Контраст чувств

      В баре стоял галдёж. Довольно старое заведение выглядело весьма тепло и гостеприимно, хотя из-за количества гостей, которое с каждым годом, со слов Деи, только возрастало, бар понемногу терял былой уют. Пока старшая подруга заказывала напитки, Канна оглядывала тесный от посетителей зал, не сразу, но заметила, как за дальним столиком сидел Амадей со своей компанией. К ним уже присоединились друзья Деи. Только Цикута с Бьёрном отстали. Первая выглядела так обременённо, что хотелось вмешаться в их разговор или хотя бы узнать почему они отсоединились от остальных. — Что с ней? — Да она всегда такая, сколько её помню, — Дея закусила губу, приглядываясь, распущенные волосы вились, она выглядела красиво, — А, ну теперь ещё её партнёр аменто нашелся, есть о чём задуматься. — Кто? — попытка смотреть заинтересованно на парочку ведьмы и оборотня не увенчалась успехом, и взгляд соскочил на кудрявого парня, который тут же посмотрел на неё в ответ. — Как и ожидалось от сильной ведьмы вроде Цикуты — колдун, но даже не знаю, — она замерла, а когда Канна спросила, что «не знаю», Дея уже сбилась с мысли и заговорила о другом.       Стол окружали полукруглый пошарпанный, но оттого ещё более стильный диван, и стулья. Канна подметила, что вампирши плотно устроились возле новых знакомых: Ава и Иви окружили Амадея, отрезав пути к отступлению, также их внимания не избежал и друг Амадея, тоже сидящий на диване, а вот второй его знакомый пресек любые поползновения в свою сторону, просто-напросто отсев на стул. — Ну и компашка, — пробурчала старшая ведьма, со смешком поглядывая на Канну. — Веселая, — улыбнулась та.       Цикута и Бьёрн, до сих пор стоящие чуть в стороне и теперь говорящие громче обычного, решили совсем удалиться на улицу и быстрыми шагами, словно наперегонки направились к выходу. — Не витай в облаках, — подруга подвинула Канну с прохода, пропуская разбушевавшихся друзей, — Давай садись уже, пока проблем не нашла, — и усадила с краю полукруглого дивана, сама села на стул между Гилом и Альвом.       Как бы не были расположены места, центр внимания был сконцентрирован на объектах исключительного интереса Авы и Иви. Одного из спутников Амадея Канна вспомнила, он застал их в ночь маскарада.       Он — Модест, выглядел старше обоих: кучерявого и того, что отсел на стул, как стало ясно позже — Кассиана. Последний выглядел не слишком доброжелательно, скорее держался холодно, но алкоголь все же расслаблял атмосферу, поэтому он шутил и разговаривал почти наравне со спутниками. — Ну и как тебе теперь? — неожиданно заговорил Кас с Деей, хотя это мало кто заметил — были увлечены другим разговором. — Что? — с лёгкой претензией в голосе покачнулась назад. — Как тебе теперь наша «компашка»? — глумливая улыбка не перебивала холод во взгляде, его самодовольное лицо совсем не выглядело пьяным.       На секунду она замерла, через прищур пытаясь понять, выводит он её на ссору или нет, а потом просто фыркнула и вклинилась в разговор Гила и Модеста, сбегая от странного и внезапного собеседника.       Все достаточно быстро нашли темы для разговоров и в какой-то момент отключившись от мыслей, Канна обнаружила, что совсем не знает о чём все говорят, а потом начались обсуждения и шутки вокруг различий и привычек всех рас, поэтому пришлось отстраниться и молча слушать, с благодарностью приняв возможность хорошенько разглядеть всех присутствующих и ещё немного подумать.       Стол был непривычно пустоват — только выпивка, настольная свеча и пару мисок с закусками. В зале никто не танцевал, хотя это тоже могло скрасить скуку, но одной было бы слишком стеснительно выходить.       Она зацепилась взглядом за Аву и Иви, совсем уж крепко взявшихся за Амадея, и задумалась как они будут делить его между собой и станут ли это делать вообще. В горле пульсацией встало отвращение, и ведьма вдруг обнаружила направленный на неё взгляд парня, одна из вампирш тоже. — Кажется, пора снова наполнять бокалы, — сладко пропела Ава, с хитрецой поглядывая на молоденькую ведьму, — Тебе удобно с краю или нам подвинуться?       