Контраст чувств

Весь мир точно крохотная монетка неустанно крутился, сменяя раз за разом положение. Рёв демонов и реки крови. Вспышка взрыва и столп пыли. Снова кровь и части тела. Озноб пробивал кожу мурашками, забирался ледяными когтями под рёбра. Снова мир очертил круг над головой и оставил позади мерзопакостный след смерти, изувеченных тел, разрухи — и снова везде эта алая пелена. Очередное головокружение и резкое пробуждение. Озноб и головокружение остались и наяву, как и рычание. — Чтоб тебя… — выругался кто-то, ворвавшись в комнату и столкнувшись лоб в лоб с онциллой. Было так темно, что Канна даже пальцы собственные едва видела — кромешная тьма. Кровать рядом с ней легко прогибалась под чьим-то весом. Это что-то раскатисто рычало на неожиданного гостя. Ведьма едва могла соображать, поэтому до конца не понимала, что проснувшаяся явно раньше неё онцилла встречала Амадея. Сквозь пелену тошноты девушка соскользнула с кровати и застыла, сжимая голову от внезапной боли. Демон, установив вынужденное перемирие с незваным существом, подошёл к Канне и помог подняться. Его холодные руки приятно остужали горящие щеки и лоб. Горло ныло, как от крика. Мир вокруг сомкнулся, и ведьма снова уснула. Ласковый шёпот пробирался сквозь крепкий сон, стирая навязчивую, липко-грузную атмосферу. Будто огромной шапкой страшные видения накрывали её мир в секунду, покрывая и лавандовое поле, и Дею, и Лилию, и даже Амадея вязкой багровой грязью. Тьма роилась вокруг и множилась точно чёрная сеть паутины. Она оставляла горечь на языке и боль в груди. Крики глушили слух, но ласковый шёпот и тепло просачивалось сквозь это и на мгновения дарило покой. Пока явь снова не выдёргивала Канну всего на мгновение из сна. Так было несколько раз за ночь. Ведьма была измотана настолько, что уже и не замечала этих моментов пробуждения — просто терпела в стремлении вновь коснуться подушки, сопротивляясь кому-то, кто сперва освободил её от стягивающей грудь одежды, кто охлаждал кожу и с напором пытался влить ей, слабо соображающей происходящее, ядрёный напиток в рот. После выматывающих телодвижений ей было позволено опять засыпать, но снова ненадолго — она снова и снова просыпалась с криками. Вся часть дома стояла на ушах эту ночь, вторая часть дома, дальняя, хоть раз, но тоже просыпалась. Эта ночь показалась вечностью даже для бессмертных. Ближе к утру всё стало намного лучше, и ведьма успокоилась. «Отвратительный вид трущоб вызывал злорадство и одновременно с ним жалость к тем, кто здесь проживал. Морган частенько назначал встречи здесь, как минимум уже третий раз, а всё потому, что он до дрожи в коленях боялся Сената и искал те места, куда ни один старейшина ни за что не сунется. Это вызывало смех и раздражение. Грязь под ногами хлюпала как ни на одной улице этого тесного городишки. После посещения трущоб хотелось вымыться, а лучше снять с себя кожу и надеть новую. Представленное ощущение заставило предвкушённо вздрогнуть. Даже проклятые чёрные воды обожжённого пляжа кажутся ангельскими слезами по сравнению с этим районом. Демон продолжал идти по улице, погружённый в свои мысли, но при этом внимательно следил за всем происходящим вокруг: вот мальчишка-оборванец стащил край хлеба с витрины лавки, пока торговец отвлёкся; вот старая или не совсем женщина в потрёпанной одежде протягивает прохожим руку в мольбе; вот пьяный мужик сидит в канаве около лавки и раздаёт дельные советы мимо проходящим. Амадей усмехнулся, глядя на него, но вдруг странное ощущение охватило его голову. Будто кто-то тихо постучался в его сознание, спрашивая разрешения, а затем вторгся. Демон оглянулся. Только этого не хватало. Чтобы мелкая ведьмочка влезла в его дела из-за своего неуёмного любопытства и всё разрушила раньше времени. Он смахнул странное обволакивающее ощущение и пошёл дальше. Нужно будет с этим разобраться. Кассиан часто выказывал своё неудовольствие юными наивными девушками, не отягощёнными опытом, он считал, что они, порой, могут вести себя похуже самых отъявленных демониц типа Асии. Проще говоря, он всегда считал, что наивные девушки «прилипают как банные листы», если вдруг ты обнаружил в себе глупость уделить им излишнее внимание. С ними сложнее и исчезает та лёгкость, за которую он любит развязных демониц. Амадей чаще всего не воспринимал философию Касса за чистую монету, а делал некоторые поправки, но теперь всерьез задумался о его словах. Внезапная боль пронзила его щиколотку и с тихим шипением он обнаружил обвитую вокруг ноги змею. Та тотчас же стекла с него точно ручеек и устремилась в уходящий вправо переулок. Небольшая лавка стояла там для редких часов отдыха хозяина мастерской в соседнем доме, но сейчас у него были посетители. Амадей чуть склонил голову, прикидывая есть у него время или нет, а после расценил, что и так