***
«Днём ранее» — Что? — охнула я, рассматривая демона на моей постели. — Что? — в тон мне спросил Амадей, но продолжил первый, — У тебя есть немного времени, чтобы разобраться с делами на земле, а потом мне понадобиться твоя помощь здесь и будет не до Лилии или Деи. Ты ведь поможешь мне? — украдкой, с едва заметным волнением в голосе спросил демон. — Так неожиданно… — ловко избежав ответа на вопрос, проговорила я, а он не стал настаивать. — Теперь у тебя есть достаточно сил, чтобы я смог спокойно отпустить тебя вниз, — демон хитро улыбался, поднимаясь с моей постели, он крался ко мне, явно с намерением задобрить. — Спокойно отпустить с Кассом или Модестом — ты забыл добавить, — со смешком бросила я, выдерживая строго его взгляд. Демон усмехнулся, но не отступил от идеи меня задобрить. — Слышал ты снова заключала сделку с высшим демоном, — в его взгляде снова было это тихое восхищение, которое не могло не польщать, — На этот раз Вельзевул, о чём же вы поспорили? — Да, так, на извинение…стоп, что?! — я подпрыгнула от неожиданности. Надо выучить наконец всех этих демонов, чтобы знать, как выглядят высшие. Ужас прошёл под кожей от осознания того, что мог запросить такой демон. — Да, я тоже едва сердца не лишился, когда узнал, — он улыбнулся, совсем вплотную подойдя ко мне. Его руки скользнули мне на талию, медленно поднимаясь. — Удивительно, сердце, у такого демона как ты? — саркастически хлестнула я, перехватывая его руку прямо перед своим лицом и мягко кусая. — И правда, ведь моё сердце давно украла одна маленькая вредная ведьма, — он совсем повеселел, заметив, что на этот раз я не смогла сдержать смущенную улыбку. Он наконец поцеловал меня в щеку, в лоб, а затем мягко коснулся губ, завершая примирение. Стоп «наконец»? — Тогда я тоже буду делать как ты: всё втихушку, а ты будешь узнавать постфактум. Амадей отдёрнул руку и отшатнулся с нарочито обиженным выражением лица, как вдруг повернулся ко входу: — Это ты её научил? — вопрос предназначался Кассиану. — Не благодари, — самодовольно пожал плечами Касс. Их план был чертовски безумным, как показалось Канне, когда она впервые услышала от Амадея только часть этого самого плана. Она думала, что достаточно осознавала ласковое прозвище «demens» — в значении безумец, которое демоны даровали её возлюбленному, но теперь до ведьмы медленно доходило, что она не понимала и десятой доли его сумасшествия. Победа над Контрасом была лишь ступенькой, удачно подвернувшейся на пути урагана под названием Амадей. Он не планировал им заниматься, но именно Контрас ускорил исполнение планов демона — он стремительно вырос в глазах не только совета Дьявола, но и самого управленца Ада. Теперь же вместе с Кассианом и Модестом они плавно подбирались к основной цели: нужно было собрать печати главных семей в Аду и регалии Дьявола. Также в списке «ингредиентов», как обозначил Касс, числился сильный маг, которого предстояло найти, схватить и притащить. Весь этот «суп» позволил бы им попытаться снять забвение с ада и вернуть давно потерянных близких, и уравнять справедливость — это правда выглядело справедливо в глазах Канны, но странно, что делать это они собирались втихушку, втайне от Дьявола и его приближённых. Разве этого не могли хотеть все демоны? Здесь явно было что-то ещё, чего ведьма пока не знала. Во всех хитросплетениях заговора Канна поняла, что Амадей хотел отыскать сестру и эта цель, как ни странно, в глазах ведьмы оправдывала средства. Быть может, Канна незаметно прощала бы теперь Амадею любые прегрешения, даже если бы он был исчадием зла, даже если бы отлавливал милых котобелок в волшебном лесу и сжигал в огромном костре, она бы ласково закрывала на это глаза — хотя признаваться в этом было стыдно даже самой себе. Что ещё более поражало — она поняла, насколько же сильно они различались. Канна была верна своей семье, ковену, потом сенатским ведьмам, жителям Контраса, Дее и самому Сенату. Она верила и вверяла им себя беззабвенно. До определённого времени. Амадей же напротив — он не был верен никому кроме себя и парочки друзей. Ни Аду, как ведьма полагала, ни местному совету, ни даже самому Дьяволу, которого явно планировал обвести вокруг пальца. А что вообще у демонов могло быть в понятии преданность? Может быть, это она чего-то не понимала. Тревожные рассуждения роились в голове как в осином гнезде