Несколько раз Канна прокрутила в голове этот обычный вопрос, тупо глядя на говорящую, и всё же ей он показался не очень приятным. — Ты так и будешь пить в баре сок? Первый раз вижу, чтобы в Шабаше кто-то сок без алкоголя брал, да ещё и сидел так скромно, кажется, тебе совсем не весело.       Было однозначно неприятно, хотя было ясно, что это попытка задеть чьи-то чувства. «Хорошо, что я помню её лицо, впечатанное в тренировочный зал» — подумала про себя Канна, сжимая с силой кулаки.       Мимолетным насмешкам придавала особое значение, наверно, только Канна, потому что остальные продолжали незамысловатые беседы о простом. Разве что Дея заметила напряжение подруги и отвлеклась от разговора с Гилом и Модестом, и Амадей, не отводящий пристального взгляда с Канны.       Очень сильно, крайне сильно раздражение к двум змеюкам нарастало в ней посекундно, абсолютно все, что они говорили, делали, то, как себя вели у всех на виду, навязываясь абсолютно незнакомому парню — всё бесило её слишком сильно, чтобы она могла почувствовать, что пора сбавлять обороты. — О! Наверное, лучше сок со льдом, — решила сострить вторая, переглядываясь с подругой, — Сбавить жар не помешает.       Глухим хлопком взорвался край фитиля и заискрил яркими вспышками, а затем огонь свечи разгорелся особенно ярко. — Ах! — воскликнула вдруг так отрезвительно Иви. — Тебе помочь? — Ава потянулась за салфеткой. — Нет, нет, спасибо, — совершенно спокойным жестом, Амадей высвободился от дам и вышел из-за стола. В последний момент Канна успела выхватить странный взгляд от него.       Дея с беспокойством посмотрела на подругу. Остальные просто не поняли, что произошло. Ава и Иви сделали безучастные лица, раздосадованные однако уходом Амадея. Проводив друга ошарашенным и даже неприязненным взглядом, Кассиан тут же мазнул им по тонкой фигурке Канны, уже менее эмоционально.       Место Амадея в центре диванчика опустело и каким-то совершенно естественным образом Модест сдвинулся так, что две подруги сомкнулись с противоположного края дивана, зажатые с одной стороны Модестом, а с другой Кассианом на стуле, но подметила это только Канна, радуясь своей внимательностью к мелочам сегодня, хотя другим этот факт был просто-напросто мало важен.       Однако при этом Дея всё же отметила возмущенно про себя, что Амадей достаточно подозрительно пошатнул стол, чтобы стакан случайно опрокинулся на него, именно в момент хлопка свечи, который, судя по всему, устроила Канна. — Хочешь, можем уйти если тебе не по себе?       Канна подняла глаза на старшую ведьму и хотела было сказать, что всё нормально, но её прервали. — Почему же ей может стать не по себе? — вмешался Кас. — Малознакомая компания, — отчеканила голосом Дея, её буквально начинало накалять такое вмешательство, ей больше нравился молчаливый вариант парня. — Было достаточно времени познакомиться, или она из клетки вышла? — Как минимум ты один можешь вызывать дискомфорт, и улыбаться можно почаще, чем никогда, — лицо ведьмы становилось всё более и более неприязненным, и оборотень, и вампир понимали, к чему это может привести.       Вампирши просто и с интересом наблюдали за Кассандром. — Я думаю, это ты сейчас что-то не то здесь баламутишь, — теперь уже с едкой улыбкой ответил он, чуть склонившись в её сторону, — Решила внести перчинку в сегодняшний вечер или думаешь, меня твои слова порадуют? — теперь уже и желваки заиграли на его лице, Модест лишь отягощённо вздохнул. — Что ты?!       Дея почти вскочила с места, но младшая подруга вовремя окликнула её: — Всё в порядке, Дея, мы пришли сюда не за драками, надеюсь, — её лицо было растерянно и смущенно, но слова оказали действие.       И разгневанная ведьма уже молча следила за тем, как с совершенно естественным выражением лица Амадей прошагал до стола и сел рядом с Канной, на место, опустевшее благодаря сдвинувшемуся Модесту. — Ты в порядке? Прости, я… — девушка засуетилась и быстро нашла глазами пятно от напитка на его штанах, она опустила руки на его бедро, — Это всё я…       Парень схватил её за руки, остановив с улыбкой: — Ты? — прозвучало наивно, даже Дея где-то в стороне снова фыркнула, — Не нужно, всё в порядке, — прозвучало как совет, и он не отпустил её руки.       