уже слишком долго тут гуляет, потому что умудрился ещё и заблудиться. — Эй! Ты! — дерзкий женский голос, который обладательница попыталась сделать грубее, раздался со стороны проулка. Змея накрутилась вокруг её руки. Не слишком широкие полы шляпы чуть скрывали её лицо, но вскоре она прямо посмотрела на Амадея. В её взгляде читался протест, вызов и какое-то предложение. — Кажется… Мы знакомы? — навскидку оценил её поведение Амадей, силясь вспомнить её лицо. — Судя по всему, нет, — с возмущением бросила она и добавила, — Но я тебя знаю. Теперь всё становилось интереснее. — Ты Арденте, — бравурно и снова с вызовом, — Помоги мне пробраться в Ад. Потребовала наконец она. Демон думал не слишком долго: его рассмешила и опять же вызвала раздражение её просьба: — Нет, всё-таки не помню тебя, — он развернулся и пошёл дальше. Девушка бросилась вслед. — Стой! Погоди! Тебя было адски трудно найти и выловить. — Да, и ты до сих пор меня не поймала, — покачал головой он и ехидно усмехнулся, а затем пригляделся к ней получше, — Ты ведьма? Её бирюзовые волосы колыхнуло ветром, и шляпа чуть съехала назад, но девушка поспешила натянуть её обратно. — Да, — она коротко кивнула, затравленно озираясь по сторонам. Выглядела она необычно: хорошая удобная одежда, несвойственная ведьмам из Сената энергия и все руки в рунах и сигилах. Волосы змеились тёмной аурой, взгляд хищный как у охотницы, сила тоже есть и неплохая. Темная ведьма? Сколько их осталось? Да нет, вряд ли. Она явно была на уровень выше улиц трущоб, но держалась тут как у себя дома, значит, знакома не понаслышке. — Зачем тебе в Ад? — он сжал её запястье, чтобы получше рассмотреть руны, девушка не сопротивлялась, — Неужто темные ведьмы не вымерли? — Рептилии, — она оскорблённо выдернула руку, — Мне интересны рептилии, коих в Аду достаточно. Он ещё раз присмотрелся к ней. А ведь она могла сыграть на руку кое в чём. Да и неплохо побольше своих фигур расставить на этой шахматной доске. Амадей задумчиво улыбнулся, насторожив ведьму. — А знаешь, помогу, — чуть склонил голову. Он протянул ей руку для рукопожатия, уверенный в том, что она знает, что с этим делать. Ведьма помедлила, а потом отошла на пару шагов назад. — Я думала плата будет невысокая… — попыталась сторговаться она, нахмурившись, а затем покачала головой, — Попробую найти вход сама… Хмурясь от сомнений, девушка продолжала отступать назад. — Да, понимаю, — действительно понимающе кивнул Амадей, но руки не убрал, и слабая улыбка также держалась на его лице. Как бы то ни было, он уже понял, что перед Сенатом она себя обязанной не чувствовала, как и перед другими ведьмами — этот чудной блеск в её глазах выдавал; также стало сразу ясно, что есть у неё какая-то веская причина за душой. Поэтому Амадей не слишком удивился, когда девушка вернулась и порывисто сжала его ладонь. — Риз, — тонкая змея окрутила их рукопожатие, но едва коснулась кожи демона тут же воспламенела и упала на землю. Ведьма шокировано воззрилась на рептилию и на демона: его глаза покрылись темнотой и ладонь раскалилась.» Глаза ужасно слипались, но Канна всё же смогла приоткрыть их в полумраке. На ладони ощущалось тепло чужой руки. Напротив было знакомое бледноватое лицо. Умиротворение на нём было противоречивое — мешки под глазами и в целом измождённый вид не соответствовал спокойствию спящего Амадея. Пара тёмных кудряшек лежали на его лбу и теперь ведьма не постеснялась прикоснуться к нему, чтобы убрать их. Его веки слегка подергивались, но дышал он ровно и тихо. Его пальцы цеплялись за её и было в этом жесте что-то по-детски невинное, искреннее и очень знакомое. Непрошеная ностальгия по былой их жизни в его доме в Контрасе ворвалась в голову, сшибая всё раздражение и злость к нему. Она чувствовала его, своего аменто, и просто от этого было уже хорошо. Казалось, ей приснилось что-то о нём, или это было обрывком его воспоминаний? Связь аменто сбивала с толку. Там была Риз и… новым потоком болезненных и позорных воспоминаний вчерашние события хлынули на её больную голову. Точно, Риз была в сговоре с Амадеем. Значит, и она не просто так с Канной решила подружиться? От этого становилось только тяжелее и запутаннее. Её змеи просочились не в одни только эти воспоминания, но прямо сейчас Канна не могла оторвать взгляда от демона напротив. Он лежал и смотрел на неё также пока не уснул, хотя хотел в случае чего обязательно сказать ей, что пришёл потому, что услышал и почувствовал её по связи и не мог ничего не сделать. Она едва ощутимо потёрлась щекой о его пальцы, разглядывая и изучая каждый сантиметр его лица, пока он рядом. Его близость смущала и бросала в жар, но, прежде чем она успела это обдумать — сон снова неожиданно её накрыл. Звонкий крик разбудил её — Канна подскочила над подушкой и сильно сжала чью-то руку. Быстрая яркая