разъяренные насекомые, но ведьма отметала их в сторону. Она не могла понять чувствовала ли разочарование в нём или же нет. Что-то неприятно пульсировало в венах. Ей казались немыслимыми его поступки, хотя демоны были её врагами, и она совсем не беспокоилась о их судьбе, ведьма всё же понимала, что никогда нельзя быть уверенным в существе, которое было верно только себе. Вероломное, жестокое и эгоистичное оно с лёгкостью могло предать кого угодно. Доверять демону, который даже среди своих преследует сугубо личные цели, готовому обманывать, подставлять и убивать своих, извлекающему выгоду отовсюду… нельзя было верить ни в коем случае, иначе бы это означало полнейшую глупость, капитуляцию, почти что верную смерть и предательство самого себя… Однако совсем недавно Канна и сама больше не занимала ничьей стороны. Так что это всё потеряло для неё смысл — верность сенату, верность дьявольскому совету. Слишком жестоким и коварным был сам мир, и именно ему ведьма теперь доверяла с опаской. Она тоже решила быть верной только самой себе. Больше не сенату. И пока не демонам. Наверное, прошлую её эти новости расстроили бы намного больше, разбили, но теперь, каким бы странным ни казался ей Амадей, она думала только о том, что будет верна ему, как аменто, как другу и как возлюбленному, а об остальном подумает после. Ведь даже если мир был коварен и непостоянен, она совершенно ясно ощущала то, что чувствовал её демон. Пальцы приятно погружались в его кудри, открывая ровный загорелый лоб от тёмных завитков. Готовый принимать ласку он повёл головой, преследуя её ладонь, не желая разрывать это мимолётное прикосновение. Ведьма снова, в очередной раз ощутила это странное тяготение покрывать его лицо множеством поцелуев и наблюдать за тем, какую лёгкую довольную улыбку это у него вызывает. На задворках сознания шевельнулось что-то тёмное и пугающее, но Канна отмахнулась от этого, мимолётно испытав каплю ужаса. — Я помогу тебе, каким бы безумным не был твой новый план, — Канна улыбнулась, почувствовав, как сжались вокруг неё его руки.***
Прежнюю поляну близ хвойного леса ковену пришлось спешно покидать. Никто не объяснил причину, все были просто единогласны с мнением Лилии и молча приняли данное приказание. За окном экипажа мелькали травки, кусты, которые затем сменились высокими стенами и домами, а Канна едва поглядывала за окно. Она насупилась и покраснела от выплаканных слёз — ей не хотелось покидать привычное место и разлучаться с другими членами ковена. — Это из-за того дяденьки? — пролепетала она, ковыряя пальцами подол. — О ком речь? — ведьма прекрасно поняла о ком речь, но говорить об этом с дочерью не хотела, опасалась. — Тот, что приходил несколько раз в ковен, — Канна вдруг вздёрнула взгляд и впилась раздражающимся мало-помалу взглядом в мать, — Я что-то не то сделала? Почему нам понадобилось уезжать? — А… нет, дело не в тебе, — Лилия отвернулась к окну и ладонью нервно прикрыла рот, вглядываясь в дорогу внимательнее, чем то требовало. — Он приходил из-за отца? — внезапно спросила малышка, следя за движениями матери. Но в ответ прозвучало молчание. Оно длилось достаточно долго, чтобы Канна окончательно разозлилась, чувствуя в пальцах искры. — Мама, где мой отец? — перешла в наступление, и вот тогда Лилия наконец обратила не неё внимание. — Тихо! — прошипела она, едва не напрыгнув на дочь, то, как пугливо она оглядывалась, вызывало в Канне ещё пущую злость, — Он желает нам зла, поэтому мы не с ним, — заключила она коротко, но теперь ей было не отвязаться, когда ситуация зашла так далеко, что им пришлось переезжать. — Тогда, где он? Почему он плохой? — не отступала девчонка, вцепившись в крупицу истины. — Не знаю, надеюсь, что далеко. Он обратился к тёмной магии. Канна никогда не думала, что магию можно было делить на тёмную и светлую — они всегда просто брали всё, что она им давала. — Но ведь мы тоже используем всю магию… — взгляд ребёнка растерянно бегал. — Зайка, он связался с о-очень плохими существами. Он запланировал сделать кое-что ужасное, и мы способны помочь ему в этом, — очевидно «способны» не подразумевало их согласия. Ведьма притянула дочь к себе и сжала в объятиях: вроде бы для неё, но скорее для собственного успокоения. — Значит, если он найдёт нас, то его план удастся? — наивно спросила Канна, сразу же почувствовав спокойствие в объятиях матери. — Нет, дорогая. Его план уже удался, — голос Лилии звучал как закалённая сталь, она безумно вглядывалась в пространство за окном, — Именно поэтому он не должен найти нас.***