Перебарывая вновь накатившее смущение от осознания, что она делает, Канна всё же высвободила ладони и сказав «я только…», испустила из пальцев слабое свечение и окончательно избавила одежду от пятна. — Спасибо, — чуть приглушенно и как-то проникновенно поблагодарил он её, глядя прямо в глаза.       Естественно и непринуждённо, его рука в какой-то момент легла на плечи Канны, легко приобнимая. Ведьма как раз задумалась о том, что неплохо было бы открыть окна, и Амадей очень вовремя поддержал её мысли уже в слух, но Шабаш и так был нараспашку. — Ты любишь фрукты? — пришлось наклониться совсем близко к его уху, потому что он сделал жест, что не слышит.       Он снова улыбнулся, и девушка непроизвольно улыбнулась тоже, глядя на его лицо. — Да, не везде их можно найти, поэтому довольствуюсь возможностью.       Сперва захотелось уточнить как это «не везде», но после Канна припомнила, что он путешествует. — Ты уже справилась со своей проблемой? — Гил как раз отпивал из большого, даже огромного бокала, и переместив взгляд на светленькую подружку, перехваченную новым объектом внимания их компашки, а особенно Авы и Иви, спросил.       Сперва Канна не совсем поняла его, а Амадей так вообще. — Не совсем, точнее пока что совсем не справилась, но, думаю, нужно больше времени, — поняв вопрос, ответила.       В ушах зазвенело. — С чем ты должна была справиться? — без назойливого интереса, Амадей перевел взгляд на Гила, а затем обратно на ведьму. — Со своими силами, — звон в ушах, да ещё и близость к кудрявому парню накладывала гору смущения. Канна вздохнула, почувствовав нарастающее жжение в пальцах и, чтобы отвлечься, с интересом посмотрела на Гила. — Честно говоря, не думала, что ты учишься в университете.       Вампир чуть не выплюнул напиток, поперхнувшись. Он отставил бокал и плохо сдерживая смешок, парировал: — Ну спасибо, я тоже не думал, что ты можешь кого-то ранить, а теперь не удивлюсь, если и убить сможешь, — не было злобы, только шутливость, хотя его комплимент всё же звучал грубовато.       Мельком глянув на Амадея, Канна приметила, что он хмурится. — Что-то не так? — Просто услышал звон, не пойму откуда, — он посмотрел в стороны. — Да? Я тоже что-то слышала. — А я ничего не слышу, — добавил Гил, — Хотя тут такая суматоха, так что неудивительно. — Я отойду, — Канна спешно поднялась и направилась в уборную.       Щеки горели алым. Лоб тоже был горячим. Теперь пальцы жгло совсем натурально, хорошо ещё, что вовремя ушла с посторонних глаз. Были очень кстати травы, которые Лилия сунула дочери совсем недавно, заметив, как она измотана. Белый бутончик лимона выглядел на первый взгляд бесполезным, но всё же обладал успокаивающими свойствами, к тому же усиленными заговором. Канна подняла цветок на уровень глаз и тихим шёпотом оживила пару слов из латыни, щелчок пальцев и огонь обхватил обжигающим языком тонкий бутон.       Дым потянулся тонкой струйкой вверх, слегка закручиваясь, когда ведьма потушила огонь и смяла в ладони обгоревшее растение в пепел. Запах рассеивал суетные мысли, снимал горячность разума и тела, жжение в пальцах также стремительно отходило на второй план, пока вовсе не исчезло. Можно было возвращаться.       Чем больше времени проходило, тем больше местных гуляк набивалось в несчастный Шабаш. И если сначала было вполне возможно спокойно дойти до столика, то сейчас невысокой ведьме пришлось тяжко — протискиваясь и расталкивая встречных нелюдей, она почти невредимой добралась до стола, только в последний момент её задел порядком выпивший оборотень, задел, грубовато отпихнув, и как ни в чём не бывало пошёл дальше. «Наверное, не заметил» — она провожала его взглядом, а потом наткнулась на пристальную слежку Амадея. — Ну что, начинаем игру? — Дея осмотрела всех присутствующих и после дружного кивка хлопнула в ладоши — в середину стола опустилась стопка ведьминских карт, десять игральных костей и деревянная плашка с гравировкой имён присутствующих.       