Фея моих снов

— Милый… что случилось? Ты заболел, или опять с кем-то подрался? Всегда (или почти) звучащий четко и спокойно голос феи технологий дрогнул, а в расширившихся зеленых глазах заплескалась тревога. До его прихода Текна как обычно сидела со своим ноутбуком за круглым металлопластиковым столом на хромированной ножке (он всегда морщился от ее любимого техно-минимализма и терпеть не мог Зенит — в их доме футуристический дизайн будет только в ее комнате, а точно не везде), и Машина Времени мерцала рядом мутно-синим прямоугольником экрана. Он знал это, когда только смотрел из темноты на хирургически белый свет люминесцентного светильника в щелях жалюзи. Окно, за которым его ждали, Мэлько увидел задолго до того, как подошел к отелю, или почувствовал — как чувствовал обнимающий невидимо-тонкими ласковыми нитями живой мир. Играющий ветвями деревьев ночной вечер — сочные зеленые листья упруго колебались, шепча понятное лишь ему и Флоре… маме — и укрывшая все стыдное и печальное чернота неба поделились силами природы и поддержали, но он ускорял шаг, чтобы быстрее увидеть ее. В футуристических отелях не найдешь согревающего сердце света древних ламп накаливания, но неважно. Если можно согреться без них. И они всего лишь… слово «иллюзия» не хочется слышать даже мысленно — напоминают о солнце, в отличие от ослепительно мертвого света потолочных панелей. Но тоже не имеют ничего общего с дарящим жизнь мирам светилом. В последнее время Текна мучила техномагические гаджеты почти не переставая, пытаясь найти лазейку в стене равнодушных вероятностей. И рассчитать верное, способное все изменить вмешательство. В ответвившейся от точки разлома альтернативной реальности все может повториться вновь, как в проклятом Дне Сурка обреченного мира. От них нынешних это уже не будет зависеть — только от тех, кто останется там. Способны ли другие они на что-то иное, лучшее и большее? Текна грустно вздыхала и надолго впадала в задумчивость, уходя от прямого ответа. Есть вещи, которые нельзя, или очень трудно исправить при имеющихся исходных данных. Фея технологий слишком рациональна и привыкла полагаться на расчеты и алгоритмы, чтобы свято верить в чудо. Что все будет хорошо просто потому, что не может не быть, хотя бы в другой жизни. Но они в любом случае останутся здесь, оба… Как же хочется просто посидеть рядом… совсем рядом, и послушать ее рассуждения, не вдаваясь в смысл, как бы тревожно и отнюдь не обнадеживающе они ни звучали. Она может вернуться к прерванным расчетам, он не станет мешать — достаточно видеть уверенно скользящие по клавиатуре пальцы с покрытыми бесцветным лаком короткими ногтями, сосредоточенно внимательные глаза — пусть смотрит на экран, так только лучше — и чуть касаться теплого плеча. Ты заболел? Нет. Или да? И как от этого вылечиться? В голове на миг помутилось, словно он смог отринуть все, как дурной болезненный сон и вернуться в беззаботно-счастливое детство. Ничего не было… и все пройдет, как проходило раньше, если прижаться к своей любимой фее, спрятав лицо на мягкой и пленительно упругой груди. Теплые ладони — как же он соскучился по настоящему живому теплу, и никогда не сумеет и не захочет от него отказаться, — легли на затылок, еще плотнее прижимая к часто забившемуся сердцу. От того, что ей правда не все равно… и ему тоже. И от тревоги за него — огорчать и заставлять волноваться у него пока получалось чаще, чем радовать… как же жаль. Но скоро все изменится, он очень постарается. Объятия Текны всегда успокаивали и погружали в блаженно бездумное счастье, избавляя от невзгод. Почти как с мамой… он ни разу не пробовал и не знал, как бы было с мамой. Текна всегда находила