***
Бетти заходит в «Попс», садясь за столик. Вероника работает сверхурочно, а у Купер выходной. Только черноволосая замечает ее, как Бетти встречает недовольный взгляд: — Арчи звонил и предупредил. Ты чего у них делала с утра пораньше? — видимо Арчи не посвятил ее во все тонкости. Это ревность что-ли? Но Вероника не выглядит так, скорее озадаченно. — Я вчера… Это… — как бы сказать или вообще не говорить ничего. — Короче, Джагхед был вчера рядом, а я выходила из «Попса». Приехали упыри и нам пришлось бежать. — Капец, — Вероника садится напротив. — Я надеюсь, ничего не случилось? — Как видишь, я сейчас перед тобой еще сижу, — Бетти хмыкает, а эта ухмылка очень не нравится Веронике. Звучит очень угрожающе жизни и вообще, упыри — скользкие ребята, они просто так не бегают за всеми. — Поверю в твою историю. Но пожалуйста, больше не ввязывайся в это. Эти междоусобицы среди южных банд помойке до добра не доводят, — Вероника хмурит брови. — Ага, — было бы классно придать этому значение, но нет. Бетти уже давит улыбку и хочет вставать, но Лодж, быстрая и очень внимательная, хватает ее за руки. Она едва снимает перчатки с кожи, как Бетти отдергивает руку, ударяется затылком об сиденье и смотрит уже не очень вменяемым взглядом. — Прости, Бетти, я… — Вероника привстает. Это не нормально. Становится хуже, и Вероника видит, что если так продолжится, то конец будет еще печальней, чем предполагается. — Не, надо Вероника. Не лезь не в свои дела, — Бетти не чувствует прежней энергии или радости, из нее снова высасывает все. Под ребрами гниет, а в голове неразбериха. Веронику обижать не хочется, но Бетти не думает сейчас об этом. Она срывается резко. Двигается в сторону туалета и закрывается дверь, Вероника только и ударяется ладонями об дерево, до красноты кожи. — Бетти, открой! — за дверью стучит Вероника, не прекращая. Но вода бьет, а Бетти снова моет руки, трет меж пальцев до крови, пока в глазах застывают слезы, скатываясь по носу. Она склоняется. Облокачивается локтями об раковину. Вся сгибается, под невыносимой тяжестью чего-то. — Бетти, пожалуйста… «Все в порядке.» Ответ, мерзкий и укоризненный. Отвратительно. В тот день, Бетти так и не поняла, что имела ввиду мама. Что это было? Ее жизнь? Отец? Самоубийство? Черлидинг? Полли? Все они? Что. Это. Было. Бетти кажется, что она никогда не узнает. Руки опускаются, дыхание не ощущается совсем. Она опускается, медленно вздыхая. Владеть собственными мыслями, чувствами, движениями немыслимо тяжело. Это первый срыв за месяц. И Бетти с ним справляется. Пока что…Глава 5.
3 декабря 2019 г. в 00:50
Просыпается Бетти всегда долго, лежит еще парочку минут с закрытыми глазами или просто кутается с головой в одеяло. Такой номер не срабатывает, когда ты лежишь не на своей кровати, а на узком и жестком диване, от которого шея болит. Бетти морщится и скидывает колючий плед. Голова болит, во рту Сахара. Вокруг вещи знакомые, да и сама комната, гостиная. Это квартира Джагхеда.
Бетти садится, касаясь ногами ковра и смотрит на дверь, за которой находится кухня. Запах чего-то пережаренного. Арчи выходит с дымящей сковородой, морщится от противного запаха.
— Привет, — парень тащит испорченную еду на балкон и закрывает за собой дверь.
— Доброе утро, — Бетти встает с дивана. Да, запашок реально отвратный. Что это? Воняет паленной шерстью.
Арчи нюхает свою футболку на груди и морщится:
— Это должна была быть яичница, но уже — нет. Нормальный завтрак отпадает, но есть вчерашняя пицца. Будешь?
— Ага, — Бетти плетется за парнем на кухню, протирая глаза и садясь за маленький квадратный стул. На удивление, кухня довольно чистая. Но воняет, как в аду. Арчи открывает окно на распашку и вытаскивает пиццу из холодильника, закидывая в микроволновку.
— Что делали вчера? — парень ставит кружку с чаем, придвигая к Бетти и пододвигая табурет.
