Фея моих снов

Это темное колдовство — необоримое, как чары Древних Ведьм, поработило ее разум и сломило волю? Или она сама… слишком слаба и не в силах больше бороться с одиночеством и страхом в чужом мире? Настолько, что даже не знает, с кем разделяет неведомое и волнующе запретное. Дозволенное только близким и любящим, как их с Миели родители — она была уверена в этом — до сих пор. Флора судорожно вздохнула, выгибаясь в по-хозяйски, без тени робости или сомнения, сжимающих ее руках. Застежка на груди мгновенно разошлась, словно повинуясь взгляду — не без помощи магии, или… неважно. Прикосновения губ к соскам — она испытала все немыслимое и не представимое, или еще нет? — прошли по позвоночнику отключающим разум острым ощущением. Неужели ей все равно, чьи губы делают невозможное — любой, нашедший ее на берегу проклятой реки, стал бы… спасением от одиночества? Он же не может быть тем, кого ей суждено встретить и полюбить — сразу и навсегда? В один прекрасный день, который еще не настал. Никак не может. Отродья Древней Тьмы чужды свету и любви, им дано дарить и вызывать лишь ужас и боль. У нее и черного мага из затерянного мира не может быть любви, счастья и детей, как в книжках и у родителей, а только… Почему это трудно и стыдно произнести, даже про себя? Целоваться, и тр… — повторять словечко Мирты она не будет — просто так, не с любовью всей жизни… плохо и стыдно, или нет? Она же никого не обижает, не делает ничего запрещенного магической этикой… один нераскрывшийся хищный цветок не считается, и им хорошо. И ей… и ему, наверное. Фарагонда говорила что-то подобное — на факультативных занятиях, которые ей не нужно посещать. И очень жаль, любовная магия помогла бы ей — дарить радость, удовольствие и мучительно желанное тепло близости… пусть даже не настоящее. Но такое похожее — на то, о чем она мечтала. Он бы тогда восхищался ею, как Брендон Стеллой, а не смеялся. И вообще — можно относиться к этому проще, как сказала Мирта. Попробовать. Ничего личного — просто секс. Он может быть даже… не поводом для знакомства. Секс нужен всем — ей пока не был, но… Для здоровья, удовольствия и чтобы не было одиноко. И чтобы мужчина тратил на тебя деньги — хоть какая-то польза от них, все равно все козлы. Хотя у нее вряд ли так получится — даже вспоминать сказанное новой подругой неловко. Ведьмочка до слез смутила ее тогда — прежде неслыханными словами и рассуждениями. Нет, насчет денег она точно не согласна, и дарить ей ничего не нужно, совсем. Сама может купить, все что захочется, и ему тоже, если у него нет меджикпоинтов на карте — у нее их слишком много. И если бы не могла, все равно… Да ей и не хочется — ни драгоценностей, как маме и Стелле, ни… да ничего. У нее и так все есть, кроме… теперь совсем все. Кровь прилила к щекам еще жарче, чем от услышанных в другой жизни невозможно неправильных слов — почти нестерпимо. Флора запрокинула голову, подчиняясь захватившим ее затылок рукам — облака тронулись с места и закружились перед глазами, как серые хлопья в волшебном шаре. Фарагонда научила бы ее, как правильно целоваться, на своих занятиях — а так получается только замирать, послушно приоткрыв рот и наслаждаться ощущениями. Похожими на маленькую смерть — в объятиях зла не может быть иначе — только сладкую и совсем не страшную. — Можно… если тебе так хочется. Даже возмутительное нарушение магической этики уже кажется ей чем-то привычным и удобным… начинает казаться. — Ты опять… Залезаешь в мои мысли. — Сделаешь мне больно? — прошептала Флора неожиданное для самой себя и совершенно невозможное. От таких слов и прочитанных мыслей о… она сгорит со стыда, или провалится сквозь землю — как только станет самой собой, а не… той, что может и хочет наслаждаться прежде немыслимым. — Нет. Флора почувствовала совсем не обидную на этот раз улыбку, прежде чем открыла плотно зажмуренные глаза. Песок под незаметно освобожденной от нового платья спиной — она знала, что это может быть только он — стал чем-то совсем другим, утратив ледяную жесткую сырость. Флора искоса посмотрела на тускло светящийся экран смартфона — узнавать результат поиска как-то расхотелось. Вдруг там что-то совсем ужасное… даже скорее всего. После чего она не сможет наслаждаться ласками, так похожими на по-настоящему нежные. Еще один раз… или несколько, пока не возвратится в Алфею — она же здесь не навсегда, ее обязательно найдут и заберут домой. Надежда вновь увидеть родителей, сестру и любимую школу вернулась сама собой, вместе с силами и хорошим настроением. — Боишься прочитать, что нашел твой… ненадежный помощник? — Флора