успокаивающие стройной логичностью доводы, разумные решения и аргументы. Как ее программы, только гораздо лучше. И на настоящей маме он бы не хотел жениться, когда вырастет. Будет ли Текна так же обнимать его, когда… он окончательно перестанет быть ищущим спасения от всего в ее объятиях мальчиком? Он уже перестал, почти, но пока не совсем. Прекрасная фея спасет его… от него самого, когда все случится? Сможет… и захочет? — Я просто… немного выпил. Тебе не стоит знать, чего и с кем. Правда не стоит… но это совсем не важно. Для них. Не имеет отношения к прекрасной умной и доброй фее, и никогда не будет иметь. Мэлько судорожно вздохнул, стараясь только случайно не всхлипнуть, еще и такого фиаско допустить нельзя — он уже давно не маленький, чтобы плакать от обиды или… не важно от чего, прижимаясь к приемной матери. И холодящая изнутри тоскливая тревога пройдет… ему просто непривычно. И трудно переступить черту. За которой все встанет на свои места и станет легче. Ты согласен на мое предложение, Мэлько, да? Он не помнит, как ответил «да», и ответил ли. Неизбежное не обязательно облекать в слова, чтобы оно случилось. И без спроса проникающей в мысли и сокровенную глубину чужих снов не нужны ответы. Или только для того, чтобы сделать острее и ярче темную радость победы. Если оно еще нужно столь древнему созданию. Ее победа и его победа тоже… и над ним. Это все так… — Оно всегда нужно, Мэлько… чем дальше, тем больше. Стоит лишь войти во вкус, и… — Приходится увеличивать дозу? — Силы и желание съязвить нашлись совершенно неожиданно в опустошенной до дна и изнемогающей от избытка всего душе. Хотелось все бросить, развернуться и убежать — к свету, теплу и живым нормальным чувствам. От нее и пробудившегося внутри, странного и расчетливо-темного. И от не дающих это сделать желаний. — Сам увидишь, — пугающе небрежно ответила ведьма, не подумав даже мимолетно обидеться. Как о чем-то само собой разумеющемся и неизбежном, как окрасивший розово-золотым набежавшие к ночи облака закат. И… он никогда не узнает и не поймет, в чем повинна черная магия Лилис, и чего хотел сам — в глубине души, сам себе не признаваясь. А что просто потому, что «пить надо было меньше». Реальность предательски переплелась с иллюзиями, а как он оказался в обнимающем упруго-мягким бархатом обивки суперлимузине Лилис … рядом с ним, осталось выпавшим из памяти провалом. Еще секунду назад он сидел, разглядывая… не получается вспомнить, чего — громады сине-розовых облаков на темнеющем небе он увидел только там, очнувшись от дохнувшего в лицо порыва ветра. Заполнившая бездонные зрачки ведьмы страсть, слишком древняя и темная, чтобы быть лишь жаждой секса, переливалась липкой черной патокой, готовой перетечь в его зачарованно распахнутые глаза, тягуче и физически ощутимо. И утопить с головой в диких, больных и мучительно сладких удовольствиях. Пугающе, до дрожи нечеловеческих. Где пронзающий жаром животного наслаждения оргазм неотделим от упоения муками врагов. И чем-то еще… чем он не хочет и не должен наслаждаться. И не наслаждался, наверное. Ему не понравилось, и никогда не понравится. Трахать нечто бесконечно чуждое существам их стороны мира… всему хоть сколь-нибудь светлому и просто живому. Как отцу могло это нравиться? Хотя он сам такой, чего уж там. И Текне точно не нужно ничего знать. — Нам надо осуществить первое вмешательство поскорее. Когда ты сможешь… — Текна мягко, почти как в детстве, поцеловала его в затылок. Он хотел этого, ничуть не меньше чем радующих их в последние недели ласк… одинаково. И даже выпил бы дурацкое молоко — чтобы порадовать ее и вернуться… к недавнему и безмятежно счастливому. — Ты правда его