вспышка магии взорвалась перед лицом. Реакция последовала незамедлительно: — Эй, помягче! — грубый голос окончательно пробудил. Кассиан полулежал на кровати, держа в руках тот же магический кубок и лениво листая книгу заклинаний. Первой реакцией ведьмы было натянуть повыше одеяло, и только потом она возмущённо воскликнула, выдёргивая у него книгу. — Ты что здесь делаешь вообще? — голос полнился недовольством. — Не меня рассчитывала увидеть? — хитро ухмыльнулся Касс, бросив на неё быстрый взгляд, а потом добавил, — Ну что? — он в ожидании наблюдал за ней, — Чем займёмся сегодня? Ведьма недоверчиво оглядела его, будто ожидая подвоха. — Тебя снова Амадей прислал? — Нет, надоело слушать нудные разговоры Модеста, — он повел плечами, и снова остановил взгляд на ведьме, — А вот ты оказалась интереснее, чем я думал. — И что это значит? — спустя пару секунд раздумий спросила Канна. Но демон и не подумал отвечать на её «глупые вопросы», просто проигнорировал. И сама ведьма решила, что пора и одеться. Она закуталась в покрывало, скинув с него Касса, потому что одеяло было слишком тяжёлым, и пошлёпала к шкафу. На стуле висел её вчерашний наряд. Свежевыстиранный. — О боже, — охнула ведьма, переживая заново всё вчерашнее. Она посмотрела на Касса извиняющимся взглядом. — Плевать, можешь не возвращать, всё равно все видели, что ты с ним сделала, — он хохотнул, затем мельком взглянул на неё и быстро исправился, — Ладно, не все, но многие. — И как я доехала и… — вопрос застыл в горле вместе с неловкостью и стыдом. — Обо всём позаботился Амадей, — ответил он, — Я не выношу вида рвоты, — брезгливо скорчился он, а потом добавил, — Но зрелище было, что надо, я не мог его пропустить. Канна хотела возмутиться противоречивостью его слов, но не стала, потому что это, очевидно, бессмысленно. Ведьма подошла к платью и огладила влажные пятна на нём. Немного подумав, она вздёрнула плечами, стряхивая неприятные и позорные воспоминания и застонала. — Запомнят тебя надолго, потому что столько экспрессии искренней ад давно не видел, — демон снова хохотал, скрывая глаза ладонью. Ведьма недолго думая, схватила с ближнего кресла мелкую жесткую подушку и кинула прямо в смеющегося. — Ты намеренно споил меня и веселился! — Какой я плохой, но только пила то ты, и бокалы один за одним брала, — сквозь смех парировал Касс, а потом начал успокаиваться и вдруг сказал, — Знаешь, я тут слышал о некой онцилле, которая каким-то невероятным образом пробралась на праздник к Самаэлю и Лилит, звучит достаточно нереально, почти также как и твоё там появление, — его хитрые глаза стрельнули подозрением, — А ты тут как раз дружбу с одной из таких водила, как я заметил. Ведьма задохнулась от неожиданности, как он заметил? Она ожидала его дальнейшей реакции, но он просто изучающе смотрел на неё. Лишь бы Амадей не узнал. — Я бы посоветовал тебе не пытаться, что-то проворачивать втихушку от Амадея так как это невозможно, но уже поздно: ночью он столкнулся с твоей охранницей, — он усмехнулся и повторно спросил, — Так чем займёмся сегодня? Хаос. Жизнь превратилась в сплошной хаос. Амадей знает, что я вожу дела с тварью, которую он ненавидит. Что теперь будет? Дверь распахнулась без стука и от неожиданности ведьма покрепче завернулась в покрывало. На пороге стояла подруга-предательница и с широко распахнутыми глазами и побелевшем лицом оглядывала комнату в поиске кого-то. — Это ещё что за фигня? — почти выкрикнула Риз, разведя руки на Касса. Он поднял на неё непоколебимый взгляд. Канну моментально взбесило наглое поведение бывшей подруги. — Госпожа, — следом за ведьмой в комнату пришла парочка Юнона, — Мы подготовили вам одежду для похода в библиотеку. Сзади них девушка заметила двух солдат, подозрительно выглядящих как стража. Неужели это итог её вчерашнего выступления? — Когда моя комната превратилась в проходной двор? — неожиданно раздражённо зарычала Канна, удивив всех присутствующих, и только незаметная тень в углу довольно пошевелилась. — Когда ты начала проявлять агрессию к садовникам и напиваться вдрызг, — довольно сгладил повисшее молчание Кассиан, наслаждаясь получаемым вниманием. Канна одарила его злым взглядом. — Канна, я не могла больше ждать, поэтому решила, что нужно прояснить всё как можно скорее, — выступила Риз. Хозяйка комнаты нахмурилась. — Прояснить, очевидно, как сладко заключать сделки с демонами вроде Амадея, — вырвался ехидный смешок у демона на кровати, — А, или нет, как тяжело было всё это время ныкаться по Аду от подруги и в итоге всё равно столкнуться, — его явно забавили издевательства над очередной ведьмой. — Закрой свой рот, придурок, и проваливай отсюда! — разозлилась Риз, шагая в комнату и тыкая пальцем в демона, который медленно перевёл взгляд на маленькую подружку, закипающую от злости. — Нет, это ты