Фея моих снов

Все было так хорошо за миг до, спокойно и счастливо… почти всегда. Безмятежно яркий свет солнечного утра перестал радовать взгляд, став слепяще-неживым. И внутри все померкло и сдулось, как лопнувший воздушный шарик. Яркий и веселый, пока не упал на пол жалкой тряпочкой. С заставившим вздрогнуть от неожиданности хлопком. Свежих роллов и лапши с креветками, ласкающего кожу озерной влагой ветерка и остальных маленьких утренних радостей больше не хотелось. Икра и суши с угрем снились под утро, отвлекая от всего плохого, и стали обидно картонными и несъедобными. С аппетитом их съесть, наслаждаясь каждым кусочком — весь неприлично большой сет, — уже не казалось лучшим началом дня. Липкая соленая масса, ничего вкусного. Только навалилась противная слабость и горло сжимается. Она подавится, если попробовать что-то проглотить, лучше не надо. Плохие сны и видения наяву не портили все, пока не стали настолько реальными. И жуткими. Когда холодные руки по-настоящему зажимают рот, мешая дышать, и чужое дыхание обжигает шею. Чем-то лишенным живого тепла. И по любимой уютной нежно-кремовой стене спальни скользит отвратительной и страшной кляксой знакомая тень. Выбранные Саладином (или он не вдавался в детали?) стеновые панели были такими милыми и подходящими для детской, но теперь их захотелось поменять. Вместе со стенами. Только сначала убедиться, что Лилис больше не появится, чтобы не ремонтировать дважды. Она помнит ее, хотя такого и не может быть. Шлейф густых каштановых волос — непроницаемо-плотный и подвижный — и завораживающе меняющие форму зрачки. Вращающаяся в гипнотическом ритме спираль галактики затягивала взгляд, увлекая в Абсолютное Ничего в центре. Как настоящая черная дыра, или не как. С Повелительницей Иллюзий все то, чем кажется. Звучит странно, но в этом да. Миели судорожно вздохнула, стараясь не потерять самообладание. Творящейся с ней дичи есть простое и безобидное объяснение, наверняка. Только она пока не знает какое. Надо просто успокоиться. Может, разрешенных для беременных седативных препаратов будет достаточно. Есть же эффективные и безопасные для малышей. Или у нее что-то с психикой, неизвестный побочный эффект от путешествий через кротовые норы? Они еще почти не исследованы, и все может быть. Очень обидно, но ничего страшного, если взять себя в зубы и подумать логически. А не расклеиваться окончательно. Ей проведут диагностику, назначат лечение, и все пройдет. И вообще… Мэлько не боялся Лилис и ее сестер-маньячек, совсем. Она слабее, увы (лайтовая ведьма или недофея, природа на ней отдохнула), и сейчас не в лучшей форме. Но ничем не хуже, и… не отдаст первой наставнице Саладина своих детей и любимых. Будет защищать их, пока не умрет. Боевую магию она прекрасно выучила и владение лазерным мечом сдала лучше всех. Даже Мэлько иногда получал тычок в грудь на их тренировках. Жаль, что не выйдет им помахать, как раньше. Стоит попробовать — немного размяться, без резких движений. Беременным же можно заниматься спортом, аккуратно. А то она слишком много лежит в шезлонге у бассейна, греясь на солнышке, сидит за компом и ест вкусняшки. Саладину все только нравится, но… ну его. Не хочется быть толстушкой. Даже ради него, обойдется. Если только она опять забеременеет, потом. И не скоро. Но это нереально мило — даже отчасти помогло. Отлегло от сердца, стоило вспомнить. Как удалось посмотреть на себя со стороны и узнать, что многое из тайно желанного оказалось правдой. Ее любимый точно не врал, и позволил посмотреть свои мысли. Увидеть себя его глазами. Больше трогательную, чем сексуальную (трахаться он жаждет меньше, чем ей хотелось бы), хотя и это тоже. И пошел на такую неслыханную уступку — лишь бы она не придумывала глупости и не расстраивалась. Что он только и мечтает сбежать от нее напиться до глаз в кучу и потрахаться со стройными профессионалками. Нет, ну выпить, конечно, можно — отлично расслабляет, и… ей же это ни к чему, и может быть опасно. На таком уже большом сроке. Но одно другому не мешает. И она ему очень нравится, сейчас тоже. Только трахать собственных дочек вместе с ней как-то ну такое. На раннем сроке ладно, но когда они активно двигаются и уже могут родиться живыми, он бы лучше обошелся. Но если она настаивает и обижается… Вот это уже не очень приятно, мог бы и не признаваться. Ну его, что за глупости — сам же всегда был за науку и рациональный подход. Можно заниматься сексом до самых родов, и ничего дети не видят и не чувствуют, им пофиг. Научно доказано. И чтобы он не трахался с кем-то другим, бесит. Саладин и раньше отлично видел, что она красивая девушка, и грудь