Смутные воспоминания о поездке в экипаже возникли в голове, когда я рассматривала пространство за окном, пока мы ехали в Контрас. — А кто такие «тёмные ведьмы»? — моя одежда впервые так сильно отличалась от привычного мне бохо, больших юбок, блузок и платьев: я выглядела как амазонка в своих тренировочных штанах и тканью повязанной поверх них короткой юбкой, верх стягивался плотным кожаным корсетом. Сверху я ещё накинула палантин на всякий случай, да и ножи с поясом за ним не было видно. — Это такие, как ты, — сухо ответил Модест, скользнув по мне взглядом. — Пого…что?! — Тёмные ведьмы — это ведьмы, которые питают силы от демона внутри, наиболее приближены к аду, — он поджал брезгливо губы, заметив, как близко я склонилась к нему в эмоциональном порыве. — Но ведь я не… — Фактически, все ведьмы изначально берут силы от демонов, но очень многие со временем заглушили отголоски былых времен, но ты, насколько знаю, горазда в общении с демонами. Его укол я проигнорировала. — С чего ты взял, что я чувствую внутреннего демона? Модест скосил на меня саркастичный взгляд с тонной иронии. Амадей ему сказал про демона, которого я чувствовала внутри? Вот же болтун! Что ещё он ему рассказал? Моё лицо медленно начало заливаться краской от догадок. — Пока ты не надумала лишнего, в отношении тебя Амадей особо не распространяется. По тебе и так всё видно, — он взмахнул небрежно рукой вокруг своего лица. Неловкость от непонимания застала меня врасплох. Они с Кассом переглянулись. — На лице написано. — Ага, а ещё меньше чем за пару недель в Аду ты плотно обсадила себя всякого рода демонами, это не может не наводить на определённые мысли, — пробурчал Касс, но в голосе его были отголоски подозрительности. Гата зашевелилась на моих коленях, сладко разминая суставчики лап и косо поглядывая на Кассиана. — Я предполагаю это как-то связано с твоей матерью. Или отцом. Твой тесный контакт с демоном внутри. Об этом я не думала, хотя все странности стоило начинать искать с корней. Что-то сбоку привлекло моё внимание. — О, у тебя тоже хвост! — воскликнула я, заметив помутневшие очертания возле Модеста, их было едва разобрать, но воздух в том месте слегка вздрагивал и приобретал очевидные формы. Сама от себя не ожидая, я с энтузиазмом ловко схватила мягкий хвост, пока он резко не хлестанул меня по рукам, тут же выскользнув. Модест казался ещё более строгим чем обычно, ещё более сдержанным и побледневшим. Его маска едва подрагивала, но я бы не заметила того, если бы порядком не привыкла к его постоянному равнодушию на лице. Кассиан залился хохотом, но заметно подобрал свою вальяжную позу и, мне показалось хвост тоже убрал за спину. — Окажу вам услугу, не рассказав Амадею о том, какое выражение лица Канна у тебя вызвала, старик. — Прости, мне не стоило этого делать, просто это так невероятно очаровательно, — призналась я, вызвав новую волну хохота у Кассиана, и смятение на лице Модеста. В Контрасе у меня было несколько целей: найти Лилию, Робина и Маркуса; встретиться с Деей и друзьями. Я надеялась одним махом закрыть несколько и на этот счёт были некоторые соображения. Первым делом, как ни странно, было решено появиться в лагере Деи. Безумная идея, которая пришла мне в голову сразу же. С кем и стоит разобраться в первую очередь — с ней. Правда я сомневалась, что со всем этим удастся разобраться быстро. Первой мыслью для меня было, когда мы высадились в Контрасе — какой же свежий и мягкий воздух. Он чувствовался прохладным и, кажется, защитная мазь не требовалась здесь, как в аду — кожу не иссушивало и не обжигало. Я вдохнула полной грудью, прикрыв от удовольствия глаза. И солнце здесь не палило так яростно, а земля не притягивала с удвоенной силой к себе. Это казалось странным, но не разочаровывало, потому что мне по-прежнему нравился ад. Кассиан понимающе усмехнулся. Мы вошли в их лагерь и, когда перед нами высыпала куча ведьм и магов с не слишком дружелюбными лицами, когда Кассиан принялся выискивать кого-то взглядом, а Модест досадливо поджал губы, я подумала разве что о том, как сильно будет злиться на меня Амадей за это безрассудство. Ведьмы и маги обступали нас плотным кругом, приведя в