Контраст чувств

В это же время университет был оставлен в надёжных руках служащих ведьм, поэтому Дея с друзьями поспешила ко дворцу. — Всё нормально, — отнекивалась Канна от назойливых рук Амадея. Она до сих пор была немного шокирована появлением его сил — теневая заслона возникла рядом с ней так резко, что вовремя отторгнула всех, кто мог достаточно быстро низвергнуть ведьму под ноги бунтующим, — Нам нельзя останавливаться, ещё немного осталось.       И все вернулись на места. Канна продолжила в том же темпе прорываться между демонами и оборотнями, вампирами и кое-где даже людьми, чтобы производить идентификацию и при этом не терять позиций. И точно, край толпы уже виднелся впереди, что придавало сил. В очередной раз, но уже не так внезапно, когтистые лапки боли заскоблили по ребрам, устремляясь в солнечное сплетение. Канна подняла глаза и суетно пробежалась по множеству лиц. Кто-то очень знакомый, чудовищно знакомый лишь раз повернулся и затем стал неспешно исчезать в гуще существ. «Мама?» — крикнула Канна, и её крик тут же оказался проглочен гулом толпы. Отчаянно силящийся держать всё под контролем Амадей ринулся взглядом на этот звук, но никого не нашёл. Кассиан был рад пропаже девчонки, так словно бы и работалось лучше, а вот Модест не торопился с радостью, потому как сразу распознал влекущую за собой череду мелких проблему.       Канна буквально пробивалась в толпе, она просачивалась и изощрялась как могла, чтобы ускориться, но и не получить травм. Это точно была её мать. Она была там, в толпе, смотрела на неё, странно было бы предположить, что именно Лилия делала Канне больно, однако, Канна была уверена — так и есть. Преследование велось словно за белым кроликом, который вроде бы был, а вроде бы уже исчез. Распознав в ней ведьму, один из бунтующих схватил резко за руку, остановив. Попытка задержать его магической перчаткой не удалась — извернулся. Существа вокруг значительно сковывали её движения, а кто-то даже пришёлся локтем по затылку. Канна ясно чувствовала его, знала, как он нервничал и психовал, как метался в поиске, но игнорировала, подавляя связь. Новая волна боли согнула девушку пополам, облегчив бунтующему захват её обеих рук. Несколько других заметили это и присоединились к нему. Поднадоевшее за всё время ощущение теперь погружало голову в какую-то дымку. Как-то не вполне в сознании Канна подумала, какая же она слабачка. Глаза непроизвольно сомкнулись и, ей казалось, она в заложницах у бунтующих уйму времени, но на всё ушло буквально пару мгновений.       Слякотное чувство пробежало по коже, странный набор звуков, как на тренировке в лесу, заполонил уши. Толпа исчезла, но что-то точно было рядом. Сейчас оно не вызывало страх.       Из обморока ведьму вытянул громкий вопль вампира, который её держал. Огонь полыхал в глазах и оттого она не могла ничего рассмотреть. Руки её оказались свободны и Канна поспешила протереть глаза. Вокруг неё пространство освободилось, глаза прозрели, а на пальцах растекалась горящая субстанция. Сердце заколотилось от напряжения. «Не понимаю» — она подняла глаза к лицам и стала торопливо оглядываться, но все только отшатывались от неё. Невдалеке мелькали ошарашенные лица Деи и Гила, но ведьма их не заметила.       Канна покрутила перед собой свою руку и с ужасом отметила прибавление золотой чешуи: она расползлась чуть ли не до локтя и продолжала магматическими жилками прореживать кожу. Только боли не было. Пребывая в смешанных чувствах, девушка часто задышала, сдерживая слезы, но так и не смогла их сдержать и разрыдалась. Чувства накрыли её с головой, отключая рассудок. Огненные дорожки покатились из глаз, тело вытянулось, вот-вот готовое оторваться от земли. Жуткий звук над головами заставил всех затихнуть и отвлечься от девушки. Он пронёсся по небу, будто оно само истошно стонало, загудело от ужаса.       Даже вне сознания, аккуратным движением рук она подняла полотно яркой магии будто из ниоткуда, а затем точно магмовое покрывало накрыло всех с головой и разбилось в воздухе.       