно много завязано, не думаешь? — Ничего удивительного. Кому, как не семье, которая по легендам хранит покой Великого дракона, фигурировать в важнейших событиях Магикса? — Не могу сказать, что я этому рада, — вздохнула и окинула записи хмурым взглядом. — Мне что-то не нравится, но пока не пойму что. Интересно, есть смысл искать информацию в библиотеке Алфеи или лучше сразу в библиотеку Домино идти? Даже с учётом трудностей с переводом, думаю, там ответы найдутся быстрее. — Блум, смотри, — Флора неожиданно сжала моё плечо, привлекая внимание. — Там мадам Дю Фор. После получения послания с билетами на ночную вечеринку единственным препятствием стала невозможность выбраться с территории школы ночью, не привлекая к себе лишнее внимание — в праздничный день будет слишком много желающих прогуляться по внутреннему двору Алфеи под светом Луны. Кто-то из них наверняка заметит, как я улетаю с территории школы (с учётом того, что все знакомые мне специалисты будут либо участниками сумеречного бала, либо задействованы как-то иначе, а автобусы до Магикс-сити в ночное время уже не ходят, добираться до города придётся на собственных крыльях). Единственным шансом попасть в город без лишних нервов и неприятностей является мадам Дю Фор. Та самая, с которой я пытаюсь поговорить с самого утра и которая каждый раз благополучно ускользает. Набравшись смелости, не дожидаясь того момента, когда она вновь исчезнет, поспешила в её сторону. — Мадам Дю Фор! Мадам Дю Фор, у вас есть минутка? Я хотела кое-что спросить. — Преподаватель этикета окинула меня удивлённым взглядом из-под очков — должно быть ученики редко подходили к ней в свободное от учёбы время. — Скажите, возможно ли ещё записаться в список тех, кто хочет пойти на сумеречный бал? Понимаю, что мои навыки танцев ещё недостаточно хороши, но меня очень заинтересовала легенда, связанная с праздником, и я хотела взглянуть на бал хотя бы одним глазком… Мадам Дю Фор поправила свою любимую красную шляпу и непонятно хмыкнула. — Я бы с удовольствием вписала в список и ваше имя, Блум, — женщина сделала паузу, а мне сразу стало понятно, что про столь простое решение проблемы придётся забыть. — Но желающих набралось уже слишком много. Поверьте, только за сегодня я отказала девяти не менее очаровательным юным леди. Будь школ-участниц поменьше, а количество девушек не строго ограниченным, я бы позволила вам проявить себя. — Вот как… извините за беспокойство, мадам. Наблюдая за тем, как быстро от меня удаляется возможность претворить в жизнь единственную адекватную идею, я не чувствовала ничего кроме разочарования. Встретившись взглядом с Флорой, отрицательно покачала головой. Неужели всё-таки придётся воспользоваться менее надёжным планом? Тем самым, который мог прийти ранним утром только в ничего не соображающую, сонную и уставшую голову? А если и браться за его реализацию, то по какому пути лучше идти? По официальному: предупредить Дю Фор, что я пойду на бал вместо кого-то — или же по менее официальному: просто поменяться с кем-то местами и изменить внешность с помощью магии, не ставя при этом в известность преподавателей? Впрочем, на вечеринку я в любом случае пойду с изменённой внешностью, чтобы не подставить ни себя, ни принцессу Диаспро. — Значит, план «Б»? — Флора улыбнулась. Ей, в отличие от меня, не нужно будет ломать голову из-за бала. — Или сразу «В»? — Нет, пока что всё не настолько плохо, — хмыкнула и кивнула в сторону лестницы. — Попробую поговорить с Келли. Если она или Элис смогли попасть в список Дю Фор, то, скорее всего, получится договориться. С Келли, конечно, попроще будет: озвучу догадку про Диаспро — и дело в шляпе. А вот с