проваливай, и не указывай ему! — толкнула её в плечо Канна, тут же удивившись своей агрессии, — А ты! Я не напивалась вдрызг! — она слегка повернулась к Кассу, топнула, и снова к Риз, — Но он прав, с чего ты взяла, что меня интересуют твои оправдания? Я переживала за тебя, а оказывается не стоило. Все молчали, Юна и Она неловко переминались на пороге, застигнутые врасплох этой неожиданной ссорой, поэтому, когда молчание снова воцарилось, они поспешили оставить одежду и удалиться, но стражники не ушли. — Я могу многое объяснить и помочь, — начала Риз, — Я лучше знаю этот мир, и я ведьма, которая единственная здесь может тебе помочь. — Аргумент так себе, — непоколебимо сложила руки на груди, выпятив грудь и вздернув подбородок. Кассиан гордо наблюдал своё начатое творение, он уже смаковал в голове в какого маленького монстрика он способен превратить эту мягкотелую девчонку. Его взгляд ненадолго переключился в самый тёмный угол комнаты, он подозревал, что не только его общество уже влияет на неё. — Наверху нет того, что необходимо мне как ведьме, поэтому мне нужно было пробраться сюда и Амадей пообещал помочь за взаимную помощь, я не делала ничего особенного, так, по мелочи… — она замялась, давая понять, что её «по мелочи» — понятие растяжимое, — Пожалуйста, Канна, — её лицо было сосредоточением самого величайшего сожаления, которое только могла видеть Канна в своей жизни. Риз закусывала от нервов губу и умоляюще смотрела на девушку, но вдруг лицо её изменилось, — Дневник Лилии, вторая глава, раздел с голубой лилией. Она указала на дневник яростным взглядом. Канна недоверчиво покосилась, но последовала приказу, а когда отыскала нужный раздел, то лицо её преобразилось. — Откуда ты… — Начиная с пометки «о силе сестринской», строки «В бою азартном и кошмарном ты свою силу преумножь, иль у сестры спроси подмоги — дарует ведьма ведьме мощь.», — процитировала удивительно чётко Риз. Предупреждая всяческие вопросы Канны, она сразу пояснила, — Все здравомыслящие ведьмы читали её книгу, жаль, что таких немного, — она украдкой глянула на внимательно слушающего Касса. — Ладно, но что это значит, — Канна ещё раз вгляделась в строки, горящие синим от того, что Риз произнесла их. Взмахнув бирюзой волос, ведьма сократила в пару шагов расстояние между ними и соединила их с Канной ладони, крепко сжав. Синий, чуть бирюзовый свет замельтешил меж их сжатых ладоней. Странное неприятное ощущение закопошилось там же. Канна почувствовала лёгкое заполнение опустевшей чаши своих сил. Почувствовав, что подруга перебарщивает, молодая ведьма разъединила их сжатые руки, оттолкнув «сестру». — «Сестра»? И что за бой должен произойти? — нетерпеливый голос резанул уши присутствующих. — Ведьмы — сестры, а остальное ты обязательно должна прочесть в книге, — чересчур лаконично декламировала Риз. Повисло молчание. — Ладно, — насупленно пробубнила Канна, вызывая волну негодования на лице Кассиана и обратную — радости — на лице Риз, — Но пока я всё равно не могу тебе доверять, и у меня сейчас дела, так что не могла бы ты? — пришлось указать ей на дверь, но теперь Риз удовлетворённая, хотя и не полностью, шла прочь из комнаты. Ведьма почесала сбившиеся в путаницу волосы и, взяв дневник Лилии, села на пол. — Ты что, правда простила её? — голос демона сочился презрением, хотя глаза сразу загорелись при виде книги в руках ведьмы. Канна покачала головой, медленно прокручивая мысли: — Нет, думаю, она и правда может знать многое здесь, — она задумчиво искала место, на котором остановилась, а Касс молча разглядывал её, понимая, что она всё-таки крайне глупая и мягкосердечная, но что-то в ней всё же есть, — Кстати, а что за стражу всё-таки поставили у моей двери? — А, это, — демон весело хохотнул, — Многим не понравилось, как ты вчера решила поиграться с ножом, обеспокоились за наше солнышко. В какие-то моменты в голову девушки прокрадывалась мысль, что Кассиан не слишком мягок с другом, ощущение, что в какой-то мере даже ненавидит его, но потом она вспоминала, что это вполне в их манере общения — жесткой, прямолинейной и язвительной. — Меня просто ужасно взбесила та демоница… — виновато проговорила Канна, но касс тут же подхватил нить беседы. — О, да, понимаю, меня она тоже частенько доводила, — он нетерпеливо поглядывал на книгу в руках ведьмы, но продолжал, с уже большим ехидством, с тем, с которым старший брат мог бы учить младшую сестру чему-нибудь плохому, — А что, если тебе попробовать повторить за ним? Уверен, ты так ещё не делала, — не то, чтобы у Кассиана была цель нагадить другу, но некоторые счёты свести не помешало бы, тем более если пакость совсем мелкая, да и мягкотелой на пользу пойдёт. — Это как? — невинное лицо засветилось непониманием и любопытством. — Я расскажу, — мефистофельская улыбка была визитной карточкой Касса.

