Тебе открыли душу и подали руку помощи, когда ты не заслуживал ни того, ни другого…
Тихие улицы и туман до того въедаются в будни, что сложно отличить утро от ночи, когда просыпаешься от очередного кошмара. Джагхед выходит из своей комнаты и оглядывает едва освещенную гостиную от уличного фонаря. Арчи сказал, что останется у Вероники, а Бетти сегодня не приходила и ничего не писала. Джонс плетется на кухню, выпивая воду прямо из графина. Он слишком быстро для самого себя находит телефон рядом с микроволновкой и заходит в фейсбук. Последний раз девушка была онлайн три дня назад в двенадцать часов ночи. Примерно с того времени они и не общались. Все бы было отлично и прекрасно, не знай Джонс, как Бетти не хотела возвращаться домой и даже просилась ночевать у него. Джагхед забивает. Плевать. К черту. С чего бы ему волноваться. Он закидывается парочкой антидепрессантов и ложится обратно в постель, крепко закрывая глаза. Он вообще не при делах и… телефонный звонок вырывает из кровати. Джагхед, не смотря, проводит по телефону, думая, что это та девчонка. — Джаг, — это Арчи. — Чего? — задолбал. — Нужна твоя помощь, — Арчи говорит тихо, а на фоне еще что-то дико скрипит. — Давайте-ка вы без меня, я не против тройничка, но… — усмехается Джонс. — Блять. Поднимай свою задницу и быстро иди к зданию рядом с «Белым змеем»! — Арчи тихо орет, но Джагхед слышит его четко. — Я спать хочу. — Если ты, ублюдок, сейчас же пойдешь спать, то Бетти навсегда сейчас уснет! — Чего? — Того, блять! Она сейчас на вышке сидит! — М-может она на звезды решила посмотреть? — Джагхед давит тревожную улыбку, а сам уже напяливает кожанку на голое тело. — Пиздец. Какие звезды?! Теперь понятно почему Арчи так тихо говорит. Он наверно находится сейчас рядом с Бетти и не хочет, чтобы девушка его услышала. — Я умываю руки, — шипит Арчи. — Может ты ее уведешь оттуда? — Джагхед уже спускается по ступенькам. — Я по твоему совсем тупой? Я пытался. А она наорала на меня и пустой бутылкой пива кинула. Сказала, если подойду, то она спрыгнет. — А сейчас, что делает? — Не знаю… — слышится копошение. — лежит вроде. — Уснула? Я тогда обратно в квартиру… — Джагхед, сука! — Да, блять, иду я! Джагхед сбрасывает и срывается на бег. Благо знает куда идти и где срезать, чтобы быстрее добраться. Легкие горят, а ноги ноют, когда он минует последнюю ступень. У каменной ограды сидит Арчи, а на плите лежит Бетти сломанной куклой. Руки лежат впереди, а само тело в форме эмбриона. Он бы подумал, что она уже того… Но если присмотреться, то тело немного трясется. — И долго она тут? — Джагхед кивает на девушку. — Я не знаю, когда она пришла. Я уже ничего не знаю. Мне кажется, я скоро с вами крышей поеду! — Арчи замолкает и смотрит на Джагхеда, который хочет подойти, но он кладет руку на плечо парню. — У нее мать умерла. Арчи прикусывает губу и вздыхает. — Иди, — кидает Джагхед и делает первые шаги по направлению к девушке. Эндрюс тихо уходит, кидая на них последний взгляд. Он уверен, что поступает правильно. Только Джагхед сможет ей помочь, а Бетти ему. — Эй, — Джагхед садится на корточки и прикасается к ее плечу, а Бетти шарахается и отползает ближе к краю плиты. Мычит что-то неразборчивое. Джагхед видит наконец ее лицо в ночной темноте. Глаза распухшие, губы все в крови, нижняя до сих пор кровоточит, на подбородке кровь, лицо в каких-то мелких царапинах, а щека на которой она лежала в песке и пыли. Отвратное состояние. Джагхед знает что это. У нее снова срыв. Истерика. Он реально боится, ведь в таком состоянии Бетти может не только себя убить, но и его самого. — Бетт, давай поговорим, — спокойно начинает Джаг и вытягивает ногу для шага, чтобы стать ближе. — Это все из-за меня… — Бетти отшагивает назад. — Блять… — Это все из-за меня… — она повторяет безрассудно, смотря в бетон. — Давай поговорим, — Джагхед больше не принимает резких движений, потому что если Бетти еще хоть на миллиметр сдвинется, ее поглотит шестиметровая высота. Девушка поднимает на него взгляд полный печали. Наверно если бы Джагхед был слишком чувствительным и убивался из-за каждой херни в его жизни, то тоже сейчас сидел рядом с Бетти орал и плакал. Может у него сердца нет? Тогда в груди, что ноет? — Самое ужасное, что я не чувствую печали. Я не чувствую ничего, — это не так. Бетти трясет так, как-будто ее опустили в воду с градусом в минус сорок. Она и правда не проронила и слезинки, даже когда закрывали черным пакетом тело на носилках. Она осталась стоять обездвижено. Не это ли люди называют жестокостью? Джагхед людей ненавидит и он прекрасно осознает, что утешать не умеет, скорее быстрее убьет. А тут напротив сидит букет из истерик, психических заболеваний и сильного потрясения. — Давай сначала успокоимся? — не верный ход, Джаг. Бетти начинает двигаться назад, в глазах у нее по-прежнему туман. Она не контролирует себя под действием эмоций, до нее не достучаться. Джагхед хватает ее за обе руки и они встают. И чтобы не упасть от ярых дерзаний девушки, ему приходится