Контраст чувств

В какой-то момент Канна обнаружила на столе в своей комнате небольшой распорядок дня. Несмотря на то, что она планировала устроить жесткий бойкот — была рада тому, что не придется сидеть без дела. План на дни выглядел интригующе — по утрам после завтрака изучение нижнего мира, его истории; днём после обеда были прописаны на выбор — прогулки по окрестностям, тренировки сил, досуг на выбор; вечером время предоставлялось исключительно ей, за исключением ужина, однако для справки были подписаны и вечеринки демонов. Для справки — потому что тот, кто составил это расписание, знал, что она ни за что не пойдёт на них. Она стояла и так долго разглядывала лист, что не заметила, как за спиной появился демон: — А я бы на твоём месте подумал, — голос Кассиана уже начинал раздражать её, — Вечеринок много не бывает. Он прошёл мимо и плюхнулся на её кровать. Как обычно. — Снова Амадей послал следить за мной? — нетерпеливо спросила она, точно зная ответ. Демон неопределённо пожал плечами. Ведьма пробежалась напоследок глазами по столу и заметила наконец тонкую работу из плетёного и перекрученного метала — шкатулку. В ней лежала стопка засахаренных гекконов. Она фыркнула и громко хлопнула крышкой шкатулки, заставив Касса нервно дёрнуться. Он заметил её покрасневшее и при этом возмущённое лицо, и очень хотел сказать что-то едкое, но почему-то сдержался. — Выглядишь так, будто бы тебе неприятны эти подарки, — и всё же не сдержался. Он пообещал обязательно укорить себя за это, а пока развлекался тем, что Амадея отшивает такая наивная мелкая ведьма. Сарказм в его голосе Канна почуяла тут же. — Да нет, я просто… — она уставилась себе на ноги, подойдя к сумке, и замерла. А после подняла на демона задумчивый взгляд и неожиданно для него выдала: — Если хочешь, угощайся. Кассиан растерялся, поэтому пока он недоумённо разглядывал девицу, то она уже успела достать из сумки дневник Лилии и уселась прямо на пол, спиной к нему. Она что-то тихо бубнила себе под нос и наблюдать за этими процессами было также забавно, как наблюдения за тем, как муравьи таскают крошки в муравейник. Вероятно, в какой-то момент Канна таки заметила, что хоть и тихо, но читает вслух, она попыталась взмахнуть рукой, вызывая иллюзорные ноты знакомой мелодии, но ничего не вышло. Магия пока не возвращалась — только редкие всполохи света, яркие вспышки. Ведьма огорчённо попыталась ещё и ещё раз, чем привлекла любопытство Кассиана. А затем вернулась к книге. Демон никогда не видел магии вблизи, не считая сражений. Не видел такой магии, которая позволила бы себя рассмотреть, изучить, потому теперь она и вызывала у него бурный интерес. Почему-то Канна чувствовала, что готова к той информации, что спрятана в дневнике Лилии, хотя и не уверена сполна. Она поторопилась распахнуть рукопись — непримечательная обложка скрывала ворох белых листов. — Это что, шутка такая? — едва не вскрикнула ведьма. Демон с любопытством опустил взгляд на страницы, — Куда быть ещё более готовой?! — воскликнула она и бросилась к своей сумке, вытаскивая книгу заклинаний. Пока листы зачарованной книги безудержно шелестели в руках ведьмы, Кассиан продолжал наблюдать. — Думаю, они не должны быть белыми, — совсем уж очевидно, как показалось Канне, заключил демон. Она подняла на него полный сарказма и возмущения взгляд, но промолчала и вернулась к поиску хоть каких-нибудь заклинаний. Возможно, у неё получилось бы хотя бы связаться с Лилией. — У тебя же были карты, погадай, — выбросил шутливое предложение Касс, перекатываясь на живот и подкладывая руки под подбородок. — Твои шутки меня только раздражают. — Да, я вижу, — хохотнул он, — Но если бы ты не отвлекалась на раздражение, то нашла бы в них смысл. Ведьма остановилась, вновь подняла на него взгляд и задумалась — «думаю, они не должны быть белыми». Ничего не понятно. — Ты всё же издеваешься, да? — она нахмурилась, остановив шелест страниц на теме «порчи». Кассиан опасливо покосился на крупную надпись. — Нет, — с натугой ответил он, — Просто ты совершенно не умеешь читать между строк, — он едва по лбу себе не стукнул, будто бы в очередной раз разочаровался в ведьмах как в виде, — Я говорю о том, что эти листы не должны быть белыми. Мгновение Канна рассматривала как он сжимал рукой её подушку и вдруг подорвалась, хватая и дневник Лилии, и книгу заклинаний. — Точно! Ты гений! Как я сама до этого не догадалась? — она перелистала все «пустые» страницы и поставила на свет, пытаясь заметить хоть что-то. На одной из последних страничек был крохотный рисунок цветка лилии. Заклинание нашлось очень быстро — сокрытие видимого и открытие скрытого. Лилия скрыла информацию здесь родовым заклятием, чтобы без неё свободно открыть книгу смогла только её дочь при помощи крови. Лёгким взмахом клинка, Канна уколола палец и, старательно нацедив, капнула на рисунок лилии. — Каждый раз как вижу тебя, ты себя обескровить пытаешься, или кто-то тебя, — брезгливо зашипел Кассиан. — Это хитрая уловка Лилии! Без неё и меня эту книгу никто… — воодушевлённо принялась объяснять она. — Да-да, мне не интересно, — прервал её Касс рассматривая пятно на пустой странице. Оно мелкими прожилками побежало по белизне, расчерчивая красивый узор лилии. Про себя Канна отметила, что заклинания всё же работают, она не способна продуцировать, создавать магию непосредственно из себя, а воздействовать примитивными заклинаниями и заговорами на предметы пока может. Магическая печать сходила очень красиво, заворожив обоих наблюдателей, а после неё остался обыкновенный дневник со множеством записей и вырезок. В начале было что-то вроде содержания: «История Космеи Ведьмы и ковены Сенат Демоны» Жуткое желание прочесть всё залпом закопошилось на затылке, как и пристальный взгляд демона. Эта книга могла ей так много открыть, при этом в каком-то смысле теперь и защищать было некого — Контрас захвачен, Сенат разрушен, друзья неизвестно где, Лилия похищена. Вот только Риз… Канна то и дело представляла, что могло с ней произойти и каждый раз надеялась на лучшее. Что теперь мог дать ей этот дневник? Ведьма вдруг подумала, что будет жутко неудобно читать про себя и выносить параллельно назойливый взгляд Кассиана, к тому же прикинула, что даже если он и узнает что-то неожиданное о ведьмах, то это будет ему не особо полезно — потому что и так уже они много знают. Поэтому поспешила предложить: — Хочешь, могу и вслух прочитать? — она сказала себе, что будет внимательно фильтровать, что произносить ему, а что нет, в любом случае. — Без разницы, — демон перекатился обратно на спину, утыкаясь взглядом в потолок, и ведьма приняла это за своеобразное согласие. «История Космеи — подлинное собрание. Здесь и далее приведены полные письма и выдержки из писем Космеи; страницы её мемуаров, история от её лица с самого начала; жизненно важные для ведьм факты.» Канна нервно сглотнула. «Краткая справка: Космея — ведьма, состоящая на службе Сената два века назад. Силы: звёздный свет, энергия вселенной (подлунная) Специализация: защита городов по распределению; подработка — освещение и заряжение предметов и жилищ. Аменто: демон» — О, так ты, зверюшка, не первооткрывательница, — глумливо хохотнул Касс. — Конечно же, нет! — воскликнула она, поворачиваясь к нему. На самом деле за этой резкостью она попыталась скрыть возникшее волнение. Могла ли это быть та известная девушка, о которой Канна читала вместе с Гилом? Она пробежалась взглядом по малоинформативным строкам и наконец нашла нужное: «Я встретила его в своём же городке. Он сильно выделяется на фоне местных, но мы быстро поладили… … Я никому не сказала о нём, оказывается, он демон, как бы не хотелось прекращать это приятное общение, думаю, это не закончится ничем хорошим… Не знаю о жестокости, но настырности им не занимать. Он подловил меня у самой работы, я едва ли сердца не лишилась, но согласилась на прогулку. Было вполне сносно. Он снова встретил меня после службы. Как и всю прошлую неделю. В этот раз я была рада увидеть его больше обычного. Мы отлично провели время, но думаю, моя семья пока не готова узнать о друге-демоне… Он показал очень красивое место за городом, а ещё свои силы — они невероятны, но думаю, опасны. Надеюсь, никто нас не видел. День за днём глядя в глаза этого невероятного существа, я чувствую себя так, как никогда не чувствовала — о нашей прочной связи мы оба узнали сразу… …так что даже когда мы вместе, я начинаю скучать о его чудесной компании, потому что нас ждут собственные дела… Каждый день я вспоминаю то, чему нас учили в университете и содрогаюсь от того, что эти люди не представляют, насколько прекрасен и удивителен может быть демон…» — О, кажется, начинается интересное, — лениво