Контраст чувств

— Мне необходима будет твоя помощь, — Дея терла висок и прикусывала нервно губы, — Многих наших потравили, сейчас всех студентов подтягивают к ответственности перед сенатом, но я хочу собрать людей, которым доверяю, а у тебя теперь новые силы. — Да, конечно, только скажи, что нужно будет делать? — Канна была удивлена внезапной просьбой подруги, которая всю дорогу её берегла и ограждала ото всего происходящего, но сейчас ситуация, видимо, была серьезная. — Сдерживать напор бунтующих, вычислять по расам и фиксировать всех для сената. Помимо этого, нужно будет и отлавливать, и драться, и силой задерживать при необходимости, но это мы возьмем на себя, — старшая ведьма выглядела худо, она явно чувствовала глубокую вину за то, что так и не нашла родителей Канны, за то, что теперь ей, к тому же приходится втягивать младшую во всю эту бойню. — Не переживай, у меня много сил, да и придется рано или поздно служить Сенату, так что это как дополнительная подготовка, — убеждать Дею всегда было тяжело, поэтому Канна поспешила перевести тему, — Кстати, ты узнала что-то насчёт Амадея?       Глаза Деи метнулись к лицу подруги, и она медленно заговорила, с трудом переключаясь от наиболее важных мыслей к другим: — Да, он действительно помогает Сенату. Прибыл как один из детей советников, в качестве закрепления мира помогает городу пресечь возможное восстание. Насчёт восстания, кстати, пока что слухи, никакой подтверждённой информации — одни сплетни.       Дея была очень занята последнее время и вечно уставшая, поэтому мучать дальше молодая ведьма её не стала. Мысли о переезде давили всё чаще, Канна слишком сильно всё обдумывала и десятки раз прокручивала в голове, но Дее и не обязательно знать об этом, она ведь не от неё съезжать планирует, а из общаги. Вопрос только куда. Что-то, как решила Канна, очень глупое в её голове уже активно подсказывало вариант жилья.       Вдруг следом за этой пришла ещё одна мысль. А ведь Амадей частенько бывает в университете, значит хоть что-то о нём Дея всё же могла слышать задолго до их знакомства, а сказала, что не знает демон он или нет. То есть, если он в союзе с Сенатом, вероятнее всего студентам могли даже поручить сопроводить его на маскарад, значит они всё точно знали, а Дея, зная, что он демон, решила подсунуть его Канне. Рассуждения забегали, вызвав в голове тревожной ведьмы агонию, поэтому она поспешно себя успокоила тем, что наверняка не знала Дея о его расе, он же хорошо скрывал её, не могла же подруга всерьез вручить её демону, да ещё и, судя по всему, сильному.       После обеда была обговорена встреча с Амадеем. И хотя звучало это вполне себе формально, словно встреча двух торговцев для заключения сделки, или же встреча двух глав городов. На деле же Канна словно маленькая девочка прыгала взад-вперёд по комнате Деи и наспех украшала магией одежду. Теперь в одиночку по улицам Канна перемещалась исключительно в невидимой мантии, иначе Дея, да и Амадей ей не позволяли, хотя и сама ведьма не рискнула показаться в такое неспокойное время. — Ты сегодня рано, — он с любопытством, как и всегда, разглядывал Канну. — Как освободилась так сразу пришла, не смотрела на время, — занервничала она, соврав. — Это к лучшему, сегодня пойдем за стены города, нужно начинать серьезные тренировки, — не спрашивая Канну, хотя она так и так дала бы согласие, он вытолкал её обратно на улицу и уже вместе они пошли по направлению к выходу из города. Девушка никогда не была далеко за городом, только в лесу вблизи стен, когда собирали травы с матерью или Азалией. На посту к ним сперва отнеслись с недоверием, но затем Амадей показал им свой особый пропуск, и стены Контраса были покинуты без проблем. — Хотела спросить, человеческая форма — это ведь не настоящая ваша форма? — она шла и разглядывала его темные кудри, молодое красивое лицо и не могла сопоставить в своей голове с той сухой жесткой кожей, чернеющими глазами и горящим телом. — Да, — он задержал на ней взгляд дольше нужного, когда девушка смутилась и поспешно уставилась на траву. — Почему тогда там ты и Эвилин были в человеческой форме? После недолгого раздумья, он поделился: — Это привычка, некоторые ведьмы могут узнать о ранге и силе демона по его натуральной форме, мы это знаем и поэтому стараемся не демонстрировать её лишний раз, в моей семье так было необходимо, а Эвилин просто-напросто трусиха и побоялась, что ты размажешь её по стенке, узнав натуральную форму, но ты уже знаешь её имя — некоторым ведьмам хватает и этого, — на секунду, но в его выражении лица мелькнуло, что-то хитрое.       