никогда не была маленькой. Можно бы побольше, но тоже хорошо. Все он рассмотрел, прекрасно и уже давно, хотя только и делал, что критиковал и обзывался. И когда успел? Казалось, что шеф ее презирает и считает полным ничтожеством — проще убиться, чем доказать обратное. Плакать хотелось, или стать сильнее него и показать… что он неправ и должен извиниться. Она же старалась, училась, всегда на пять (если шеф не зажмет оценку ни за что). Хулиганила иногда… не иногда, но это же не повод. Мэлько тоже постоянно нарушал все, что можно нарушить, а Саладин его любил и часто оставлял безнаказанным. Ее вот никогда. И сам босс в юности не был пай-мальчиком, она теперь в курсе. И не в юности тоже. На самом деле понимал он все и ее грудь с удовольствием рассматривал. И остальные формы, когда она отворачивалась или наклонялась. Беспалевно, она ни разу не заметила. И длинные густые черные волосы шефу очень нравились, если ни разу не сделал замечания за неположенные в школе прически. Когда она ленилась или не успевала заплести косу. Не потому же, что у Гриффин почти такие же, другого оттенка? Нет, не хочется знать. Но вступать в неуставные отношения со студенткой не собирался, пока она ему не помогла. И… все. Узнать остальные мысли, и что еще босс к ней чувствует, не удалось. Вот же он — как был противный, так и остался. Но в целом порадовал откровенностью и доверием. Просто очень хотелось большего, а фиг ей. Миели была уверена, что все гораздо хуже — она растолстела, лицо опухло и живот стал слишком большим, а не прелестно округлым. Как у моделей на картинках. У девушек из рекламы детских товаров только он и вырос, а у нее нифига не так. Но оказалось, реальная беременная ведьмочка очень даже ничего. В глазах некоторых извращенцев, не будем пальцем показывать. Округлившийся живот и все остальное, и даже немного отекшее лицо по-своему мило. Она носит их малышей, трогательно нуждается в заботе, и мягкая наощупь. Нежная и беззащитная… почти. Не может как раньше драться с лазерным мечом или дать ногой по морде. В Красном Фонтане она всему научилась, наравне с парнями. Не то чтобы босс не любит сильных женщин (ладно, он их не любит), но так она особенно милая. И грудь соблазнительно большая, больше, чем у... многих (про девочек из спа-салона он зря вспомнил, очень бесит), что еще нужно. Не надо никаких иллюзий, маскирующих изменения, пусть все будет натурально. И раньше она была слишком худой, надо же, как большинство современных девчонок. Мода нового времени на стройное и подкачанное женское тело — отстой, кое-кто застрял в прошлом и не хочет меняться. Три тысячи лет назад и в глубокой провинции ценили девушек попышнее, способных родить много здоровых детей. И выкормить не смесями из детского гипермаркета. Саладин принёс многое с собой из детства и юности, как бы не отрицал ту жизнь и раннего себя. И не обесценивал. Он даже хотел большую семью — иногда и безумно давно. Пока напрочь все не забыл. Тем лучше. Дурочка не будет против, а тебе не впервые делать разумный выбор. Малолетняя шлюшка им подойдет, тебе повезло. Ну вот опять. Вкрадчиво-сладкий голос поселился у нее в голове, или показалось? С по-настоящему сочувственными нотками… можно поверить, что ведьма хочет помочь бывшему ученику. Будь это кто угодно другой, кроме одной из порожденных темной изнанкой мира сестер. И неведомой фигни. Что оно такое? Миели чуть не вскрикнула, заслоняясь рукой от ощерившегося бездонной пастью сгустка тьмы. Черного пятна с подсвеченными желтым краями в поле зрения — вредно прямо смотреть на солнце, не мигая. Или стирающая пространство, как ластик, жуть померещится. Слепое пятно на радужке, найти научное объяснение и не быть беременной истеричкой несложно. С Древними Ведьмами и голосами в голове хуже. Что это за глюки? Лилис не должна и не может быть здесь, не может же? И кому им? Ведьма (настоящая, или приглючившаяся, не важно) хочет убедить ее в каком-то говне, чтобы свести с ума и заставить делать то, что нужно манипуляторше. Лучше не тратить силы на проверку, реальна ли иллюзия, а просто не слушать и не верить. В любом случае Лилис врет и пытается вывернуть все наизнанку, как ей и положено. Потому что мерзкой и страшной ведьме чего-то нужно. Мурашки по коже, если стараться понять, чего. И особенно оттого, что древняя Повелительница Иллюзий жива и где-то рядом. Или все глюк, так же тоже может быть. Испортивший ей прекрасное утро… или вообще все. Или к ней возвращается память, как к другим? Мэлько же вспомнил, как подрался на мечах с их отцом. Эх он, как можно было верить главной обманщице? Она ни за что не станет. Братишка во многом умнее