предположил Касс. Канна бегала от строки к строке, быстро читая одурманенные чувствами тексты мемуаров, все душевные порывы в описаниях демона и их общения. Всё было будто бы невероятно похоже на то, что испытывала сама Канна, но при этом совершенно иначе, будто каждая связь и чувства были уникальны у каждой ведьмы. Канна находила отражение своих чувств в бесконечных метаниях и сомнениях героини, в её желании быть с ним и преследующих опасениях. Она была восхищена и придавлена грузом ответственности. «Он рассказал мне многое из их истории и это крайней интересно. Всё совсем не так, как предполагали наши старейшины, возможно, им стоило прервать на время бойни и ненависть с адом и задать друг другу пару вопросов. Возможно, если бы они узнали мотивы друг друга лучше, то война прекратилась. Калеб принёс мне букет чудеснейших цветов и коробочку умопомрачительного шоколада, а ещё удивительную книгу — древнюю, наверное, как всё мироздание. Я прочла там о том, что не так сильно различаются ведьмы и демоны, как нам рассказывали. До войны ковенов было гораздо больше, когда сейчас их почти не осталось, да и ведьмы между собой были более дружны. Я бы хотела побывать в том времени. …моя семья отреагировала странно. Они порадовались, что я наконец-то нашла аменто и обрела силу, однако были сдержанно, но огорчены кандидатом. К счастью, он слишком мил, чтобы они не растаяли. Оказывается, ведьмы отчасти питали силу Дьявола — в каждой из нас заключается частичка демонической сущности, к которой мы всегда можем воззвать. Надеюсь, мои записи не найдут, иначе могут уволить со службы. Многие и так уже недовольны моими интересами. В том числе семья. …я рыдаю. Я дошла до этой главы пару часов назад и до сих пор не могу успокоиться. Ведьмы ограничили силы демонов по приказу Сената, они буквально отрезали у противников возможность сопротивляться, подмяв под себе. Но что более страшно — это их «чистки». В университете нам никогда не рассказывали подробно как это происходит. Мы просто знали, что они применяются в войне. Но теперь я знаю. …дети, женщины, древние почитаемые существа — были отправлены в забвение. Самое ужасное место, из которого невозможно вернуться. Калеб рассказал, что эти чистки происходят с регулярной частотой и он был в шоке, что я об этом не знаю. Демоны не хотели войны, они хотели вернуть то, что у них отнимали. Об этом не знал никто из моего окружения. Никто из знакомых мне ведьм. Демоны убивали нас, но кто начал войну первым? Зачем? И почему нас учат совершенно противоположному тому, что я узнала за последние месяцы?» Канна остановилась, нахмурив брови. Она помнила то, что случится потом, но помнила только то, что было написано не самой Космеей. Кассиан подозрительно умолк. Отложив книгу, ведьма прошла к столику, выпила воды и дала себе перевести дух, прежде чем вернуться к книге. «Мы были за городом и тренировались, когда в городе началась стычка. Всё началось с малого. В городе начали ловить всех демонов и выводить на площадь для показательной казни. Стоит ли упоминать, что там были не только взрослые демоны, были и подростки. Я понятия не имела, что в городе их такое количество. Где они прятались до этого? Где жили и работали? Может их привел Сенат, ради того, чтобы развлечь город казнью? Я смотрела на это всё. Смотрела на ведьм и колдунов, которые слетались к беззащитным заложникам, чтобы причинить тем вред. Я стояла и не могла ничего поделать, только чувствовала руку Калеба на своей. Теперь я была почти уверена, что всё это устроил Сенат. Некоторые заложники вырывались и бежали прочь, а за ними свора ведьм, крушащих город. Не помню в какой момент, но я перестала просто наблюдать. Я ворвалась в эту ожесточённую игру и попыталась сделать всё так, как считала правильным — снизить количество жертв.» Письма обрывались. А после ненадолго возобновились вновь. «…Нас разлучили, меня увезли в Сенат ближайшего крупного города, а его не знаю куда. С тех пор я ощущаю только боль, и я уверена, что они ему что-то сделали. Я зачаровала свои дневники и отправила хорошей подруге — Азалии. Всё остальное, что я успею запечатлеть для других ведьм и колдунов, я пошлю ей же. Сперва хоть и не сильно, но я понадеялась на то, что моя информация хоть немного, но заинтересует Сенат, что, возможно, они задумаются о том, что происходит вокруг. Спустя недели моих тщетных попыток, они услышали всё, что я знала об этой войне и её бессмыслии, но ничего не изменилось. Они не заинтересовались и даже не удивились этой информацией. Просто проигнорировали все мои слова. Во время допроса мне сломали пальцы, потому что я не захотела отказываться от своей связи. Теперь им придётся разлучать нас насильно, но факт моей смерти их не заботит, более того, они бояться меня из-за этой силы и даже завидуют. Меня называют предательницей, и я не понимаю за что. Сегодня, кажется, мне сломали ещё и ребро. Я чувствовала все его мучения. Они говорили, что он давно предал меня, когда пытались вытянуть информацию о нём и демонах, говорили, что растрепал всё тут же, как нас разъединили, из страха перед смертью. Но я знала, что они лгали. Я слишком хорошо его чувствовала, его боль и мучения, от которых понемногу сходила с ума, чтобы поверить своим мучителям. Но ни он, ни я не предавали друг друга. В тот день, последний для меня. Утром в темницу зашли трое. Они выволокли меня на светлую площадь, перед множеством таких же молодых ведьм и колдунов. Там была ведьма, что заключила между нами с Калебом аменто, главные старейшины и пара незнакомых колдунов в странных одеяниях. Сперва было странно, но, когда они начали — я всё поняла. Меня будто пронзило тысячей ярких лучей, вытягивающих из меня всё: мою силу, мою жизнь, мою любовь, моё аменто. Это было быстро, но при этом мучительно долго. Когда они закончили, запечатлевать моё состояние в дневник я уже не могла, ни при помощи магии, ни при помощи пера и бумаги, поэтому вместо меня это делала моя подруга, Азалия, которая изредка навещала меня, когда ей позволяли. Космея разговаривала или пыталась это делать со мной, хотя каждый раз становилось всё труднее. Разум ускользал от неё, рассеивался точно утренняя дымка. Про неё быстро забыли. А она всё равно продолжала каждый раз вздрагивать, когда слышала скрип двери, даже тогда, когда отблеск сознания покинул её взгляд. И нельзя было вообразить, что было лучше — её мучения от бесконечных допросов и пыток, от пыток Калеба и жжения её метки, от его убийства; или же то, что стало с ней сейчас. Она пыталась что-то сказать — о том, что Сенат запрещает не связь с демоном, а её силу. Сенат боялся, что кто-то может стать сильнее его; получить в противники кого-то, кто будет вне его контроля.» Все слова Лилии пронеслись в голове. Она никогда не доверяла Сенату, но почему не отговаривала Канну туда стремиться? Снова боялась? Всё комом стояло в голове и не желало укладываться. Это была первая глава, да и её ведьма прочитала по диагонали, сгорая от нетерпения узнать как можно быстрее, поэтому пропустила множество записок Космеи. Теперь же она сомневалась, что хотела узнать поподробнее о всех пытках, на кои был способен Сенат. Предстояло прочесть ещё три главы, когда уже от одной волосы дыбом вставали. Амадей её обманул и предал. Маркус вообще преследовал свои цели. Сенат творил ужасные вещи и скрывал очевидно многое ото всех, что ещё предстояло узнать. Однако Морган помог тогда Амадею. Каша в голове густела. Друзья и ведьмы также хотели убить Канну. Все добро и зло перемешалось, все стороны закрутились так, что уже и не понять, где какая. — Всё с ног на голову перевернулось, — огорчённо и задумчиво Канна взъерошила волосы на затылке. Её ноги вдруг взмыли к потолку, а голова неминуемо обратилась вниз. Потребовалось пару секунд, чтобы сориентироваться в пространстве. Запоздало, но ведьма вскрикнула, пытаясь схватиться хоть за что-то поблизости, но она не падала, просто висела вверх ногами. Канна, однако, быстро поняла в чём дело: — Ты что творишь?! — прикрикнула она на демона. — Ну вот видишь, теперь ты с ног на голову перевернулась, а до этого всё было очень даже неплохо, — с неповторимым безразличием на лице он щелкнул пальцами повторно и поставил девушку как надо. — Я же в переносном смысле, блин, — даже ругаться на него ей было странно и страшно, и вдруг стало крайне смешно, — Что за урок философии? Она захохотала и опрокинулась на спину. Демон улыбнулся слегка. В попытках остановить свой смех, ведьма думала о том, что ей нужно изучить демоническую историю и обязательно попасть в библиотеку Сената, чтобы найти сведения и там. Ей было необходимо узнать всё со всех сторон и желательно достоверно, чтобы сделать хоть какой-то