Друзья Амадея пребывали явно не в восторге от увиденного, ещё более с опаской они смотрели, как их лидер уверенно приближается к разъярённой ведьме.       Столпотворение и бунт на дворцовой площади ныне был прекращён. Не без усилий идентификационные данные собраны, существа усмирены и разогнаны. Улицы всё ещё бухтели, но уже не так рьяно. Первое время магия будет действовать, хотя и не избавит город от проблем. Подходя к Канне, Амадей увидел уставившуюся на них Дею и Гила. Первая смотрела более чем ошалело — она была в ужасе, её взгляд таил в себе какое-то фанатичное осознание и ненависть. — Малышка, — он присел на корточки и прижал к себе рассевшуюся на земле ведьму, — Молодец, ты начинаешь заново знакомиться с собой. — Это ты виноват, — с некоторой отреченностью Канна говорила изменившимся голосом, но по итогу сцепила руки на шее парня. — Да? — Амадей снова глянул в сторону Гила и Деи: последняя разворачивалась и уходила, а затем поцеловал ведьму в голову, — А я так не думаю.       Далее город просто оцепляли и вводили усиленное патрулирование; а всех студентов отправляли по общежитиям и домам на заслуженный отдых. Улицы непривычно пустели, будто по ним прошагала чума. Дея чуть в стороне, но ждала подругу, чтобы вместе отправиться домой. Прорезая быстрыми шагами воздух, к Канне приблизился незнакомый маг: — Это для Вас, — он протянул ей аккуратный светлый конверт с ярко-красной печатью и вложенными в неё веточками вереска. От Сената.       Всё ещё пребывающая в странном отчуждении, ведьма подорвалась на ноги и поспешила распечатать конверт, в этом время посланец уже успел удалиться. Её взгляд бегло проходился из стороны в сторону по строкам и на какое-то время замерев, она вдруг вскинула широко распахнутые глаза на Амадея. — Меня позвали на обучение в университет, — она обернулась на Дею, — Мне нужно подойти в канцелярию.       Сердце зашлось так, словно никогда ещё Канна не переживала подобного триумфа, словно это была великая радость и достижение всей её жизни. Могла бы расплакаться от счастья, но было страшно вновь обжечь щёки, да и слёз уже не было. Дрожащими руками она держала какой-то жалкий клочок бумаги, который открывал ей небывалые горизонты, он открывал ту заветную дверцу к её мечте. Словом, Канна была вне себя от радости, чтобы задуматься о причинах оказанной чести, ведь документы и портфолио, которые она успела подать, не представляли собой ничего особенного, а период вступительных экзаменов не был начат. — Я… я даже не знаю как реагировать на это, — она запиналась и суетилась, потрясывая конверт, — Это то, о чём я говорила, здесь, — девушка указала на конверт, — здесь находится всё для меня. Дыхания не хватало и поэтому ведьма пыталась выразить эмоции жестами и невнятными движениями, объясняя всё Амадею. — Тогда стоит поспешить в главный корпус универа, — откровенно говоря, наблюдать за странностями, происходящими между Канной и Амадеем, Дее надоело, может быть то была некоторая ревность, а может быть что-то ещё. — Да, — послушно кивнула Канна, — До встречи…       И тогда случилось то, чего никто никак не мог ожидать: уверенно преодолев незначительное расстояние между ними, Амадей грубовато взял её лицо и точно также бесцеремонно поцеловал. Первые несколько секунд ведьма опешила, но затем прикрыла глаза и осторожно скользнула пальчиками вдоль его шеи.       Лицо Деи вытянулось от негодования, взгляд её похолодел, а щеки напряглись.       То, как они покидали место, молодой ведьме не запомнилось. Она видела лицо Деи и точно такое же Каса, но они в голове не отложились. Амадей как ни в чём не бывало отправился на выполнение неотложных дел, а маленькая девушка прямиком в университет.       