Канна уселась на место, и Амадей естественным образом вновь приобнял её. — И что же это будет? Гадание? Уже предвкушаю, — с едчайшим сарказмом Кассиан двинулся на стуле и сел поудобнее, ухмылкой реагируя на закатанные глаза Деи. — Нет, это простая игра, где не нужно много думать, тебе понравится, — она придвинулась к столу и взяла в руки карты, — Всё просто, мы по очереди будем кидать кости и подсчитывать комбинации; из десяти костей вы выбираете пять, которыми сделаете ход, однако среди десятки есть один, что всегда падает на одну сторону и два живых: могут как улучшать, так и ухудшать результат, — она хитро усмехнулась, — Если же комбинация не набирает больше двухсот, тогда и идут в ход карты, вытягиваешь одну и делаешь то, что она велит. — Что, если, кто-то станет мухлевать? — когда заговорил Кассиан, ведьма с недовольством и ленцой даже не повернула к нему голову. — Подсчет баллов идёт сам, результаты будут на доске, — она указала на деревянную плашку с именами, — Кстати, выполнять задания карт обязательно, как минимум, чтобы не испортить игру, а так кто знает, как может обернуться игра, если отказаться от действия.       Она загадочно и жутко всех оглянула, незнание волной прокатилось по присутствующим, и только лица Кассиана, Амадея и Модеста по-прежнему остались заинтересованы, остальные странно переглянулись, наверняка, вспоминая прошлые игры от Деи, тяжело сглотнули эту жуть и приступили к игре.       Первый показательный бросок сделала Дея — у неё всё вышло просто и хорошо, на что кто-то не преминул упомянуть тот факт, что игру создала всё же она, а затем все принялись кидать по очереди. Когда очередь дошла до Канны зачарованные кости ещё не показали себя — Дея и Гил выбрали обычные кости. Уже держа руку над десятью перемешанными кубиками, юная ведьма чувствовала себя неуверенно, когда же кубик, не успев коснуться стола вдруг приобрел крылья и повис в воздухе, автоматически выбывая из данного хода, она и вовсе поникла. Чего и стоило ожидать — порог в двести очков не был пройден. В ожидании верхняя в стопке карта замерцала и выдвинулась навстречу пальцам девушки.       «Сказать правду вампирше» — гласила не совсем понятно карта, но было решено выбрать любую вампиршу, всё равно для Канны они были одинаковы. После прочтения задания, она недоверчиво глянула на Дею, а та беспечно отмахнулась: — Не я придумываю задания. — Ну хорошо, моё задание «сказать правду вампирше».       Ава и Иви ободрились и с жутчайшим интересом внемли словам ведьмы, все застыли в ожидании, параллельно вливая алкоголь в себя. — Ава, я думаю, — взгляд хищницы заострился, глаза сузились в лёгкой насмешке. Канна притормозила с ответом, в голове крутилось множество вариантов и непонятно было какой из них подойдет игре, можно же любую правду? Ярче всего горела мысль о том, что она сильно заставляет нервничать, а порой злиться, что Ава определённо неприятна, и если бы иные обстоятельства, то Канна и второй раз опробовала бы новое боевое заклинание на ней; то, что она казалась ей назойливой, безвкусной — это возникло совсем внезапно, и воспоминания о том, как Канна дала ей отпор на тренировке теплило сердце. В общем-то было много всего. Но Канна не тянула долго время и достаточно быстро и без колебаний выдала: — Думаю, что ты красивая. — О, неужели? — Ава усмехнулась и недоверие в её глазах блеснуло слишком явно, да и остальные очнулись от ожидания, — Спасибо. — Я бы сказал, что она раздражающая, — приподнял бокал Гил, Кассиан весело хмыкнул.       Оскорблённая особа пронзила взглядом обоих. Модест выглядел мало заинтересованным не только в игре, но и в данной компании, хотя всё же принял участие и в игре, и в незатейливом кокетстве Ивы и Авы.       Дальше всё пошло как по накатанной — кубики подбрасывались, давали результат и в зависимости от него доска меняла значения или же нет. Вскоре стало ясно, что кубик, падающий на одну сторону, выдаёт наименьшее количество баллов, а живые могут не просто улетать, но и взрываться, растекаться по столу, исчезать и даже обжигать того, кто держит его в руках. Правда, начав триумфальную деятельность, живые кубики сдулись к концу игры либо же всем очень сильно везло. Задания выполняли многие.       