***

— Тут говорится, что раньше ведьмы жили с ведьмами в ковенах. Вместе праздновали, проводили обряды и выполняли работу. Не было никакого Сената, никто кроме главной жрицы в ковене не управлял им. Также в этой главе были описаны несколько наиболее сильных ковенов. Канна нашла описание довольно крупного ковена Лилии и ещё одного, в котором чётко значилось имя Маркус. В основном его ведьминское сообщество занималось совсем темными делишками, вроде обряда на мертвецах, воскрешения на крови, использования в магии людей и их младенцев. Список действий Маркуса был велик, но Канна отказалась читать его до конца хотя Кассиан и пытался уговорить её, раззадоренный подробностями. Ковены потеряли своё сакральное значение ещё до начала войны с демонами, с появлением зачатков Сената. Однако многие ведьмы пытались вернуться к традициям и после горячей многолетней войны, но всё тщетно — Сенат отрезал все пути к развитию ковенов: многие праздники были позабыты, работа ведьм стала одиночной и государственной, множество ограничений село на плечи обладателей магии. Как ни странно, а маг с тёмной деятельностью — Маркус — стал сторонником Сената. «И моим отцом» — прокомментировала недовольно Канна, не понимая как такое вообще могло произойти, но возмущаться попусту рядом с Кассианом было невозможно — его бесцеремонные аргументы всегда ставили на место. Он напомнил этой ведьме о её собственном аменто с демоном и пришлось угрюмо продолжить чтение. Было интересно почитать о том, что после тяжелой работы ведьмы собирались в ковены и наполняли силой друг друга в магическом обряде. Они питали способности друг друга даже без наличия аменто, представляли собой не просто общину, а целую верную семью. Лилия прописала несколько специальных обрядов, самый простой из которых провернула Риз. Наконец, когда Канна нашла долгожданные строки о том как восстанавливать утерянные силы, при каких условиях и какими способами, то принялась быстро читать про себя, игнорируя огорченные вздохи скучающего Касса. — Что там? — нетерпеливо наконец спросил он, перестав кидать откуда-то вырванные и скомканные листочки бумаги в самый тёмный угол. Если листы окажутся из дневника Канны, то она ему ещё устроит. — Тут сказано, что силу можно восстановить несколькими способами: завести аменто… — А у вас все через это, да? — вставил демон, получив угрожающий взгляд перебитой девушки. — Собрать ковен для восстановления сил, но тогда силы восстановятся неполноценно, это будет как старт, а дальше придётся самой их развивать, либо несколько обрядов делать, но для такого нужно точно больше, чем одна ведьма. И ещё один, бывает такое, что определённый ряд событий пробуждает в ведьме всполохи энергии, но у каждой это индивидуально. Эмоции должны быть яркими, и силу можно будет растормошить. Канна вспомнила как слабо, но проявлялась её энергия в опасные моменты или в те, когда ведьма чего-то боялась. Это и было её способом. — Мне нужен сильный толчок, и не один. Нужен риск и чувство страха, чтобы я смогла выцарапывать из себя силы, понимаешь? — это открытие значительно подняло ей настроение. — Погоди, погоди, — Касс, не вставая с кровати, на руках подтянулся к Канне и кивнул на её ладони, — Нужно проверить помогло ли то, что сделала твоя недоподружка. Он изучающе рассматривал каждую впадинку между пальцев ведьмы и каждый шрамик, пока из них не полилась свежим ветерком тихая мелодия. Кожа едва заметно засветилась на ладонях, поэтому Канна не сразу заметила с какой жадностью Касс наслаждается её магией. — Ты! Ты не проверить хотел, а на магию посмотреть! — грозно прикрикнула она на него и демон отполз обратно на кровать с оскорблённым выражением лица. — Да, а что, — он невозмутимо заложил руки за голову и уставился в потолок. Канна ещё немного успела прочесть, прежде чем её прервал стук в дверь. Модест, тактично и совсем бесцеремонно одновременно вошёл в комнату, не дождавшись ответа. — Мда, вполне в твоём стиле, — пренебрежительным и высокомерным взглядом окинул развалившегося на кровати Кассиана, который с особым удовольствием внимал чтению ведьмы точно уличный кот, оказавшийся на коленях. — Чего тебе надо, зануда? — приоткрыв один только глаз спросил демон. — Наша маленькая Госпожа, — нарочито выделил обращение к Канне и слегка поклонился головой, — Отыскала в себе нужду в посещении Сенатской библиотеки, мне поручено сопроводить её в верхний мир. — Да ну? А может быть тебе поручено ещё пару тройку слащавых записок ей подкинуть? Или что там дальше? Трусики демониц? — Кассиан был доволен побледневшим от ярости лицом Модеста, поэтому счёл, что отомстил другу за его первое высказывание. — Я с тобой не пойду, — насупилась Канна, поглядывая украдкой в тёмный угол комнаты, Касс заинтересованно проследил за ним. — У тебя нет выбора, Амадей занят, а он, — Модест указал на Каса, — Не может перемещаться сейчас, — прищур жестоких глаз и уверенность слов раздражала, — Даже самых богатых и наглых балбесов всё же наказывают за кражу платья и украшений. Канна смущённо прикрыла рот, и обеспокоенно перевела взгляд на Касса, лицо которого по-прежнему оставалось невозмутимым. — Через пять минут будь внизу, твоя стража приведёт тебя ко мне, — и ушёл. — Почему ты не сказал? Я так виновата! — начала было Канна, но Касс, словно долго равнодушно обдумывая что-то, снова перебил её: — Я знаю хорошее местечко, где ты сможешь возродить свои силы, — демон придирчиво оглядел её хилые ручонки и тонкие щиколотки, слабое тело и хрупкую шею, — Одного раза вполне может хватить.