Колдайн… Наверняка опять попросит что-то взамен. — А ты уверена, что сможешь понять: права ты или нет? Что если Диаспро носит какой-то скрывающий артефакт? Не думаю, что в этом случае ты сможешь понять, есть у неё искра или нет. Я тяжело вздохнула. В словах Флоры, разумеется, была логика: несмотря на то, что после возвращения с Домино у меня была возможность научиться чувствовать присутствие искр драконьего пламени (Келли и Флора почти всегда находятся неподалёку, так что это было довольно просто), попыток почувствовать их через толстый барьер или защитные артефакты было ровно ноль. В первую очередь из-за отсутствия этих самых артефактов и барьеров. — Не попробую — не узнаю. К тому же, даже если Диаспро действительно окажется одной из нимф, ещё не факт, что она согласится помогать нам: у неё и без нас проблем хватает. И это я ещё сужу только по тому, что знаю, а как на Эраклионе дела обстоят в действительности, даже знать не хочу. Оставшийся путь до комнаты Келли и Элис мы прошли молча: каждая думала о чём-то своём. И я искренне надеюсь, что мысли Флоры были о чём-то хорошем, в отличие от моих.***
— Я выполнила вашу просьбу, мадам. Гризельда давно перестала считать годы, подобно песку уходящие сквозь пальцы. Иногда она пыталась вспомнить что-то о детстве или юности, но перед глазами в лучшем случае появлялись расплывчатые силуэты — такова плата волшебных существ за долгую, а зачастую вечную жизнь. Не то чтобы ей хотелось вспоминать о строгих родителях, суровой бабушке и вечно хмурящихся учителях, но это было важной её частью — тем, что превратило маленькую, рыдающую по любому поводу Гриззи в кошмар фей, переступивших порог Алфеи. Холодную, ревностно следящую за исполнением правил, не желающую слушать нелепые оправдания феи. И только оставаясь наедине с Фарагондой она позволяла маленькой Гриззи вытеснять хладнокровную мадам Гризельду и стоять посреди кабинета с дрожащими от страха коленками, нервно кусая губы. И на это были причины. Крайне веские, по мнению самой Гриззи. Разве можно не бояться того, кто может превратить тебя в ничто всего лишь по щелчку пальцев? — Скажи Барбатее вернуть в библиотеку все книги о нимфах, магических источниках и древних ведьмах. Фарагонда стояла возле своего любимого окна, наблюдая за происходящим во внутреннем дворе. Девушки, задорно щебеча, бродили туда-сюда, обсуждая первые учебные дни после каникул и задания, выданные учителями. Проследив взглядом за троицей старшекурсниц, скрывшимися за воротами, директриса повернулась к Гризельде и окинула ту сосредоточенным взглядом. — И пусть она предоставит Блум Файрен полный доступ. — Но… мадам, — Гризельда почувствовала ком в горле. — Полный доступ подразумевает доступ ко всем книгам и рукописям. Заклинания первых фей, записанные в стихотворной форме, ритуалы белых ведьм… Она лишь первокурсница. Фарагонда тянула с ответом, а Гризельда с каждой секундой ощущала, что нервничает всё сильнее. — Мадам, а как же свитки с записями о кровавых ведьмах? Могу я убрать хотя бы их? — Гризельда, — с нажимом проговорила Фарагонда. — В глубинах библиотек и архивов Алфеи действительного можно найти то, что веками старательно прятали от людских глаз, но в библиотеке Домино подобное найдётся почти в каждом книжном шкафу. Если Блум найдёт легенды об Астер Делле или узнает ещё что-то, что захочет больше никогда не вспоминать, то будет разбираться с этим сама. Я пыталась остановить это — у меня не получилось. Но если получится у неё, то весь Магикс наконец-то вздохнёт с облегчением. — А если не получится? — Тогда остаётся надеяться на то, что в этот раз люди поймут, что ведьмы далеко не самая главная проблема волшебного измерения.