— Эм, ничего, — Бетти пьет чай и смотрит в сторону, думая, что не стоит упоминать вчерашний инцидент.
— Просто знаешь, когда Джагхед возвращается с девушкой, которая без сознания, на руках и с окровавленной битой за спиной, это наталкивает на кое-какие мысли, — она давится чаем, вытирая рот. — Проехали, короче. Я знаю, куда этот придурок ходил.
Микроволновка пикает, и Арчи вытаскивает пиццу, кладя на стол. У Бетти желудок сводит и слюна набегает. От внеплановой голодовки руки дрожат. Девушка ест с удовольствием, а Арчи спокойно сидит и попивает чай. Он сегодня не в духе. Ну, а какой нормальный человек будет в хорошем настроении, живя с Джагхедом.
— Фу, блять, чем это воняет? — доносится с порога.
— Твоим идиотизмом, — фыркает Арчи.
Джагхед всегда оставляет последнее слово за собой, но на этот раз он переводит взгляд на Бетти и недовольно щурится:
— А она что тут делает?
— Сидит, и вообще, сам вчера еле дополз да еще и Бетти втянуть успел, — негодует Арчи. Джонс вконец его достал со своими выходками и замашками. Все полгода ныл из-за зрения, а теперь снова за старое взялся. Будто проблем не хватает.
— Пусть валит, — Бетти перестает есть и смотрит на Джонса, подпирающего косяк двери.
— Это не я вчера пыталась чужую черепушку пробить битой, — какого черта он с ней так разговаривает? Вот оно лицо истинного и самоуверенного ублюдка. Молодец, Джагхед. Двигайся в том же направлении.
Бетти смотрит на него с раздражением, а Джагхед сверху вниз, будто хочет задавить своим превосходством. Немного неудобно, раньше Джонс был словно слепым сердитым котом, который при удобном случае, тебе сам вырвет глаза, а сейчас он смотрит темным холодным взором, таранит и вызывает другие, более отрицательные чувства. Их гляделки прерывает Арчи:
— Ты сегодня записан на прием.
— Я выпил таблетки, — Джагхед трясет пластмассовой бутылочкой, встряхивая таблетки.
— Мне плевать, сегодня идешь на прием. Ты должен неделю пролежать и не напрягать зрение. Повторной операции не будет, Джаг, — Арчи говорит на полном серьезе, и Джагхед понимает. — Или тебе глаза вставили, а мозг вырезали?
— Все, закройся, я приду, — Джагхед выходит из кухни, закрываясь в своей комнате. Арчи сидит в напряжении. Матов на всех языках не хватит, чтобы описать, как Джагхед его бесит временами.
— И давно ты живешь здесь? — спрашивает Бетти. Арчи раньше был ее соседом, но уже как два года она не видит его, только отца.
— Изначально на съемной, но потом с Джагхедом случилось это, и я переехал сюда. Да нам и проще вместе жить, за аренду меньше платить.
— А змеи?.. — Бетти замечает татуировку на руке парня.
— Я недавно вступил в банду. Это, — Арчи трет руку с татуировкой и вздыхает. — вообще никак не влияет на мою жизнь, может иногда даже помогает мысль, что есть люди, которые за тебя вступятся, не смотря на то, в какой глубокой заднице ты оказался.
— Наверно, круто…
Бетти смотрит на пустую кружку. Ей бы сейчас умыться и руки помыть…
— Можно воспользоваться ванной? — Бетти спрашивает натяжно, она может пойти домой, но все равно не хочется терпеть до своей ванны.
— Да, конечно. Там со входа, сразу дверь справа.
— Я умоюсь и сразу уйду, — Бетти встает. Она немного загостила, но с Арчи находится приятно.
— Да, можешь посидеть еще, если никуда не спешишь. Хотя, там Вероника уже тысячами сообщений завалила, — Бетти не удивляется. Это в ее духе.
— Спасибо, но мне надо домой, — поджимает губы, вроде улыбки и уходит в ванную. Бетти закрывает за собой дверь и резко снимает перчатки, откидывая на тумбу. Она выдавливает жидкое мыло и хорошо намыливает руки, моя под холодной водой. Иногда признаки окр можно притупить, но они никогда не исчезают сами по себе. В последнее время руки выглядят ужасно, кровоподтеки не заживают, а перчатки только ухудшают положение, перетирают раны, кожу, не пропускают кислород.
Бетти смотрит в немного заляпанное зеркало и набирает в ладоши воды, ополаскивая лицо. Долго прижимает холодные руки к лицу и опускает.