Это была небольшая, но подсказка Канне. Далее ей предстояло разобраться самой, но на этот счет она уже приготовилась искать в учебной книге. Также стало ясно почему Эвилин ласково сокращала имя Амадея — это была попытка защитить его, хотя он, наверняка, расценивает это как нечто раздражающее. Вдруг по ребрам словно хлестнуло бичом, Канна застонала и согнулась пополам. Амадей едва заметно дернулся, как будто и сам почувствовал боль. — Что случилось? — он помог ей подняться, придерживая за руки. — Да, так, ничего, — она вновь вскрикнула и схватилась за татуировку.       Боль обжигала кожу, а затем словно магическое клеймо прожигала её насквозь, добираясь и до лёгких. Эта боль явно что-то напоминала, но из-за неё же думать было тяжело. Одна, вторая, третья вспышки мелькнули перед глазами миражем. Канна прислушалась к ощущениям и поняла — такую ни с чем не сравнимую раздражающую боль могла ей причинить только Лилия, её мама. Что это могло значить? Она жива? Или это что-то другое? Когда Канна очнулась, Амадей в наглую задрал её тонкую блузу и теперь ошарашенно ощупывал покрасневшую отметину в виде цветка канны. — Это ещё что за…?       Ведьма точно закипела от возмущения и стыда. Выхватив у парня край блузы, она заправила ту в юбку и сложила руки на груди. Её щеки и уши горели алым, но будто в протест самой себе она нахмурила лицо. Заметив это, Амадей вернулся к легкомысленному кокетливому настроению и принялся донимать девушку. — Что такое? Я первый, кто увидел твои очаровательные бока? — ведьме больше пришлось бы по вкусу слово «талия», вариант «бока» почему-то даже оскорбил, — Не стоит так переживать, в целом, я был уверен, что они выглядят именно так, — съязвил он, — За исключением одного момента, — он понял, что Канна не горит желанием рассказывать ему, но чётко решил вытянуть из неё это, — Ты выглядишь весьма обольстительно со смущенным лицом, что ещё более приятно, так это то, что такое лицо у тебя вызываю я, — он остановил девушку, — Канна. Его пальцы коснулись её подбородка, горячей щеки, и девушка, едва взглянув на него, метнула взгляд обратно вниз. — Что всё-таки у тебя на боку? Отчего-то мне кажется, что я должен это знать, — он потянулся к ней и коснулся губами лба, затем направился к губам и почти коснулся их, но вдруг девушка чётко осознала его намерения, будто он сам поделился ими, очнулась и вспомнила, что он ей только партнёр аменто, близкий друг, не более. — Это руна ведьмы, у каждой ведьмы есть такая и у каждой индивидуальна, она отражает каждую из нас, нашу личность, и даруется при рождении. — Это как-то отражается на мне? — пытливый вопрос, слишком проницателен. — Некоторые считают, что в традициях, но это не всегда и не обязательно… — Ну? — Партнёр аменто набивает такую же руну при одном ритуале, — она совершенно не хотела говорить ему про инициацию, потому что это значило бы бесповоротное единение душ с Амадеем.       На этот раз он перестал допытываться, и Канна была ему очень признательна, хотя и знала, что, когда ему будет нужно, он обязательно вытащит из неё необходимую информацию без труда. Как у него это получалось, Канна даже себе не всегда могла объяснить.       Ветви многовековых деревьев слегка покачивались на лёгком ветерке, но даже при лучах яркого солнца они выглядели старыми пугающими хранителями леса, с корявыми руками-сучьями и вездесущими кореньями, готовыми в любой миг схватить нарушителя и утащить его туда, куда не знают путь ни ведьмы, ни демоны. Сейчас они только едва слышно гудели, отдыхая перед ночным караулом. Ведьма шла чуть впереди Амадея, а тот лениво вышагивал сзади, имея выгодную позицию, чтобы разглядывать милую спутницу. Она передёрнула плечами, и он снова словно бы что-то ощутил, но не успел разобрать что именно. — Канна, мы не будем заходить слишком далеко, чтобы не нарваться на живность и поганые растения, — уверенно сказал он, уже имея опыт общения с чудо-зверьём.       