хочешь? — Фея чуть слышно хихикнула, уже совсем не по-матерински скользя ладонью по его груди. Нет, прикололся. Теперь можно полечиться по-взрослому. Текна взвизгнула, окончательно утрачивая серьезность, и безуспешно попыталась увернуться от нашедших брешь в плотно запахнутом халате пальцев. Фея технологий до жути боялась щекотки, что позволяло легко решить многие проблемы. — Что-то случилось? — спохватился Мэлько, усилием воли не дав себе… и даже ей забыть о важном и насущном. Вынимать руки из-под развязанного халата феи было еще одной… тяжелой жертвой во имя долга. Но он непременно туда вернется. — Случится. У нас мало времени. Ты же знаешь, что надо успеть до… хотя бы один раз. А лучше оба… Слез Черной Ивы из водопада в спасенной из-под носа ведьм драгоценной бутыли хватит на две попытки. И ту Лилис просто отдала ему, играя в свои неведомые игры. Получается, ей можно поверить… осторожно и совсем чуть-чуть. Или ведьме просто никак не помешает иная реальность — и такая, как она вряд ли там пропадет. Лилис просто пофиг на их эксперименты… хотя осквернить темными чарами водопад они с сестрами были рады. — На, возьми ваши… слезы вашей Черной Ивы. — Ведьма невольно скривила губы, произнося название линфейской святыни. — Они настоящие, ты же чувствуешь. — Он и правда не ошибся бы, вода в зажатой обтянутыми тонкой фиолетовой кожей пальцами бутыли была живой, и полной родной природной магии. — Но сначала обещай… поужинать со мной. Завтра. Лилис усмехнулась, чуть разжав пальцы — выпавший из скованных ледяным сном Белладонны рук Текны сосуд опасно скользнул вниз. Осталось только попытаться отобрать его силой… или согласно кивнуть. Или просто обмануть ее, и не прийти, потом… но он сделал иной выбор. — Почему ты думаешь, что времени мало? — Мэлько предусмотрительно убрал магический гаджет на тумбочку — сесть на Машину Времени, или неудачно столкнуть ее на пол, как с ним часто случалось, стало бы полным эпик фейлом. И, не прислушиваясь к ответу, скользнул ладонями по еще спрятанной в трикотажном лифчике груди. Для конвергенции магических сил нужно то… чего ему просто нужно, какое счастливое совпадение. И неважно — перестраховывается Текна, как обычно, или… — Я задавала вопрос… — Текна прикусила губы, словно не желая его огорчать. Или просто делиться не до конца проверенной информацией — любящая точность и порядок фея терпеть этого не могла. — Ты очень устал… пока гулял. Даже боюсь спросить, от чего. — Текна мимолетно улыбнулась — подозрительно понимающе, беззлобно и чуть печально, и решительно подтолкнула его назад, заставив коснуться головой подушки. И, прежде чем он успел что-то возразить, села сверху, жмурясь от предвкушаемого удовольствия.

***

Свободу попугаям! Так, кажется орали в раздражавшем ее древнем мультике, который бабушка в детстве смотреть заставляла, и другие советские. Отстой, Том с Джерри и Винкс (она даже не знает, что тут добавить… только просто обосраться. Феечки ближе, чем кажется) гораздо интереснее, ржачнее и без всякой нудятины. «Надо слушаться взрослых, не шалить, не обманывать, нехорошо быть жадным». Почему только детям жадными быть нельзя, а взрослым очень даже можно? Хрен они тебе лишний раз «Мишек Барни» купят, и свой телефон тете с улицы не подарят. Вообще ни с кем своим добром не делятся и никто им слова не скажет, а дети должны и братишкам с сестренками все давать, и всяким чмырям на детской площадке. И врут взрослые только так, гораздо больше детей — постоянно пиздят и лапшу вешают тем же детям. А позже они с Окси Наруто предпочитали, и еще некоторые анимешки (забыла она уже, какие) пока подруга не переключилась на эльфов с хоббитами. И остальных чмырей