вывод и, может быть, наконец-то принять чью-то сторону. Лёжа на полу, Канна вновь заметила ползущую по стене костлявую тень. Демон почти проследил за её взглядом, но ведьма вдруг его отвлекла: — Не хочешь сладкого? — это был неуместно нужный вопрос, который смог бы отвлечь ото всех межрасовых интриг и войн, от насущных проблем. Канна поднялась и быстро настигла стол со шкатулкой гекконов. Она вытащила один и откусила, стараясь прослеживать — успела убраться тень с глаз или нет. Если Кассиан и тут её начнёт гонять, то существо и вовсе перестанет появляться, а оно может быть полезным. В дверь внезапно постучали. Это было два суккуба, которые обычно приглядывали за Канной. Она успела узнать, что зовут их Юн и Она, поэтому ведьма звала их парочку лаконично — Юнона. — Время занятий, госпожа, — поклонились они, бегло взглянув на Кассиана, который лежал и с ленцой оглядывал обеих. Затем он также лениво поднялся, встряхнул на себе одежду и поправил, уложил рукой волосы и пошёл прочь из комнаты без лишних слов. — Мне обязательно идти? — попыталась отмазаться Канна, но судя по бездушным глазам обеих, их ответ был — да. Когда её насильно переодели в одежду для занятий, а демоницы были уже не так милы с ней после случая с Крейгом, они повели её вниз. Канна хорошо запомнила его имя, потому что по ночам совесть частенько не позволяла ей быстро заснуть. Амадей ждал её в гостиной, он как раз разговаривал о чём-то с Кассианом, оба неряшливо восседали на креслах. Когда на лестнице показалась Канна в неподходяще миловидном для нижнего мира платье, Амадей приковал свой взгляд к ней. — Всё же твои волосы стали светлее от моей магии, — он имел в виду ту магию, которую Канна получила от него. Её волосы и правда слегка выгорали, как на солнце, но ведьма до этого момента не замечала сей факт, поэтому на мгновение оказалась сбита с толку и даже прочесала пальцами локоны, чтобы рассмотреть. Но потом пришла в себя. — Моей магии, — подчеркнуто строго отчеканила Канна и, вздёрнув нос, прошла мимо гостиной и направилась сразу в холл. Амадей улыбнулся Кассиану, кивнул на прощание и проследовал за ней. — Отличная погодка, — провозгласил демон, когда они вышли на жаркую улицу. Небо полыхало багрянцем и гудело, когда по нему проплывало очередное чудовище. Шум вообще был свойственен аду, поэтому насладиться тишиной удавалось только в постели. Канна лишь хмыкнула. Она бросает взгляд на его ладонь и тут же начинает бороться с мыслями взять её, с воспоминаниями о том, как он держал её, трогал лицо, грудь, ласкал. С этими мыслями было трудно бороться и наедине с собой, а когда он так близко — подобно безумию. Как бороться с недугом, поразившим её психику и тело. — У тебя всё ещё синяки, — он попытался прикоснуться к её руке, заметив голубоватую отметину, но ведьма чересчур резко отпрянула, прижав руку к себе. — Ещё бы! Ты уже забыл, что устроил в моём городе? Или теперь будешь делать вид, что ничего не произошло? — она хотела только отвлечь его внимание от своего ярого смущения близостью, но её понесло не туда. Он улыбнулся, расправил плечи и повёл её пешком по своему имению. Пешая прогулка была смелым решением для размеров хозяйств его семьи, однако он хотел побыть с ведьмой наедине. Канна в свою очередь, так ещё и не могла определиться, что дала ей глава маминых записей, как теперь относиться к демонам и ведьмам, но её до ужаса раздражало поведение Амадея, его обман и вид, будто он и не чувствует сожаления. Стоило напомнить себе об этом, и она вернула себе прежнее неприступное лицо. — Сегодня я покажу тебе место, куда ты в любое время сможешь свободно сходить, — он пропустил Канну на тропинку и пошел рядом. — Значит, я заложница с особыми условиями, неужели так щедро и всё даром? — она не могла быть больше такой наивной какой была, это было его подарком, однако подобную едкость Канна слышала от себя впервые. — Если тебе в тягость эта щедрость, я могу выдвинуть дополнительные «условия», — не уступая в едкости ответил Амадей, это выходило у него на автомате после общения с Асией, а с ней он никогда не выбирал выражения, и, к несчастью, совсем забыл, что сейчас с ним шла крайне нежная, не в пример демонице, ведьма. — Я бы не была удивлена, — у неё дрогнули губы, но Канна продолжала нести маску безразличия. Демона взбесили её слова, но он заметил эти изменения в её лице и промолчал. — Свободно ты здесь будешь ходить только потому, что это безопасное для тебя место, остальной нижний мир крайне… неприветлив, особенно к незнакомым с ним. Когда ты узнаешь чуть больше, то вольностей тоже станет больше, — развеял все её предубеждения он, — Если вкратце, то всё, что ты можешь здесь встретить, не всегда то, чем кажется. Также «природа» тут весьма неоднозначна. Они как раз проходили мимо огромной высадки цветов ростом как раз с Канну, садовник аккуратно подстригал их листья, избегая контакта с бутонами. Яркие цветы сочились нектаром, но при приближении ножниц являли оскал. Ведьма вздрогнула. — Именно об этом я и говорю, — кивнул он, снова сократив между ними расстояние и приобняв девушку, — Для начала, тебе нужно узнать о внутреннем устройстве ада, его иерархии. Они прошли ещё несколько кустов с фиолетовыми колючками, странно склонившихся в сторону тропы. — Всем в нижнем мире заправляет Дьявол, — легкомысленно начал он, — За ним идут его заместители — верховные демоны, которые близки по силам к Дьяволу, потом просто приближённые демоны-помощники. Среди всех перечисленных — самые известные демоны, которых вы, скорее всего, изучали. Они все выполняют разные тяжёлые задачи, как, например, управление войсками ада. Далее идёт совет Дьявола. Мой отец в нём состоит. И скоро буду состоять я, — он будто поделился своими планами, которые вот-вот воплотятся в реальность. Ведьма задумалась, сыграла ли роль в этом его недавняя победа, — в Совет Дьявола также входят и его приближённые демоны, там принимаются все важные решения. Фактура каменной кладки под ногами была очень странной, как и её цвет, Канна ступала очень аккуратно, надеясь, что это не что-то мерзкое. — Князья идут после Совета, в их числе также есть некоторые из приближённых правителя, они просто богатая прослойка нашего общества. Семья Иракандо, родители Кассиана и он, входят в число Князей ада, — он сделал паузу, потому что как раз в этот момент мимо них проходил Крейг. Он поклонился им, избегая взгляда на Канну, и поторопился исчезнуть прежде, чем ведьма попыталась с ним заговорить. Его плечо было перевязано. Ситуация не стала лучше, но девушка облегченно выдохнула, узнав, что несчастный жив. — Далее идёт средний класс: адвокаты, писари и секретари на службе Дьявола — семья Калидас, отец Модеста адвокат. После них графы и бароны. Эвилин — дочь барона. И почти в самом низу находятся обычные демоны и жители нижнего мира, а уже за ними и низшие демоны. Канна некоторое время молчала, раздумывая. — А тот, которого ты убил в Контрасе у себя дома… — Аа, — потянул Амадей, довольствуясь внимательностью и любопытством Канны, — Семья Форга на уровне с семьёй Касса, княжеская. И это было проблемой. Демон не сказал этого, но и говорить не нужно было, Канна была достаточно умна, чтобы понять, что просто так позорно убить княжеского сына из-за ведьмы, даже если фактической смерти за этим не последовало, не выйдет, и за этим обязательно намечаются проблемы. — Мы пришли, — Амадей повернул Канну к потрясающему виду на огромных размеров лавандовое поле. Прекрасный запах сносил с ног, — Это одно из немногих растений, что приживается в аду. — Это что-то невероятное, — тихо произнесла Канна, заворожённым взглядом впитывая зрелище. Воспоминания из её сна просочились в голову, — Я видела его, только… Ведьма осеклась. Хоть она и ненавидела его за обман, но лезть в болезненную тему всё же не хотела. — В воспоминании о Лисии, — закончил он, — Ты ведь уже говорила о ней. Канна кивнула, оглаживая ладонью мягкий бархат цветочков. Она помнила этот бархат и в своих иллюзорных ловушках, в которые ловила и преподавателя, и демонов. Интересно, почему ещё тогда там было это лавандовое поле? Мысли обо всём этом расстраивали — теперь от её сил остались только воспоминания. — Она была моим лучшим другом, — он задумчиво и напряжённо смотрел в отдалённую точку лавандового поля, — Кстати, у меня есть для тебя подарок, пойдём. Он привёл её к ещё одному широкому месту с бурным цветением разного рода диковинных цветов. Канна окинула этот сад пустым взглядом, будто не хотела прыгать от восхищения этой красотой, и поспешно отвернулась обратно к тропе. — Это всё занятие на сегодня? Тогда я пойду, я не могу это принять, — холодно ответила она, шагая прочь. — Тебе придётся, потому что я уже