готовность оружие. Смесь шока и ужаса отразилась на их лицах, когда они заметили меня, а затем фамильяра, льнувшего к ногам. Я смотрела перед собой спокойно выжидая пока придёт их предводительница. Вдоль моей ноги что-то скользнуло, окрутив моё бедро хвостом. — М-можно я к-кого-нибудь с-с-скуш-шаю? — Гата теперь выглядела крупнее, походила скорее на дикую лесную кошку, которые набрасывались на людей и ланей в поиске пищи. Она возникла эффектно: словно ветром смахнуло тень и рассыпало рядом со мной существо уже из плоти и крови — выглядело это ужасающе, и я точно знала как тщеславное древнее существо любило подобный пафос. — Нет. Подожди, — приказала ей я, заметив, что к нам двинулся явно кто-то важный, потому как толпа расступалась. «Демонический фамильяр», «Фамильяр из Ада!», «безумная ведьма», «тёмная ведьма!» — посыпалось из толпы и Кассиан с интересом проследил за говорящими, будто собирался их всех запомнить. Меня они не слишком интересовали. — Привела адских тварей в Контрас? — я подняла глаза на знакомый голос. — Надеюсь, ты это только про них, — тихо парировал Кассиан, указав на Модеста и Гата, но его проигнорировали. — Ты уверена, что пришла в нужное место? — саркастичный смешок вызвал редкие всполохи смеха в толпе. Дея выглядела не так как раньше: она была измотана и озлобленна, взгляд колок и не весел, но в ушах по-прежнему болтались крупные кольца — это давало мне слабую надежду. — Я полагаю, нам есть что обсудить, — игнорируя её браваду, спокойно декламировала я, и вдруг толпа вновь расступилась. — Канна? — Гил выглядел не лучше: намного бледнее чем раньше, — Это… — его взгляд упёрся в онциллу у моей ноги и двух сопровождающих демонов. — Чёртова предательница! — из толпы выскочил колдун. Он замахнулся на меня стрекочущей электричеством магией и тут же застыл. Его глаза задрожали, а затем и зубы, — Под-дстилка ад-дского ублюд-дка… Гата сделала шаг к нему, плавно перебирая хвостом, я же едва взглянула, махнув рукой — колдун упал, отключившись. После противников-демонов эти казались сущими детьми, так что отключить ненадолго его разум было совсем не сложно. В последний момент я догадалась, что это, кажется, был аменто Деи. Она поморщилась будто от удара и наградила меня свирепым взглядом. — Прошу прощения, не знала, что нападавший твой аменто, — мой голос звучал так ровно, что даже меня пугало то безразличие, которое у меня вызывали теперь местные ведьмы, — Он скоро проснётся, не переживай. Но я пришла сюда не драться и не соревноваться в оскорблениях, надеюсь, это понимают все. — мне совсем не понравилось то, как он назвал Амадея. Бывшая подруга коротко мне кивнула и пошла куда-то вглубь их лагеря. Гил печально рассматривал заснувшего колдуна, вокруг которого уже принялись хлопотать, и последовал за Деей, увлекая за собой и нас. Мы шли на порядочном расстоянии от остальных. Я видела эти колкие взгляды со всех сторон, и в какой-то момент поймала взглядом даже людей, которых не заметила сразу. И они не выглядели хотя бы равнодушными — их взгляд пылал неприязнью при соприкосновении с фигурами демонов. И разжигался пуще прежнего, касаясь меня. Становилось ясно, что прийти к чему-то разумному будет очень и очень непросто.***
Оккупированный восстанием Деи дом выглядел очень старым: покосился и вся краска слезла, но новые жильцы заботливо обвесили всё полотнами, отчего создавалось ощущение «тканного леса». Приходилось раздвигать их руками, чтобы пройти — это было совсем как в лагере ковена. Летом в жару, чтобы сгладить немного духоту воздуха, ведьмы развешивали в лагере мокрые платья, простыни и покрывала: дети очень любили играть в этих тканях будто в шалаше. Много существ столпилось у крыльца поглазеть на нас, и это всё жутко напомнило мне Контрас и его жителей — любопытных и оттого бесстрашных до безумия. Внутри самозванного штаба Деи я обнаружила знакомые мне лица. Альв сидел на скамье у стены напротив входа и придирчивым взглядом встречал всех входящих. Бьёрн и Цикута стояли у письменного стола с чертежами, которые тут же были поспешно накрыты магическим куполом ведьмы. Вампирш не было видно и заметив мой заинтересованный взгляд, Гил заговорил: — Ава и Иви занимают нейтральную позицию, — и прошёл через дом, чтобы сесть рядом с оборотнем на скамью. Я вспомнила, что Иви и правда была замечена в Аду, неужели Ава тоже там регулярно