Альву даже попалось выпить на брудершафт с Модестом какой-то фирменной жижи Шабаша, от которой их лица на мгновение приобрели зеленый оттенок. Гил не сказал чего-то определённого про свою карту, либо Канна прослушала, но когда он взял её руку и глядя в глаза коснулся губами тыльной стороны ладони, она была уверена, что за этим последует какая-нибудь пренеприятная шуточка или презрительный взгляд, но вампир выполнил задание со всей серьезность и после ничего не последовало.       Проигравшим побывал и Кассиан, однако прочитав задание, он с жалостью и усмешкой посмотрел на Дею, а затем озвучил задание, на что ведьма в очередной раз повторила, что задания придумывает не она. И в этот раз никто не узнал, что наступает за невыполнение задания, потому что Кассиан вывел Дею в центр бара, где было побольше места, заиграла музыка и они, продирая друг друга едва ли доброжелательными взглядами, будто соревнуясь, но станцевали, что-то, что отдалённо даже показалось присутствующим красивым танцем. — Отвратно танцуешь, — шумно уселся обратно на стул Кас. — Не могу не сказать того же и о тебе, — Дея закатила глаза.       В этом время уже знакомый Канне оборотень проходил мимо их стола и точно освежающим душем опрокинул на едва повеселевшего Кассиана целый бокал. В ответ на это парень выругался и уже поднялся на ноги, но рядом сидящий Альв его остановил и отошёл в сторону вместе с пьяным сородичем. — Что-то вы с Амадеем сегодня удачливы на это, — с легкой улыбкой произнес Модест, Дея вновь фыркнула, глянув на Амадея, а затем пересела ближе к партнёру по танцу. — Эта компания придурков регулярно сюда приходит, каждый раз от них шума…       Она протянула руку, но Кас с силой сжал её. — Помощь мне не нужна, — желваки заиграли на его щеках, и он ещё сильнее сжал её руку напоследок и только после отпустил.       Участливое выражение лица быстро сменилось раздражённым, Дея, как истинная Дея сказала: — Я уже решила помочь, так что мне плевать, что ты там хочешь или не хочешь, — ловко она будто стряхнула что-то с его кофты и вместе с тем исчезли и пятна, — Ну и какого это? Принимать помощь?       Сердитый парень только нахмурился и потряс головой. — Продолжаем игру? — Альв вовремя вернулся и после его слов игра правда возобновилась.       В этот раз кости бросила Ава. Поспешно выкинула пятёрку на стол, и две из них тут же взорвались, рассыпавшись в разноцветных искрах. — Не повезло, — засвидетельствовал Гил.       Вампирша чуть прикрыла брезгливо глаза, вытянула карту рубашкой вверх и оставила на столе. Следуя будто очевидным знакам, Иви подхватила карту и сразу вцепилась глазами в текст. — «Демонстрация вампирских сил соответственно ситуации», — прочитала, подняла глаза на подругу и нахмурилась, — Странно звучит. — Ты говорила о своей исключительной способности, — Амадей плавно перебирал пальцами по плечу Канны, — По-моему, отличная возможность продемонстрировать, — он хитро улыбнулся и быстрым взглядом указал на шумную компанию, на которую бранилась Дея.       Сперва растерявшись, вампирша игриво улыбнулась парню и выскочила из-за стола, направившись к соседнему. Кассиан, предвкушая то, что должно было произойти, развернулся на стуле, чтобы лучше видеть, остальные глазели не меньше. — Что она собирается делать? — Канна с непонимающей улыбкой спросила всех, но никто не ответил.       Легкой виляющей походкой Ава подошла к компании оборотней и, поприветствовав их с обворожительной улыбкой, принялась что-то нашептывать одному. — Только не это, снова начинается, — Альв схватился за голову и невесело усмехнулся, поглядывая на происходящее.       Иви с гордостью и страстью наблюдала за тем, что вытворяла её подруга, а она тем временем обхаживала уже следующего. Как только странный ритуал был завершён, вампирша отошла к бару и стрельнув пару раз самодовольным взглядом в сторону Амадея, кивнула на компанию гуляк.       Тот, к которому злодейка подошла впервые, вдруг выпрямился и, рассерженно вскрикнув, толкнул второго, тот, не выжидая ни секунды сбил с ног приятеля и завязалась драка. Шабаш привычно загудел, зашевелился и будто бы только-только начал оживать. — Нда, — протянул Альв.       