подарил этот сад тебе, — он не собирался ей уступать, поэтому встал упрямо возле цветения, прямо и с нажимом глядя на девушку. — Но…мне этого не нужно, — попыталась убедить его она, растеряв свою решительность, но демон стоял на своём. Они оба упрямо смотрели друг на друга целую вечность, поэтому, чтобы не поплыть окончательно под его напором, Канна поспешила предложить альтернативу, — Лучше дай мне место, где я сама смогу выращивать всё необходимое и проводить время наедине. Ей и правда ни к чему были эти пышные цветы. Они были красивы, но точно также и пугали. Тем более после такого подарка Канна едва ли смогла бы и дальше грубить Амадею, поэтому пускай лучше подарит что-то менее шикарное. Демон довольно улыбнулся и повёл девушку обратно к дому. — Я не думаю, что мы сможем вернуться ко всему, что было… — она сделала паузу, не зная, как назвать их отношения, — После всего, что произошло, после твоего вранья и ты лишил меня силы… — горечь подходила к горлу непроизвольно, потому что она и сама не могла всё ещё свыкнуться с тем, как резко поменялись их отношения и её жизнь в целом. — Твои силы я не забирал, как я уже говорил, я их на время отключил. — Так включи обратно! — возмутилась по-детски Канна. Амадей вздохнул. — Это так не работает, Канна, — её имя звучало из его уст как прежде, и сердце предательски дрогнуло, — Я предполагаю, что это происходит не из-за меня, а из-за тебя. Твоё восприятие меняется. Ты узнала много нового и противоречивого, а ещё не принимаешь очевидно демоническую часть себя, а произошедшее недавно, скорее всего поселило в твоей голове сомнения и насчёт Сената с ведьмами. Тебе просто нужно разобраться с самой собой. Он говорил неожиданно правильные вещи, однако Канна была так зла на него, что всё равно нахмуренно молчала и шла чуть быстрее его. — Ты пребывала в заблуждении насчёт демонов с самого начала. — С самого начала?! — взбесилась Канна, — Какого именно, когда подозревала их и опасалась, или когда влюбилась в тебя?! Амадей самодовольно улыбнулся при последней её фразе и умилился тут же покрасневшим щекам Канны. — И тогда и тогда, обычно стоит целиться куда-то в середину и не прогадаешь. Мы не такие, какими вам описывают, но при этом всё же демоны. Тебе стоит просто принять тот факт, что мы другие, — он снова говорил так правильно и раздражающе, что Канне захотелось его толкнуть, чтобы доказать, что он не прав. — Я не собираюсь ничего принимать! — Тогда тебе стоит открыть глаза и на Сенат, на то, что происходило в вашем городе. Ущемление крупных торговцев, пропаганда, стравливание и откровенная зачистка населения, хотя город считался нейтральным. Кстати, тебе стоило бы поискать досье на себя в библиотеке Сената, уверен, оно там найдётся, как и на любого жителя города. — Я как раз хотела пойти туда, — спокойно добавила Канна, потому что очень кстати нужно было каким-то образом отпроситься в Контрас. Впереди уже виднелся особняк, они почти пришли. — Ты ведь начала читать книгу Лилии? — неожиданно спросил он, — Там собрано всё, чтобы отрезвить любую даже самую фанатичную ведьму. Канна замерла. Фанатичную? — Что? Откуда ты знаешь о книге и о том, что я начала её читать? — мысли зароились в голове, он рылся в её вещах? Или увидел ещё тогда, когда они жили вместе? Или может Кассиан ему передал? Амадей же не всемогущий, он не может следить за ней? Но кто знает как тут всё в Нижнем мире устроено? — И вообще, фанатичную ведьму? Я фанатичная? — Ну, может быть, отчасти, — с ощущением лёгкой неловкости ответил он и девушка ахнула. — Тогда удивительно, почему ты и весь твой дом демонов до сих пор жив! Канна ускорила шаг и опередила его, намереваясь уйти, потом резко остановилась и развернулась, говоря напоследок: — Как ты можешь лезть ко мне с этим, после всего что натворил? Я до сих пор не могу понять до конца, что к тебе испытываю, а ты давишь и будто торопишь меня. Начала ли я читать книгу? Начала, но это всё равно не изменит того, что сделал ты. Я бы с удовольствием закрылась от тебя, чтобы спокойно подумать, но не могу, потому что это твой дом и всё тут твоё. А теперь ты ещё и в голову мне влезть пытаешься своими нравоучениями?! — она взмахнула яростно руками, и застонала, — При этом всём мне даже шага ступить без наблюдения нельзя, это справедливо? — Это не так. — Тогда, ты возьмёшь меня с собой на это ваше празднование? — Канна, зачем… — он хотел что-то сказать, но по его тону было заведомо ясно, что ответ отрицательный. Ведьма хмыкнула, а после развернулась и побежала в дом. Позади неё что-то горячее шумно взорвалось и разошлось пекущей волной воздуха. Возле входа стоял Кассиан, прижавшись спиной к стене. — Иногда я поражаюсь тому насколько ты умный и крутой, даже завидую, а потом вспоминаю, что ты совершенно не умеешь вести себя с девушками и моя зависть умирает в зародыше, — хохотнул Касс.

***

Как только на улице стемнело, Амадей начал собираться на празднество, Эвилин тоже суетилась. Отца Амадея Канна за все эти дни так и не увидела, так что он либо совсем дома не появлялся, либо бывал преимущественно в какой-то другой части дома, что они не пересекались. Канна уже битый час сидела насупленная за магической книгой. Но ничего не читалось. Она пыталась начать читать главу про ведьм, но и та информация никак не усваивалась. Немного погодя ведьма твёрдо решила, что даже на зло всем, но попадёт на эту вечеринку и испортит её всем, кто решил Канну не пригласить. Тем более, что любая новая информация была сейчас необходима — а на праздновании завоевания Контраса она вполне могла услышать о ком-то из близких, и возможно, если Амадей был прав насчёт её внутреннего демона, то общество демонических существ могло также помочь возродить силы, а теперь это стало чуть ли не главной целью Канны. Эти внезапные порывы тоже были чем-то новым для Канны, чем-то новым и необычным, даже страшновато стало, но желание загорелось уже слишком сильно. И хоть её тактичная и стеснительная сторона личности сомневалась, то та которая отвечала за вредность и упорство говорила «да». На секунду даже показалось, что в пальцах привычно заколола магия, но на деле она по-прежнему молчала. — Мр...снова твоя кислая мина, — заклокотало под потолком, Канна в порыве задрала голову, — Сидишь тут, бедняжка, в одиночестве, — глумливо продолжил жуткий голос. — Как тебя зовут? — попыталась ведьма. — Твои попытки расположить меня к себе глупы, — тень махнула с потолка на стол, — Канна едва заметно, но попятилась к своей сумке. — Глупая девчонка, я могу довести тебя до истощения. — И это будет зря, потому что я могу быть тебе полезна, — голос её не дрожал, но звучал слабо убедительным. Ведьма присела и вытащила ритуальный нож из сумки и спрятала его за пояс. — Как ты смеешь? — прошипела онцилла, приближаясь к Канне, — Я древнее почитаемое существо… — А насколько я знаю, вы все сплошь воры чужой энергии, — по крайней мере так сказал Амадей, и хоть врать ему об этом не было смысла, доверять ему тоже смысла мало. — Нахальное плаксивое существо, — кажется, можно было услышать рычание. — Я близка с Амадеем и могу помочь тебе в твоих намерениях, а также я могу сделать так, что ты даже приблизиться к нему не сможешь, — храбро продолжала ведьма, сжимая трясущимися пальцами рукоять, — Мы были бы полезны друг другу, я бы помогла тебе найти ещё кого-нибудь…”вкусного», — звучало бредово, но и назвать иначе она не знала как. — Наглая девчонка, продолжай, — оно остановилось, складывалось ощущение, что присматривалось. От близости с онциллой под кожей всё покрывалось льдом. — Ты древнее и почитаемое существо, поэтому можешь знать, как мне восстановить силы, а я помогу тебе попадать туда, куда раньше ты не мог попадать, — Канна боялась, потому что сама не знала на что шла. Только то, что эта штука сильная и хоть что-то от сотрудничества с ней может получиться. Существо замолчало, и тишина стала будто бездной. Оно тщательно обдумывало предложение Канны, но тут внезапно распахнулась дверь и в комнату ввалился опостылевший охранник. — Я что не вовремя? Какие-то ведьминские ритуалы? — его лицо было дурашливым, как и обычно, видимо, он не пошёл на вечеринку и его оставили сторожить ведьму, чтобы она не сбежала туда же. Тень мелькнула в углу комнаты и исчезла. — Нет, я тут как раз порчу на твоего друга наводила, — попыталась ответить в его же манере. — На какого именно? Я бы посмотрел, как Модест мучается с отравлением, — подхватил неожиданно Касс, с азартом глядя на ведьму. Очень не вовремя он пришёл, как и всегда: ни сбежать, ни договор с чудищем адским заключить. Канна шлёпнулась обратно на пол и взялась за книжку. Но не читала. Она думала, как бы ей теперь обойти Кассиана и сбежать. Он