бывала? Судя по всему, они не захотели отказываться от своих вечеринок и связей с демонами. — А ты амбициозна, — зазвучал оценивающий голос Цикуты, когда я прошла вглубь помещения, — Демоническое существо в фамильяры… — Мы здесь не для того, чтобы восхищаться ей! — пригрозила ей Дея, махнув на меня рукой. Совсем будто бы незаметно, Кассиан очутился сзади неё. — Тогда можешь восхищаться мной, — я не заметила, как он встал возле стола, совсем рядом с Деей, и кокетливо склонился над ней. Я буквально почувствовала, как Модест закатил глаза и едва успела подавить усмешку. — А ты и правда с ними подружилась, даже силы вернулись, — проигнорировав Касса, Дея снова впилась в меня придирчивым взглядом. — Кажется, на маскараде тебя совсем не смущала перспектива моей дружбы с демоном, — съязвила в ответ я, совсем не хотелось начинать спор и поднимать старые темы. Хотя нет, хотелось, но я прекрасно понимала, что ни к чему это не приведёт. Дея прищурилась, сжимая край стола до побелевших костяшек. Касс подцепил её прядь и оба оборотня тут же пригвоздили этот жест взглядами. — Кто же знал, что он решит начать порабощение верхнего мира с Контраса, — нож ведьмы ловко располосовал воздух, но демон оказался более ловким и изворотливым. Это всё её детское поведение походило на дешевый спектакль, и я устало глубоко вдохнула и выдохнула, прежде чем заговорить: — Я пришла сюда не за глупыми спорами, а чтобы решить одно важное дело. Грохот со стороны заставил меня отшатнуться. Альв вскочил со своего места и бросился ко мне с криком: — Как ты смеешь делать вид, будто ты устала от всего этого?! — взбеленился он, — Где ты была всё то время, пока твоих сестёр убивали пачками? Мы тут жилы рвём, а ты снисходишь из своего гнёздышка целёхонькая и невредимая и угрожаешь своими псами. Приняла все «дары», — его сарказм душил отвращением, — своего адского мясника… этого отброса! И теперь стоишь перед нами и ждёшь тёплого приёма?! — Я бы поспорил, кто здесь пёс, — не сдержался Кассиан, хищно поймав взгляд оборотня. Я не ожидала от Альва такого взрыва. Похоже, остальные тоже. Модест выступил чуть вперёд, обозначив границы дозволительной близости оборотня ко мне. Я прищурилась, рассматривая остальных, и похоже, они были солидарны с ним. Вдруг у меня вырвался смешок. Странный и чужой. Я оглядела свои руки, вспомнила про новые шрамы на своём теле. — Если вы считаете, что Ад — это своего рода курорт, то вы ошибаетесь. Я бы с радостью разделила с вами те «дары», о которых вы ничего не знаете. Хотя думаю, если бы осталась, то мои сёстры поступили бы со мной не лучше. И ещё, — я подняла взгляд на Альва, сдержав гнев, — Чтобы наши переговоры не превратились в драку, мне бы хотелось, чтобы вы никоим образом не выказывали неуважения. Некоторое время все молчали, понимая об уважении к кому я говорю, обдумывали эти слова. И я решила начать первой. — Я видела базу досье в Сенате, — у меня отчего-то задрожали руки. — Обсудим это наедине, — Дея было кивнула своим друзьям-подчинённым, но я машинально преградила выход. По глазам бывшей подруги я сразу поняла — она знает о чём я. — Я думаю, что все имеют право это услышать, — слова давались тяжело, — Там была информация обо всех и каждом, до мельчайших подробностей, до самых личных и грязных секретов, с чёткой инструкцией каким образом поступать с неугодными. Им не нужна была наша сила, наше развитие. Только слепое подчинение. Поэтому, и только поэтому я поняла, что сейчас не имеет смысла на чьей ты стороне, если ты не стремишься к гармонии между народами. — Ты за этим пришла? Осветить нас знаниями? — её ровный голос окончательно уверил меня в том, что она знала. Ну, конечно. Цикута молча переглянулась с Бьёрном — они тоже знали, ведьма, потому что тоже работала на Сенат, а Бьёрн был её партнёром. Возможно, Альв, как брат Бьёрна, тоже был в курсе. Все кроме Гила — он заметно оживился. — Нет, вовсе нет. Я хочу найти Лилию. И Маркуса. — Какие досье? — Гил подошёл к нам, тронув стол так, будто ему не хватало опоры. — Помнишь, мы искали информацию про связь ведьм с демонами? — спросила я, зная его ответ, — И та девушка, что рассказала мне о своей связи… Она говорила о высокой пропаганде в Сенате, но я не думала, что это уходит так глубоко, пока Амадей не сказал мне. При его имени Дея скорчилась будто от удара. Она скрыла глаза рукой от настойчивого