Пакостный смех Кассиана вырвал Канну из оцепенения: Модест скучающе улыбался, а Амадей с некоторым злорадством наблюдал картину беснующихся оборотней. — Это и есть демонстрация вампирских сил? — пренебрежительно бросила юная ведьма, отворачиваясь от взмыленного клубка дерущихся. — Не переживай, каждый раз происходит одно и тоже, что с магией, что без — напиваются и дерутся, — Дея уронила голову на руки и косо поглядывала на главное событие вечера. — Если в шабаше ничего не случилось — значит, мы пришли зря, — добавил с явным весельем Гил.       Шок вперемешку с возмущением нарастали в Канне поминутно. Альв встал из-за стола и задвинул стул. — Не волнуйся, на оборотнях всё хорошо заживает, а на таких безмозглых тем более, — он махнул на безбашенную компашку, которая тоже подбадривала сцепившихся, — Но мне пора домой к жене, бывайте, — он кивнул парням и достаточно скоро покинул бар.       Почти все догадывались, что дело было не только в жене — не очень-то и хотелось ему смотреть, как оборотни будут позориться ещё больше, тем более что не сам факт драки был ужасен, а то, что Ава натравила оборотней из одной семьи друг на друга. Канна не входила в число догадавшихся, её более того захватила мысль, что у Альва уже есть жена, пускай она и наслышана о том, что оборотни — семьянины. Почти сразу же и Модест покинул компанию друзей, перед уходом шепнув что-то Амадею.       Ава вернулась за стол не сразу. За короткий промежуток времени в потасовку втянулась почти вся группка оборотней, они также зацепили парочку существ из побочных гуляющих, и наконец в шабаше разгорелась настоящая заварушка. Под шумы мракобесия, вампирша преспокойно улучила момент и, зажавшись чуть в стороне у бара с молодым оборотнем жадно впилась ему в плечо. — Даже не подозревала, что способна на такое, — она по-прежнему была довольна собой, даже пока утирала сочные капли крови с подбородка. — Когда-нибудь тебя за это накажут, — резкость в интонации дала понять, что вампир беспокоится далеко не за её шкуру.       Вампирша только пожала плечами.       Дея неспешно сгребала в кучу игральные кости и карты, понимая, что игра окончена. Она пристально рассматривала карты, а затем и кости, «вот чёрт» — вырвалось у ведьмы, но на вопрос Гила в чём дело, она ответила усмешкой и коротко покачала головой. — Эй! — крикнул вдруг Амадей, и Канна дёрнулась, доведённая до предела. Хозяин бара, размеренно потиравший стаканы, повернул голову, — Когда можно начинать делать ставки?       Вампир за баром коротко рассмеялся и ответил: — Да хоть сейчас! — Вас всех совсем не волнует происходящее или вы уже настолько привыкли к такому? — не выдержала Канна и попыталась отпрянуть от кудрявого соседа. — Вообще, можно было бы подойти поближе, — задумчиво добавил Гил, и его идею поддержали все.       В неведомой суматохе все выбрались из-за стола и двинулись ближе к центру драки. Юная ведьма подметила, что Кассиан предусмотрительно прихватил со стола бутыль. Дея с друзьями затерялись где-то позади, тогда как Амадей умудрился протащить подругу чуть ли не к первым рядам, Кас тоже оказался там. Все стояли между столов и стульев, потому что места было не так уж и много, но при этом всё звенело, будто собрали целое поле зевак. Поддерживая всеобщее сумасшествие, Амадей явственно поддался этому зверству. Он заводил толпу и искренне с удовольствием лицезрел то, как оборотень разбивает лицо своему соплеменнику. — Амадей! — она дёрнула его ладонь, — Амадей!       Он не сразу, но повернулся к ней. — У тебя холодные руки, ты в порядке? — его лицо было близко, в глазах плескалось озорство и возбуждение, он обхватил её небольшую ладонь и сжал в согревающем жесте, а затем поднёс к лицу и поцеловал в запястье, продолжая согревать. Казалось, ещё мгновение и он станет не просто близко, а на критическом расстоянии от её лица, поэтому Канна поспешила добавить: — Ты сошёл с ума!       