поглядывал на книгу заклинаний в её руках, хотя стоял у двери и выглядел отстранённым. — Ты ведь не отпустишь меня одну, если я захочу погулять? — попыталась она. — Нет. — Но у меня в расписании написано, что в вечернее время… — Нет. — Ты же сам говорил, что вечеринок много не бывает, — переговариваться с Кассианом было страшновато, но бездействовать было ещё хуже. Он странно посмотрел на неё, будто не ожидал такого, и ответил: — Не припомню такого, — он пожал плечами и пригляделся к девушке, — А ты решила выбрать именно ту, куда тебе запретили идти? Какое, однако, совпадение. Наконец он вновь плюхнулся на кровать и достал из кармана странную безделушку — магический куб. Это точно был магический куб, точнее зачарованный — любимая игрушка всех детей наверху. Откуда только он её взял? Канна присмотрелась к нему — он и в тот раз достаточно заинтересованно посматривал на все её магические попытки. Но для начала нужно его разговорить. — Я совсем не понимаю, как быть, — голос был слишком театральным, как и вздох, — Мои друзья и близкие очень далеко, и я даже не знаю где они, возможно все ведьмы сражались совсем не за то, за что нужно было и очень многие погибли зря. Моих сил у меня тоже теперь нет, и я совсем не знаю, как мне быть. Она ждала дольше, чем хотелось бы, прежде чем Касс ей ответил. — И что? — не отрываясь от прокручивания в руках рёбер куба, — Меня из-за этой авантюры Амадея чуть наследства не лишили, — «этой» звучало как «очередной», — Благо всё кончилось неплохо, — он отвлёкся от куба и посмотрел на Канну с лёгкой усмешкой, — Не для вас, конечно. И снова уткнулся в игрушку. Его равнодушие и эгоистичность поразили Канну. Ему было всё равно на всё, что произошло, потому что его не лишили какого-то наследства. — А Дея. Тебе всё ещё нравится Дея? — внезапно вспомнила Канна про подругу. — Да. — Ты же видел, как она убивала демонов. — Ну так она же ведьма, а у вас у всех мозги промыты. — И ты ненавидишь ведьм, — настаивала Канна, непонятно чего добиваясь. — Да, но ничто не запрещает мне ненавидеть её и хотеть одновременно, — ответил Кассиан, но было очевидно, что больше он продолжать дискуссию не желает. Канна встала и походила из стороны в сторону. Потом попробовала ещё раз почитать, снова походила. Открыла шкаф и закрыла, посмотрела в окно и несколько раз открыла и закрыла шкатулку с гекконами. И наконец заметила, что раздражение стало нарастать на равнодушном лице Кассиана. — Слушай, я могу дождаться пока ты заснёшь и сбежать потихоньку, и тогда никто не станет тебя винить, — попыталась она, но осталась проигнорирована. Кассиан продолжал забавляться с кубом. — Я ведь проиграю в драке с тобой? — снова начала прикидывать она, разглядывая его, тут уже в ответ получила скептический взгляд демона, означающий ни что иное как «ещё бы». — Ну пойдем, пожалуйста, — взмолилась Канна и вдруг придумала отличную идею, — Я покажу тебе магию! — Ты что, решила торговаться со мной? — презрительно фыркнул демон, застыл и наконец отложил игрушку в сторону. Канна усиленно закивала. — И выбрала правильную тактику, — он поднял палец вверх, подтверждая свои слова, — Но ты уверена, что тебя туда пустят в таком виде? Он и правда был заинтригован её магией, однако не менее того её стремлением сбежать и попасть на вечеринку, а также тем, что она там могла забавного натворить. Его слова показались громом среди ясного неба — Канна совсем об этом не подумала. Там же явно все оделись как-то очень красиво. Они оба замолчали, задумываясь, и в один миг переглянулись, явно подумав об одном — Эвилин. — Я не хочу копаться в её вещах, — брезгливо подёргала руками Канна, хотя явных причин к этому у неё не было — просто демоница не нравилась. — Я тоже, — состроил похожую гримасу Касс, явно поддерживая ведьму. — У тебя наверняка полно знакомых, которые не пожалеют для тебя платье. — Я польщён, — он поднял брови в изумлении, приглядываясь к фигуре Канны, и вдруг расплылся в довольной улыбке, — А вообще знаешь, есть у меня один вариант. Вылезать в окно Кассиан наотрез отказался, поэтому пришлось очень аккуратно пробегать до выхода по дому, хотя демон даже и не старался идти тише или менее заметнее, даже наоборот. Они выехали с территории особняка Амадея и в какой-то момент Канна опомнилась, что Кассиан всё же демон и у него ещё меньше причин ей не навредить. Ехали они не слишком долго, но и не быстро, поэтому ведьма засуетилась. — Медленно же ты соображаешь, — его улыбка в вечернем свете выглядела ужасающей, но как только он получил достойную реакцию Канны — испуг, то хмыкнул и продолжил со скукой наблюдать за пейзажем за окном. Особняк, что предстал перед глазами Канны, не уступал дому Амадея, но выглядел менее строго и более вычурно, помпезно. Стоило огромным дверям перед ними открыться, как раздражительный импульсивный придурок стал высокомерным богатеньким сыном князей ада. — Добро пожаловать, господин, — низко поклонился демон в форменном костюме, — Княжна и князь отсутствуют. Дворецкий окинул придирчивым взглядом миниатюрную девушку рядом с Кассианом. Как часто он приходил с девушками, и как часто этот демон старик докладывал обо всём его матери — таких случаев было не счесть, потому что княжну исправно раздражало то, что их дом превращался «в проходной двор», а Кассиану такая её реакция доставляла особое удовольствие. — Отличные новости, — Касс подставил ведьме руку совсем как джентльмен, — Подготовьте мне костюм, я иду на праздник. О том, что приходил, можете княжну не оповещать, я ненадолго, — надменно проговорил он и повёл Канну через светлую мраморную гостиную к лестнице на второй этаж. Ведьма помнила слова Амадея о том, что Кассиан тоже называет свою мать исключительно по имени. «Княжна» — наверное, это она. Когда они оказались на втором этаже он растерял всю маску джентльмена и первым вошёл в нужную комнату. У Канны по шее поползли мурашки от догадки. Демон притащил её сюда, чтобы одеть, но так и не сказал кто одолжит ей наряд. Однако теперь становилось ясно, что никто и не собирается его одалживать добровольно — в приторно выхолощенной комнатке с дорогими абажурами на лампах; ночным столиком с зеркалом, увешанным украшениями, уставленным множеством явно дорогих духов, помад и других баночек; с огромной пышной кроватью и балдахином; с женским ароматом, витающим повсюду; в этой комнате, очевидно, жил не Кассиан, а женщина. Его мать. С видом претенциозного модельера, демон распахнул спрятанный в стене шкаф и явил её взору десятки нарядов в несколько рядов. Тень за ведьмой едва заметно изменила форму, но демон этого не заметил. — Выбирай! — провозгласил он, отошёл в сторону, уступая место, и сел в кресло. Именно сел, а не развалился по своему обычаю, как будто он чувствовал себя здесь скованно, неуютно и даже неловко. Канна пробежалась пальцами по нарядам, понимая, что уже и отказаться не сможет, но и согласиться страшно. Он будто бы на самоубийство её толкал — одеть то, что принадлежит адской герцогине, причем по рассказам Амадея, не самой приятной. — Она разве не будет зла? Мы ведь у неё не спросили, — снова точно наивный ребёнок спросила Канна. — Ха, я буду только рад побесить её в очередной раз, — усмехнулся демон, жестом намекая ведьме поторапливаться. Все платья были примерно как раз Канне, похоже, мама демона тоже была обладательницей небольшой фигуры, но выбрать наряд всё же было сложно. Они все выглядели очень открытыми и шикарными. Когда Кассиан уже переоделся в костюм, а ведьма всё ещё перебирала наряды, он указал ей на один из множества и сказал, что больше ждать не намерен. Платье было неброского цвета, длинным, но с очень большим вырезом на спине и бедре. — Она точно ничего не сделает? Вдруг узнает его на мне. — У неё их столько, что она ни один не помнит, давай резче, — поторапливал он. Ведьма закрепила нож на бедре поудобнее, под пристальным взглядом Кассиана. — Я сейчас намного безобиднее, чем все гости там, — уверила его она. И они поехали. Карета остановилась у высокого дворца из молочного мрамора. Можно было подумать, что это точно что-то небесное, возвышенное, если не заметить дьявольские руны на фризе, вершины перил, ведущих ко входу, в виде ангелов смерти. На дверях из дерева были высечены две фигуры с крыльями — женская и мужская. Множество карет стояло у подъезда ко дворцу. Всё здание горело яркими огнями и внутри явно слышался праздник. Обманчиво милый вид сооружения вселял тревогу, а контрастные тёмные демонические вставки на пилястрах только подкрепляли её. Кассиан заметил беспокойство ведьмы. — Это дворец Самаэля и Лилит, — произнёс он такие чужеродные и пугающие для Канны имена, — Самаэль один из приближённых демонов и заместителей правителя, Амадей