Having Lived in Shadow

Скрудж Макдак был жив достаточно долго, чтобы знать, что такие вещи, как чудеса, действительно существуют, и хотя их нужно было зарабатывать, он знал одну молодую утку, которая сделала больше, чем ее справедливая доля страданий. Браслет дружбы всегда приходил с партнером, и он отчаянно надеялся, что связь, которую он теоретизировал со своей молодой племянницей и ее подругой, может быть достаточно прочной, чтобы стать знаком. Знак, похожий на его десять центов, который может воскресить того, кто считал себя изгнанным навсегда. Придерживаясь этой надежды, он тихо перезвонил миссис Клювдии. Она материализовалась позади него, неся большое одеяло, которое она аккуратно положила на детей. — Клянусь, мне нужно знать, где живет Лина, у тебя есть идеи, где это может быть? Если она была встревожена этим вопросом, то обученный шпион не показал этого. Вместо этого она нежно поцеловала макушку Поночки и вышла из гостиницы , направляясь к лестнице. У Скруджа не было другого выбора, кроме как следовать за ней. В конце концов, пройдя по коридору спальни, она остановилась перед комнатой Поночки и повернулась к нему лицом. — Поночка всегда проводила исследования людей, о которых она заботится. Ее история о тебе и твоей семье довольно обширна. Я не знаю, где живет эта девочка, но если кто-нибудь это сделает, то это будет Поночка. Скрудж кивнул. — Ты права, Клювдия, и я благодарю тебя за эту идею, но если это было все, что ты хотела сказать, то ты бы позволила мне пройти мимо тебя. Так что, пожалуйста, покончим с этим. Боюсь, у меня не так много времени. — Скрудж МакДак, моя внучка только что потеряла своего лучшего друга во всем мире. Чтобы преодолеть такого рода горе (ей никогда не приходилось сталкиваться раньше), ей потребуется очень много времени. Скрудж нетерпеливо махнул рукой, прерывая ее: — Расслабься, Клювдия, если я прав в этом, то девочке никогда не придется даже скучать по своей подруге. Глаза домработницы вспыхнули в гневе. — Если только ты прав, — сказала она многозначительно. — Если нет,то, однако, ты бы дал моей внучке и мальчикам чувство ложной надежды, которое может раздавить их еще больше. Это не Делла, Скрудж. Это не взрослые, с которыми мы имеем дело. Они дети. Если все, что вы преследуете после сегодняшнего вечера, окажется тупиком... то я должна попросить вас бросить это. Пусть лучше дети будут скорбить, вместо того чтобы погрузиться в новое приключение без каких-либо сокровищ, которые можно найти. Коридор мучительно затих на минуту, и оба взрослых смотрели друг на друга. Ни того, ни другого ни на дюйм, пока селезень наконец не выпустил железную хватку из трости и не вздохнул. — Ты права. Я просто надеюсь за них и за Лину, что я тоже прав. Я даю вам слово, что, если я не смогу найти девчонку сегодня вечером, я брошу ее поиски и буду стараться изо всех сил, чтобы быть там с ними. Клювдия тоже расслабилась, кивнув в знак благодарности и открыв дверь в комнату своей внучки. Подойдя к ее доске к семье Макдак, они оба с улыбкой посмотрели друг на друга, когда Скрудж использовал свою трость, чтобы подцепить доску и перевернуть ее, обнажая другую сторону. Записка сверху гласила одним большим жирным словом « Лина» , а внизу был детский рисунок молодой утки с надписью "Мой лучший друг". Информации было немного, и доска была почти пугающе пустой. Однако на нем было два соединительных примечания. Один из них был изображением старого амфитеатра, на котором был прикреплен плакат с одной из пьес, сыгранных там. Вопрос, "Лина дома?" был написан под ней небрежно. Другой вещью на доске был другой рисунок. На этот раз это была утиная рука. На локте была большая царапина, окруженная очень неприятным на вид синяком. Полосатый рисунок рубашки утки выдал ее личность, и под ней была еще одна записка, на этот раз записанная на клочке бумаги, приклеенном на доску: 2 июля 2018 года. Лина весь день пыталась от меня спрятать руку. Я наконец увидела ее локоть, когда она не смотрела, и увидела это. Что это означает? Почему она не хотела, чтобы я это видела? Характер ее травмы не согласуется с каким-либо падением, которое я видела. Похоже, это было вызвано каким-то оружием. Поэтому она ушла на несколько недель? Я надеюсь, что она в порядке... Скрудж слегка съежился. Его сердце, которое было так полно надежды, внезапно пронзилось чувством вины. Поночка была такой невинной, но он не был. Он должен был заметить, что что-то было не так с Линой несколько месяцев назад, когда она проводила дни в поместье, а потом внезапно исчезала на несколько дней дольше, чтобы снова появиться еще более уставшей и угрюмой, чем когда они все в последний раз видели ее. Он тихо зарычал, она была всего лишь ребенком, но он знал, насколько жестокой может быть Магика. Если он был прав, а свечение браслета