Намного впереди остальных шли Цикута и Бьёрн. Идеальное каре ведьмы размеренно покачивалось, она выглядела отстранённой и безразличной к ситуации с Канной, она вообще мало когда беспокоилась о ком-то или чём-то не в ключе работы или учёбы. Оборотень сжимал её холодноватую ладонь и без устали сокрушался над тем, что связь аменто обошла его стороной и связала Цикуту с кем-то другим. У каждого в городе были свои проблемы и происходящее вокруг мало кто замечал или по крайней мере не оценивал как нечто глобальное и действительно угрожающее. — Что это было? — как самая бесцеремонная и близкая подруга, первая задала животрепещущий вопрос Дея.       Улицы после погрома выглядели малоприятно — разбитые окна товарных лавок, растерзанные телеги. Кое-где даже пострадавших растоптанных уносили на носилках, увиденное вызывало щекотку мурашек вдоль позвоночника и холодило кожу.       Те, кто остался: Гил и подружки вампирши, навострили слух, Ава и Иви же сделали безразличные лица, но их чуткость выдавала огромный интерес к произошедшему. Второго оборотня оторвали от компании его сородичи внезапным приглашением на совместную тренировку. — Ты о чём? — Да брось, все это видели, — подруга выглядела чужим существом, настолько недоверчивое и язвительное у нее было лицо, — Да вы там чуть до греха не дошли! — вампирши расхохотались, а Гил лишь коротко усмехнулся.       Канна густо покраснела. Это было явное нарочитое преувеличение, чтобы пристыдить за что-то Канну. Там не происходило ничего такого, что могло выйти за рамки, или это так только она думала? Противоречивые желания заставить их всех замолчать, поверить ей и забрать свои слова обратно и в то же время желание спрятаться и обдумать, обмусолить произошедшее ещё пару десятков раз разрывали её изнутри. — Ты говорила, вы только партнёры? — Гил прервал их всех. — Да, так и есть, — всплеснула руками разнервничавшаяся девушка. — Да ты что, может вы и спать будете по «партнёрству»? — вклинилась вновь с оскорбительными претензиями подруга, да и подруга ли теперь?       Ава и Иви ничего не говорили, только подхватывали резкие речи Деи противным смехом, на молодую ведьму смотрели презрительно. Стоило этого ожидать, Канна даже не обижалась на них, потому что знала, что они-то очень заинтересованы в Амадее, но что не так с Гилом и Деей? — Ты же знаешь меня, как ты вообще можешь такое говорить? — негодование все же пересилило в неё желание закрыться ото всех, — Именно ты нас познакомила, так в чём проблема? — Уже не уверена, что знаю тебя, — поведение старшей подруги выглядело более, чем абсурдно, но лицо её снова стало жестким. — Иначе говоря, может ты и не сказала об этом, но вы встречаетесь? — быть судьёй в отношениях двух подруг и ставить себя под удар попыткой всё разрешить Гил явно не горел желанием, — Все видели, как вы общаетесь, и это не похоже на партнёрские отношения, — лениво пояснял он, доставая самокрутку.       Канна вдруг остановилась. Ворота университета были уже почти перед самым носом. Проходящие мимо студенты отвлекались на внезапную остановку Канну, но всё равно шли дальше. В уме тяжело укладывалось какими несуразными сейчас были их претензии и попытки высмеять её, поэтому ведьма напрочь не могла понять, что же происходит. Она всегда была терпеливой и понимающей к близким, когда это не выходило за рамки всего адекватного. Ведьма сжала кулаки и подалась вперёд. — Значит так, я не имею ни малейшего желания оправдываться перед вами. Сегодня случились гораздо более ужасающие вещи, случилось много всего впечатляющего, но вы, — она грозно посмотрела на них, а затем конкретно на Дею, — главным образом, ты, решила спросить именно о том, что происходит между мной и Амадеем? Ты серьёзно? Да как ни посмотри, плачущая огненными слезами ведьма, вся в непонятной чешуе и магматической сетке для вас точно облезлая кошка в подворотне: вы видите это слишком часто, чтобы не запомнить тот невероятный поцелуй. И если я понимаю почему так ведут себя эти две, — она гневно тыкнула в вампирш, на что они обе заносчиво вздёрнули носы, а затем на Дею, — то твою, а тем более твою реакцию, — переключилась на Гила, — я абсолютно не понимаю.       