взгляда Гила. — Я нашла заколдованный тайник в кабинете Сената, там была такая информация, которая кричала о том, что за жизнью каждого из нас идёт тщательная слежка. Они явно боялись, что кто-то может выпасть из-под их контроля. — Они защищали нас, — вступился Альв. — Там не было и речи о защите, — я снова вздохнула, понимая, что глупо пытаться кого-то переубедить. — И конечно же ты поверила в это, потому что тебе так сказал твой аменто, — процедил оборотень. — На это указала Лилия и ещё одна ведьма, которая была в моём же положении, я читала дневники… Касс может подтвердить, — сказав это я опомнилась: здесь голос демона не авторитетен. От моего взгляда Дея прищурилась, что-то обдумывая. — Лилия… всё что мы могли под её руководством — бежать и прятаться от страха, а здесь мы жили в мире и спокойствии, нас уважали как защитниц, — прошипела мне ведьма, перегнувшись через стол, выдерживая жесткий напор взгляда Гила. — Значит, в целом мы были правы, — сухо подвёл вампир, обращаясь ко мне. — Да, твои догадки были верны. В этом всём виноваты не только демоны, и эта рьяная тяга Сената обрезать канат всяческой связи с ними была не беспочвенной, — наблюдать за его реакцией было интересно, удивительно. Потому что он больше всех заподозрил что-то неладное ещё тогда и при этом знал о ситуации меньше всех. — То, что силы ведьм питаются от демонов, думаю тоже ни для кого не секрет, — подвела итог я, следя за реакцией Цикуты и Деи, — Я хочу попытаться вернуть всё к тому, как было прежде. Нет, даже к лучшему. Разве ты не скучаешь по ковену? Дея смотрела на меня напряжённым взглядом и на моих глазах печаль, сомнения, напряжение и ностальгия смешивались в её эмоциях. — Я хочу найти Лилию и разобраться с Маркусом, решить уже эту проблему, чтобы продолжить нормально жить. Но уже без Сената. — Хах, когда ты будешь разбираться с Маркусом, скинешь его на нас? Так ведь вы привыкли поступать? Ты и твой… аменто. Кажется, тот демон был полон ненависти именно к тебе. Она усмехнулась, вспоминая Форга. — Нет, с Маркусом я хочу разобраться сама. — Тогда перейдём к делу, — ведьма придвинулась к столу, сложив перед собой руки. — Мне нужна любая информация, которая поможет мне найти его или Лилию. Пожалуйста, ради нашей дружбы. — Бесплатно ты её не получишь, — я кивнула ей, давно это поняв, — М-м, я знаю не слишком много, — брехня, она знала достаточно, потому что контролировала всё вокруг и внутри города при помощи своей банды восставших, — Маркус прибился к охотникам на ведьм, расхаживает теперь на пепелищах, совсем забыл, что недавно был в Сенате. О Лилии ничего не знаю. Совсем ничего. Охотники прячутся в трущобах Контраса, кое-где можно даже найти их связного, но чаще они располагаются за пределами стен — так безопаснее. — Не думала, что когда-нибудь появятся охотники на ведьм, — в это и правда верилось с трудом, помимо прочих проблем прибавилась ещё и эта. — Они были созданы для поимки тебя, и других ведьм, в которых вера заметно снизилась из-за захвата Контраса, — внезапно заговорила Цикута, внимательно изучая кошку, вьющуюся вокруг меня. — Извиняться не стану, — мой прямой взгляд она тоже выдержала. Порыв силы и ветра распахнул дверь, и кто-то сбившимся голосом сообщил, что прибыли раненые, так что Дея очень нужна им там. Прежде, чем мы покинули помещение, я схватила её за руку: — Есть ещё кое-что, — от неё пахло травами и кровью, будто бы те впитались в кожу. Давно мы не стояли так близко. — Потом, — едва слышно сказала она мне, — Встретимся ближе к вечеру. И все высыпали на улицу. Кто-то схватил меня за локоть, притормаживая и к уху прислонился грубый голос оборотня: — Интересно будет посмотреть на его лицо, когда тебя сожгут также, как наверняка сожгли мать выродка, — озлобленно прошипел Альв мне на ухо, и понадобилось всего мгновение, чтобы я поняла о ком он, затем ещё миг, чтобы мой клинок оказался у его шеи. Языки пламени забугрились вокруг его лица, а ловкая тень тут же оплела всё тело, голодно мурлыкнув. Его мышцы подрагивали, готовые перекинуть Альва в волка. Позади послышались вздохи и угрозы от ведьм, кто-то — Дея или Цикута что-то крикнули, но пелена гнева застилала мне слух. — Я уже говорила и повторю последний раз. «Дай мне его с-сожрать и дело с-с концом» — нетерпеливо зашипела Гата. Глаза оборотня расширились от страха. — Это было четвёртое