с непроизносимыми именами, которые оказывается тоже настоящие. Как Трикс, Гриффин, Фарагонда и злоебучие ведьмы — живее всех живых, мать их. Окси от счастья визжала бы, как сучка. Только ей они нахер не всрались все, со своими кольцами, камнями и какой-то там еще хренью. И куда ей теперь идти? Мирта судорожно перевела дух, глубоко вдохнув смутно пахнущий серой и пылью воздух Облачной Башни. Показавшийся вдруг пленительно свежим и бодрящим… чудом отвоеванной, запретной и такой хрупкой свободой. Когда один неверный шаг, и пиздец… а какой верный — хз. Сердце билось неприятно часто и неровно, как после долгой и мучительной беготни от Трикс по коридорам… любимой (уж точно не ей) забавы мерзких сестричек на первом курсе. Пока они еще не заматерели и опускались до такого. Но время мелких пакостей прошло, и теперь Трикс (или уже не вполне Трикс) вышли на новый уровень — кошмарить Магикс и все Волшебное измерение вместо мелких соучениц. Пришли к успеху, в общем… а остальные, наоборот, к жопе. Может, пойти назад, прикрыть дверь и сделать вид, что ничего не было — самое безопасное? Скорее всего, но ей слишком тошно там сидеть и ждать… и не дождаться ничего хорошего. Идиотская мысль не пришла бы ей в голову никогда… до того, как клубящаяся по полу усыпальницы мертвенно-синяя жуть подобралась к Трикс, скрывая ноги в плотном тумане и ползла все выше, пока… — Не заползла внутрь через рот и глаза и не выпила душу? Еще нет, но почти так и случилось чуть позже, в нашем мире. И случится еще раз… у вас, если ты нам не поможешь. — Еб… Что? — Звучащий странно приглушенно, как в смартфоне при так себе связи смутно знакомый голос напугал сильнее всех приколов Трикс. Кроме последнего. Если бы последнего — она жопой чует, дальше будет хуже. Мирта нервно дернулась, больно ударившись затылком о каменную стену и потерла глаза рукой, потрясенно глядя на материализовавшуюся из желто-зеленого полумрака коридорных светильников полупрозрачную фигуру… фигуры. Не трех мерзких шкур, и… нет, это не приколы Гриффин, наверное. Старая ведьма умела и любила навести шороху в своей школе, накастовывая лезущую из стен дрянь — чтобы нарушительницы порядка обосрались еще до основного наказания. Но сейчас ей вряд ли до подобной хрени, и… Она знала уплотнившуюся до почти нормального состояния призрачную девушку в светло-сиреневой короткой юбке, спортивной майке без рукавов и леггинсах в тон, хотя и забыла имя. Это ее вечная проблема еще с Земли — запоминать как какого хрена зовут. Учителя ругались, когда она перевирала имена с отчествами — как будто это до хуя важно. Противная фея заучка с розовыми волосами… хотя стрижка у нее классная, помешанная на компьютерах и… охеренный красавчик, лучше Палладиума. Его она точно в первый раз видит. Потому что запомнила бы, и имя тоже. — Я Текна. — Неуловимо не похожая на свою живую и материальную копию, какая-то… более взрослая, что ли, девушка откинула упавшую на глаза ассиметричную челку и посильней сжала тоже чуть просвечивающий гаджет, похожий на нетбук или большой смартфон. — А… — на всякий случай, или просто от растерянности забыв хамски добавить «и че», Мирта уставилась на молодого черноволосого мага. Нафига он девку приволок, пришел бы один. Все-таки она совсем не любит фей. Кроме Флоры, и к глупой линфейской принцессе у нее такая… неоднозначная любовь. И как звать девку, ей не интересно. Только откуда она взялась, и какого хрена тут происходит. — У вас? А вы… — У нас мало времени, Мирта, не отвлекайся. — Девушка нажала на еле заметную клавишу сбоку гаджета, и светящийся зеленым, как экраны следящих устройств, защитный купол техномагии накрыл примыкающую к двери часть коридора. — Сейчас