Канна метнула на него злой взгляд, негодуя за оскорблённую растительность, но Амадей проигнорировал и это — растения тут действительно встречались порой поганые.       Полёвка резко выскочила из пролеска и, взметнув в воздух, пролетела совсем рядом с Канной, затем позволила себя получше разглядеть, сделав ещё парочку кульбитов прямо перед лицом ведьмы, а также насладилась всяческими комплиментами от девушки и затем исчезла из виду. Демон только хмыкнул и улыбнулся, но совсем не полёвке.       Наконец-то они прибыли на место. В голове Амадея прозвучали именно «наконец-то», потому что всю невеликую дорогу Канна припадала почти к каждому кусту, к каждой травинке, к каждой зверюшке и насекомому, которое видела. — Их можно встретить только здесь, за стенами Контраса! — оправдывалась ведьма, мельком поглядывая на партнёра, но он мало внимал непосредственно оправданиям, более его занимала мимика девушки, которая заметно оживилась в мирной растительной обстановке.       Приступили к разминке тоже не сразу: Амадей язвительно подметил среди собранных ведьмой трав ядовитые, а та, чтобы восстановить колдовскую честь, стала суетно выдёргивать подозрительные травки из охапки.       Когда девушка была готова, демон уже успел размяться, хотя это было ни к чему, потому что перед ним была всего лишь Канна. Оказавшись прямо напротив партнёра, она ощутила, как тело охватывает теплой пульсацией. Приятное ощущением возрастало и казалось, лучше, чем сейчас, она ещё не владела телом. Распознав в ней это, демон пригляделся внимательнее. То, что она показывала ему не выглядело впечатляюще, точнее это могли быть сильные приёмы, которые выглядели слабовато. — Сразу видно, что училась по книге, — скучающе вынес приговор он, — Настоящим боевым приёмам ты не научишься по ним.       Обида сильным кулаком ударила под дых. В яростном желании впечатлить Амадея, Канна сию минуту совместила несколько практик. Промозглая сырость поползла по его ногам точно змеи, клубы тумана стали проникать сквозь траву, сгущаясь вокруг них, Канна недвижимо смотрела на партнёра, а он с вызовом на неё. Чёрные змеи окручивали мужские ноги, подбирались к рукам, но он по-прежнему стоял без движения. Иллюзиями его впечатлить ведьма и не рассчитывала, но попытаться стоило. Резкий выпад вперёд и вместе с яркой вспышкой от рук чаровницы метнулись разъярённые змеи, они быстро рассыпались в воздухе, так и не достигнув цели. — Это все твои приёмы? — слабо уклонившись хохотнул Амадей.       Конечно же нет! — подумала ещё более обиженно Канна, но уже рассыпала по земле несколько зёрен из-за пояса. Те точно заведённые покатились по траве и под приказом её рук стали расти, увеличиваться с каждым оборотом, чтобы, достигнув противника стать троллями. Резкий взмах руки хозяйки, и травы, и земля, подчиняемые им стали пособницами Канны. Амадей без затруднений выжигал оплетающие ноги травы, избегал бугрящейся земли. Зелья ведьмы также не могли его коснуться, так быстро он отсекал попытки; а старания совладать с ним огненными заклинаниями его только сильнее забавляли. Самое обидно было то, что он даже не начал толком обороняться — только уклонялся, что уж об ответных ударах говорить. — Хватит убегать! — капризно вскрикнула на него Канна, а он только сильнее разошёлся смехом. Я тебе не какая-то простачка! — возникло в голове ведьмы и с яростным сердцем она вздыбила мрак над землёй и молниеносно сомкнула в капкане демона. Мрак рассеялся в воздухе, и ведьма перепуганно застыла. — Как бы не так, милая, — улыбнулся за её спиной он, что девушка отчётливо почувствовала по усмешке, — Но попытка была неплохая.       Он резво отскочил от новых нападок девушки и даже успел выхватить у неё из заднего кармана ритуальный нож. Метнув новый удар, Канна все же смогла сбить спесь с Амадея, но только слегка — он не сменил свой насмешливый настрой. — Я хочу, чтобы ты дрался! — в отчаянии потребовала она, вновь вызывая из колбочек сверкающую смесь. — Поверь, ты не хочешь, — убедил её он, но всё же стал более серьезным. Пару раз поглотив её удары будто бы незримой бездной, он продолжал уклоняться и скоро настиг девушку и сбил её с ног. — Канна, тебе нужно научиться понимать себя, а не заучивать книжки, хотя это безусловно полезно, — он склонился над ней, поставив руки по обе стороны от лежащей на траве девушки.       