Бетти.
Бетти.
Бетти.
В лицо ударяет поток холодной воды. Девушка стоит в душе в форме чирлидерши. Волосы, завязанные в хвост, полностью намокли как и одежда. Бетти ударяется лбом об кафель и тихо плачет. Сегодня отец умер. Его неделю назад взяли под стражу за убийство, а сегодня она узнает, что он повесился на своей рубашке в одиночной камере. Привязался решетку на верхнем окне и резко опустился на колени, ломая шею.
Бетти плачет сильнее, а вода становится холоднее. У нее сегодня было первое выступление в команде. Но никому нет дела до нее.
В ванную заходит мама. Она держится за ручку и смотрит на Бетти, а Купер не поворачивается, стучит зубами от холода и прикрывает дрожащие веки.
— Отвратительно, — слышит со стороны едкое и разящее прямо в голову.
Когда дверь хлопает и след присутствия матери пропадает, она неосознанно повторяет, открывая глаза:
— Отвратительно…
Бетти выключает воду и встряхивает руки, вытирая об себя и натягивая перчатки. Она выходит из ванной, но слышит голос, принадлежащий Арчи, который кричит и жестикулирует руками:
— Ты вчера не убил его, ладно, а сегодня или завтра что будет? Ты пойдешь раскрошишь ему коробку, его родители влиятельные уроды, которые обязательно найдут способ, чтобы ты побольше прогнил в тюрьме. Ты попадешь в это дерьмо и не выберешься, Джаг. Змеи не помогут. Ты, блять, понимаешь, сколько усилий мы с твоим отцом потратили на то, чтобы найти донора?! Новенькие подходящие глазки к твоей коробке с неба не падают. И если пойдет отторжение… — дальше не слышно. Что-то падает в гостиной, а Бетти закрывается снова ванной. Мимо идут чьи-то шаги, и дверь хлопает. Бетти выскальзывает тихо из-за двери и идет в гостиную, но никого не находит. Джагхед, наверно, сидит в своей комнате. И не ошибается. Заходит быстро, а парень кидает на нее недовольный взор.
— Тебе кто разрешил заходить в мою комнату? — Джонс сидит, не шелохнувшись.
— Тебе стоит послушать Арчи, — Бетти игнорирует его и подходит ближе. Он остается на своей постели и таращится на нее агрессивным взглядом.
— Ты мне нотации что-ли пришла читать?
— Нет. Просто хочу, чтобы ты перестал всем грубить. Арчи переживает за тебя, а своим похуистически-агрессивным настроением, ты выбешиваешь всех.
— Ты себя слышишь? Ты вообще, кто такая? — Джагхед уже встает с места и подходит ближе.
— Та, что не дала человека прибить до смерти, — Бетти вздергивает подбородок вверх и смотрит на него.
«И что ты мне сделаешь? А?»
— И что теперь? Мне заплатить тебе? Медалью наградить? В змеи посвятить? Что ты, блять, пристала ко мне?! — давить и подавлять это таланты Джага, но Бетти так легко не сдастся.
— Можешь сделать одолжение и не убивать того парня, — усмешка в лицо. Так Джагхеду еще никто в жизни не отвечал. Он тоже улыбается сквозь горящую агрессию и дергает головой.
— У меня бита со вчерашнего дня в шкафу лежит, до сих пор от крови не отмыл.
— Как отмоешь, спрячь подальше и больше не доставай, — чтобы разговаривать с Джагхедом надо иметь сильную выдержку, стальные нервы и такую же биту как у него. Последнее — на всякий случай.
Бетти слышит мат, недовольное шипение и агрессивный взгляд. Выводить Джонса из себя и чувствовать превосходство в разговоре с ним равносильно получению Грэмми.Но злоупотреблять не стоит. Бетти довольна собой, что не может даже улыбки скрыть, когда выходит из его комнаты и взмахивает рукой:
— Пока.
— Катись отсюда, — Джагхед падает обратно на кровать. У него со вчерашнего дня болят голова и глаза. После тирады Арчи и Бетти боль усиливается в разы. Когда он уже не слышит никаких посторонних звуков в квартире, то немного успокаивается. Наконец тишина…
Он закрывает глаза. И медленно засыпает. Много мыслей сейчас в голове как никогда. Но все потом… На завтра. Или на вечер. Еще прием у лечащего врача.