вскрикнула и резко выгнулась, зарываясь затылком в песок от совсем уж шокирующе невозможного. Это… вообще законно, или тоже запрещено магической этикой? — Без энергии вашего мира он живет совсем недолго, и ты не умеешь… заряжать его ею. Спасибо, что напомнил! Как он узнал, куда она бросила взгляд, и что подумала тоже — если не смотрел ей в лицо, а… неважно. Ни к чему все осмысливать и озвучивать, и краснеть, как маленькая. Хваленый ментальный самоконтроль плохо помогает против таких… противных, как Древние Ведьмы. Ничего пока не помогает. Лилис, Тхарма и Белладонна тоже не знают и знать не хотят никакой магической этики — потому и заточены в Обсидиане уже много столетий. Порождения враждебной всему сущему Древней Тьмы заканчивают в подобных местах — рано или поздно. Все без исключения — это основной закон магического равновесия. — Нет… Не потому, почему ты подумал. Она правда боится, но совсем не того, что до дрожи пугало ее еще этой ночью. Флора прикусила губы, чтобы не сказать ненужные слова вслух — она посмотрит, да, он напросился. Если сумеет… собраться с мыслями, сфокусировать взгляд и дотянуться до испачканного в песке гаджета. — Отдай! — В с трудом коснувшихся теплого корпуса пальцах осталась лишь пригоршня песка. — Он по биомертии запаролен… был. Да что ж это такое! Никакой управы на тебя не найти. Раздражения и настоящей злости не было — только досада, что он опять оказался ловчее ее, и внимательно разглядывает экран, забыв о… том, что собирался сделать. Гадкий смартфон предал ее — гаджет с техномагической прошивкой никак не должен был отдаваться не прошедшему проверку биометрии. Как и его хозяйка. Вот именно, что взять с несчастных микросхем, если даже она сама… Флора бессильно опустила руку и откинулась назад, на неестественно теплый песок, обиженно надув губы. — Ты все равно… Не умеешь читать на языке Магикса. Или умеешь… только откуда? Больше всего ей хотелось украдкой впитать взглядом слишком резкие черты… им совсем не нужно становиться мягче, так гораздо лучше — но Флора заставила себя изучать лениво клубящиеся низкие облака. Это просто… черная магия — подлая, коварная и губительная. Как и… — Тут ничего нет, почти… Придется тебе спросить у меня — все, что хочешь узнать. — Ничего… — недоуменно протянула Флора — такого она не ожидала. Приложение явно что-то нашло, она слышала. — Не может быть. Это ты все испортил? Или я. И зачем было… кидаться бессмысленными обвинениями? Сердце испуганно и разочарованно сжалось, на мгновение сбившись с ритма. Едва начав обдумывать слова извинения, Флора снова вскрикнула, вытягиваясь в струнку — прикосновение губ к золотому колечку в пупке обожгло пронзительным холодяще-щекочущим ощущением. — Принято считать, что да — и главное, удобно. Но не твой смартфон — мне это не нужно. Даже жаль, было бы любопытно посмотреть. Смартфон мягко лег в ладонь, Флора чудом удержала его непослушными пальцами. От затопившего грудь облегчения — он не обиделся на нее и все еще хочет… — перед глазами мутилось, как от искусственной песчаной бури в комнате симуляций. — Архив Облачной башни, особое расширение, нет доступа, — шепотом прочитала Флора, удивляясь собственному равнодушию. Было лишь чуть досадно. В глубине души она, наверное, рада… а обжигающим шею поцелуям рада совершенно точно. Слишком сильно. — Личная папка Гриффин… даже Текне не удалось взломать защиту. Ну и ладно, наплевать. В груди стало еще легче и теплее, щекочущее счастье ударило в голову пузырьками шампанского, первый и единственный раз выпитого в день рождения Стеллы. — Мне все равно, кто ты. Это не важно — я скоро отправлюсь домой в Магикс. И никогда больше сюда не вернусь. — Флора не поняла, зачем произнесла способные обидеть слова — голос предательски дрогнул, наполнившись вместо насмешки нотами сожаления. — И не увижу тебя. Лучше мне не знать… наверное, — еле слышно закончила она, закрыв глаза. Смущение все еще было сильнее ее, как и наверняка ненужная и лишь раздражающая адепта Древней Тьмы цветочная магия. Как в любимой оранжерее, нежно-зеленая лиана материализовалась на ладонях и гибкими змейками оплела прижимающие ее к песку руки, расцветая бархатно нежными розами. И поползла вверх, ласково обвиваясь вокруг обтянутых черной курткой (или как она тут называется) плеч. Деним со стрейч эффектом подчеркнул бы то, что стоит подчеркнуть неизмеримо лучше, но… — Это легко исправить, — пробормотала Флора, непонятно как набравшись смелости и, чуть приоткрыв глаза, потянулась к устрашающе сложной застежке на груди. Она видела похожие только в историческом музее, на Земле, один раз.