рассказывал тебе. Лилит его жена. Возможно, там будут демоны из верхушки, но они обычно надолго не задерживаются, так что расслабься. Он говорил это так легкомысленно, как будто и завтрак с Дьяволом был бы для него сущим пустяком. Канна медленно, но верно осознавала, что возможно стоило остаться в комнате. Амадей разозлится, Кассиан не особо-то и вступится за неё там, да ещё и столкнуться снова с чудовищным обществом нижнего мира придется. Когда они вошли во дворец, то сразу же окунулись в праздную суету и светскую роскошь. Шикарные наряды, похожие на дорогие произведения искусств, пышные юбки и причёски, превосходные макияжи и аксессуары. Канна не могла сдержать улыбки восхищения, разглядывая всех дам и кавалеров, и их невообразимые наряды. Она думала, что Дея назвала бы это выставкой антикварной лавки — той самой в которой постоянно продавались дорогие вещи богатых жителей Контраса. Это было похоже на какое-то удивительно шоу, показ. Разговоры звучали отовсюду, но, когда они вошли — на секунду стихли. Демон шёл рядом с достоинством королевича, игнорируя взгляды и внимание, обращённое к ним, игнорировал и всю красоту, которую являли наряды. — Вон там Самаэль с супругой, — тихо проговорил Кассиан, указывая взглядом в сторону небольшой платформы, огороженной странными кристаллизованными растениями — там тоже стояло какое-то количество гостей, среди них под особое внимание попадали двое. Высокий красивый мужчина с чёрными как смоль длинными волосами и парой тёмных крыльев за спиной, рядом с ним такая же красивая женщина с величественным взглядом, с длинными тёмными рыжими локонами и изящным станом. Они сильно выделялись на фоне других. — А там Бегемот, он помогает организовывать все пиры, — указал демон на полного демона среди гостей, — И уничтожать их тоже, — не сдержался от едкого комментария. Выглядел он тоже как человек, но хищная улыбка, коварные усы и длинный хвост, выглядывающий из-под фрака, выдавали всю его суть. Канна сжала руку на локте Кассиана. — На сегодня мне, пожалуй, хватит знакомств, — пробормотала Канна, шаря глазами по присутствующим. — Возможно, остальные в другой части дома и увидим мы их позже, — наконец, они дошли до конца залы к огромному столу с разными яствами: с выпивкой, десертами, фруктами, жаренным и печёным — правда знакомую Канне еду всё это напоминало с натяжкой, — Это моё самое любимое в этих праздниках. Кассиан потянулся через ведьму и взял со стола высокую толстую бутыль с тёмной жидкостью. Потом взял бокал, развернулся лицом к танцующим и опёрся о твёрдый стол, не спеша наливая густую жидкость с редким удовольствием. — Будешь? — предложил он ей, но ведьма неуверенно покачала головой, — Как хочешь. Она оглядывала с интересом зал пока не наткнулась на ледяной жесткий взгляд. Кассиан тоже его заметил, поэтому тут же напрягся. Амадей, кажется, наблюдал за ними всё это время, не отводя взгляда, а потом стал пробираться сквозь толпу прямо к ним. — Вот же, — буркнул Кассиан, корча нарочито испуганную гримасу, прячась за Канной и вообще отошёл в другую сторону стола. Сама ведьма застыла как вкопанная. Её тень весьма драматично падала на светлую скатерть стола, а девушка нервно двигала носками туфель. — Тебя поставили следить за ней, а ты помог ей сбежать? — начал сразу с претензий сердитый Амадей, глядя на обоих как на нашкодивших детей. Кассиан усиленно делал вид, будто не при делах. — Ничего личного, она предложила больше, чем ты, — глупое оправдание пролетело мимо Амадея. Он закатил глаза, тяжело вздохнул и перевёл внимание на Канну. Пока он ругался, она заметила внимательный взгляд с той стороны, откуда он пришёл. Внимательный взгляд тёмных глаз демоницы с неприязнью изучал и Канну и Кассиана, платье ведьмы также было удостоено взгляда Асии, словно она его узнала, однако вполне возможно это только Канне так показалось. — Раз уж ты здесь, — Амадей протянул ведьме руку, приглашая. Недоверие в её глазах вызывало желание не дожидаться её согласия, а сразу потащить в зал, но наставляющий взгляд друга останавливал Амадея. — Найди Модеста и не создавай проблем, — кивнул напоследок на бокал в руках блондина. Тот ответил послушным саркастичным кивком. — Хорошо, мой повелитель. Канна наконец приняла приглашение и не понимала винит себя за это или нет, но в любом случае Амадей сейчас её единственная заслона перед жителями Нижнего мира, поэтому по крайней мере на крупных мероприятиях стоит придерживаться его. — Ты хотя бы поужинала? — внезапный вопрос Амадея обескуражил ведьму. Она тихо покачала головой, — Тогда поешь перед тем, как пить, если всё же соберёшься. Демон провёл её к хозяевам дома, чтобы поздороваться и представить. И они не без интереса поприветствовали редкую гостью, отпустив праздновать далее. Привлекать к себе внимание Канна совсем не планировала, чтобы можно было спокойно передвигаться и разыскивать что-нибудь интересное и полезное, однако у Амадея были свои намерения. Он повёл её в самую гущу залы. Перед ним гости расступались и почтенно кланялись. Они не позволяли себе ничего лишнего по отношению к нему и даже в его присутствии. Наконец поняв его намерение, ведьма с ужасом посмотрела на него и попыталась вырваться, но он лишь коварно улыбнулся и громко проговорил: — Расступитесь, это ваша госпожа, дорогие друзья, — то ли шутка, то ли всерьёз скомандовал Амадей гостям, которые так и норовили прикоснуться к ведьме и что-нибудь ей сказать, — И моя госпожа. Здесь были и гости с той самой вечеринки. Все вокруг внимали любому его слову, и пускай это не было странно, но был странным другой факт — на прошлой вечеринке её преследовали и пытались убить, никто не побоялся разозлить Амадея. — Дражайшая ведьма, — в этом отчётливо слышалась какая-то фальшь, — Тогда мы ещё не знали, поэтому просим прощение за тот казус, — они имели в виду, что не знали, что с Канной нельзя «играть». Она реагировала на всё это с сильным подозрением. Подошла и очередь Асии. Она нехотя поклонилась подбородком, оглядывая девицу с ног до головы. — Наконец-то, знакомы, — тоже сфальшивила она, да и знакомы они были ещё с прошлой вечеринки. И теперь даже те, кто не заметил её ранее, обратили к ней своё внимание — это и было его планом. Потому что теперь даже если Канне и удастся удрать от него, то она ни за что не останется без «наблюдения». — Ты сделал это специально. — Именно, — довольно признался он. — Как… коварно, — хмыкнула ведьма, а потом добавила, — Ни к чему было представлять меня хозяевам дома и потом всем гостям, — она опасливо поглядывала по сторонам. — Это во всяком случае может оказаться тебе полезным в будущем, — ровно ответил он, а потом заметил её бегающий взгляд, — Ты что, боишься, что тебя заметит кто-то особенный? — Кто-то особенный меня уже заметил, — бездумно ляпнула она и только потом прикусила язык. — О, спасибо, — Амадей поражённо замер, вглядываясь в её лицо и пытаясь привлечь её взгляд к себе, но девушка неловко смотрела в сторону, — Думаю, тот, кого ты боишься, уже успел тебя увидеть, потому что по большей части в этом празднестве ему было интересно увидеть именно тебя. — Как? — она заговорила вдруг шёпотом, хватая Амадея за край рукава. — Вот так, он не часто бывает на праздниках, но если и бывает, то недолго, так что уже ушёл, — забавляясь реакцией ведьмы, пояснил Амадей, и вдруг ловко перехватил аккуратную ручку спутницы и плавно прикоснулся к ней губами, — А Азазель решил, похоже, немного задержаться. Он указал на демона с красноватой бледной кожей и седыми волосами. Хищное лицо и крупные рога указывали на его принадлежность к свите Дьявола. Канна только теперь позволила себе хорошенько рассмотреть Амадея и его тёмно-синий костюм с золотой вышивкой на камзоле. Он явно отдавал предпочтение аккуратным красивым узорам. Искусная работа отлично на нём сидела. Его кудри мягко касались светлого лба и Канне, как и обычно, захотелось откинуть их с его лица, так что она едва могла сдержаться. Он всё ещё мягко сжимал её ладонь, сжигая настойчивым взглядом. Вырез на бедре то и дело притягивал его внимание и в какой-то момент Канне стало казаться, что он буквально съест её прямо здесь, но этого не произошло: демон лишь продолжал доводить девушку до кипения недвусмысленными взглядами. И он снова душил её своей близостью — она выдернула свою руку из его. — Ты обманул меня, — холодно напомнила Канна, восстанавливая с ним дистанцию. Амадей нахмурился, но промолчал. — Почему ему было интересно меня увидеть? — сложно было решить, что было страшнее, что сам Дьявол по какой-то причине был в ней заинтересован или то, что теперь он знал её в лицо. — Потому что ты первая сенатская ведьма, которая связалась аменто с демоном, да ещё