нее, но в этом — нет. Или она видит что-то другое, бывшее на самом деле? И собственные страхи. Затекающий в уши сладким ядом голос, даже когда ведьма откровенно хамит (про малолетнюю шлюху обидно было, сами они), озвучил то, о чем она старается не думать. Но не может. В последнее время все больше. Забыть, как Лилис и Саладин отлично понимали друг друга, обсуждая общее дело, не получается. Как будто у них больше общего, чем ей хотелось бы верить. Побольше, чем с тобой. И ваша Линфея погибла из-за него. Они с Гриффин лишили Королевство Природы хранившей его многие тысячелетия защиты. Барьер ослаб и истончился, когда украденные артефакты перестали поддерживать его. Пугать твою девку и тратить на нее время я не собиралась. Если только немного. Как и ты. Она расходный материал и мусор под ногами. Для порождений Древней Тьмы и давно разучившихся любить великих магов. Лилис… или ее собственное глупое подсознание заставляют думать об одном и том же. Снова, как бы она ни старалась закрыть тему. Саладин не сказал, что любит ее, еще ни разу. Можно спросить, но… будет слишком больно, если он не ответит «да». Так просто и искренне, что удастся поверить. Без любимых двусмысленностей, уходов от темы и ставящих в тупик встречных вопросов. Ему жалко, или трудно порадовать ее невозможно желанным? Даже если это неправда… тем более, если неправда. Кто, как не любимый ученик Лилис, умеет врать не хуже наставницы. Если Древняя Ведьма сама называет его так. Видеть во всех лишь марионеток и средства для достижения целей босс тоже научился у наставницы? Мастерски дергать за ниточки страхов, слабостей и постыдных воспоминаний. Ничего личного, просто бизнес. Но он заботится о ней, по-настоящему нежно. Так, что сердце сжимается от восторга, сбивая дыхание, и внутри становилось пьяняще легко. Словно ему не все равно, как она себя чувствует. И слушать противный голос, что Саладин просто привык решать проблемы и заботиться о подопечных, не хочется. В Красном Фонтане все продумано и оптимизировано. Забота директора о качестве жизни и безопасности учеников не помешала… сделать выбор не в их пользу в критический миг. Оставить одних в неравном бою. Не собой же жертвовать на самом деле. Он у себя один, а учеников в школу можно набрать сколько угодно. Да и Магикс лишился бы единственной надежды. Уступки и компромиссы неизбежны почти всегда, понимает она все. Не маленькая. И ее… их тоже, он может? Или это другое? Думать, способен ли Саладин отдать ее и их детей Лилис — высасывающее силы бесполезное занятие. Он просто не окажется перед таким выбором, вот и все. Она все это сама придумала и сама обиделась. И они будут жить счастливо и долго… всегда. — Ты мне поможешь… сделать их безопаснее, да? Более управляемыми. Чтобы не создавали ненужных проблем. «Всем, и особенно тебе. Это исключительно щедрое предложение… для Магикса. Не думала, что дойду до такого, но вот». — Так устала от безумных сестричек? Что готова сломать систему и оставить от трех одну? «Втроем вы не имеете равных в Волшебном Измерении. А ты одна… как знать». — Они заебали. Выражения твоего ученика прекрасны. Кратко, емко и легче становится. «Жаль потерять их силу, ты прав. Приобретая, всегда теряешь — даже когда думаешь, что нет. И незаменимых нет, не только людей. Миели потерла глаза и чуть не вскрикнула, увидев в знакомом до мельчайших подробностей кабинете тень своего кошмара. В почти обычном человеческом облике на этот раз. Элегантно одетой стройной девушки с копной густых темно-каштановых волос и ясными глазами, почти такой же, как юные студентки Облачной башни. Вульгарность и эпатаж самая разумная из сестер оставила Белладонне, предпочитая неяркие краски, легкий макияж и классический фасон. Выпендриваться незачем и не перед кем, все правильно. Все свои, Саладин тоже не любит при ней старичком прикидываться. Лилис дружелюбно улыбнулась накрашенными неброской лилово-розовой помадой тонковатыми губами. Можно было поверить, что искренне, будь Древние Ведьмы способны на такие чувства. Но как же похоже… и даже заполненные чуть заметно пульсирующими зрачками глаза потеплели. — Методики коррекции личности вряд ли действуют на таких, как вы. Но я попробую. Босс не напрягся и не удивился, словно визит бывшей наставницы не был неприятным сюрпризом. И чем-то непривычным. Вежливо поклонился, чуть склонив голову и задумался над поставленной задачей, отрешенно подняв взгляд на потолок. Как он всегда делает. — Сотри полностью, так даже лучше. Если силы останутся. Желто-карие глаза ведьмы оживились, вспыхнув искренним злорадством… зеркальным отражением промелькнувшего во взгляде ученика.