сделать рывок назад, чтобы упасть на спину. От боли Джонс щурит веки и выдыхает, когда ему еще ногой залетает по бедру. Бетти вырывается. Дико. Джагхеду приходится применить силу, чтобы успокоить ее. По щеке уже бежит кровь, потому что Бетти бьет его по лицу. Ногти у нее острые. Когда удается поймать ее за обе руки и придавить всем телом к полу, Джагхед проглатывает ком и смотрит, как девушка медленно расслабляется, но не теряет возможности ударить его ногой. — Спокойно, спокойно, — Джагхед шепчет это больше себе и, чтобы ей не было потом больно, чуть приопускает запястья. Как ее успокоить?! Что надо сделать? Сказать? Что?! — Я х-хочу… — Бетти подает голос. — Чего ты хочешь? — Джагхед впирается в нее всем своим взглядом, желая узнать. Что именно ей нужно? Джагхед не слышит конца предложения, потому что запястья в его руках обмякают, а сама девушка, кажется теряет сознание. Черт.***
В квартире Джагхед курит пачку за пачкой. В глазах уже плывет, а тело наверно состоит уже на два процента из никотина. Стоя на балконе, он то и дело поглядывает на диван, где лежит уже полчаса без сознания Бетти. Джагхед думает, что надо было вызвать врача. Мало ли что у нее, но он так не сделал, потому что скорее всего так произошло на нервной почве. Организм не выдержал и решил лучше выключиться. Джонс обходит диван и идет на кухню, чтобы заварить чай. В таких состояниях обычно долго без сознания не лежат. Ставя чайник, он вклинивается в свое отражение. Лицо все в крови, а на щеке содрана кожа. Так уже второй раз. В следующий, Джаг клянется себе, что запрет девушку где-нибудь связанную с мягким полом и стенами. Из мыслей выводит копошение в гостиной, Джагхед выключает так не закипевший чайник и прямиком идет на звуки. Бетти встала, вот только сейчас она не на диване, а, сжавшись, сидит в углу между ванной и комнатой Джонса. Она не плачет, что уже хорошо. Но боль провисает в висках, потому что Бетти… Потому что Бетти царапает свои руки. — Перестань, — Джагхед знает, что ей неприятны прикосновения, поэтому берет ее за локти. — Может расскажешь? Бетти качает головой. Снова в прострации. — Приди в себя уже! — Джагхед хватает ее за плечи и смотрит в упор. Вот тело снова пронзает боль. Она снова плачет и утыкается лицом в колени, Джагхед отходит и она соприкасается лбом и локтями об пол, хватаясь за голову искалеченными руками. — Это я виновата. Папа. Сестра. Мама, — она сгорает. Как же ей удается справляться с этим? Бетти кричит, что есть мочи. Джагхед бы сейчас сам приложился головой об пол, лишь бы успокоить девушку. — Три дня назад я пришла домой… а там… а там… мама… она лежала на полу, совсем холодная… — Бетти, хватит, — измученно говорит Джонс. — Рядом валялась пустая упаковка успокоительных. Врач сказал, что она принимала их в течение недели почти по целой пачке… — Блять! — Джагхед поднимает ее за плечи и сам встает с пола. Она хватает ее за голову и фокусирует на себе. Успокойся. — Здесь нет никого, слышишь?! Ни отца, ни сестры, ни твоей матери. Бетти плачет, мутно. Пытается отойти, но Джагхед сжимает ее голову сильно и держит, чтобы глаз не сводила. Джагхед пытается вбить свои слова в израненный мозг девушки. — Только я. Здесь только я, — как мантру повторяет Джаг. — Ты меня поняла? Бетти слабо кивает, и Джонс, кажется, тоже успокаивается. С секунду медлит и задумывается над чем-то, а потом за локоть прижимает девушку к себе крепко обнимая и поглаживая по спине. Бетти облегченно вздыхает. Когда кого-то волновали ее проблемы? Она сама? Бетти каждый день в себе теряется и не верит, а оказывается Джагхед тоже такой, но в открытую душу плюет, а руку отрезает. Бетти не может быть такой сильной и стойкой как он. Как у него так получается? Она закрывает глаза. Его тело твердое и теплое, руки едва касаются талии под кожанкой. Джагхед водит носом за ушком и по шее, а Бетти в пыль рассыпается, становясь никем. Когда это началось? В «Попсе» когда он был слеп и только мог слышать ее голос и настойчивость? Когда они были на вечеринке и пили пиво? Когда Бетти в первый раз пришла в его квартиру? Когда вернулось зрение и он сразу узнал ее? Когда он бил битой упыря, а Бетти оттаскивала его? Когда впервые увидел такой разбитой как сейчас? Когда же? Джагхед не знает, но ведет пальцем по израненной щеке и заглядывает в глаза. Может он тоже хочет разбиться и рассыпаться, поэтому давит усмешку, перекладывая ладони на шею и большими пальцами обводя щеки. Ее глаза перемещаются с его взора на тонкую полоску губ. И Бетти не знает, нормально думать об этом в такой дерьмовой ситуации. Джагхед накрывает ее губы мягко и бездумно, Бетти не может прикрыть глаз. Он поцеловал. И продолжает тесниться ближе и целовать. Быть нужным и волнующим оказывается очень приятно, что Бетти не может сдержать горькой улыбки. Даже если она не нравится ему, все равно приятно и сердце щимит. — «Типа» друзья? — разряжает обстановку Джаг, выдыхая в губы. — Блять, заткнись, — Бетти теснит его к стене и обнимает за плечи, жадно целуя.