***

— Вы все поняли, профессор? — Фарагонда откинулась на высокую резную спинку директорского стула, сомкнув на мгновение ресницы, и тут же взглянула поверх золотой оправы прямо в глаза — до дрожи остро и пронзительно, как взглянул бы страж Райских Врат на пытающегося проскользнуть грешника. Палладиум не моргнув глазом выдержал испытание: к штучкам старой ведь… (феи, но порой разницы нет) он давно уже привык. — Да, мадам, — с искренним смирением и теплотой улыбнулся профессор природной магии, чуть приподняв бровь. Только сжимающие папку с расписанием практических занятий пальцы слегка побелели и зрачки неестественно сузились. Истинные чувства молодого преподавателя остались его маленькой тайной — достойно встретив взгляд директора Алфеи, Палладиум отвернулся к окну, заливающему сказочно розовый кабинет потоками света. Попрекать — заслуженно, да, нельзя не признать, но что ж теперь поделаешь — нарушением устава школы и преподавательской этики, когда для самой бессменной директрисы не препятствие более серьезные законы и даже магический кодекс… Один из бонусов ее положения, только и всего. — Ну так, значит, — с ни на секунду не способным обмануть добродушием улыбнулась директриса, протягивая руку. Палладиум, глубоко вдохнув, поклонился, и… неоднократно озвученное прежде напутствие провинившемуся на этот раз осталось недосказанным. «И слава Богу!» — злорадно подумал эльф, с удовольствием поправляя отливающую золотом идеально гладкую прядь. Прежде чем успел сообразить, что радоваться, возможно, нечему. Или наоборот — мелкая удача грозит обернуться чем-то неслыханным, о чем в законопослушном Магиксе даже мечтали с осторожностью. Умопомрачительно шикарный — он грезил о таком уже долгие годы — представительский черный ветролет Гриффин приземлился странно небрежно, помяв фигурно подстриженную живую изгородь. Почти впритык к парадному входу Алфеи — ни один из происходивших на его памяти визитов директора Облачной башни не начинался столь экстравагантно. И, судя по изумленно приподнятым бровям Фарагонды, совершенно неожиданно. Ведьма мгновенно выбралась наружу, не дождавшись спешащего почтительно распахнуть дверцу консьержа, и с неприличной для ее (многотысячелетнего?) возраста и высокого положения скоростью устремилась к двери, цокая по брусчатке каблуками старомодных лодочек. И, прежде чем недоуменно застывшая у окна Фарагонда успела опомниться и выпроводить ненужного свидетеля, влетела в кабинет. Словно в прямом смысле летела по коридору — пользоваться без крайней нужды исконным ведьминским умением Гриффин считала ниже своего достоинства. Фиолетово-черные волосы Гриффин… нет, не растрепались, такого не случится даже перед концом света, были уложены небрежнее обычного, а грудь под наглухо застегнутым коричневым пиджаком заметно вздымалась. — Мне необходимо поговорить с твоей ученицей, Фарагонда, — спокойно произнесла ведьма вместо приветствия, впиваясь неподвижным взглядом желто-карих глаз в светло-серые глаза феи — словно от исхода игры в гляделки зависела судьба всех миров Волшебного измерения. — Флорой. Наедине, в моем ветролете. Ты знаешь, где она? — В чем дело, Гриффин? — машинально пробормотала Фарагонда, не отводя взгляд. — Здесь, разумеется, в Алфее. — Ты уверена? — Гриффин прерывисто вздохнула, словно немыслимая спешка заставила ее запыхаться. — Совсем недавно имела честь в этом убедиться, — Фарагонда иронично усмехнулась, взглянув в сторону покрывшегося лихорадочно-ярким румянцем Палладиума. И осеклась, мгновенно становясь серьезной — что-то во взгляде давней подруги отбило желание шутить и задавать вопросы. — Профессор! — подчеркнуто будничным тоном произнесла директриса, с трудом разорвав зрительный контакт. — Можно вас попросить сходить за Флорой и проводить ее к нам? Будьте так добры… и поторопитесь.