***

— С кем ты собралась сражаться? Опять с туфлями? Для лазерного меча нужно чувство равновесия и ненарушенный центр тяжести. Займись лучше йогой для беременных. «С тобой» звучит ужасно, она не будет об этом думать. Потому что не хочет, и все равно не сумеет. Что-то всерьез противопоставить наставнику, даже в своей лучшей форме. Если он станет… тем, от кого нужно пытаться спастись. И спасти своих детей. Как в навеянных полуденным жаром дурных снах. Что целый день прошел незаметно… или Саладин вернулся совсем рано? И напомнил до слез милый случай. А она… не может избавиться от сомнений, постыдных и предательских. Заказывать туфли на головокружительно высокой шпильке было не лучшей идеей, она сама быстро поняла. Как только померила и попыталась пройтись изящной походкой… хотя бы какой-нибудь. Но признавать ошибку не хотелось. Позволить себе модель от кутюр индивидуального изготовления можно только с картой Саладина, у них с мамой таких денег на обувь нет. Они не нуждаются… благодаря субсидиям от государства. И кто их выделил всем известно. Саладин… по доброте душевной, или ему было за что-то неловко? После того, как Древние Ведьмы разрушили Линфею, состояние их семьи почти обнулилось. И вернуть все как было удастся нескоро. Восстановить экономику и переселить на опустевшую планету новых жителей ничуть не легче, чем вывести скверну Древникса. И девушки-массажистки, к которым ходит Саладин, иногда вместе с Мэлько (как же бесит), носят похожие босоножки. Не брендовые, конечно. Как тут удержаться? Обновку было невыразимо приятно держать в руках, такой мягкой и особенной на ощупь кожи она еще не трогала. И маленькие искусственные бриллианты обвивали каблук изящной змейкой. Но ходить в чудесных туфельках оказалось труднее, чем стоять на крыле истребителя в полете. И очаровать Саладина не вышло. Только испугать, в первую минуту. Что с ней что-то случилось, раз не может сдвинуться с места. Красоту стриптизных туфель и глубокий вырез шелковой сорочки он даже не заметил, или не подал вида. Пришлось послушать, почему беременным нельзя носить высокие каблуки. И лучше выбрать модель с натуральными камнями, если ей нравятся стразы. Нужно что-то удобное и из эластичного материала, потому что ножки будут отекать. Так и сказал, и помог снять впившиеся в ступни туфли. Не может же он… взять и отдать ее на растерзание Лилис? Вместе с бедными отекающими из-за беременности ножками. Или убить сам. Зачем тогда их массировать и называть так ласково? Словно она маленькая. Это бывает обидно, и приятно, и все вместе. Миели беспомощно прищурилась, прикрывая глаза рукой. Ослепительно-золотое солнце обжигало сквозь веки пробившимися сквозь пальмовые листья лучами. Растения чувствуют в ней родство с наследниками природной магии, оберегая от солнечных ожогов? Как будто да, а может, просто удачно посажены. Она опять заснула в шезлонге без зонтика, спасаясь от посетившего наяву кошмара. И увидела другие, не столь пробирающе жуткие. В них почти получилось поверить… а сейчас? — Адепты культа Матери Природы утверждали, что каждый получит по своей вере. Но это им не помогло. В материальном мире, а насчет загробного никто не знает. И есть ли он вообще. Даже научным методикам Саладина такое неподвластно. — Смерть — временное явление, как и все остальное. Если все моменты прошлого продолжают существовать. А Вселенная, достигнув предела развития, схлопывается в сингулярность и рождается заново. Только живые создания не факт, что повторятся в прежнем составе, но это уже мелочи. И справедливо, если подумать. Не одним и тем же всегда жить, другим тоже хочется. Нашел время читать лекции, она слишком в растрепанных чувствах для умных разговоров. Поняла только, что Саладин обиделся, раз начал про «каждый получит по вере своей». Это угроза? И ей очень хочется его обнять, как обычно. А ему? Она задержалась с этим сегодня, из-за