оскорбление… ещё раз, и я перережу тебе глотку, попробуй, рискни оскорбить его или моих друзей, — свободной рукой я указала на застывшего позади Модеста. Он молчал, и я ослабила нажим клинка. — Сучка! — прорычал мне в лицо Альв и прежде, чем я что-то сделала, к нам подпрыгнул Гил и схватил оборотня. — Канна, он устал, мы все устали, поэтому осталась одна ненависть, не… — начал оправдываться вампир, крепче перехватывая друга, он положил руку на моё плечо, глядя с едким сожалением, то ли защищая меня, то ли друга-оборотня. Бьёрн тут же подоспел и помог Альву выпрямиться. — Я понимаю, но мне тоже есть что сказать, и всё же, мы старались проявлять сдержанность и уважение. — Какая волшебная дружба! — воскликнула Дея. — Удивительно, как в один миг друзьями станут демоны и теневые существа, — подумала вслух я и пошла прочь. Когда я поравнялась с демоном, ожидавшим меня, я мимолётно заметила его внимательный взгляд, направленный на меня. Модест не сказал ни слова, но я почувствовала его возросшие уважение и расположение ко мне. Все разошлись. Мы с Модестом последовали их примеру. Краем глаза я заметила Кассиана — он уже стоял, подперев стенку дома и кокетливо, но весьма хищно, в чём-то увещевал человеческую девушку, держащую таз с бельём. Взгляд её помутнел, а улыбка расцвела на губах. Святые небеса, да он и тут решил преуспеть! Я стремительно сократила расстояние и со всей силы хлестнула девушку по щекам, чтобы та пришла в себя. А когда она поспешила по своим делам, смерила Кассиана строгим взглядом. — Никаких сделок, пока мы пытаемся добыть информацию. Обстановка, и так, накалённая. Скорчив недовольное лицо, он выслушивал мои нотации, точнее делал вид, а потом мы все вместе двинулись чуть дальше от лагеря. — Насколько тяжело ему было принять, что я из тех, кто убивал веками его родственников и друзей? — спросила так, что слышали только Модест и Кассиан. Они сразу поняли о ком идёт речь. Сухие колосья травы щекотали ноги, а не раздирали в кровь, в попытке испить ту, как это было в адских лугах. — Достаточно, — скупо проговорил более Модест, — Но он гибок и стремится к изменениям, к миру, ты и сама знаешь, — мне показалось, что это впервые, когда Модест ответил мне и его даже не пришлось припирать к стенке ради этого полного искреннего ответа. Наверное, то, как я посмотрела на него, вызвало у него недоумение. — Вау, ты, оказывается, не боишься говорить со мной! — саркастично поддела его я. — А ты стала язвой, — неожиданно выдал Модест, скосив взгляд на Касса, будто тот явно приложил к этому руку. — Да, после всего этого кажется, — ярко голубое небо светилось солнцем, и я задумалась каким же будет закат, непохожий на закат в аду, — будто мир перевернулся с ног на голову.***
Мы побывали в городе, но кроме полуразрушенных домов и дороги я ничего на родной улице не увидела. Да и она, в целом, на родную мало уже походила. Я привыкла быстро адаптироваться к переездам, потому что моим домом всегда были те, кто меня окружал, а не мебель или здания. И всё же внутри меня ощущалась на дне опустевшего бокала печали какая-то тяжесть. Как я и думала — ничего там полезного не было. Никаких зацепок и подсказок — зато я нашла пару старых вещичек, про которые совсем забыла: записи о травах, а также парочку мешочков семян; зарисовки новых рун и заклинаний и старый кулон Лилии, который я как-то умыкнула у неё, а та и не заметила. Выгравированные лилия и молот говорили, что это, вероятно, был подарок отца ей. Кассиана отослали закупиться фруктами, а Модест исследовал разрухи вместе со мной. Осматривая с превеликим, но тщательно скрываемым любопытством всё, что осталось от моего дома, демон держался как можно дальше от наших старых вещей и ни к чему старался не прикасаться. Выглядело это забавно. — Что это? — спросил он, подозрительно смерив взглядом кулон в моей руке. — Кулон матери, подарок Маркуса, — казалось, что стоит только назвать его имя и он тут же явится, но ничего не произошло. И всё-таки я точно знала — долго ждать не придётся. Он уже почувствовал, что я в городе. — Я украла его давным-давно, думала что-то ценное и это взбесит Лилию, но как видишь: она даже не вспомнила про него, — платиновый блеск побрякушки переливался в руках. Стоило щелкнуть ногтем по крохотной щёлке под рисунком и кулон распахивался, — Обычно в амулеты и обереги кладут гвоздику или лаванду, в конце концов могут положить ведьме её именной цветок, но тут, — я раскрыла кулон шире и подставила его внимательному взгляду Модеста, — здесь же лежит нарцисс, зерна мака и цветок вуду. Демон молчал. — Можно ли причислить попытку приворожить, отравить и воззвать к Дьяволу к тёмной магии? — спросила я Модеста, уже зная ответ, — У меня появился кое-какой план. Похоже, я смогу помочь Амадею немного больше, чем думала. — Кажется, я понял, что ты задумала.***