***

Как и обещал, Модест доставил её в верхний мир, прямо в сердце Контраса, а затем, сказав напоследок, что вернётся через пару часов, исчез, оставив со стражей. Холодное помещение каменного здание давило со всех сторон. Ощущение было такое, будто ведьма вернулась в тот день, день падения Контраса. Библиотеку и коридоры разобрали — теперь никаких обломков и дыр в стенах там не было, чисто и пусто. Изредка по библиотеке проходили работающие теперь здесь демоны. Они игнорировали присутствие ведьмы, увлеченные книгами и работой, а может и правда не замечали её. Канна вспомнила про книги о связи с демонами, но, когда нашла — желания читать их не было. Ей нужно было как можно скорее разобраться во всём, а о связи с демоном она и так уже много чего знала — обман, опасность и боль. — Искать нужно не здесь, — прошуршало что-то над головой, но ведьма не заметила, погружённая в поиски. Множество книг об истории Контраса, о дорогах, парках и растительности в них, домоводстве прилежных волчиц, тут же были книги об учебной системе города, управляющей, ведьминской и о прочих расах. Ворох книг про всё и обо всём, но ничего особенного по теме Сената, ковена или ведьм. Вся взмыленная от жара нагревающейся под лучами солнца каменной постройки, Канна копалась на полках, успевая сдувать с лица намокшие волосы. Зато дышалось здесь легче, чем в Аду: никакого опаляющего ощущения в лёгких, никакой горелой пыли и тяжести. — Не тут, дурында, — снова прошелестело над головой и снова проигнорировано. Порой приходилось отмахиваться от мелких букашек, вылетающих из особо древних книг, но, когда плечи придавило неподъемным грузом, Канна с огорчением шлёпнулась на пол, припав грудью к коленям. Чернеющая тень на стене беспокойно извивала длинным хвостом. — Глупая девчонка, позвала меня, а не слушает, — прошипело теневое существо. Канна виновато опустила глаза. — Я тебя не слышала, — прошептала, надрывая горло ведьма. Вокруг никого, но мало ли, — Больно, знаешь ли. Коленки ведьмы быстро заволокло синяками. — Благодари, что это… — Почитаемое существо, — устало продолжила фразу Канна, получив недовольное шипение онциллы. — Что ты проснулась сегодня, не получив возмездия за то, что оставила меня в логове высших демонов. — Прости, я не хотела так с тобой поступать, — опомнилась Канна и сложила руки в мольбе, всё ещё сидя на холодном полу. — Ладно, — так и читалось самодовольство, — Искать информацию нужно не здесь, всё самое интересное должно быть в каком-нибудь тайнике, а не в доступной библиотеке, глупая. Этих могу взять на себя. Жертвовать этими демонами сразу не хотелось, поэтому ведьма сперва попыталась предложить им пройтись и поискать то, что нужно, но они отказывались выпускать её из библиотеки, что было полнейшим абсурдом, поэтому оставалось только одно. Глядя с сочувствием на своих стражей, Канна буквально ощущала как онцилла облизывается. Так они в итоге и поступили. Стражники отошли ко сну, расположившись с удобством на полу библиотеки с книжками под головами — Канна не могла оставить их прямо так. А сама девушка со своей древней тенью отправилась искать тайник. Коридоры были знакомыми. Проходя мимо места, где лежал мертвым один из старейшин, ведьма вздрогнула: так свежи были воспоминания о посиневшей коже, а капли крови так и не отмыли. — Хотелось бы попробовать его перед смертью, — прокомментировала онцилла, очевидно, ощущая здесь энергию почившего старейшины. — Я была в главном кабинете, но не видела там ничего такого. — Как ты думаешь, много кто выставляет напоказ то, что нельзя выставлять на показ? — глупый вопрос, так же глуп, как и предыдущая фраза Канны. Они проходили по длинными рукавам коридоров, встречаясь с разными демонами и отчего-то тревога никак не угасала в груди Канны, будто она не прибыла сюда прямиком из особняка Амадея, будто не общается с демонами, будто всё стало как прежде, когда демоны в Контрасе — это редкость. — Почему ты не можешь взять энергию у Амадея также, как брала её на том празднике или как сейчас у стражи? Зачем подкрадываешься пока он спит? — Я могу высасывать энергию когда угодно, но если демон силён, то делать это пока он бодрствует крайне опасно для меня же, а во сне любой беззащитен, — прошуршала тень. Порой из-за подобных разговоров «с самой собой» Канна подумывала о том не обезумела ли, но онцилла никогда не позволяла расслабляться, поэтому такие мысли быстро проходили. Главный кабинет Сената выглядел как прежде, точнее его двери, только немного припылённые. Ведьма толкнула их и просочилась внутрь. — Вы, — шагнула Канна. — Я, — Морган поднялся из-за стола, откладывая бумаги. — Предатель. — Не могу не сказать того же и о тебе, — ехидно добавил он, но было в его действиях какая-то зашоренность, неловкость и даже страх, — Как живётся в замке принца, убившего половину твоего родного города? Он едва ли планировал поддеть этой фразой Канну, но тем не менее сработало именно так. Ведьма выхватила всю силу, что была в кулаке и побежала к нему, целясь прямо между глаз. Но маг остановил её одним коротким движением, и сам удивился, что смог. — А силы твои, кажется, от предательства только поиссякли, — его голос раздражал до мурашек, потому что возбуждал воспоминания об убийствах того дня, о всех смертях и кровавых реках. — Какой мерзкий червяк, — зашипела тень за Канной, хихикая. Морган распахнул ошалелые глаза, всматриваясь по сторонам и не в силах отыскать владельца слов. — Т-т-ты кого привела сюда? Из самого Ада? — его колени задрожали, а рука, управляющая магией опустилась вниз и Канна смогла вновь контролировать тело. — Не знаю, но, говорят, это древнее почитаемое существо, прячущееся в тени, — ведьма потирала руку, которую свернул магией Морган. И правда жалкий маг, предавший всех, а теперь порицающий её. Бывший старейшина позеленел, а потом побелел. — З-знает меня, — зарычала от удовольствия онцилла, — Не то, что ты, неуч, — бросила Канне, — Сожрать его? Канна на миг