дурных снов и видений. Испугалась в первый миг, а потом — что он ее оттолкнет. За все эти мысли и сомнения. Саладин не мог их не прочитать, он никогда не изменится. — Нет, и даже не аксиома. Одной веры недостаточно, и любви тоже. Сила в правде — кто сильнее, тот и прав. Анекдот про фею и ведьму на крыше все слышали. Но она хочет верить, что все не так грустно. И будет. Саладину тоже не настолько пофиг, как он хочет показать… всегда было. Переживал в глубине души, потому и выпил море вискаря. Как она могла всерьез поверить, что ее любимый такой же бездушный манипулятор, как и Лилис? Это неправда, даже если он не любит ее по-настоящему. Миели зажмурилась, удобнее устраиваясь на коленях. Боссу не тяжело ее держать? Все равно, потерпит. Сам виноват, если все-таки устроился с ней на шезлонге, как раньше. Главное, горькая колючая льдинка поддалась и растаяла в потоке разлившегося внутри тепла. Неважно, что говорят на ухо, мягко поддерживая сомкнутыми на животе руками. Все равно приятно. Тепло осторожно касающихся уха и шеи губ, и объятия. Он может сказать что угодно, самую горькую и злую правду, или ложь. Так. — Лилис на самом деле просила меня помочь ей с сестрами. Навсегда закрыть вопрос, кто все решает, а кто лишь ударная сила. Послушная и управляемая. Она даже подумывала избавиться от них, после особенно опасных и бессмысленных проделок. Но оставила этот вариант на крайний случай. И была со мной откровенна, не опасаясь возможного предательства. Связываться с Белладонной и Тхармой — самоубийственная затея, договариваться и сосуществовать возможно только с ней. Мы оба это знаем. А про Линфею тоже правда? Мэлько неизвестно как отнесется, если узнает. Расстроится… если не разозлится. Наставника он любит, но гибель их Королевства и родных воспринял острее, чем она. Ей тоже грустно, и больно, но не настолько. Потому что она не фея и не адепт природной магии? Может, брату и маме лучше не знать… о том, что не исправить? Саладин с Гриффин хотели, как лучше, и не смогли предвидеть будущее. — Ты можешь погостить у мамы… если там спокойнее. Откровенничать про свою причастность к гибели Линфеи Саладин не захотел, только напрягся и разжал руки, больше не удерживая ее. Захотел снять стресс и неприятные воспоминания любимым способом… понятно все, на лице написано. Не нужно ей его мысли читать. Ну и ладно. Он же не предлагает уйти насовсем, или да? — Ну что такое? Дом теперь твоя собственность. Золотая карта и ветролет тоже, не переживай. Она может предложить ему уйти, а не наоборот. И все, что нужно для счастья, ее — не о чем переживать. Саладин с покерфейсом сложил руки на груди, не давая шанса понять, троллит он или зверски серьезен. Бедный он был лучше, не такой противный. Без золотых карт, элитной недвижимости и остальных понтов. — Правда? Саладин наконец улыбнулся, совсем не издевательски, и снова обнял ее, притягивая к себе. Он заметил, что списаний с карты все нет — странно, что его девочка не заказала поесть и очередной бабской ерунды. Потому и пришел раньше, студентам повезло. Они съездят в ресторан, раз так получилось, только сначала надо сделать кое-что важное. Это недолго. — Чего? Миели удобно прислонилась к нему, снова погружаясь в транс от прикосновений. Так ничего не страшно, не волнует и обижаться не хочется. И не важно, куда собрался отвезти ее Саладин. Не на пустынный берег, чтобы утопить в мешке? Хотелось бы верить, а остальное не страшно. А это кто… опять глюки, ну за что? Пофиг, с Саладином и они ерунда. Три женских фигуры — не Ведьм Прародительниц, ттт, их силуэты ни с чем не перепутать — сгустились из воздуха у дальнего края бассейна. Только что, или уже давно? Дрожащие, как полуденное марево, и полупрозрачные. На фоне странной пустоты — деревья и стена дома стерлись, как ластиком, чтобы как ни в чем не бывало продолжиться за пределом круга. Портала, или кротовой норы?