совсем не подходящий момент. Ты хочешь помочь Флоре, и всему Магиксу? Один раз они уже погибли, в нашей реальности. Вот дерьмо. Чуть было не сказав это вместо неуверенного «да», Мирта лишь слабо кивнула, больше не пытаясь получше рассмотреть спутника феи. Не до парней, когда такие дела творятся, тем более этот даже и не настоящий — в отличие от Трикс, а только голограмма. Может, эти гости из будущего ошиблись адресом? На последнюю надежду империи она похожа еще меньше, чем на принцессу. Но ей все пофигу, терять по-любому нечего — или Гриффин с Фарагондой шкуру спустят, или отец Флоры, или Древние Ведьмы на ноль помножат… вообще всех. И кроме как согласиться других вариантов нет. Так что им же хуже. — Ты — единственная возможность, — спокойно пояснила фея, не пытаясь соврать ничего утешительного. — Тебе надо отправиться в Средиземье, прямо сейчас — убедить Палладиума использовать телепорт. Он работает, как нужно, не бойся, а как уговорить профессора — сама догадаешься. «А то». — Мирта угрюмо шмыгнула носом, разглядывая спускающиеся до пояса черные пряди мага. Есть методы склонить профессора к сотрудничеству, хотя она пока и не пробовала. Опять Флорой притвориться и что-нибудь наплести… что подругу вернуть нужно. Или правду рассказать — спасти настоящую Флору и потом на нее переключиться Палладиум бы и сам додумался. Он будет орать скорее всего, как узнает, предъявы кидать — если уже не узнал от Фарагонды. Но пофиг. Заткнется, если пригрозить всем рассказать, как он вместо Флоры ее трахал. Или навести порчу на импотенцию. — Непременно заткнется. — Девушка чуть закатила глаза и укоризненно взглянула на развеселившегося спутника. — И сможет забрать Флору в Магикс, если введет ее биометрические параметры. Правила магической этики требуют сначала спросить согласие, но у нас не тот случай. Только пусть ничего оттуда не берет, особенно камни — позвони ей и скажи все оставить. Обязательно, если не хочет погубить родных и весь Магикс. Смартфон там работает, пока заряжен. — А я? — еще более угрюмо поинтересовалась Мирта, пытаясь вспомнить, когда заряжала смартфон. И зарядник провалился в какую-то жопу, уже давно. Кажется, есть там… чуть меньше половины, позвонить хватит. Ее, в отличие от Флоры, вредный профессор с удовольствием забудет в Средиземье, по целому ряду причин. — Может быть, ты и права, но Флора такого не допустит. Ты же ее знаешь. Защитный купол истончился и на миг полностью пропал, сделав вновь слышными до дрожи неприятные шорохи в глубине башни. Фоновые звуки тревожили ее в первое время после бегства с Земли, мешая засыпать — и теперь обрели новый пугающий смысл. Когда могли оказаться подбирающимися все ближе Трикс, или Гриффин, или… хватит их, дальше представлять не надо. Или придется покорять Средиземье в мокрых трусах. — Время кончается, — голос девушки вновь прозвучал глухо, как сквозь помехи, а силуэт, мигнув, сделался полупрозрачным. — Лети в Алфею, скорее. Выкинув из головы мысль, что стоило бы вернуться в комнату и взять что-то для путешествия… кстати, что, у нее нет ни хера подходящего, Мирта обреченно вздохнула и подбежала к услужливо распахнувшемуся окну. Оставить смачный черный след рифленых подошв на белом подоконнике — мелкая прощальная пакость любимой школе, или она еще вернется? Гриндерсы и джинсовые мини-юбки в Средиземье явно не носят, у всех девок косы и волосы в красный цвет не красят… она прекрасно сойдет там за фрика. И круто, приставать не будут и можно будет поржать. И спереть что-нибудь прикольное… если никакое пакостное чудище не съест и башку не отрубят. — Мирта… просто позвони Флоре и сиди тихо. Не трогай там ничего, и никого, пожалуйста!