Демон замер, и ведьма почувствовала невероятное давление в груди, голова чуть закружилась, а в животе стало неуютно от какого-то волнения. Ей было очень хорошо рядом с ним, как ему с ней. Амадей неожиданно подул девушке на лицо, и она смешно зажмурилась, втянув шею — травинка слетела со лба и Канна решила, что наверняка то тепло во всём теле он как-то своими демоническими штучками устроил. Под его взглядом она проползла под ним и высвободилась, чтобы подняться на ноги. В нескольких метрах от них что-то резко треснуло в траве, и Канна в ужасе подпрыгнула, хватаясь аккуратно за спутника. — Тебе нужно расслабиться и подумать о том, какую силу ты могла получить от аменто, — его ужасно умиляла эта девушка, но он всё же помнил и о более важных вещах. Амадей стал позади ведьмы и положил свои руки ей на плечи, а затем прошептал «закрой глаза». Она почувствовала, как тело внезапно отяжелело и вокруг сгустился тяжёлый воздух. — Амадей, — она пугливо сжала его руку, и он переместился и встал перед ней.       Открыть глаза Канна не осмелилась, страшась увидеть демона, а не знакомого парня, поэтому продолжала прислушиваться к себе, как и настаивал Амадей. Внезапно позади послышался шорох, сначала он был просто назойливым, но с каждой секундой словно нарастал, появлялся скрежет, скрип, рычание и ещё уйма непонятных, но пугающих звуков. Дыхание ведьмы стало учащаться с каждым новым откликом страха в груди, кровь заклокотала, и кожа покрылась мурашками. Затем всё резко стихло. Всё. Даже Амадея она больше не слышала и не ощущала рядом, что только сильнее будоражило. Внезапное хриплое дыхание чего-то громадного раздалось совсем недалеко от неё, справа, как будто над ухом. Оно скребло землю громадными когтями и двигалось не слишком быстро, но при этом вполне ловко. И снова горячее дыхание обожгло уже спину, и Канна задрожала всем телом. — А…мадей, — она почти всхлипнула, и тут же почувствовала как он взял её за руку.       Кожа его снова была жесткой и сухой, как и тогда, но теперь ведьма не боялась. Она покрепче сжала его ладонь, чувствуя, как нечто магматическое поднимается по телу, подползает к горлу и требует выхода. Будто доведённые до предела рецепторы заставили её пройти весь спектр ощущений вкусов, запахов, и зрительных иллюзий от самых трогательных чувств до низвергающих на дно душевной боли. Из горла вырвался крик и слезы брызнули из глаз от перенасыщения. Канна чувствовала, как её глазницы точно охвачены огнём, слёзы буквально обжигают щеки. Лёгкость в теле появилась вместе с мучительной истомой во всём теле.       Ведьма распахнула глаза и свет оказался чрезвычайно ярким, Амадей был единственным темным пятном, и то неразборчивым. Светящиеся линии испещряли всю землю, деревья привычно живо двигались, хватая всякую мелкую живность корнями, в небе летали невероятных размеров чудища. Демон стоял перед ней и на лице его явно читалось удивление. Канна поспешила утереть слёзы и тут же ошарашенно стала оглядывать руку, покрытую разгоряченной влагой и мелкими ожогами. На правой ладони появилось нечто вроде золотой чешуйки, но каждый раз, когда Канна неверяще смаргивала — волшебство пропадало, пока не исчезло вовсе, превратившись то ли в сон, то ли в загадочную явь, а может быть вновь закравшись в глубины ведьминской души. — Это было невероятно, — скидывая остаточное удивление проговорил Амадей. Воспользовавшись моментом его потрясения, Канна вновь попыталась напасть, но потерпела неудачу. — Насколько я знаю, ведьмы живут долго, гораздо дольше обыкновенного человека, — демон лежал возле сидящей на траве девушки, подперев рукой голову. — О, нет, я и правда молодая ведьма и выгляжу ровно настолько, сколько мне есть, — она широко улыбнулась, легко жестикулируя. — Тогда я бы мог предположить, что тебе едва тринадцать, — ему нравилось её задевать и видеть каждый раз эти забавные реакции. Канна недовольно сложила руки на груди: — В таком случае мне придётся поискать партнёра помоложе, — она легко толкнула его в плечо, и теперь сдержать необъяснимый порыв было невозможно: демон легко коснулся её волос, захватив локон, и церемониально поцеловал его, глядя девушке в глаза. Ведьма ахнула и слегка покраснела, растерянно опустив взгляд.       