и спустилась в ад за последний век как минимум. Он давно не имел общения с ведьмами твоего уровня. Давно — означало, что когда-то он с ними всё же общался. «Сенатская» — резануло по ушам, но ведьма сдержалась. Мурашки побежали по спине, Канна пригладила волосы на затылке и растерянно посмотрела в пол. Такого она точно не планировала, она собиралась как можно скорее восстановить силы и вернуться наверх, но ситуация раз за разом усложнялась. — Зачем ты это делал? — вдруг поинтересовалась Канна, поднимая взгляд и смотря прямо на него, — Зачем помог мне попасть в Сенат и зарекомендовал перед старейшинами? Зачем это всё? — она и правда понимала с трудом, многие его действия вообще между собой не увязывались, но ведьма всё же хотела их понять. После некоторого молчания и раздумывания над вопросом Амадей легкомысленно ответил: — В конце концов, тебя это порадовало ведь? Ты же хотела попасть в Сенат, — вспомнил её же слова. На какой-то миг его слова эхом отозвались у неё в сердце: он хотел её порадовать, но потом реальность бахнула на голову увесистым роялем. В его глазах ни капли понимания почему же она вообще задала вопрос, почему её это возмутило и почему это было оскорбительным поступком. Она долго выдерживала его взгляд, не находя слов, но потом у неё вырвалось: — Это что… шутка какая-то для тебя? Развлечение? — она разозлилась, но природа её злости озадачила Амадея, и как только Канна заметила непонимание в его взгляде, то её злость оборвалась раздражением. Они замолчали и молча стояли рядом какое-то время. Несмотря ни на что, находиться рядом всё ещё было словно бы необходимостью. Их тянуло друг к другу и только рядом оба чувствовали гармонию физическую и психическую. — Не осчастливишь? — он предложил ей руку, явно приглашая на танец. — Нет, — она нахмурилась и сложила руки на груди, — Хочу до конца вечера спрятаться и не показываться, чтобы ни во что не ввязаться. Он явно был огорчён, оскорблён и разозлён тем, что она его раз за разом отвергала, но ничего не мог с этим поделать, поэтому приходилось мириться. — Отличные планы, — усмехнувшись, проговорил он прямо у её уха, затем выпрямился, оглядывая гостей, будто ища кого-то, а потом будто невзначай добавил, искоса глядя на ведьму, — Надеюсь, в действительности оно так и будет. — Что ты?.. — Ничего, удачного вечера, — он улыбнулся и пошёл дальше. Конечно, он надеялся. Амадей не был дураком, чтобы поверить, что Канна пробралась сюда просто за тем, чтобы «спрятаться и не показываться». Проследив, как он уходит, она ещё немного постояла, а затем быстрым шагом пошла искать самое укромное и тёмное место, которое только можно было найти. Такое обнаружилось недалеко от стола. То место было прикрыто длинным плотным занавесом и ограждало одну часть помещения от другой. Тут же была и странная небольшая, по сравнению с остальными, дверь. Вблизи с ней послышался громкий хлопок, и хотя никто кроме ведьмы его не услышал, она всё же осмотрелась по сторонам, и только потом попыталась войти в ту дверь. На полу узкого тёмного коридора лежало несколько гостей. Они не выглядели мёртвыми, но явно и не особо живыми. — Это ещё что такое?! — закричала шёпотом Канна в пустоту, как очумелая. — Мой обед, — прошипело существо из тени, лениво едва заметно вытягиваясь в знакомый силуэт, только теперь менее тощий. — Они мертвы? — Канна неуверенно толкнула рукой, наклонившись, одного из демонов. — Нет, просто очень устали, — довольно прошипела онцилла. В коридоре было тихо, однако в любой момент кто-то мог пойти и обнаружить их тут, у ведьмы зачесалась от волнения шея. — Если их кто-то найдёт, то будет плохо, — она прикусила губу, а потом перевела взгляд на тень, — Я чуть от страха не умерла, когда не смогла найти тебя! Мы же договорились, ты не можешь вот так подставлять меня, — она указала на тела. — Я древнее почитаемое существо… — Которое нагло объелось за мой счёт! Я тебя сюда провела, хотя было это очень опасно, — укоряла Канна. — Не дави на слух, я скажу тебе кое-что ценное, — сжалилось существо, либо просто решило потешить самолюбие и снизойти до этой простушки, — Попробуй воззвать к силам на ярких эмоциях, оно может откликнуться, если ты будешь крайне искренна. Вроде бы понятно, а вроде бы и переспросить хочется, но онцилла явно не планировала что-то ещё и разъяснять. — Сообщи, когда соберёшься уходить, чтобы мне тут не застрять, — предупредило существо и тень снова замолкла, укрыв собой и бессознанные тела. Оказавшись в зале, Канны шумно выдохнула. Сильные эмоции? Это могло воззвать к силам? Искренность? Кассиан по-прежнему стоял у стола с бокалом в руке. Канна терла плечи, не зная, что делать дальше. Как бы ни хотела она сюда попасть, но что делать не знала, да и смелости не хватало вернуться в гущу гостей. — Не надо на меня так смотреть, меня и так уже достаточно пристыдили, — сказал Касс без единого следа стыда на лице, непонятно, кто его там пытался пристыдить, но у них явно ничего не вышло. — М, ты прошла сюда, после того как едва не прикончила беззащитного демона, интересно, — рядом с ним стоял Модест, тоже с бокалом и по-филосовски спокойным взглядом. — Мой нож всё ещё со мной, — опасливо попыталась пригрозить ведьма ему на всякий случай, а потом вспомнила, где она находится и осознала свою глупость. Лицо Модеста преобразилось. — Это я её привёл, — будто бы смущаясь своему гениальному решению, признался Кассиан. — В тебе я, почему-то, не сомневался, — явно без похвалы наградил его более строгий демон. — Думаю, мне стоит выпить, чтобы чувствовать себя чуточку увереннее, — она оглаживала себя по плечам, обнимая. Кассиан оживился и поманил её ко столу, тут же найдя свободный бокал и какое-то горячительное. — Это же… — влез Модест, но блондин его заткнул, прислонив палец к улыбающимся губам, а после наполнил бокал Канне. — Веселитесь, юная леди, — претенциозно подал ей бокал и с наслаждением проследил как она сделала пару глотков. — Спасибо, — она кивнула им и залпом допила горькую жидкость, а затем направилась в зал. Горячительное согрело горло, даже скорее обожгло, и густой смолой потекло в желудок, обжигая и внутренности. Жар передался в голову. Было решено идти по краю, чтобы и в самой гуще не оказаться, но и не упустить чего-то важного. Пока она шла, разговоры, которые ей удавалось расслышать, были не слишком важными и интересными, некоторые откровенно вульгарными или даже мерзкими. Она наблюдала краем глаза за Амадеем — он был в центре. Её до сих пор поражало поведение гостей с Амадеем и с ней, какое редкостное лицемерие. Они хотели убить её, да и до сих пор наверняка хотят, но кланяются, потому что так сказал он. Кто-то из мимо проходящих схватил её за руку. — Здравствуйте, мы очень хотели увидеться с вами сегодня, госпожа, — эту демоницу и демона Канна чётко помнила, потому что общалась с ними в тот раз, — И принести свои глубочайшие извинения, мы полагали, что Амадей в игре и не против происходящего, если бы мы все знали какова будет его реакция, то уверяю, никто никогда бы к вам не притронулся. Канне начинало казаться, что это Амадей заставил их принести именно такой формат извинений, в ответ она что-то буркнула и поспешила дальше. Пока не остановилась в свободном от компаний месте, где хорошо проглядывался весь зал, а позади стоял крупный цветок и висела ещё одна портьера. И всё-таки, это общество ей пока совершенно не казалось приятным, даже наоборот — когда они относились к ней искренне хищно, даже тогда было и то приятнее. Но и сейчас были те, кто не питали к ней даже лицемерного тепло, по крайней мере вне присутствия Амадея: они шипели и брезгливо корчили лица, когда она проходила мимо. — Стелются как низшие, хотя не прочь придушить тебя, — внезапно раздался тихий, слышный только Канне скрежет из тени. — Да, мне кажется это странным, — ответила ведьма, улыбаясь уголком губ. — Посмотри, какие мерзкие снобы, — глумливо зашипела тень, издавая странные кашляющие звуки. Канна тихо хихикнула, согласно кивнув. Рядом совсем уж неожиданно возникла демоница. Асия держалась непринуждённо, держа бокал в руке. — Симпатичный наряд, — вежливо коснулась ведьмы краем глаза, комплимент не звучал как таковой, — Кажется, я видела мать Кассиана где-то в зале, — ещё более неожиданно начала она, заставив Канну тут же напрячься, — Не думаю, что её обрадует встреча с тобой, — она многозначительно обвела взглядом платье. Это могло звучать как дружеское предостережение, предупреждение, желание помочь, но Канна почувствовала что-то не то в её взгляде, а ещё Асия никак не воспринималась ею как положительный персонаж. То ли из-за того, что присутствовала, когда над Канной издевались другие демоны, хотя сама она и не принимала в