Она шумно выдохнула и пошла к воротам одна, оставив застывшую компанию тихо ненавидеть её и пребывать в растерянности — никогда ещё молодая ведьма не выдавала подобных речей, она могла капризничать, могла бухтеть, но чтобы так прямо и возмущённо высказаться — никогда, уж Дея знала. Стоявший ближе всех к уходящей девчонке, Гил попытался остановить её, но Дея не позволила.       В университете царила настоящая суета. Коридор, ведущий к канцелярии, кишел студентами, даже очередь стояла, но небольшая. Множество разговоров вокруг — сложные и малопонятные, приземлённые и совсем смущающие; точно также много заинтересованных вполсилы взглядов. Наконец её очередь подошла и немного смущенно, Канна шагнула в кабинет, предварительно постучавшись. Там было несколько столов в круг, а старейшин и членов комиссии — почти никого. Тем не менее все, кто был, подняли на неё глаза. — Я, — она жутко нервничала и поэтому перебирала пальцами, — получила письмо-приглашение, — ведьма достала письмо и подняла его, чтобы было видно, — Меня зовут Канна. Маги сидели с прежними лицами, только один немного призадумался, прищурился и внезапно встал: — Да, пройдёмте, — он вышел из-за стола, бросив бумаги, и указал Канне на дверной проём справа. Остальные быстро забыли о гостье и продолжили монотонные дела. Неторопливо оглядывая всё, она выходила из красивого величественного здания и вспоминала слова мага: » — Как сильнейший ученик школы оцепленного района, ты безусловно взята на заметку в качестве кандидата в сенат, мы осведомлены о твоих безупречных способностях и готовы принять в свои ряды. Конечно же, тебе нужно поступать в университет, с чем у тебя едва ли будут проблемы. Насколько я знаю, тебе осталось пройти инициацию, чтобы закрепить связь аменто, сразу после этого мы ждём тебя в нашем заведении.»       Он говорил что-то ещё, но то ведьма не запомнила. Его слова очень льстили, не зря было потрачено огромное количество часов за учёбой и изучением магических фолиантов. Пускай он говорил общими словами и так и не сказал, чем именно она их поразила, но ведьма была убеждена, что так и говорят все старейшины, потому что других слушать не приходилось. Вот только инициация. Тянуть нечего, только тормозит саму себя и достижение цели, но как же сомнительна была связь с Амадеем. Если бы кто-нибудь мог ей ответить на простой вопрос, просто сказать как ей поступить, она бы сразу не думая так и сделала. Может быть, у Азалии спросить?       Во дворе университета Канна увидела знакомую фигуру — недалеко от входа стоял Амадей и с кем-то разговаривал. Они прохаживались взад и вперёд по островкам тропинки среди газона. Спутник его выглядел незнакомо и в каком-то смысле подозрительно, бывает такое странная настороженность, которая возникает по необъяснимым причинам — может взгляд его не понравился, может мимика или движения, но скоро демон поднял глаза и увидел на лестнице Канну, а после беседа двух мужчин иссякла. — Ты здесь! — моментально просияла ведьма и ускорила спуск проехавшись по сглаженным заклинанием ступеням, — Всё просто чудесно, нет, это какое-то безумие, у меня есть реальный шанс попасть в Сенат, представляешь? — в сердцах подбежавшая к демону и крепко его обняв, Канна тут же отстранилась, но больше от смущения за свою горячность. Амадей же реагировал со сдержанной улыбкой. — Всё оказалось гораздо проще, чем ты думала, — его похвала была так приятна и сладка в этот миг, что ведьма совсем позабыла о проблемах, — Прекрасно, ты сумела впечатлить их, не дойдя до вступительных экзаменов, — он по-доброму рассмеялся.       Канна теперь думала и думала сказать об инициации прямо сейчас или нет? А ведь так хотелось. Ещё пару шагов, вот плитка и вот плитка, Канна вдруг подняла голову и хотела было заговорить, как заметила сердитый странноватый взгляд Гила, который её только заметил и теперь приближался. — Есть разговор, — многозначительный кивок в сторону и угрюмый взгляд на демона. Амадей усмехнулся. Сдерживая в себе неловкость, Канна всё же покинула партнёра в компании вампира. Они прошли ещё немного, а затем Гил наконец заговорил: — Я нашёл демона со связью аменто, если тебе это, конечно, ещё нужно, — насмешливо добавил он в конце.