посмотрела на мужчину, затрясшегося от ужаса, и тихо кивнула, разрешая. Морган завопил и бросился прочь от тени, но она вмиг настигла его и будто вырвала все силы с корнем — ноги мага подогнулись и он упал на пол, словно безвольная тряпка. Смутная идея возникла в голове ведьмы, некое предложение, но было решено чуток повременить. Канна скрепила ладони, концентрируясь на своей силе, и вспомнила заклинание поиска из книги. К счастью, её сил хватило, чтобы найти тайник в пределах нескольких метров. — Как-то легко для тайника, — подпрыгнула на ноги и устремилась к краю ковра Канна. Рядом с самым большим столом, под ковром виднелись швы в полу. — Не торопись, — прошипела онцилла, подкрадываясь к ней. Подцепив крышку тайника, ведьма с помощью всех возможных сил своего тела подняла её и отбросила. В центре выемки в полу стояла небольшая шкатулка. — И это всё? — возмутилась молодая девушка, а существо снова посоветовало не торопиться, добавив в конце ещё и отборное оскорбление. Шкатулка была увесистой. С нефритовыми стенками и золотыми ножками и вензелями. Крышка плотно держалась — словно припаянная. Стоило потянуть её, как острый разряд ударял по пальцам. Немного подумав, ведьма поставила шкатулку перед собой и слегка отодвинула. — Никто просто так ничего не даёт, тайник хранит важную информацию, так что ты должна тоже поделиться с ним чем-то, — словно это самое очевидное, что могло быть, сообщает теневой демон. — И что это может быть? — вслух задумалась ведьма, перебирая в голове всё, что знает, — Может быть, это история Космеи? — она потянула шкатулку за крышку, но та не поддалась. — Об этом ему известно, — объяснила онцилла. Канна насторожилась. Что могло не быть известным Сенату? Издевательства над Канной в школе? Этим знанием тайник не мог обладать, но крышка и в этот раз не поддалась. Это пугало, и определённо меняло облик Сената в глазах Канны. Они знали все? Что это могло значить? Сказать тайнику о любви к чтению магических заветов? Или о любви к шабашу Лилии? Ничего, шкатулка так и закрыта. — Значит, нужно рассказать что-то, о чём Сенат не мог узнать… — на секунду Канна замерла, а потом густо покраснела, — Я бы хотела, чтобы в детстве Лилия больше обо мне заботилась и уделяла чуточку больше внимания, чтобы моим отцом был не Маркус, — шкатулка наконец щёлкнула, открывшись, — Наверное, из-за этого всего я так быстро поверила Амадею, — уже более тихо и для себя повторила Канна. Внутри шкатулки лежало битком мелких записок, не без удивления ведьма покопошилась внутри, чтобы отыскать что-то знакомое, пока не нашла записку с именем и инициалами матери, и такую же записку о себе, и ещё одну — аменто с демоном. Ведьма вытянула все три из шкатулки, стоило запискам выбраться из стенок нефрита, они стали полнеть, вытягиваться, толстеть и расти во все стороны. В папке о Лилии было собрано всё, что только можно о её жизни, встречалось даже то, чего не знала Канна, кроме одного — имени её отца. Там была информация о её дневнике и о том, что она знает историю Космеи и «пропагандирует» её другим ведьмам. Была тут же полная информация о её силах, хотя и не совсем полная — кое-какие моменты они не знали, вероятно, потому что Лилия никогда не была частью структуры Сената. Была информация о её матери, старой ведьме, прожившей почти все военные действия в волшебном лесу. В конце досье о Лилии значилось одно — под наблюдением, опасность в шесть баллов, неактивна из-за заглушения связи аменто. Следующим Канна взяла папку о связи аменто с демонами. Уже пролистав, она поняла, что там записаны все, кто имел аменто с демонами, они были записаны, а позже полностью описаны и охарактеризованы, как и их партнер, как и их общие силы. Всё было разобрано в таких унизительных подробностях, что читать становилось неприятно, но потом Канна долистала до главного. Примерно с середины начиналась информация о неких «испытаниях» проводимых над подобной связью, полученные результаты и исход жизни партнёров. Эти страницы читать было воистину неприятно, мерзко, тяжело. «При сжигании демона магическим огнём, у партнёра мага/ведьмы выгорает руна, вместо неё голый шрам. Силы сгорают вместе с руной, восстановлению не подлежат, обладатель сгоревшей метки либо умирает в процессе, либо теряет рассудок входе болезненного ожога, пальцы из-за потери магии кривятся». — Какой ужас… «При выжигании руны у мага, с демоном ничего не происходит, однако при потере сил мага, демон слабеет» «В случае лишения головы…» Канна резко закрыла папку. Там было множество жутких, отвратительных вещей, самое страшное, что их было необъятное количество, на ком и когда проводились эти опыты было неизвестно и от этого ещё более жутко. После такого открывать своё досье ведьма боялась до дрожи в пальцах. Что они могли планировать сделать с ней? Во время приёмной комиссии они были весьма милы, в то время как сами проводили подобные опыты и, возможно, планировали такие же опыты провести на мне. В этот момент всего на секунду, но Канна позволила себе радость о том, что Амадей оборвал их жизни раньше, чем они успели провести такие опыты и на ней, а потом опомнилась и разозлилась на себя за подобные мысли. Как долго они проводили эту деятельность в тайне от ведьм? Скольких они погубили ради этого? Пробежавшись пальцами в шкатулке Канна увидела множество имен множества жителей. Слежка, ущемление жителей и жёсткий контроль — это всё правда? Слова опасения Лилии — тоже правда? Но почему она не сказала? Хотя верно, Канна едва ли поверила бы даже родной матери, при том, что доверия между ними было не так уж и много. Но увидев это, узнав историю Космеи, которая также числилась в тайнике Сената, трудно было противиться реальности. Они боялись чего-то, что может стать сильнее их и только поэтому творили подобное? Последним было досье о ней. Открывать его было страшно, но интересно. Только теперь мало что могло её удивить. Её детство, обучение в школе и у наставницы, травля