Когда голубое небо озарилось привычным багрянцем заката, мы вернулись в лагерь. Все готовились к ужину и нас почтили честью не оставить голодными. К моменту, как мы с Модестом показали лица в обители Деи, Кассиан уже вовсю скакал там вокруг небезызвестной ведьмы. Я предусмотрительно села на пустующий островок, зная, что и теперь Гата вспрыгнет мне на колени и будет попрошайничать еду. Мило это выглядело только для меня. Шорох слева привлёк моё внимание, и очень вовремя я повернулась на звук — спелый ведьмин налив летел прямо в фамильяра и остановился на полпути, настигнутый моей ловкостью. Переспелый плод трепетал в руке, готовый вот-вот взорваться соком от лёгкого нажатия. Плотно осевшее на губах заклинание — онцилла оказалась прожорливой и с обычной едой — слетело с них вновь и фрукт едва заметно блестнул за мгновение до того, как я позволила фамильяру проглотить кусочек плода. Волна ошарашенных взглядом прошлась по мне таким ударом, что едва с места не сбило, но вызвало лишь усмешку. Ведьмы жадно и испуганно лицезрели, как страшный демонический зверь ест единственное оружие против него. «Чёртовы демоны, уже и этого не боятся». Я подавила смешок. — Канна — Гил Он присел рядом, передавая мне глубокую миску, где пар рассеивался над кус-кусом с овощами и крупной ножкой курицы. — Как твои дела? — просто спросил он, наблюдая как Кассиан, ухмыляясь притягивает Дею за бедра к себе, а та, снова обнажив нож, отталкивается от демона с возмущёнными возгласами, но свой разгорячённый спор с ним прекращать даже не думает. — Хорошо, лучше, чем я могла себе представлять, — я перевела взгляд со спора на вампира, — Или чем вы можете представлять. Отломив курицу, я по привычке протянула заговорённый кусочек онцилле, а та, смачно клацнув зубами, принялась чавкая пережёвывать. «Хоть что-то чудесное за сегодняшний день» — прошипело демоническое существо. — Как ты… ты понимаешь…? Это ведь на демоническом, — спросил Гил, рассматривая моего фамильяра с опаской, — Это благодаря ему? — Аменто с Амадеем дало определённые преимущества в понимании демонов, — я усмехнулась от его опасения называть имя моего аменто, — Наверное, сложно поверить, но помимо Амадея меня поддерживал и этот демон. И Кассиан. И Модест. В каком-то смысле, думаю. Про Риз, её ведьмин клуб и вампирш ничего говорить не стала. То ли просто не пошло. То ли во мне сработал странный инстинкт принадлежности к кругу Амадея. — Она правда скучает по тебе. Её разрывало каждый раз, когда она думала, что потеряла тебя, но при этом должна была ненавидеть. Пойми её и не отворачивайся, — он словно извинялся за неё, какая глупость. Ребром ладони он коснулся моей руки, заглядывая в глаза, — Если тебе понадобится помощь, ты всегда можешь на меня рассчитывать. Прежде чем я успела усмехнуться, он добавил: — В следующий раз я буду думать быстрее. — В следующий раз им будет не так легко меня окружить, — улыбнулась ему я. — Разве это так делается? — услышала я более чем обычно бодрый голос Модеста. — Подруга, по-моему, тебе стоит поучиться у профессионала как раскладывать картёжки. Канна, не покажешь кто тут мам… мастер? Модест смотрел на меня более сдержанно, но точно также по-свойски как Касс. Я рассмеялась, глядя на то, как ловко эти двое втёрлись даже в общество ведьм гадальщиц. Это ощущалось как… принятие. Будто я наконец-то стала своей среди них, демонов. — Ещё бы, одна из лучших учениц Азалии, то-то она тебя так долго подле себя держала и меня гоняла, — внезапно сказала Дея, когда я подошла к ним ближе. — Правда? Она так считала? — И сейчас считает. Она не сомневается в своих решениях. Что? — Старуха собственноручно связала тебя с демоном, вверила добровольно ему в руки. Не удивительно, что до сих пор твёрдо верит в свою детель. Непоколебимо уверена в тебе, всё ещё в городе и преданно ждёт визита. После ужина мы вдвоём отправились снова в переговорный дом.