Амадей же довольно откинулся на спину, подставляясь лучам. Тренировка закончилась, но они не торопились уходить — оба почему-то хотели продлить это приятное времяпровождение вдвоём, иногда случайно касаясь друг друга и слушая голос партнёра. — Ты мухлевал тогда? — она разглядывала удовлетворённое лицо партнёра аменто, освещённое солнцем. — Когда? — хитрая улыбка появилась на его лице. Он понял. — Во время карточной игры в баре, — потворствуя желанию пододвинуться к нему и коснуться пальчиками его щеки, Канна осторожно нависла над Амадеем. — Может быть, — он почувствовал её невесомое прикосновение сразу, оно скользнуло вдоль виска, спустилось к щеке и пробежалось по лбу. Амадей расслабился и с наслаждением подставился под неожиданные ласки. Канна не слишком увлекалась и умело держала напор ненавязчивым, в какой-то момент её странное исследование сконцентрировалось на губах демона. Глаза его были закрыты, но она чувствовала, как он напрягся и словно наяву представила его хитрую усмешку.       Порыв ветра подхватил ветку, та крепко скрипнула, и ведьма в страхе отпрянула от демона. Атмосфера была разрушена.       В город они возвращались почти молча. Канна была безнадёжно смущена собственным поступком и бесконечно оправдывала это тем, что Амадей для неё теперь очень близок как партнёр аменто, оттого и странности. А демон просто не хотел мешать сумбурному ходу мыслей подруги.       Как раз вовремя, по их прибытии, Дее понадобилась помощь, а Сенату помощь Амадея. Приятные впечатления от прогулки очень быстро развеялись, стоило только погрузиться в сумасшедшее столпотворение, растянувшееся по крупным улицам до дворца, университета и администрации Контраса. Это была даже не толпа, это был суетный ком взбешенных существ, которые бесконечно что-то выкрикивали, толкались, и эта цельная масса принудительно тащила за собой всё и всех, кто вклинивался в гущу. Канну понесло почти сразу, она едва не упала под ноги озверевшим, но каждый раз Амадей вытаскивал её и притягивал к себе точно куклу. Он не применял магии, что казалось девушке странным, но вскоре они добрались до ворот университета.       Дея выглядела более чем серьезной и пугающей. Здесь же были все её друзья и другие студенты. Сама Девушка буквально хватала нарушителей и проделывала с ними магические манипуляции, судя по всему, идентификацию. Альв и Бьёрн сдерживали напор прямо у ворот университета; вампирши разбавляли бешенство непосредственно среди толпы. Помощь в отлове нарушителей оказывал Гил, но он только приводил их к ведьмам и колдуну. Кажется, его звали Эмиль — тот, кто очень часто находился последнее время с Деей, сильный колдун.       Канна лишь мельком успевала пробегаться взглядом по всем, потому что демон очень быстро тащил её как можно дальше от центра толпы. Перед ней мелькали плещущие руки, прыгающие демоны, яростно мечущиеся оборотни, служащие ведьмы и колдуны, было много всего, но тут взгляд встретился с удивлёнными глазами вампира, всего на мгновение Гил замер, будто оскорбление хлестнуло его по щеке. Он медленно провожал взглядом парочку, а Канне отчего-то стало очень стыдно.       Вскоре они достигли величественной ограды дворца. Кассиан и Модест уже были на месте и тормозили наплыв яростных посетителей. Более чем жёстко и свирепо первый вылавливал существ из толпы без разбора, тех, кто первый попадался под руку, и тут же скручивал их, укладывая на землю. Именно благодаря его резкости наступление на дворец несколько ослабло. Модест обходил пойманных напарником существ и технично собирал идентификационные данные с них, забивал в регистрационную базу. При приближении к ним Амадея и Канны, Кас заметно поморщился, высокомерно оглядывая ведьму, но скоро вернулся к нахлынувшим вновь бастующим. — Это продлится не дольше часа, дальше будет легче, — деловито объяснил Канне демон и достал магическую сферу для сбора данных. Он напоследок быстро коснулся губами лба Канны, а затем отправился к толпе. Канна знала, что нужно делать, смущал тот факт, что Дея, Гил и тот маг вылавливали из бунтующих не всех подряд, а как определить нужного Канна не понимала. — Ты так и будешь стоять или всё же что-то сделаешь? — неподалёку, уткнув бунтующего лицом в землю, неприветливо бросил Кас и вновь позабыл о существовании ведьмы.       