Но действия это не возымело, только вызвало холодную усмешку, и кучерявый парень вновь сошёл с ума. Ведьму начинало потрясывать, пребывание в бушующей толпе давило на голову, руки снова начали дрожать. Деи не видно, даже Гила или Аву и Иви на худой конец, хотя макушка последней мелькнула где-то в толпе и вновь исчезла. В какое-то мгновение, между толкающимися и раскачивающими всех людей Канна заметила неподалёку Кассиана и то, как ловко он разбил о ближайший стол бутыль. Тогда стало по-настоящему страшно. Когда в очередной раз оборотни расцепились, чтобы отдышаться, он подбросил обколотую бутыль одному из одуревших — вблизи были хорошо видны их глаза, Канна не видела ранее подобных сцен, однако знала принцип действия дурмана. Невидящими глазами он по наитию поймал сымпровизированное оружие и снова был готов к атаке, Амадей воспринял это будто новый поворот в спектакле. Один замах — крик толпы — промах, ещё один — быстрое затишье — вновь промах. — Нужно что-то сделать, почему все тупо смотрят и ничего не делают? По-моему, это уже выходит за рамки привычных здесь драк, думаю, давно вышло.       С лиц двух оборотней, с которых всё и начиналось, ручьями бежала кровь, одежда изорвана в клочья, а сами еле на ногах стоят, не говоря уже об остальных, кто вклинился в общую кучу драки. Второму кто-то из толпы дружелюбно подбросил нож и оба стали медленно обходить друг друга, затравленно глядя и при этом покачиваясь на слабых ногах. Вновь выпад — второй не успевает увернуться, либо алкоголь в крови не позволяет — порез быстро расплывается алым пятном. Словно дикие звери от вида крови оба как с цепи срываются и, наверняка направив оружие, летят друг на друга.       «Лязг» — звучит в центре зала. В последний момент вырвавшись от Амадея, растолкав что хватило сил всех, стоящих впереди, Канна наспех зачитала спасительную фразу — энергия отхлынула из пальцев, и расколотая бутыль вместе с ножом вмиг оказались свежими цветами. Бутоны с силой впечатались в тела оборотней, и оба будто бы пробудились. В глазах всё пошло синим, Канна сжала пальцами воздух и дернула руки вверх — вскочили с пола и покалеченные.       Закончив со всем, она развернулась в обратную сторону и стала пробираться к выходу сквозь толпу, уже охладевшую к оборотням. Амадей встретил её и попытался зацепить за руку, но девушка хмыкнула и вырвалась: — На сегодня хватит!       Покидала Шабаш ведьма чрезвычайно злая.

***

      В эту ночь заснуть было тяжело. Жар не спал ни после пробежки по прохладной ночной улице, ни после прохладительного душа, ни после нескольких чашек убойного успокоительного отвара Лилии. В голове постоянно возникали образы Кассиана с разбитой бутылкой, окровавленных оборотней, ревущей толпы и Амадея с его насмешливой улыбкой. Следом за этой чередой шёл одноклассник с переломанной обожжённой рукой, лишившийся чувств от собственных воплей. Голова болела так, будто кто-то настойчиво тянул Канну за волосы, поэтому пришлось прочитать не одно заклинание, чтобы усмирить тело, а затем хлопком она навела морок и её разум, погрузившись в лавандовые поля, забылся беспробудным сном.       Лавандовые поля погрузились во мрак, пока, медленно тлея, не разошлись сначала небольшим, а позже всё более и более жадным пламенем. Ведьмы — это точно были они — неустанно прочесывали горящие поля, будто огонь был им не помеха, кто-то кричал, точнее их было несколько. Поворот вправо, поворот влево — везде огонь, он не касался тела, но уже жёг изнутри. Ведьмы, ведьмы, ведьмы и алые всплески жара. Падение: колено подбито и сочится кровью, кто-то снова кричит, но виднеются только ведьмы, рыскающие тут и там, сильные, жестокие. Уже было непонятно здесь состоялась чудовищная схватка оборотней или кричал колдун, сломавший руку, или они все не отсюда. Магия не поддавалась рукам. Остатки лаванды колыхались на ветру, а вскоре их шелест стал принимать очертания, они набирались сил и с каждым порывом шумели сильнее, настойчивее, когда наконец стало разборчиво: -“Лисиа”- шебуршали со всех сторон, -”Лисиа!» — взывали травы, и Канна вдруг подняла голову. Ведьма стояла напротив, с угрозой выставив руки. Небо серело, и серость плыла к горизонту лавандовой дымкой. Пальцы не чувствовали магию. Ведьма вдруг крикнула и швырнула сильный удар.       Канну будто швырнуло на кровать, и она проснулась.