***

Давление, температура и сахар в крови в пределах нормы. Гемоглобин незначительно понижен. Рекомендуется скорректировать диету, наладить режим сна и больше бывать на свежем воздухе. Для дополнительной информации использовать приложение «Женское здоровье». Смартфон бодро мигнул большим улыбающимся смайликом на нежно-зеленом фоне с красным крестом и почти по-человечески доброжелательно зачитал диагноз. Женское здоровье? Зачем? Флора недоуменно уставилась на экран. У нее ничего не болит, только спать очень хочется, и понятно, от чего. Она так просто приложение запустила, на всякий случай, как часто делала. Почти каждый день, чего уж там. Это просто занимало и напоминало… о том, чего уже нет. Так что можно было ненадолго погрузиться в воспоминания и полузабытые ощущения и поверить, что все вновь как раньше. Она сейчас получит обычный ответ, что здоровье в порядке, желательно только больше спать и есть животные белки, хотя бы иногда, уберет смартфон в сумку с учебниками и пойдет на занятия. Откроет глаза в своей настоящей комнате в Алфее, где за окнами цветут и плодоносят ее питомцы в огромном вечнозеленом саду, а в светлом бежево-розовом коридоре раздается смех и приглушенные голоса подруг. Но на миг убаюкавшая ее в сладких объятиях иллюзия быстро развеивалась — неизменным оставался только вердикт. До сегодняшнего дня — медицинский тестер впервые выдал что-то новое. Может… сломался? Текна отлично делала и устанавливала свои приложения, гораздо лучше стандартных, ее детищу никакие дополнительные программы не потребовались бы. А у Палладиума «Женское здоровье» вряд ли скачано — ему такое без надобности, так что придется обойтись без вспомогательных исследований. Благо есть дела поважнее — наконец проверить, принимает ли сигнал телепорт, и… Профессор сможет покинуть совсем негостеприимное Средиземье, и она не знает, трудно ли будет в последний момент не схватить его за руку. С безумной детской надеждой, что в зыбком тумане перехода все сотрется, как сон. — Нет, но ты сможешь вернуться… к лучшей и настоящей себе. И вернуть жизнь и свет в Королевство Природы. Но он же понимает, что она не может… и не так все просто. Или нет? Ей будет больно видеть, во что превратилась ее родина, впитать и пропустить через свою душу отголоски несчетных страданий и мук. Но она… справится, и сможет помочь — очистить от яда и тьмы, вылечить и бросить в ожившую почву новые семена. Палладиум ответил на невысказанное еле различимым шепотом, как голос ее собственных мыслей — с мучительно напоминающими Алфею учительскими интонациями. Потому что боялся быть услышанным — кем-то кроме нее и глупых орков. И ей тоже стоило бы бояться. — И ты сама найдешь своего сына в Магиксе, и остальных, кто остался жив. А Средиземье надо оставить его судьбе — наши миры не могут и не должны были пересекаться. Магическую этику давно… не чтут и не соблюдают, к сожалению, — Профессор тяжело вздохнул, — но ты же помнишь. Надо уничтожить книгу Легендариума… оскверненный злом Прародительниц артефакт не принес Волшебному Измерению ничего, кроме смерти и тьмы. И навсегда закрыть возможность посещать запретные миры. Напоминать Палладиуму, что книга — не главное зло, когда есть сами Древние Ведьмы, Флора не стала — он и сам это знал. Раз предпочитал сидеть подальше от них в темнице Ангбанда… и не хотел оставлять ее здесь одну. И она очень… благодарна ему за заботу и желание вернуть ее на истинный светлый путь, с которого она сбилась. Мы можем убежать, когда с ведьмами будет покончено. Задерживаться в чужом мире неправильно, и не нужно. Профессор прав — всегда был раньше, законы Магикса и Кодекс тем более. Но сейчас все же неправ, и она собирается… нарушить их, и с ним не согласиться. Да! Флора встряхнула беспорядочно рассыпавшимися по плечам волосами — причесаться сегодня так и не получилось. Она опять забыла и… зачем, если ее мужу (она хочет называть его так, хотя и не уверена, что это взаимно) нравится, когда все именно так. И даже запах давно уже сожженных линфейских цветов — ее волосы будут пахнуть ими всегда, пока последние капли природной магии не покинут ее. Она просто скажет, что хочет остаться в Средиземье, потому что… причина обязательно нужна?