Канна поспешила к краю толпы и стала внимательно приглядываться к каждому. Расу легко было определить по свойственной каждому существу «дымке» или ауре, по блеску глаз, некой картинке, впечатлению, которое даёт лицо существа. Кто-то из толпы что-то крикнул ей, и она поспешила к нему. Это был демон, выглядел он враждебно. Предупреждая попытку сбить её с ног, магической перчаткой она быстро схватила его горло. Светящаяся бирюзой субстанция прочно облегала руку девушки и шею демона, к тому же сжималась по мере необходимости.       Поймав противную гримасу Кассиана вроде «конечно, первым делом она схватилась за демона», а затем более выдержанное спокойствием, но наполненное не меньшим презрением внимание Модеста, она поспешила начать регистрацию. Дальше всё шло проще. Не получалось отыскивать тех самых, как Дея, поэтому Канна просто вылавливала любых нарушителей территории дворца и забивала тех в базу данных. В какой-то момент стало ясно, что протестующих было не так много, как показалось поначалу.       Дея объясняла, что бунт вызван отсутствием существенных шагов Сената. Демоны возмущены отсутствием их защиты и прав как таковых, а остальные существа крайне недовольны отсутствием защиты от демонов. Проблема вышла из-под контроля и потребности ни тех, ни других не могут быть или не удовлетворены.       Амадей быстро справлялся со всеми и в одиночку, периодически отлучаясь на связь с Сенатом. Казалось, он полностью погрузился в процесс, чтобы поскорее со всем расправиться, но краем глаза он всё же держал хрупкую или не совсем фигурку ведьмы в поле зрения. Постепенно толпа рассасывалась, потому что были те, кто не планировал зарабатывать проблемы с Сенатом, те, кто вышел посмотреть или уже получил номер в базе данных. — Твои друзья не рады мне, — заключила скорбно Канна, подоспев с помощью к Амадею, едва ли нуждавшемуся в этой самой помощи. Она мазнула большим пальцем по центру лба какого-то вампира и лёгкое золотое свечение огласило его регистрацию. — Рад, что ты начала интересоваться моим окружением, но почему ты должна им нравится? — его игривый тон затмил неприятный Канне вопрос. Это правда, причин нравится им нет. Амадей отправил вампира к остальным регистрированным и подхватил ладонь Канны, секунда и её сердце словно поплавилось от его улыбки, — не думай о посторонних вещах.       Взрыв поднялся совсем неподалёку, где-то в толпе. Его хлопающий звук ознаменовал начало ещё большего беснования существ: послышались ещё большие крики и визги. Сдерживать нарушителей магией, как до этого момента теперь казалось трудновыполнимой задачей. Амадей и Модест, подобно Кассиану, принялись без разбора раскидывать всех, кто напирал. Канна едва успевала отмечать магией тех, кого удалось задержать. Она точно делала всё на автомате, потому что руки тряслись как у сумасшедшей, ноги подкашивались, а в голове гадким визгом завывал страх. Несколько раз они сталкивались с Амадеем и на секунду она просыпалась от этой одержимости, он бесконечно говорил, что всё скоро пойдет на спад, а она так и не видела конца и края.       Решать вопрос кардинальными магическими методами позволения не было, точнее этот вариант отложили на крайний случай. Всё-таки воздействовать магией на огромную толпу жителей Контраса — это могло вызвать ещё большее сопротивление, однако там, у университета, Дея и другие маги всё же приняли именно такое решение. Они потушили пламя возмущенных сердец мощной волной отборной магии. У дворцовой площади такое решение пока не было принято, поэтому Амадей с друзьями продолжали упорствовать, а служащие ведьмы просачивались в саму толпу и пытались заглушить её изнутри. Дежурные ведьмы, студенты — все пытались остановить, не прибегая к огромному потенциалу общих сил.       Именно поэтому Канна никогда не хотела становиться служащей ведьмой, дежурной, охранной, наемной — ей не нравилось насилие, но сейчас его приходилось применять. Она хотела работать интеллектуально, на благо всем, но никак не бороться с жителями собственного города. Да и вообще, в какой момент всё в городе пошло по наклонной?       Боль ударила по рёбрам с новой силой, словно не позволяя Канне забыть о ней, усаживая на колени, пригибая к земле в наказание за то, что происходило — но так думала сама ведьма. Как от удара током Амадей обернулся к девушке.