Поночки указывало на изменение в Лине, то он должен был найти ее в ближайшее время. Он должен был держать ее в безопасности. По крайней мере, он был обязан ей. Клюв тихо указал на изображение амфитеатра, стараясь не обращать внимания на единственное другое изображение на доске. — Вот, — она сказала, сдерживая свои эмоции. — Всякий раз, когда Поночка говорит о встрече с Линой, то она упоминает что-то об амфитеатре, и Лина, кажется, всегда направляется в ту сторону города, когда уезжает из поместья. — Отлично. Пожалуйста, оставайтесь здесь с детьми, я везу панель запуска в театр, — сказал Скрудж, почти выбегая из двери, оставляя Клювдию позади в темной комнате. В тишине, которую он оставил позади, вы бы услышали слышимый треск костяшек пальцев, когда миссис Клювдия крепко сжала кулаки. Она смотрела на рисунок травмированной руки Лины, и если бы комната не была такой темной, с занавесками на окнах, можно было бы поклясться, что они увидели слезу, стекающую по ее щеке. *** Лина лежала так тихо, как только могла. Она слабо чувствовала холодный пол. Где бы она ни проснулась, она так боялась, что все это снова оторвется от нее, что она не сможет заставить себя пошевелиться. Так продолжалось до тех пор, пока она не услышала пару шагов, приближающихся позади нее. Двигаясь инстинктивно, она свернулась в клубок, даже не задумываясь. В конце концов, это был всего лишь сон. Прошел еще один день, и у нее не было ни копейки. Она была готова к этому. Однако она не была готова к знакомому голосу, чтобы произнести свое имя незнакомым, почти... взволнованным способом. — Лина? — Скрудж МакДак окликнул фигуру, лежащую посреди пола амфитеатра. Лина автоматически вздрогнула. Это было еще хуже. — Девочка, — сказал он, стоя позади нее. Он звучал… сердито, — Вставай. Лина повиновалась, разворачиваясь, но ее мышцы все еще были напряжены, ожидая того, что неизбежно последует дальше. Она села прямо и уставилась на селезня, когда он приблизился. Все еще в тени его выражение было невозможно прочитать. Она отвела взгляд и попыталась выглядеть смелее, чем чувствовала. Она это заслужила. Меньшее, что она могла сделать для Скруджа после всего, что она сделала - это смириться с этим. Скрудж, наконец, приблизился к солнечному свету, который был немного выше в небе, и выражение его лица стало ясным, даже если это смущало Лину. Он выглядел обеспокоенным. Он медленно шел к ней, словно приближаясь к дикому испуганному животному. Это было почти хуже, чем ожидала Лина. Ее голова упала, когда она сказала: — Простите, сэр. Мне так… жаль. Его холодный смех вывел ее из ступора. — Извини? По какой причине ты должна сожалеть, моя дорогая? — сказал он, мягко протягивая руку, чтобы поднять подбородок Лины. Отпугнув, вздрогнув, она посмотрела ему в глаза и увидела нечто, напоминающее сожаление. Это вызвало дрожь по ее позвоночнику. Что-то было серьезно не так. — Я не собираюсь делать тебе больно, клянусь, — сказал он мягко, предлагая ей свою руку, чтобы помочь ей подняться. Лина взяла его руку, не говоря ни слова, и пошла вместе с ним из амфитеатра. Что бы ни планировалось для нее на этот раз, это заняло больше времени, чем она привыкла, и это заставило ее нервничать. Забравшись в длинный черный лимузин, она кивнула Зигзагу, когда он взволнованно приветствовал ее. Скрудж слегка нахмурился, хотя девочка этого не заметила. Лина неосознанно пыталась раствориться в кресле, пристально глядя в окно. Это будет долгое тяжелое путешествие на новую территорию для них обоих. *** Лина много тренировалась, практически позволяя своему уму на короткое время покидать тело. Это очень пригодилось, когда она имела дело с Магикой и своими... наказаниями. Не осознавая этого, она добралась до особняка, прошла через гараж и поднялась по длинной лестнице, прежде чем оказалась в кабинете Скруджа с чашкой чая в руках. Она ничего не помнила из поездки на автомобиле, и это напугало ее. Она должна была смотреть. Ей нужно было знать, что с ней сейчас будет. Она напряженно поставила чашку, как будто она была наполнена ядом и незаметно вздрогнула, когда мысль пришла ей в голову. Оглянувшись вокруг, она не могла видеть Скруджа, и в комнате было темно из-за занавесок на окне. Единственный свет исходил от маленькой лампы, которая отбрасывала тень на стену позади нее. Разумеется, это заставило ее очень нервничать. Она уже собиралась встать и выскочить, когда дверь открылась слева от нее, и ее охватил Скрудж, одетый так, как будто отправлялся в грандиозное приключение. Он что-то говорил с миссис Клювдией и отпустил ее, прежде чем войти в комнату. Тепло улыбаясь Лине, он подошел к окну и открыл шторы, изгнав темные тени из комнаты. — Лина, — сказал он внезапно серьезно. Садясь, он скрестил пальцы под подбородком и пристально посмотрел на нее, — нам пора поговорить.