в школе, общение с Амадеем и далее аменто. С детства всюду были пометки о том, что за дочерью Лилии необходимо установить особый контроль — во-первых, мать создала ковен, а значит противилась Сенату, во-вторых, она написала свой дневник, щедро омрачающий Сенат, в-третьих, они не знали кто был отцом Канны, что немаловажно. Там было всё до мелочей, от первой драки на первом году обучения в весенние выходные, до последней стычки с бывшими одногруппниками, когда Канна угрожала им своей связью с демоном. Это всё было записано до самых мельчайших деталей — доносчики были везде. Это не могло не ужасать. После начала общения с Амадеем, и тем более после заключения с ним же аменто, Сенат сильно насторожился, о чём говорила красная пометка «надлежащий контроль», а затем порядковый номер снизу вместе с недвусмысленным словом «проба». Демон-партнёр осуществляет контроль, над демоном осуществляется контроль выше. От досады и всплеска ярости в груди Канна вскинула руками, намереваясь отбросить шкатулку, но вовремя остановилась и отодвинула тайник, чтобы ударить по пустому полу рядом. — Что мне делать в таком случае? Кому я вообще могу верить, на чьей стороне оставаться? — в груди её трепетало от смеси сомнений и былой веры, от скудности той силы, которая у неё осталась теперь, когда та так нужна, — Я прямо сейчас не смогу сбежать даже, пойти на поиски Лилии, Гила или Деи, да и зачем мне последние, если они меня не примут. — Дьявол всемогущий, только не начинай реветь, — взмолилась разнежившаяся на ковре рядом тень. После неплохого перекуса она была в хорошем расположении духа, — Ты ведьма и у тебя есть доступ к Аду — получить силы не составит труда. Канна подняла глаза к тени, думая с чего это существо вообще согласилось с ней пойти. — Как? — Какая-же ты глупая всё-таки, тебе говорили это тысячи раз: силу ведьмы питает внутренний демон, так что просто наладь с ним контакт, он, знаешь ли, тоже любит насыщаться, — многозначительное мурлыкание мало-помалу расставляло всё по полочкам в голове Канны. — Зачем ты помогаешь мне? — слезы всё-таки потекли по её щекам, ведьма обхватила свои колени. — Потому что рядом с тобой я всегда хорошенько насыщаюсь, — сопутствующее рычание вызывало дрожь по спине. А что, если не вставать ни на чью сторону? Возвратить силы, найти Лилию, разобраться с Маркусом. А в Аду? Почему бы не попробовать себя там, сейчас, когда нет ни перед кем никакого долга, почему бы не попробовать прийти к тому, чего всегда хотела, но с имеющимися обстоятельствами. А если не понравится, то вернуться сюда, сбежать, в конце концов, никто не помешает, когда силы будут при ведьме. Зачем пытаться искать себе сторону, если можно создать свою, окружить себя тем, чего хочешь именно ты. Стоит только начать. И Канна принялась думать. Она думала всю дорогу до библиотеки и потом до своей комнаты в доме Амадея, размышляла и прикидывала всё до мелочей пока дверь за ней не захлопнулась, и они с тенью не остались наедине. — Послушай, — Канна растёрла побледневшие щеки и серьезно обратилась к онцилле, — Стань моим фамильяром! — в первые секунды ведьма замешкалась, теряясь в словах и от неловкости, но быстро собралась, — Сможешь питаться моей энергией и не надо будет её искать вечно, нам веселее вместе — мне так точно, будешь помогать мне, а я тебе, — аргументы кончались, а в онцилле всё не просыпался энтузиазм. — В тебе энергии грош, — зашипела оскорблённо онцилла. — Но с твоей помощью я очень быстро её верну, как раз сможешь попробовать энергии Амадея, он — мой аменто, — подводила к решению Канна. Раскатистое рычание означало одобрение, но не полное согласие. — И-и-и ещё ты сможешь без проблем ходить всегда и везде с мной и в Аду и наверху, — теряя надежду вставила Канна, с ожиданием глядя на теневого демона. — А наверху я была первый раз, — заинтересованно и устрашающе мурлыкнуло существо. Ведьма боялась представлять, что этот интерес значит для верхнего мира, но цель сейчас была одна — уговорить. Онцилла молча мурчала. Она смаковала это предложение, обдумывала, а может и даже специально растягивала время. — Ну так что? — с надеждой спросила Канна. — Так и быть, мне никто ещё не предлагал стать фамильяром, — через высокомерие можно было услышать некое смущение, любопытство и даже благодарность. Сбиваясь с ног, ведьма метнулась к сумке, выуживая маленький мелок и свечи. Она торопилась, потому что боялась, что демон может и отказаться. — Сейчас-сейчас, — приговаривала Канна, ползая на коленях, пока скатывала ковёр и чертила мелком ритуальную фигуру, вспоминая попутно какая она при ритуале связи. Наконец треугольник в кругу был начертан. Ведьма зажгла три свечи и поставила у каждого края. Травы были в остатках, поэтому взяла веточку сушеной мяты и подожгла ту, почти сразу потушив, чтобы тлела — усиливает магические силы. Встала на один из углов треугольника, веточку на второй. Выпрямилась и вытянула перед собой руки. От волнения они потели, а язык заплетался под напором латыни. Грозный магический призыв звучал также страшно, как рычание самой онциллы, не зря — ведь должен втянуть её в круг. С хлопком и легким воздушным взрывом, взметающим пылевым облаком в стороны, третий угол оказался занят сгустком тьмы. — Прими форму, облачись в материальное тело, чтобы служить мне, — приказала Канна, уже чувствуя приливы сил, накатывающих один за одним. Колючая болезненная энергия проникала в кончики пальцев и забиралась в грудь, древняя затхлая сила великой мощью теснилась меж рёбер молодой ведьмы. Канна чуть прикрыла глаза, вбирая её всю. Сгусток тьмы зашипел, превращаясь в облако. Спустя считанные секунды из облака выпрыгнула пятнистая дикая кошка с длинным хвостом, большими глазами и носом-сердечком. Ловкая, миловидная и опасная. — Дай мне своё имя, — приказала Канна, чувствуя тонкие нити их связи, оказывающие влияние на обеих. — Моё имя — Гата. Ещё целую неделю после этого потрясающего события Амадей так и не появился.