этом участия, то ли из-за того, что она была красоткой и возлюбленной Амадея, а может быть и не только «была». Доверия к ней не было. Как говорила Дея, бывшие девушки никогда просто так не будут лезть за дружбой к нынешним, и это единственное знание, на которое Канна в этот момент могла опираться. На самом деле здесь было нечто гораздо более глубокое, это было указание на то, что она знает, чей наряд на Канне, что она знает того, кому принадлежит этот наряд. Асия хотела таким образом ненавязчиво указать кто она здесь в этом обществе, кого знает гораздо дольше и с кем связана гораздо более длинной историей, нежели Канна. Она охраняла то, что как ей казалось, принадлежало ей. Стоит ли говорить о том, что Асия была достаточно алчной, чтобы поделиться хоть чем-то одним. Однако Канна пока не заметила всех этих тонкостей, как и того, какой взгляд был у Асии, когда они с Кассианом вошли в залу. Ведьма восприняла это достаточно прямо и просто — как возможная попытка задеть, поэтому и сама личность Асии не показалась ей какой-то угрожающей. А потом жар в горле разросся по всему телу и лёгкое головокружение переросло в некую странную эйфорию во всём теле. К демонице подошли подруги, и она вручила им свой бокал прежде, чем уйти танцевать. Канна поспешила покинуть их компанию под их неприятными придирчивыми взглядами. Она сказала себе, что не заметила, что Асия пошла танцевать ни с кем иным, как с хорошо известным ей демоном. Она угрожала себе, что ей всё равно на то, как страстно он сжал её руку и притянул за талию к себе. Ведьма громко топала, возвращаясь ко столу. Она не понимала, как можно запирать её в своём доме и при этом танцевать с другими демоницами, тем более с такими красивыми. Она была обижена и зла, и более того зла на себя, что продолжает это всё испытывать, хотя он так сильно её обидел, а теперь ещё и это. Когда Канна подошла к столу, Кассиан на автомате вручил ей следующий бокал, и она резво опрокинула и его, и следующий. Она попыталась сфокусировать взгляд и сфокусировала его на знакомом лице рыжего демона. Это его Амадей убил тогда в Контрасе. Она вылупилась на него, и он точно так же в недоумении смотрел на неё, а затем прежде, чем он успел одуматься, осмелевшая и охмелевшая ведьма, пошла напрямик к нему, с жестким намерением узнать, чем же она ему не угодила. Пока она шла, перед глазами мельтешило множество лиц, нарядов, пёстрых тканей и украшений, что кружилась голова. Она неизбежно врезалась в демоницу в бирюзовом платье. Красивые цвета морской волны волосы влетели Канне в лицо и со слабым узнаванием она пропустила их меж пальцев. — Канна? — раздался знакомый голос. Это была не демоница. Или всё же она была демоницей? — Риз? — со смешком передразнила ведьма, — Ты что, тоже.? — «обманула» затерялось в потоке мыслей. Канна оттолкнула подругу, и попятилась, едва не упав вместе с гостями позади. — Канна, подожди, — снова попыталась остановить её бывшая однокурсница, но Канна снова оттолкнула её руки и побежала прочь. От бега голова кружилась ещё сильнее. На скорости Канна снова врезалась в кого-то и сразу же извинилась, но демоница сжала её за рукав и смешливо приняла извинения, отводя ведьму в сторону. — Такая суета, лучше стоять в стороне, тут ты точно не поранишься, — хохотнула она, подводя Канну к компании других демониц. Это снова были подруги Асии. — Хотя, наверное, у Амадея дома тоже не соскучишься, — вдруг заговорила одна из них, но Канна уже тяжело следила за динамикой разговора, — Вечные движение и суматоха, он ведь тащит все безделушки в дом, — хохотнула она и в помутневшей голове ведьмы этот смех раскатился недобрыми нотками. — Конечно, он же такой любознательный, не зря уже столько успел сделать, — добавила другая. Взгляд непроизвольно метнулся к танцующей паре Амадея и Асии, она жалась к нему, мимолётно касалась лица и очень близко что-то говорила. — Как интересно, у них с друзьями, говорят, все проекты общие, — её улыбка растянулась в оскале, — А ты как считаешь, Канна? Лицо самой острой на язык демоницы исказилось в животном ужасе, когда ведьма, подкреплённая горячительными напитками, ранимым сердцем и остро восприимчивым мозгом, рванула её за волосы приклонив голую шею к острию ритуального ножа. — Можешь прийти в гости, если так интересно, — злость кипела не только в её теле, но и в голосе. По залу прошёлся всполох возгласов и наступила тишина. — А вообще, если вы не забыли, я ведьма, а не добрая фея. И если ты ещё раз попытаешься меня обидеть, — слова приходили в голову поочередно и не спеша, — То я наложу на тебя порчу, и будешь знать! Глаза Канны едва обожгло, но за общим жаром то было малостью. Разум погряз в густоте темноты на мгновение, а острие подёрнулось потрескивающей энергией, которая угрожающе ласково коснулась шеи демоницы. Благо, никто не знал, что Канна потеряла почти всю свою магию, иначе было бы очень опасно вот так размахивать ножом. Зал окончательно стих и все взгляды были обращены на неё. Сама она отпустила несчастную демоницу и, медленно раскачиваясь, побрела обратно к столу и дрожащему от смеха Кассиану. Канна обвела взглядом зал и заметила вновь ледяной и даже укоряющий взгляд Амадея. К её сожалению, она была не слишком трезва, чтобы понять, что укор предназначался совсем не ей, а тому, кто без зазрения совести готов был предложить ей и сейчас ещё один бокальчик. Ведьма сжалась, заметив, что он стоял очень близко с Асией, что до этого они явно танцевали, обнимались, что она наверняка нашёптывала ему что-нибудь неприличное, как в том письме; как он сжимал её также, как некогда сжимал Канну, как жарко они целовались и фантазия унесла её так далеко, что она испугалась и даже вздрогнула, когда Амадей встряхнул её за плечи. Она отодвинулась от него, пытаясь снова завладеть своим личным пространством. Но он вновь встряхнул её и попытался заглянуть в глаза. — Канна, ты едешь домой, — его нахмуренные брови казались ей абсурдными. Он снова трогал её, нарушал личное пространство, командовал и указывал ей, давя на неё. — Нет! — выкрикнула она ему в лицо и наконец оттолкнула, — Иди танцуй с этой… расфуфыренной… Она указала подбородком на Асию, тут же скрючившую брезгливую гримасу, а кто-то позади буквально взорвался безудержным хохотом. Кассиан смеялся от всей души, потому что и сам выпил немало. Асия окинула его раздражённым презрительным взглядом. Канна медленно вытащила нож и нацелила его на Амадея. — Не подходи ко мне, даже не думай. Гости едва не ахнули, завидев у сильной, по слухам, ведьмы нож. Теперь Амадей смотрел сквозь неё, потому что обдумывал как её обхитрить, чтобы поскорее увезти домой. Но тут всю браваду Канны сорвало странным ощущением в животе. Живот сдавило, а горло сжало. Внутренности снова обожгло, только уже больно. Слезы скопились в уголках её глаз и хлынули на щеки. Тут уже Амадей быстрым движением приблизился к ней, поднял на руки и быстрее понёс на улицу. Прямо у самого выхода, обняв Амадея за шею, Канна сквозь пелену влаги заметила ошалелый взгляд на холёном лице блондинки в дорогом наряде. Черты её лица смутно напоминали лицо Кассиана. Но на тяжёлую голову вспоминалось труднее. Она провожала её взглядом, пока парочка не покинула дворец. — Мне плохо, очень плохо, — пожаловалась Канна, едва не хныча. — Понимаю, — коротко ответил Амадей, ставя её на землю у дороги и под руку уводя к карете. Живот её снова скрутило, затем горло и горький вкус заполнил рот. Её вырвало. Желудок после этого ещё долго сводило и от этого ужасного ощущения и стыда ведьма окончательно расплакалась. Когда она закончила, демон помог ей забраться в карету. Затем отнёс в дом, в комнату. Умыл и переодел в чистое. Сперва думал остаться, но потом, немного подумав, понял, что скорее всего звезда этого праздника забудет обо всём к утру, и будет крайне возмущена его компанией. Поэтому демон распорядился, чтобы Юн и Она следили ночью за здоровьем ведьмы. Онцилла с горем пополам смогла сбежать из дворца Самаэля только под самое утро. Множество гостей лишилось сегодня части своей энергии, однако до того момента, как существо осознало, что ведьму уволокли в невменяемом состоянии, а та и думать забыла про древнее почитаемое существо, которое осталось в не самом безопасном месте и не в самом лучшем положении. Теневые демоны никогда не рисковали залезать в дворцы приближённых Дьявола, потому как в них слишком много опасных ловушек для подобных существ. Впрочем, онцилла планировала оторваться на мерзавке ровно до того момента, как ворвалась к ней обессиленная в комнату и метнулась на кровать. Девчонка снова ревела и кроме как омерзения, существо ничего к ней не испытывало, поэтому пришлось отложить кару и позволить отдохнуть и себе.